Готовый перевод 86 ― Eighty Six ― / 86 — Восемьдесят шесть —: Глава 4. Триаж

[П/П: Триаж (медицинская сортировка) — определение больных под определённую категорию (что-то вроде неотложная/срочная/несрочная помощь и морг)]

— Угх…

Открыв глаза, она обнаружила, что оказалась в полной темноте. Аннет поднялась с пола.

«Где это… я?..»

Она осмотрелась, но не смогла что-либо рассмотреть: было слишком темно. Под ее босыми ногами вроде был бетон. В этом месте не душно, значит, оно довольно просторно.

Пока она исследовала объект, отряд Фаланга истребил Легион. Расправившиеся с ними Волки подобрались к ней, и на этом ее воспоминания обрываются. Аннет закусила губу.

«Так меня схватил Легион. Но зачем? Если они проводили “охоту за головами” и искали нейронные сети для ассимилирования, опытные процессоры отряда Фаланга были бы намного ценнее для Легиона. Раз убили их, зачем брать меня, не комбатанта? И ведь на этом странности не заканчиваются. На момент атаки тактический штаб все еще функционировал. Зачем жертвовать элементом неожиданности и нападать не на вражеский штаб?

Это определённо не “охота за головами”. И их цель явно не проредить состав ударной группы. Из-за чего меня ставят выше этих задач?»

Одно дело, будь она специалистом в области разработки фердресов или передовой системы вооружения, однако Аннет была исследователем технологии парарейда. Легион уже мог общаться под облаками поденок, а значит в ней не нуждались.

«Нет. Я не могу сказать наверняка. У меня недостаточно информации.»

Она помотала головой. Сейчас ей нужно бежать. Она повернулась и обследовала окружение. Рейд-устройство, скорее всего, упало, когда ее похитили. Она похлопала по лабораторному халату и выяснила, что пистолет, который носила для самообороны, также пропал.

Освещения здесь не было совсем, но вскоре ее глаза привыкли к темноте. Место было большим, как… нет, оно было даже больше, чем Аннет думала. Она едва различила вжимавшуюся в угол группу силуэтов. Это, скорее всего, люди. А если все-таки мины, которые не атаковали ее на таком расстоянии, то они и на ее голос не должны будут среагировать.

Аннет, несмотря на пересохшее горло, заставила себя заговорить.

— Эй.

Нет реакции.

— Эй, вы. Вы выжившие из отряда «Фаланга»? Вы знаете, где мы сейчас или как сюда попали?.. Эй!

Всё ещё никакой реакции.

†

— Давайте приведём всё в порядок.

В тактическом штабе царила напряженная атмосфера после того, как стало известно о полном уничтожении отряда на поверхности, которая должна была быть под контролем. Отряд Нордлихт, отвечавший за оборону штаба, организовал защитный периметр вокруг, резервами были отряд Ликаон и свободные бронированные пехотинцы.

На основном экране Фрейи отображалась всевозможная информация, и Лена изо всех сил старалась подавить свое беспокойство. Фредерика храбро отчиталась об «увиденном» после истребления отряда Фаланга. Аннет…

— Полное уничтожение отряда Фаланга, похищение доктора Анриетты Пенроуз, присутствие людей среди Легиона в зоне операции… Все верно?

ᅠ

— В последнем сомнений нет, полковник.

Отряд Остриё копья прятался в сухом доке автоматического завода, а именно за массивной фигурой наполовину собранного Морфо. Они опустили ставни от огня и наводнений, чтобы слабые самоходные мины и слабые сенсоры Волков не обнаружили их.

Шин сидел в Могильщике, переведя его в режим ожидания.

— Мне бы хотелось разобраться, сколько всего людей есть в зоне операции, и при каких обстоятельствах они здесь оказались, но, учитывая ситуацию, боюсь, времени на разговоры нет.

Сложно вычленить людей, когда рядом столько самоходных мин и Волков, именно по этой причине они прекратили бой и отступили вглубь Вайзела.

До сих пор «восемьдесят шесть» сражались в восемьдесят шестом секторе, где не было гражданских, им непривычны сражения, в которых среди врагов ходят лица, кого убивать не следует. Процессоры в этом смысле были как Легион: обычно они уничтожали все, что не являлось союзником.

— Судя по грязи на людях и их одежде, такое ощущение, что их держали в негигиеничных условиях довольно долго… Скорее всего, это выжившие с крупномасштабного наступления.

ᅠ

— Я бы не назвала их выжившими, сердцеед. Объедками, скорее. Или «сырые ингредиенты» будет точнее?

Прекратив сражение, отряд Шиден Брисингамен укрылся в заброшенном лифтовом холле, также опустив ставни. Расстегивая пилотный костюм одной рукой, Шиден рылась в отсеке для хранения.

