Готовый перевод Back to the Sixties: Farm, Get Wealthy and Raise the Cubs / Назад к шестидесятым: ферма, богатство и забота о детях: Глава 39

Эти слова заставили Дава выпятить свою маленькую грудь и заставили Эрва перестать пускать слюни, вместо этого их глаза засияли.

Но Чжоу Цинбай упрямо поделил ребрышки между матерью и сыновьями, а сам выпил суп.

Выражение лица Дава и Эрва показывало, как они тронуты. Отец не захотел все есть сам и отдал им!

Линь Циньхэ: «...ты действительно знаешь, как их баловать».

Ребрышки из этого супа были просто божественны!

И все же она приняла его благосклонность. Она бросила на него быстрый взгляд. Чжоу Цинбай тоже наблюдал за ней.

— Быстро ешь. Как только закончишь, иди отдыхать на печь. Погода довольно холодная, — Линь Циньхэ сделала вид, что не возражает, и отвернулась.

После того как вся семья поела, Чжоу Цинбай собрался убрать посуду, но Линь Циньхэ передала ему Саньва, а сама все убрала, сказав прежнюю фразу о том, что впереди было много рабочих дней и не нужно беспокоиться об этом моменте.

Однако было очевидно, что Чжоу Цинбай был человеком, который не мог сидеть спокойно. Он не выдержит, если будет отдыхать весь день. Вздремнув, он отправился разбирать задний двор.

Видя, что он действительно не хочет ложиться, Линь Цинхэ решила не останавливать его.

Во второй половине дня снова пришла матушка Чжоу.

Линь Цинхэ уже закатила истерику, когда это требовалось. Поэтому, естественно, она не могла оставаться в несгибаемой позе и не уступать.

— Я могу остаться, — заявила она. — Но если я услышу, что вы, ребята, когда-нибудь придеретесь ко мне, я немедленно соберу вещи и уеду!

Мать Чжоу сегодня была в плохом настроении. Отец Чжоу тоже был в плохом настроении дома. Конечно, отец Чжоу не думал, что Линь Цинхэ уйдет. Он был недоволен отставкой своего сына. Но после того, как его жена сказала, что его сын ранен, он больше не мог заботиться об этом. Он тут же попросил матушку Чжоу отнести ему денег.

Мать Чжоу еще не успела вынуть деньги, когда услышала ее слова. Она быстро отреагировала:

— Можешь быть уверена. Теперь вы отделились, то есть теперь две семьи. Старая семья Чжоу не будет вмешиваться в то, как вы живете здесь. Никто не скажет, что ты не права!

— Судя по ране отца Дава, если за ним не ухаживать должным образом, она, вероятно, оставит корень болезни внутри его тела. Я не хочу быть вдовой, пока я еще молода. А в будущем мне придется варить лекарство и подавать ему. Не могла бы ты посмотреть вокруг и сказать, не хочет ли кто-нибудь продать кур? Если есть, помоги мне купить двух, — сказала Линь Цинхэ. И затем с обиженным лицом добавила: — Я не знаю, какой грех я совершила в своей прошлой жизни. В этой жизни я должна следовать за таким человеком. Сначала служи его сыновьям, а теперь прислуживай ему. Я родилась с тяжелой жизнью!

Хотя она слушала ее жалобы, камень, давивший на сердце матери Чжоу, был уже не таким тяжелым. Пусть жалуется, если хочет. В конце концов, она все еще была готова покупать кур, чтобы прокормить ее сына. Разве это не хорошо?

— Но не нужно приносить курицу из вашей семьи. Сейчас третья невестка вот-вот родит. Не хочу чтобы потом говорили, что она не может есть курицу во время послеродового периода, потому что та уже съедена моей семьей, — указала Линь Цинхэ.

Мать Чжоу сначала хотела поймать двоих из своей семьи. В старой семье Чжоу было восемь больших кур-несушек. В это время количество цыплят, которых можно было держать дома, расчитывалось на одного человека, а куриц — на двух.

Старая семья Чжоу, включая внуков, насчитывала в общей сложности 17 человек. Таким образом, они могли вырастить восемь кур.

П.р.: подробности расчета кур в следующей главе.

Восемь кур — казалось бы это большой количество, но на самом деле их было недостаточно даже для еды. А яйца надо придерживать для продажи, чтобы купить соль и тому подобное.

Поэтому яйца были драгоценны для старой семьи Чжоу, которая жила так благоразумно.

Мать Чжоу, которая сначала планировала ожесточить свое сердце, чтобы поймать двух старых куриц, выбросила это из головы, услышав, как Линь Цинхэ сказала это.

К счастью, мать Чжоу была очень популярна в деревне. Купить двух кур было не так уж и сложно. Она быстро вернулась с двумя связанными взрослыми курами.

