Готовый перевод Сага о Викторе Шухевыче / Сага о Викторе Шухевыче: Глава 5

Его обнаженная бронзовая кожа также была исцарапана - особенно лодыжки и предплечья.

На секунду они замерли под кустом. Теперь пение слышалось уже совсем

близко - монотонная заунывная литания, не слишком мелодичная, но отдававшая

какой-то мрачной и злой силой. Сквозь мерные хлопки ладоней Виктор начал

различать отдельные голоса. Костер - должно быть, огромный - сверкал за

черными стволами дубов и манил к себе, словно зловещий маяк.

Разведчика остановил окрик, прозвучавший тихо и без всякой интонации.

Голос, сухой и бесцветный, казался более ужасным, чем рев и вопли

разъяренного великана.

- Кто здесь? Кто посмел осквернить священный обряд и вторгнуться в

рощу нашего божества? Отвечайте!

Аскетический бесполый голос доносился из-за дерева. Талин, всхлипнув от

ужаса, вцепилась в Виктора. Он оттолкнул ее, шепнув: "Стой тут!" - и,

крадучись, шагнул в сторону, огибая древесный ствол и держа клинок наготове.

Голос, по-прежнему сухой и спокойный, произнес опять.

- Стой! Не приближайся ко мне! И знай - тот, кто откажется

подчиниться друсам, будет проклят на вечные времена. Он познает ужас

бесконечной тьмы и навеки лишится покоя. Стой! Я приказываю!

Несмотря на эти угрозы, Виктор устремился вперед; проклятий он не

боялся. Внезапно из-за огромного ствола появилась фигура в белом, преграждая

путь разведчику. Теперь страж почти визжал и в голосе его слышалась паника:

- Сейчас ты умрешь! Ты, глупец, не внявший слову мудрости! Умрешь!

Умрешь!

Белая накидка всколыхнулась, и в лунном свете блеснуло лезвие

золоченого кинжала, затем сильный и точно нацеленный удар обрушился на

Виктора. Из-под капюшона сверкали фанатичные глаза, зубы хищно ощерились.

- Умри, глупец! Умри... умри... умри!

Слова звучали в такт пению на большой поляне.

Виктор парировал удар и резким движением послал свой клинок вперед -

прямо в горло друса. Кровь, казавшаяся черной в лесном полумраке, брызнула

из перерезанной артерии, заливая белый балахон. Друс упал на колени, с

безмерным удивлением созерцая свои окровавленные ладони, он пытался что-то

сказать, слова булькали в его горле, из раны били струйки крови и текла

багровая пена. Опасаясь, что страж попытается закричать, Виктор снова занес

меч. Короткий, сильный удар, нацеленный ниже уха, почти обезглавил друса. Он

рухнул в лужу собственной крови, мертвые глаза бессмысленно уставились в

бледное ночное небо.

Виктор нагнулся и откинул капюшон, взгляду его предстал обритый череп,

кое-где поросший седой щетиной.

Старик, решил он. Что ж, прискорбно, но, с другой стороны этот фанатик

не шутил - золоченый кинжал все еще валялся у ног мертвеца Теперь Виктор

заметил, что только рукоять оружия была покрыта золотом, тогда как лезвие

его казалось бронзовым

Старик? Что-то необычное в застывшем лице заставило его помедлить. Он

наклонился и распахнул балахон с малиновым кругом над сердцем, внутри

залитого кровью круга можно было различить эмблему, вышитую золотыми нитями

- контуры дуба с пышной кроной.

Край балахона выскользнул из пальцев Виктора, когда он увидел высохшие

сморщенные груди. Старуха!

За его спиной Талин прошептала:

- Фригга, защити нас! Ты прикончил ее... Мы оба теперь прокляты

навек... Нас убьют и съедят!

Горло Виктора перехватило. Убить женщину... пусть даже такую

отвратительную старуху, которая пыталась заколоть его... нет, это было

совсем не в его правилах! Однако он не позволил голосу дрогнуть и резко

произнес:

- Не говори чепухи! Ничего с тобой не случится. Мне не очень приятно,

что так случилось, но сделанного не воротишь. Почему же ты не предупредила

меня, что среди друсов есть женщины? Я был бы осторожнее.