Раньше «восемьдесят шесть» приходилось иметь дело с неношеной полевой формой Республики, однако Союз выдал процессорам высокоэффективные бронированные пилотные костюмы, которые помогают в управлении фердресом. В них не только легко двигаться, они еще обладали высокой огнестойкостью и ударопрочностью, плюс-минус могли защитить от пуль и режущего оружия, и были противоперегрузочными. Однако имелась в них одна проблема.

Она очень давила в районе декольте.

Расстегнув пуговицу, чтобы груди не было так тесно, Шиден тяжело вздохнула. Было жарко. Она сделала глоток из фляги, после чего вылила оставшееся на макушку и затрясла головой, прямо как животное. Жар вызвало огромное количество адреналина из-за маневров, исполняемых на Джаггернауте. Шиден взяла шоколадку из отсека для хранения и впилась в нее.

— Я к ним близко не подойду, и не из-за их замызганного вида. Тратить время на разговоры с ними тоже не буду. По-моему, они не в своем уме.

Она усмехнулась, взглянув на закрытую дверь склада. За ней бродили «люди», с которыми столкнулся отряд Брисингамен, — вместе с самоходными минами и Волками.

— Все они разных возрастов, но одинаково грязные и сумасшедшие… Будь это наши товарищи, еще можно было бы подумать, но на не сбежавших свиней нам все равно.

ᅠ

— Не сбежавших… Ты имеешь в виду прошлогоднее крупномасштабное наступление…

Легион не брал пленных… за одним исключением. «Охота за головами». Периодически они собирали головы жертв, чтобы ассимилировать их нейронные сети.

— Что делать будем, Ваше Величество?.. Попытаемся приютить? Мне с высокой колокольни, умрут или будут жить дальше эти белые свиньи, но повторюсь — они ни на что не реагируют. Они не сдвинутся с места, даже если мы скажем уйти.

Лена прикусила губу, когда услышала равнодушный вопрос Шиден. Сказать им укрыть Альба — проще простого. Но не стоит ждать, что они будут сражаться и одновременно просить Альба отойти от самоходных мин в темноте подземного лабиринта. Это малореально. Можно приказать, но это, вероятно, приведет к потерям среди «восемьдесят шесть», задействованных в операции.

А с другой стороны был приказ стрелять без разбору в людей, пусть даже граждан Республики… От одной только мысли об этом Лене стало плохо. Тем более когда она знала, что некоторые «восемьдесят шесть» видели, как также расстреливали их семьи и друзей.

Вот так взять и легкомысленно приказать совершить зверство — не что иное, как некомпетентность. Беспечность, которую командир никогда и ни за что не должен допускать.

— Нет… Бронетанковым подразделениям не надо оперативно спасать их.

Лена через синхронизацию почувствовала напряженность капитанов, но сразу продолжила:

— Однако есть способ отличить людей от мин… При столкновении с гуманоидной фигурой направьте на нее лазерный указатель системы управления огнем, настроив его на полную выходную мощность. Человек должен отпрянуть или хотя бы остановиться. Если реакции нет, значит это самоходная мина.

Она знала, что Шин нахмурился.

— Длительное воздействие лазера может привести к серьезным ожогам.

— Да… Но это лучше, чем погибнуть от огня.

Для системы управления огнем фердреса, Джаггернаута, применялся невидимый лазерный луч, который служил как прицелом, так и дальномером. Лазер — это энергия и направленность в одном флаконе. Воздействие им на глаза могло привести к слепоте, на кожу — к покраснениям и ожогам. Даже если Альба потеряли рассудок, боль они, скорее всего, по-прежнему чувствовали. А боль для организма — сигнал тревоги, побуждающий уйти от источника. У Легиона были системы обнаружения лазерного наведения, но машины не чувствовали боли и не могли понять и имитировать реакцию человеческого организма на воздействие лазера.

— Так вы раскроете свое местоположение, но самоходные мины в любом случае вступают только в ближний бой. Это не должно повлиять на сражение. Оставьте убегающих людей на пехотное подразделение… Но прошу вас, постарайтесь сделать так, чтобы они сильно не разбегались.

— Принято.

— Однако… — вклинилась Лена сразу, как услышала его тон. Ответ сквозил апатией, как она и ожидала. — Я не говорю заниматься этим, когда вам грозит смерть. Принимайте решение быстро и избавляйтесь от любой угрозы без колебаний.

Она ни за что не прикажет «восемьдесят шесть» нести потери во имя жителей Республики.

— То же самое с доктором Анриеттой Пенроуз…

У нее защемило в груди. Закружилась голова. Лена боялась тех слов, которые должна была произнести. Они перескочили классы обучения, поэтому были друг для друга единственными друзьями-сверстниками. Два года назад они поругались из-за отношения к отряду Остриё копья, каждый наговорил другому всякого, но Аннет таки помогла перенастроить рейд-устройство Лены.