Чтобы не идти против своего характера, Линь Цинхэ не дала матери Чжоу ни монеты. Но мать Чжоу даже не сказала ни слова.

Потому что она знала, что эти две курицы будут использованы для питания тела ее младшего сына. И трое ее внуков тоже могли их съесть. Что же касается Линь Циньхэ, то она была всего лишь одним человеком. Сколько она может съесть, если вообще будет есть?

Она снова тайком вынула из кармана двести юаней, которые лежали в большой пачке по десять юаней.

— Что ты делаешь? — Линь Циньхэ замерла, прежде чем произнести свои слова.

— Мы сохранили это с того времени, когда четвертый присылал их. После постройки двух комнат для двух старших сыновей, осталось только это. Пожалуйста, сохрани это. Позже, когда Дава и его братья вырастут, им придется тратить деньги повсюду, — неохотно матушка Чжоу все же взяла это небольшое состояние в двести юаней, чтобы отдать Линь Циньхэ.

В то время, когда жена четвертого отделилась, они решили использовать оставшиеся деньги Чжоу Цинбая, чтобы построить одноместные комнаты для остальных троих, чтобы они не возмущались.

В то время кирпич и черепица стоили гораздо дешевле, чем сейчас.

Стартовая цена одного квадратного метра жилья тогда составляла четыре-пять юаней. И даже тогда им удалось сэкономить.

Дом Линь Цинхэ — две комнаты и гостиная площадь всего 50 квадратных метров. Затрат на рабочих не было никаких. Отец Чжоу позвал на помощь людей, включая братьев Чжоу, так что это обошлось дешево.

Но теперь цена жилья составляла почти десять юаней за квадратный метр, что было дороже более чем в два раза. Невозможно было бы построить просторный кирпичный дом, не потратив одной-двух тысяч.

В то время родители Чжоу потратили деньги Чжоу Цинбая, чтобы построить каждому из сыновей по комнате, и тогда те перестали возражать.

Сумма, которую сейчас предлагала мать Чжоу — это все, что осталось от строительства.

У двух стариков был еще собственный пенсионный фонд, к которому они ни за что не притронулись бы.

Линь Циньхэ претендовала и на другие преимущества. Так что эти двести юаней Линь Циньхэ решила оставить им.

— Если бы отец Дава узнал, что я забрала у его родителей деньги, он бы сильно поссорился со мной.

— Это было первоначально заработано четвертым. Все эти годы я хранила их для него. Теперь, когда он вернулся, деньги, естественно, должны быть возвращены ему. Никто ничего не сможет сказать. Эти две курицы тоже были куплены на эти деньги, — мать Чжоу продолжала настаивать.

Линь Цинхэ не хотела принимать их. Но матушка Чжоу настояла на том, чтобы отдать их ей, поэтому она немного поколебалась, а затем взяла. Она пообещала:

— Я не отнесу их моей материнской семье. Я сохраню их на наши расходы.

Мать Чжоу была удовлетворена ее заявлением. Она хотела посоветовать еще кое-что, например, жить более благоразумно и не вести себя так экстравагантно, но, решив, что невестка не станет ее слушать, промолчала.

Когда матушка Чжоу вернулась, она сказала другим своим невесткам, что жена четвертого заплатила за кур.

Поскольку она не могла скрыть, что помогала найти кур, лучше было бы сказать об этом открыто.

Старшая и третья невестка ничего не сказали. На самом деле они обе почувствовали некоторое облегчение, особенно третья невестка. Она приблизительно подсчитала, что ребенок должен родиться в следующем месяце. Семья могла дать ей только одну курицу, чтобы восстановить ее организм. Если бы эту курицу подарили четвертому шурину, она, скорее всего могла бы съесть только несколько яиц.

Старшая невестка была такой же. Она должна была родить в марте следующего года. Она также хотела оставить кур для еды внутри своей семьи.

Вторая невестка надула губы. Ее разум задавался вопросом, сколько денег старая мадам отдала семье четвертого!

Она хранила это в своем сердце, не смея произнести вслух. Старая мадам действительно терпит жену четвертого. Что же до них, то старая мадам была так строга к ним

***.

Линь Циньхэ после ухода матери Чжоу сразу же отправилась на задний двор, чтобы исповедаться Чжоу Цинбаю.

— Сначала я не хотела брать деньги, но, судя по ее виду, если бы я их не взяла, кто знает, что бы она подумала. Я думала о том, каким долгим будет будущее, поэтому забрала деньги, — призналась Линь Циньхэ.

Чжоу Цинбай строил курятник. Отвечая ей, он посмотрел на нее и сказал:

— Ты отвечаешь за домашнее хозяйство.

http://tl.rulate.ru/book/36775/1371442