Он коснулся темной щетины на своем подбородке и, посмотрев на труп,

задумчиво покачал головой.

- Но вряд ли это что-нибудь изменило, маленькая принцесса. Она ведь

пыталась убить меня! Что тут можно сделать? Не сопротивляться и получить

такое вот украшение между ребер? - он ногой откинул в сторону кинжал.

Отвернувшись от мертвого тела и не глядя на Виктора, Талин подняла,

оружие и вытерла его пучком травы.

- Теперь мне нужно что-нибудь острое. Когда нас схватят, я сумею

покончить с собой раньше, чем начнутся пытки.

Она потянула его за руку.

- Идем, Шухевыч. Если мы будем осторожны и проворны, то, может быть, нам

удастся спастись. Поторопись! Тут наверняка есть и другие стражи.

Виктор стряхнул ее руку. Задумавшись, стиснув челюсти и прищурив глаза,

он мрачно смотрел на труп. Наконец разведчик повернул голову к костру и

поляне, с которой доносилось заунывное пение.

- Я зашел слишком далеко, принцесса, и не стану отступать. Я хочу

посмотреть на друсов и их тайные обряды. Ты не ответила на мой вопрос: среди

них много женщин?

- Все, - спокойно и тихо промолвила Талин, - все друсы - женщины. Я

не говорила об этом, потому что не считала важным. - Она покачала головой.

- Ты не просто странник из дальних краев, Виктор, ты и сам странный. Мне не

могло прийти в голову, что ты захочешь выслеживать друсов. Во всей Альбе не

найдется человека, который способен на такое... но я все время забываю, что

ты не из Альбы.

Виктор игнорировал ее замечание.

- Так ты говоришь, что все друсы - женщины? Среди них совсем нет

мужчин? Что-то вроде ордена монашек?

Тогда все не так страшно, подумал он. С добрым мечом в руках он может

справиться с целой толпой этаких старых бестий, обряженных в белые рясы и

распевающих жуткие гимны. Однако. Виктор взглянул на кинжал за поясом Талин.

Уж очень ловко эта карга владела оружием...

Немного успокоившись, девушка прошептала:

Если ты хочешь знать про друсов, Виктор, я расскажу тебе все, что мне

известно... все слухи и страшные истории... только пойдем скорее отсюда.

Сделай это ради меня - ведь ты сам уже никогда не будешь в безопасности...

ты убил друса... Они не простят... они станут искать, расспрашивать,

колдовать... Теперь ты можешь довериться только мне.

Талин не пыталась скрыть угрозу в голосе. Вдруг она жестко усмехнулась.

- Я говорила, что велю выпороть тебя, но не принимай это всерьез.

Зачем? Твоя жизнь отныне в моей власти... в полной власти, Виктор! Одно мое

слово - и ты мертв.

Виктор отвернулся от нее. Он вытер меч о траву, потом коснулся пальцем

лезвия и только тогда пристально посмотрел на Талин. Глаза девушки

сверкнули, она надменно подняла подбородок.

- Не пытайся испугать меня! Я уже хорошо тебя знаю... Ты не тронешь женщину!

Разведчик насмешливо фыркнул.

- Да, ты права, маленькая принцесса, я не прикоснусь к тебе. Только ты

забыла кое-что... похоже, ты и сама замешана в этом деле, не так ли? Может,

это ты зарезала старуху? И мысль шпионить за друсами тоже принадлежит тебе?

Знаешь, когда надо, я могу лгать очень убедительно.

Талин задохнулась от такого вероломства; лицо ее стало обиженным, как у

ребенка, и можно было заметить, что она еще очень молода. Пробормотав что-то

непонятное, девушка в очередной раз осенила грудь ритуальным знаком.

Наконец, Виктор разобрал ее шепот:

- Фригга сладчайшая, сохрани и спаси меня от друсов... и от этого

человека тоже... Я уже начинаю жалеть, что мы встретились, - сказала она

погромче.