Во время крупномасштабного наступления Аннет взяла командование подразделений на себя и сражалась с ней бок о бок. Она была для неё драгоценным… и единственным лучшим другом. Однако Лена не могла пользоваться своими подчинёнными… процессорами и одолженной пехотой… лишь ради подруги…

— Приоритет — завершение операции. Теперь, когда отряд Фаланга истреблен неизвестной атакой, разделиться и пойти на ее поиски — значит подвергнуть наши подразделения риску повторить ту же судьбу… А этот риск мы себе позволить не можем.

Она думала отправить резервный отряд Ликаон, но у развернутых четырех отрядов могли произойти непредвиденные проблемы, и она не могла перебросить силы ради Аннет.

— Полковник…

— Я не бросаю ее, капитан Ноузен. Если ваши отряды зайдут глубже, вы сможете ее спасти. Но… если не будем успевать, то ничего не поделаешь.

Пусть даже это значит оставить Аннет на расчленение. Шин заговорил спустя несколько секунд молчания:

— Полковник… Отряд Остриё копья и я отправимся спасать майора Пенроуз.

— Капитан Ноузен?!.

— Мы, может, и не знаем метод атаки врага, но это всё ещё Легион. А раз так, я смогу не сталкиваться с противником. У меня меньше шансов вступить в бой с Легионом на всем пути.

— Но…

— Вы же думаете о том, что не можете допустить, чтобы мы, «восемьдесят шесть», умирали за жителей Республики, не так ли? — точно указал он на причину беспокойства Лены. В его тихом тоне также слышалась озабоченность. — Я не понимаю, почему вам так сложно отделить себя от Республики, полковник, но какова бы ни была причина, не можете, так не можете. Вы причисляете себе те грехи лишь потому, что сами являетесь республиканкой. Но не нужно притворяться такой же бессердечной, как они, полковник.

«Тебе не нужно вести себя как Кровавая королева, кто сражается в одиночку.»

— Поэтому не заставляйте себя делать то, что не должны… Я повторюсь: вам это не идет, полковник.

— …

— Оставляю битву с Адмиралом на отряды Брисингамен и Молния. Нам придется разделиться, несмотря на ваши опасения, но много времени на поиски не уйдет.

Шиден усмехнулась.

— А ты уверен? Ты же прямо мне в руки отдаешь победу.

— Забирай. Сейчас не до идиотских соревнований.

— Да знаю я… Шучу так… Предоставь это мне.

Затем заговорила Фредерика:

— Шин’эй, я слежу за местом, куда доставили Пенроуз. Если сравню с картой, думаю, я смогу указать ее точное местоположение. Я покажу путь, а ты воспользуйся своей способностью на полную и избегай Легион.

— …Закрой «глаза», если ситуация станет опасной.

— Извиняюсь заранее, я, возможно, так и поступлю… Неприятно мне о таком говорить, но не хочу смотреть, как ее раздирают на части.

— Рито, мы можем оставить на тебя Вайзела, пока проводим поиски?

— Ага, без проблем, кэп.

Лена нахмурилась. Как командир, она должна была отбросить эмоции, но…

— Спасибо огромное…

Шин ответил молчанием, а Фредерика фыркнула, затем добавила:

— Последний вопрос… Ни на кого больше не нападали также, как на отряд Фаланга?

— Не-а.

— Ничего похожего не наблюдалось.

— Значит, только я видела…

— Фредерика, ты можешь объяснить, что там произошло? — спросил Шин.

В его вопросе был скрытый намек: ничего страшного, если не может… вернее, если не хочет вспоминать. Она смотрела, как отряд из двадцати четырех знакомых был безжалостно раздавлен. Это естественная забота о ребенке, которому лишь недавно исполнилось десять лет.

Однако Фредерика помотала головой.

— Простите… Деталей не знаю. Джаггернауты разносили слева и справа, я не успела понять, что происходит… Не смогла увидеть, что это за атака.

— Как их убивали?

— Капитан Ноузен, как можно спрашивать о таком прямолинейно?!.

— Мне всё равно, Миризе. Я на стороне Шин’эя как раз потому, что могу помочь своей силой. И мне нужно отплатить кое за что.

Фредерика тяжело вздохнула.

— Только вот проще сказать… Ладно.

Ее красные глаза затуманились, когда она начала вспоминать, искренне стараясь выразить увиденное словами.

— Айну, первую попавшую под удар, внезапно рассекло пополам. Противника рядом не было, но ее Джаггернаут был разрезан посередине кабины… Предположу, она умерла мгновенно.

— Может, снайперский выстрел из крупнокалиберной пушки?..

Вариант казался правдоподобным, ведь в момент убийства противника поблизости не было. Но Фредерика покачала головой.

— Айна была совсем рядом со зданием, окруженная Джаггернаутами. Попасть в нее было бы невероятно сложно, займи ты любую позицию… Хотя со снайперскими навыками Крены, думаю, возможно.

— Но разделить Джаггернаут на две части снарядом? Мне кажется, ее вряд ли подстрелили издалека.

30-мм БОПС оставлял сравнительно небольшой след от пробития, как и кумулятивный боеприпас с его струей. Очень сомнительно, что они расколют пополам хотя бы ходячий гроб Республики. Но Шин сказал про это не потому, что понял, в чем дело. Он, казалось, усердно думал и говорил лишь затем, чтобы привести мысли в порядок. Но дальше просто замолчал, потому что так ни к чему и не пришел.

Лена осознала, что любые обсуждения теперь будут полны предположений, поэтому подвела черту:

— Мы должны сделать сбор информации об этой атаке главным приоритетом… Если столкнетесь с похожей, постарайтесь выйти из боя и отступить.

— Принято.

— Вас понял.

ᅠ

Она звала их снова и снова, но человеческие фигуры не реагировали на её голос. Аннет умолкла, чувствуя страх. Она видела, как вздымались их плечи при каждом вздохе, и сообразила, что это, скорее всего, живые люди. Они просто дышали, еле-еле.

Аннет инстинктивно попятилась, но спохватилась, стиснула зубы и развернулась. Набросятся ли на нее? Как ни странно, не набросились.

Она поискала дверь глазами, привыкшими к темноте, нашла и пошла быстрым шагом.

Постукивание каблуков могло навлечь беду. Отбросив туфли, она осталась в одних носках.

Дверь запиралась на электронный замок, но, к счастью, старого типа — его можно было обмануть любой тонкой картой. Снова и снова проворачивая ручку, она провела картой, которую вытащила из кармана лабораторного халата, по считывателю. Примитивный механизм тихо пискнул, оповещая об удаче.

Она медленно приоткрыла металлическую дверь, заглянула через щель… Ничего. Похоже, Легион не видел необходимости стеречь беспомощную добычу. А смысла, скорее всего, и правда не было. Людей держали без контроля, но для тех, кто не двигался по своей воле, хватит одного заточения.

Она еще раз оглянулась, но невольники даже не шевелились. Поэтому окликнула ближайшую к ней группу:

— Слушайте, давайте выбираться отсюда… Мы сейчас должны суметь убежать.

Но ответа она, очевидно, не дождалась.

Качнув головой, Аннет скользнула в щель, как кошка. Тяжелая дверь закрылась сразу за ней, щелчок замка прозвучал мягко. Девушка стряхнула этот звук, громкий, словно критиковавший ее за то, что снова кого-то бросила, и пошла вперед. Сперва осторожно, затем перешла на легкий бег.

Длинный, очень длинный проход был просторным и весьма широким, потолок низкий, что типично для подземных сооружений. Она даже в темноте могла различить тусклый белый декоративный кафель, слева и справа были опущенные замысловатые серебряные заслонки. Дальше виднелись стильные витрины, соревнующиеся друг с другом за красоту в этом безлюдном, заброшенном месте.

Она попала в торговый центр.

Это был, вероятно… Сомнений нет, это был коммерческий комплекс в Подземном лабиринте Шарите. Она шла дальше по широкому пути, боясь того, что попадет в засаду Легиона. Повороты были плавными, они спроектированы так, чтобы пропускать много посетителей за раз, но имелось и много слепых зон. Она старалась придерживаться теней и отчаянно искала лестницы, которые вывели бы ее на поверхность.

Стоило ей увидеть кое-что у стены, она побежала. Затем прислушалась, чтобы не пропустить звук приближения к ней. Легион, даже стотонный Динозавр, перемещался бесшумно. Но в полной и мертвой тишине нереально не издавать любого рода звуки.

Стоя спиной к увиденному, напоминающему круглую колонну древнего святилища, она подняла взгляд — в том направлении должен быть нужный ей человек. Отряд Фаланга атаковали на поверхности, хотя предполагалось, что единственным полем боем будет подземка. Вполне возможно, что напали также и на тактический штаб, где находились Лена и остальные, но Аннет ничего не оставалось, кроме как понадеяться на удачу.

— Не теряй меня из виду… Прошу тебя…

Ведь внутри Фрейи была Фредерика — девочка со способностью видеть прошлое и настоящее тех, с кем была знакома.

ᅠ

— Отлично. Похоже, она невредима.