Пожалуй, Виктор тоже разделял это мнение. И, все же, он нуждался в

Талин, сильно нуждался - как в проводнике и как в источнике сведений об

Альбе. Дьявол побери Лейтона и этот проклятый компьютер, зашвырнувший

его Бог знает куда! Но он - здесь, и деваться ему некуда. Что касается

Талин, то разведчик уже вполне разобрался, что представляет собой маленькая

принцесса. Красивая, соблазнительная, но абсолютно ненадежная женщина -

капризный ребенок, прелестная дикарка из страны варваров, для которой закон

- только ее собственные желания. До сих пор Виктор не потворствовал ее

капризам и смело держался с ней. И он понимал, что должен хорошенько

приглядывать за этой юной красавицей; ее поступки были непредсказуемы.

Обдумав все это, Виктор нахмурился с показной суровостью и отрывисто

произнес:

- Я хочу взглянуть на друсов. Иди со мной или оставайся тут; мне все

равно.

Он осторожно двинулся к красному огню костра, не оглядываясь назад.

Вскоре Виктор услышал, как принцесса споткнулась о корень и что-то

пробормотала, упомянув Фриггу, но сейчас слова ее больше походили на

проклятие, чем на молитву. Когда он приник к земле в густых зарослях, откуда

был ясно виден костер и танцующие вокруг него фигуры в белом, девушка

оказалась рядом с ним.

Она приблизила губы к его уху - Виктор снова ощутил аромат духов - и

прошептала:

- Видишь ту, что стоит в стороне от танцующих и опирается на золотой

меч?

Виктор кивнул. Вокруг огромного костра в медленном хороводе двигалось с

полсотни фигур в глухих рясах; лица их, полускрытые капюшонами, были

неразличимы в лесном сумраке. Они мерно хлопали в ладоши и пели, выписывая

сложные па своего танца. Женщина, о которой говорила Талин, казалась тонкой

и стройной, как березка; на голову ее тоже был надвинут капюшон, пальцы

сжимали рукоять большого золоченого меча.

Снова раздался шепот Талин:

- Это Нубис, верховная жрица. Мой кузен Ликанто боится ее до смерти! И

я - тоже... Тебе стоит ее опасаться, Виктор... месть друсов ужасна! - она

судорожно вздохнула. - Теперь взгляни - вон там под деревом, в темноте -

видишь? Скажи, разве я лгала?

Напрягая зрение, он попытался различить что-нибудь в полумраке - и то,

что он увидел, ему не понравилось. На опушке, меж выступающих корней

огромного дуба лежала девушка - связанная, с кляпом во рту. Виктор видел,

как сверкнули белки ее глаз, когда она повернула голову к опоясывающему

костер хороводу танцующих. Лицо ее искажал ужас - беспредельный ужас, какой

разведчику редко доводилось видеть раньше.

Эту девушку нельзя было назвать красавицей. Тело ее, полное, рыхлое и

неуклюжее, с большими обвисшими грудями и толстыми ногами, принадлежало

простолюдинке. Но Виктор почувствовал укол жалости, заметив, как она

закатывает глаза от страха и бьется, пытаясь ослабить путы. Жалость не часто

гостила в его душе, и сейчас она, вероятно, была неуместной. Тем более, что

он все еще не верил до конца в дикие россказни Талин.

Внезапно пение оборвалось. Танцоры смешались в беспорядке, но через

мгновение он заметил, что каждый из них занимается своим делом, четко

определенным и, по-видимому, привычным. Виктор присмотрелся - и если раньше

он дрожал от знобкого ночного холода, то теперь крупные капли пота выступили

у него на лбу.

Друсы работали быстро и слажено. С двух сторон костра в землю были

вбиты рогатки; затем на них лег длинный, заостренный на конце, бронзовый

вертел. В больших мешках принесли уголь и высыпали его в костер. Затем, при

помощи металлических прутов, разбили прогоревшие поленья, перемешали их с

углем и разровняли На месте костра образовался плоский, пылающий жаром круг.

Талин опять зашептала в ухо Виктор:

- Смотри! Вон там! Большой дубовый пень! Я слышала о нем. Друсы зовут

его Королевским Дубом.

Верховная жрица, выставив перед собой меч, направилась к огромному

обрубку. Поверхность пня, диаметром около восьми футов, покрывал тонкий

каменный круг, испещренный темными пятнами.