Алые глаза Фредерики слабо светились, пока она смотрела в пустоту. Девочка, неизменно милая и собранная, сидела совершенно неподвижно, она казалась такой таинственной и величественной, но в то же время чуждой в этой бронированной штабной машине в окружении передовых технологий.

Это был словно божественный дар у жрицы, что вещала волю богов. Святая и необыкновенная. Поглядывая пустым взглядом на неизвестное место сквозь пространство перед собой, Фредерика поморщилась.

— В тебе достаточно стойкости, раз забежала так далеко… Только чем ты там занимаешься, Пенроуз? Бродишь вокруг, и только.

Фредерика задумчиво нахмурилась, а мгновение спустя ее глаза расширились, и она ухмыльнулась, когда пришло понимание.

— А, а ты умная девушка. Остановилась прямо перед информационным щитом, зная, что я, возможно, наблюдаю за тобой… Шин’эй.

Он ответил молчаливым кивком через синхронизацию.

— Я примерно знаю, где Пенроуз. Доберись туда так быстро, как можешь.

ᅠ

— …Подтверждаю. Восточный коммерческий блок на четвёртом уровне, значит…

Сверив полученные данные с картой, Шин развернул Могильщика. Текущее местоположение Аннет отображалось красным, кратчайший к ней путь подсветился. Он услышал Лену, чей голос перекрывал громкий шум Джаггернаута.

— Мы задали маршрут, основываясь на расположении противника и их возможных шаблонов передвижения, но это лишь предположения. Вы должны менять направление и идти в обход, если сочтете нужным, капитан.

— Принято… Но с нынешним предлагаемым маршрутом, кажется, проблем не возникнет, — ответил он, как закончил проверять положение Легиона.

Судя по всему, Лена запомнила трехмерную карту и вела подразделения свои и противника в голове в реальном времени. Будь это плоская поверхность, еще ладно, но Шину трудно было поверить, что она справлялась с трехмерным полем боем и его постоянными перемещениями всего и вся.

Навык этот Лена приобрела как раз из-за того, что очень долго командовала из отдаленного пункта управления, в котором ей приходилось полагаться на отрывочные сведения с поля боя под помехами поденок. Шин задумался: какие бои видела Лена в Республике со специальной разведывательной миссии, начавшейся два года назад? Он внезапно понял, что понятия не имел.

А все потому, что он не спрашивал. Никто, включая его, даже не думал о том, чтобы спросить об этом Лену. Она же, в свою очередь, словно бы хотела узнать о них все на свете. У нее, должно быть… хватало забот.

— Хм-м…

Сверив рекомендуемый маршрут на втором экране с реальностью, которая отображалась на основном экране, Шин остановил Могильщика. Способность позволяла ему следить за Легионом, навыки Лены по контролю военной ситуации также впечатляли. Но на поле боя бывали и такие моменты.

На карте были ошибки.

Рекомендованный маршрут проходил через проход для технического обслуживания — в этот тесный коридор мог протиснуться лишь один человек.

ᅠ

— Не пройти?.. Этого не может быть.

— Точнее, не пройти на Джаггернауте. Понятное дело, объект ведь не проектировали из расчета на фердресы.

Судя по тону, Шина не особо это взволновало. На знакомом ему поле боя неверная информация была частым явлением. Но для Лены его отчет стал горькой пилюлей.

Такого происходить не должно. Эта карта обновлялась после последнего ремонта и обслуживания объекта. Дезинформация на ней могла привести к потерянным жизням в туннелях, где видимость и количество возможных путей ограничены. Поэтому Лена тщательно, как могла, проверила карту, и все равно…

В ее разум залезла холодная подозрительность. «А это же та карта…».

Карту предоставило временное правительство Республики… Временное правительство, в которое успели проникнуть Отбеливатели, желающие вернуть «восемьдесят шесть». Просмотрев карту еще внимательнее, Лена увидела, что через тот проход для обслуживания предполагается ввоз оборудования, но если сравнить его с планировкой остальных проходов и туннелей с железнодорожными путями, то сразу бросалась в глаза разница в глубине.

«Не может быть.»

— Принято. Ищем обход… — Тут она отключила парарейд и обратилась к офицеру управления, сидящему спереди. — Младший лейтенант Марсель, можете проанализировать карту района боевых действий и найти любые структурные несоответствия?

Молодой человек был одного возраста с Шином и его группой и прошел то же специальное обучение офицеров, что и они. Он посмотрел на Лену и кивнул:

— Это займет какое-то время, но, думаю, справлюсь…

— Тогда займитесь этим. У задачи наивысший приоритет, выполните ее как можно скорее.

— Есть.

Фредерика внезапно подняла взгляд.

— М-м, нехорошо! Шин’эй, поторопись! — вскрикнула она, встав на ноги. — Убирайся же оттуда, Пенроуз! Тебе нельзя там оставаться!

ᅠ

Кто бы не проектировал это подземное сооружение, этот человек точно тот еще дурень. Аннет наконец-то нашла лестницу, которая вроде как вела наверх, поднялась на, как ей показалось, полноценный этаж, но наткнулась только на один спуск, ведущий просто в другую секцию. Она понимала, что лишь благодаря удаче еще не оказалась в туннелях метро, но эти странные игры действовали ей на нервы.

Аннет раздраженно осмотрелась. Лабораторный халат цеплялся за ноги, поэтому она сняла его и повесила на руку. Эта секция была совсем не такой, как предыдущая, и походила скорее на производственную. Чистое помещение, может, операционный зал — тускло освещенное белое пространство, чуть ли не стерильное.

На станцию или связанные с ней объекты не похоже. Возможно, Легион отремонтировал и перестроил эту секцию после занятия Шарите. Помещение было вытянутым, Аннет не видела противоположный его конец, но в глубине виднелось что-то вроде сканирующего устройства, а также несколько небольших кроватей, образующих прямоугольник, и роботизированные манипуляторы над каждой.

Помимо лестницы, по которой сюда пришла Аннет, здесь также имелся тесный проход — для технического обслуживания, скорее всего, — и более широкий, вероятно, для посетителей. В широком были видны отметины, как будто что-то тащили по полу, царапины и следы ног. Аннет встала у прозрачной стенки, отделяющей место, где находилась она, и оборудование, и тут ее взгляд упал на ровные ряды.

— ?..

Ряды цилиндрических стеклянных контейнеров — в них могла поместиться Аннет во весь рост. Упорядоченность создавала впечатление, будто это витрины в музее. Они были заполнены какой-то прозрачной жидкостью. Искусственный белый свет позволял рассмотреть плавающее содержимое на постаменте. К цилиндрам подводились только электрические провода для освещения, и по отсутствию пузырьков в жидкости Аннет сделала вывод, что кислород в них не закачивается. Другими словами, то, что находилось внутри, не было живым.

Она видела очертания содержимого, но не могла распознать, что это… Вернее, распознать-то вроде распознала, но не понимала, что это значит. Она сделала шаг вперед и пригляделась.

«!..

Это же!..»

Ее лицо побледнело, стоило осознать, что находится внутри цилиндров. Однако хладнокровность ученой дала о себе знать, она невольно начала рассматривать подробности.

Здесь было собрано множество одного… Нет, скорее, несколько образцов одного и того же. Их выложили по порядку выполненной работы, и это что-то было… человеческим. Легион не использовал вывески с названиями. Никаких поясняющих записей тут не представлено. Но она все равно знала.

Это…

Вдруг из-за цилиндра на нее посмотрело нечто. Она застыла, а гуманоидная фигура с той стороны качнулась. Неуклюжие движения, словно из фильма ужасов, заставили Аннет отпрянуть.

Самоходная мина покралась за ней. Сферическая голова без лица шаталась, как у насекомого. Уставившись на Аннет безглазым ликом, мина резко прыгнула на нее.

— Нет!..

Повезло, что она вспомнила о лабораторном халате, висящем на руке. Она, запаниковав, швырнула его, и, к счастью, халат закрыл сенсорный блок, встроенный в голову. Ослепленная мина могла лишь жалко перебирать руками, пока Аннет неуверенным шагом пятилась назад.

Мина пыталась стряхнуть халат с головы чуть ли не мультяшными движениями, но руки у машины не были настолько послушные, как у людей. Снять мешающую ткань у нее не получалось. Это был шанс для Аннет!..

Девушка паниковала, ей было страшно за свою жизнь, но тот же страх сковал ее по рукам и ногам. Аннет отчаянно старалась пуститься в бег, чего не давали сделать одеревеневшие ноги, потом ее пятка нащупала шов на полу, и она упала. Спина ударилась о, судя по всему, дверь в прозрачной стенке: та без труда открылась внутрь, из-за чего она ввалилась в другое помещение.

В поле ее зрения попали всевозможные предметы. Помещение было белым, слишком стерильным. Ряды стеклянных витрин. Сканирующее устройство медицинского вида. Стол размером и высотой с тесной кроватью… и сделан он был из легко очищаемого металла. Сверху были роботизированные манипуляторы со сверкающими лезвиями на концах.

Это был…

…операционный стол.

Да.

Прозекторская.

Стеклянная дверь ударилась о стену с громким стуком, Аннет застыла. Самоходная мина, чей оптический сенсор все еще был закрыт, подняла голову на внезапный шум. Аннет, упавшая на спину, пока не могла пошевелиться. Мина поднялась, тело повернулось в ее направлении…

…и тогда девушка услышала свист.