Четверо друсов подхватили девушку и потащили к жертвеннику. Виктор

видел, как она напряглась в безмолвном, заглушенном кляпом крике. Он с силой

стиснул рукоять меча, пот тек по его вискам и заливал глаза. Напасть?

Невозможно! Это было бы безумием... однако, если учесть внезапность...

Может, стоит попытаться?

Пальцы Талин впились в его предплечье.

- Нет, Виктор, нет! Даже не думай об этом! Не воображай, что легко

справиться с ними! Они - чудовища, они бьются не хуже воинов-мужчин. Даже

если ты освободишь девушку, и нам повезет... если мы сумеем скрыться... они

нас не оставят в покое! Они придут к Ликанто и потребуют наши головы... Наши

тела, Виктор! И Ликанто выдаст нас. Он их боится! Или выгонит тебя и меня из

Сарум Вила, и мы окажемся опять в лесу, без пищи, без укрытия и защиты!

Послушайся меня, Виктор, прошу тебя! - она всхлипнула.

Могучие мышцы Виктора расслабились. Одно мгновение он находился на грани

срыва был готов рискнуть жизнью, но Талин права. Если он хочет выжить на

Альбе, ему нужно подавить гнев и отвращение, справиться с этими тисками, что

сдавили его грудь и не дают дышать... Шухевыч был тверд, как скала, но

говорят, что даже камни могут источать слезы.

Он смотрел - только смотрел, с трудом сдерживая тошноту, подступавшую

к горлу.

Все необходимое для церемонии было, очевидно, заготовлено раньше, и

теперь события разворачивались с калейдоскопической быстротой. Связанную

девушку грубо швырнули на каменный жертвенник. Она корчилась и отчаянно

извивалась, соскальзывая к краю в бессмысленной надежде избежать гибели.

Друсы, плотно обступившие пень, отталкивали ее к центру.

Они снова начали петь тихо, почти шепотом. Их песня несла смерть.

Взявшись за руки, женщины в белых балахонах начали кружиться вокруг пня.

- О, мать Фригга, - едва слышно произнесла Талин, - мне кажется, я

узнаю эту девушку! Это одна из служанок Ликанто... не только служанка, если

верить слухам... Фригга, защити меня!.. Здесь кроется больше, чем я

понимаю...

На мгновение круг друсов разомкнулся, и верховная жрица шагнула вперед.

Она медленно приближалась к жертвеннику величественная, молчаливая,

страшная. Тяжелый меч, отливавший золотом, она несла легко, как игрушку.

Жрица оперлась ладонью о шершавый камень. Одно грациозное, легкое

движение и она уже наверху. Внезапно ее капюшон откинулся на спину, открывая

лицо, и у Виктор перехватило дыхание. Рядом раздался сдавленный вскрик

Талин.

- Клянусь святыми грудями Фригги, - прошептала девушка, - я не знаю

ее! Это не Нубис!

Верховная жрица не стала поправлять капюшон. Откинув назад голову, она

подняла золотой меч обеими руками, направив его острием вверх. Губы ее

шевелились, и Виктор уловил несколько слов, она просила благословения у

могучего дуба, повелителя деревьев, и у черного купола неба.

Виктору казалось, что золотой меч вонзился в его сердце. Он никогда не

встречал такую женщину! Отброшенный с лица капюшон был подобен стенам

рухнувшей темницы, из которой явилась миру совершенная красота, и он

догадывался, что белый бесформенный балахон скрывает не менее изумительное

тело. Волосы жрицы серебряным облаком обрамляли нежный овал лица с гладкой

кожей цвета слоновой кости. Чувственный рот с полными, словно нарисованными

кистью, губами, прекрасной формы нос, глаза - широко расставленные, слегка

сузившиеся, устремленные на извивающуюся у ее ног жертву.

Талин права, мелькнуло в голове у Виктор, он глупец Он полагал, что

женщина - тем более, такая красавица! - не может стать хладнокровной

убийцей. Глупец, в самом деле! Ведь он не вчера появился на свет и еще

сохранил кое-какие воспоминания о своем прежнем мире... Определенно, в Альбе ничего не изменилось в лучшую сторону по сравнению с земным

средневековьем... Скорее, наоборот.

И все-таки он не мог поверить - пока не увидел собственными глазами.