ᅠ

Что-то прилетело по мине сзади, прямо по затылку.

ᅠ

Это был приклад винтовки, нарисовавший серебряную дугу в воздухе. Винтовка со складным прикладом, выдаваемая пилотам фердресов, ударила в слабое крепление головы самоходной мины и снесла сенсорный блок.

Огнестрельным оружием, в отличие от холодного, могли управляться даже женщины и дети, но штурмовая винтовка была тяжелее ножей и молотков. Особенно 7.62-мм винтовка, сделанная целиком из металла, — весила она, заряженная, почти пять килограмм.

Самоходная мина, весом чуть больше человека, была отброшена. Она сделала два-три неуверенных шага вперед, голова с покачивающимся сенсорным блоком попыталась выровняться, однако безуспешно: дуло уже указывало в ее сторону. Наставленная непринужденно и быстро, будто это был простой пистолет, винтовка безжалостно выстрелила.

Три пули пронзили блок управления в груди самоходной мины. Удары заставили тело содрогнуться, гуманоид своеобразно станцевал, прежде чем рухнуть на пол, словно марионетка, которой отрезали нити. Опустив дымящийся ствол, Шин смотрел на останки врага, пока Аннет, до сих пор не вставшая, вглядывалась в подоспевшего с ошеломленным выражением лица.

…Когда это было? В детстве? Однажды она отправилась изучать окрестности вместе со своим другом детства, но в какой-то момент упустила его из виду и потерялась. Аннет спряталась, не зная, где оказалась, а мальчик пошел ее искать — и нашел уже затемно.

«Нашёл тебя, Рита!»

Он со своей неизменной улыбкой подкрадывался к ней бесшумно, также незаметно, как это делали его брат и отец. Аннет помнила, как его отец рассказывал, что эта привычка передавалась в их клане в Империи, которой доверена защита императора. Он надеялся, что в этой стране им не придется обучать детей, как сражаться и убивать.

Его желание не сбудется. И по самой ужасной причине.

Вот почему шаги Шина, хоть он и был обут в военные ботинки на твердой подошве, не были слышны. Эта привычка в нем была и раньше, но теперь его руки привыкли держать огнестрельное оружие. Холодный взгляд. Он возмужал, пилотный костюм цвета стальной синевы сидел на нем идеально.

Аннет наконец осознала, что абсолютно все в нем стало другим… Это уже не тот знакомый ей друг детства. То время и те чувства теперь существовали лишь в ее сердце. А если покопаться в сердце Шина, то девочка, которую он когда-то знал, не найдется. Но Аннет все равно произнесла его имя, почти само вырвалось.

«Шин…»

— …Капитан Ноузен.

Ей показалось, что алые глаза устремились на нее. Но в следующий миг Шин отвернулся, наверное, увидел кого-то. Она услышала постукивание военных ботинок. У появившегося человека, одетом в пилотный костюм Союза, были волосы и глаза Айзенов стального цвета. Старший лейтенант Шуга, если она правильно помнила.

— Черт, парень, не мог просто пристрелить, как поступил бы нормальный человек?

— Быстрее было ударить. Кроме того, стреляй я вслепую, мог попасть по доктору.

Винтовочные патроны 7.62-мм запросто могли убить человека. Даже если пуля попадала не в голову или тело. Похоже, поэтому Шин и осторожничал.

— Вы в порядке, майор Пенроуз? — поинтересовался он, но равнодушным тоном.

Аннет невольно нахмурилась.

— Разве не очевидно?!. Всего секунды отделяли меня от смерти!

— Ну, я вижу, что вы не умерли. Раз есть силы пререкаться, значит, вы в порядке, — ответил Шин, на его лице читался намек на раздражение.

В последний раз они обменивались колкостями в детстве… но теперь все было иначе.

— Шин…

В этот раз у нее легко вышло произнести имя. Для него она теперь была незнакомкой. Но ей нужно было кое-что сказать.

— Прости.

«За то, что бросила тебя. За то, что не спасла. За то, что ничего не сделала, и оправдывалась, что не могла. За то, что заставляла вспоминать забытое, что втянула в свое эгоистичное искупление».

— ?..

Шин моргнул, озадаченный этим внезапным извинением. Он посмотрел на Аннет, словно охотничья собака, получившая непонятный приказ, но почти сразу же отвёл взгляд.

— Неуверен, за что вы извиняетесь…

У него был глубокий голос, даже отдаленно не напоминающий тот, каким он говорил в ее воспоминаниях. И раньше они были одного роста, но не сейчас.

— …но поверьте, вам не за что передо мной извиняться… Поэтому не волнуйтесь об этом, майор Пенроуз.

Аннет улыбнулась, в глазах стояли слёзы.