Верховная жрица занесла меч над скорчившейся девушкой, сжимая обеими

руками золотую рукоять и направляя вниз широкое лезвие. Она улыбнулась.

Наступила полная тишина, которую нарушал только сдавленный хрип обезумевшей

жертвы. Жрица улыбнулась опять, ее зубы сверкнули, словно чешуйки перламутра меж кроваво-красных губ. Пот жег глаза Виктора.

Она с силой опустила меч, вонзив его в грудь девушки. Виктор не мог

поверить, что ее гибкое стройное тело обладает подобной мощью. Лезвие прошло

сквозь плоть, проткнуло сердце жертвы и глухо звякнуло о каменный круг,

покрывавший поверхность пня. Нагая девушка корчилась и билась в смертельной

агонии, кровь залила ее тяжелые груди, струйками стекая на камень. Наконец,

конвульсии прекратились и тело жертвы замерло.

Некоторое время верховная жрица стояла над трупом с опущенной головой,

широко расставив ноги и опираясь на крестовину меча, сейчас она выглядела

вялой и опустошенной. Внезапно тело ее дрогнуло, и на мгновение разведчику

почудилось, что она сейчас упадет. Однако жрица выпрямилась и подняла

голову. Ее пристальный взгляд скользнул по молчаливому кругу друсов и упал

на густые заросли, в которых скрывались Виктор и Талин. В слабых отблесках

пламени, плясавшего над догорающим костром, он не мог различить ни

выражения, ни цвета глаз женщины. Неужели она догадывалась, знала о

присутствии чужих? Нет, это невозможно! Но Виктор чувствовал, как взгляд

жрицы словно впился в него: волна холодной дрожи прошла вдоль позвоночника, но он не опустил глаз.

Внезапно наваждение кончилось, жрица надвинула на голову капюшон и

спрыгнула на землю. Молча повернувшись спиной к толпе друсов, она

направилась к противоположному краю прогалины и исчезла в тени деревьев.

Остальное походило на разделку туши в мясной лавке, и Виктор ощутил, как

к горлу вновь подступает тошнота. Приподнявшись над его плечом, Талин с

иронией прошептала:

- Ты думал, что я - лгунья? Или доверчивая дурочка, которая

наслушалась от взрослых страшных историй и повторяет их? Ну, ты и теперь не веришь, что друсы едят человеческую плоть? - она подтолкнула Виктора локтем.

- Видишь, как они потрошат эту бедную служанку, словно цыпленка?

Друсы склонились над телом, набивая его какими-то листьями. Виктор

почувствовал, что с него, пожалуй, хватит. Он видел достаточно, даже слишком много. Стоит ли смотреть как труп насадят на вертел и повесят над углями?

Нужно уходить!

Талин дернула его за руку

- Во имя Фригги, Виктор, пойдем отсюда! Нам везет, но это не продлится

вечно! Каким-то чудом нас еще не заметили, и если мы быстро...

Слова ее были прерваны пронзительным криком. Затем раздался еще один

вопль и у костра началось столпотворение.

На поляне возникла фигура в белом балахоне, державшая на руках тело

старухи, убитой Виктором. Женщина громко стонала, невнятные слова молитвы

срывались с ее губ, ряса была испачкана кровью. Остальные друсы, крича и

причитая, столпились вокруг нее. Виктор пытался что-нибудь разглядеть под

деревья ми на дальнем краю прогалины - там, где скрылась во мраке верховная жрица Но ее нигде не было, очевидно, выполнив свою часть ритуала, она покинула собрание. Наверно, с холодной злобой подумал Виктор, ей не нравится вкус человеческого мяса.

Рядом, в отчаянии распластавшись на земле, рыдала Талин, внося свою

лепту в хор стонов, воплей и причитаний, повисших над поляной.

- Фригга, спаси нас! Они нашли ее тело! Теперь мы будем прокляты

навек, даже если нас не убьют! Я говорила тебе, Виктор, я предупреждала, я...

Виктор закрыл ей рот широкой ладонью.

- Замолчи! Ни звука, пока я не разрешу говорить! Ползи назад, медленно

и очень осторожно; пожалуй, нам пора удирать... Но тихо, маленькая

принцесса, очень тихо...

http://tl.rulate.ru/book/3760/69901