«Дурак, ты ведь и не помнишь ничего. Ты совсем не похож на себя прошлого. Но эта часть тебя… от твоей извечной доброты ко мне щемит в груди… Эта часть ни капли не изменилась. И из-за этого мне немного… одиноко».

— Пожалуй…

ᅠ

Доложив о благополучном спасении, он услышал облегчение в голосе Лены и подумал, что не бросать Аннет было верным решением. Через несколько секунд послышались шаги ещё одного человека. Повернувшись на звук, Райден положил руку на бедро.

— Опоздал, Егер. Мы уже говорили тебе, сейчас не нужно осторожничать.

— Я понял объяснения, но… на учениях меня натаскали осторожничать всегда…

Мертвым за врагом не последишь, спору нет, так что оставаться начеку стоило того, но…

— Ребят, я рада, что вы пришли спасать меня, но почему в таком составе? Точнее…

Аннет, после того, как ей помогли встать на ноги, делать было нечего, она посмотрела на троицу из-под полуопущенных век.

— Скажите, что вы не на своих двоих бежали сюда.

— Не нашлось путей, через которые прошел бы Джаггернаут, — пояснил Шин, указывая на проход для обслуживания позади.

Это был тесный коридор, полный различных ответвлений, и пройти через него мог лишь человек.

— Фредерика увидела, что у вас началась гонка со временем, поэтому мы выбрали доступный кратчайший путь. Если не пролазят Джаггернауты, то и Легион не должен пролазить, кроме разве что самоходных мин, но с ними можно справиться винтовками… Хотя мы не были уверены, что подоспеем вовремя.

— Понятно… Мужчины смогли бы, если что, отнести мой труп… — с чего-то печально вздохнула она, после чего с тем же настроем указала себе за спину. — Что же, раз уж вы здесь, взгляните на это.

Она указала на цилиндры, которые парни до сих пор не замечали. От них исходило слабое белое свечение, внутри плавали овальные сферы. Рассмотрев их внимательнее, Шин понял, что это.

— Человеческие?..

Они были прозрачными, как какой-нибудь минеральное стекло, но по форме очень напоминали человеческие черепа. Сказать наверняка сложно: нет характерных органических тканей. Ни глазных яблок, ни мышц. Кости черепа сделаны, казалось, из синей металлической руды, хрящи — из рубина, мозг — из перидота.

Белый свет подчеркивал их прозрачность, складывалось такое впечатление, словно в цилиндрах плавали замысловатые произведения искусства. Судя по размерам, здесь были головы мужчин, женщин и детей — и не по одной для каждого. На Шина и остальных уставились пустые глазницы из соседних цилиндров.

Райден прищурился. Дастин громко сглотнул, наверное, представлял, как эти головы вообще оказались в таком состоянии.

— Прозрачные образцы. Легион химикатами сделал биологические ткани прозрачными и перекрасил. Правда, не уверена, как у них получилось сделать это с нервной системой.

— …То есть изначально это были человеческие трупы?

— Говоришь так, словно это вообще пустяк… Но да, верно. Это настоящие человеческие головы. Скорее всего, жителей Республики, взятых во время крупномасштабного наступления.

— Как можно с таким спокойствием об этом говорить? — добавил Дастин с комком в горле.

— Мне не впервые смотреть на отделенные головы. И выглядят здешние получше большинства того, что я видел, — эти хотя бы отсечены ровно.

— Знаю, это не твоя вина, но привыкание к трупам — дело скверное… Это касается и старшего лейтенанта. Вот младший лейтенант Егер реагирует как нормальный человек, может, вам лучше брать с него пример.

Несмотря на свои слова, Аннет вернулась к отделенным головам своих соотечественников.

— Это, возможно, что-то вроде пособия по вскрытию украденных голов и извлечению мозга. Здесь указываются все этапы, например, где и как резать, чтобы получить умный Легион. Вы таких называете Черными овцами и Пастухами.

На вернувшиеся взгляды Аннет лишь пожала плечами:

— Я читала отчёты о Легионе, которые вы передали армии Союза, да и Лена также их называет.

Технический руководитель бывшего исследовательского отдела Республики искоса взглянула на Шина.

— Тебе повезло, что люди из транспортного отдела халтурили. Если бы они делали свою работу, ты бы уже мог украшать мою лабораторию, как эти головы в цилиндрах.

— …О чём вы?

— Могильщик — одержимый процессор, ломающий своих Кураторов. На истории о призраках, рассказываемые на поле боя, внимания не обращают, но когда появились случаи самоубийства, у меня запросили изучить тебя… Какая упущенная возможность. Вот привезли бы тебя, я бы достала твой мозг и хорошенько рассмотрела.

Глаза Дастина широко раскрылись, Райден поднял бровь, но Шина, казалось, совершенно не волновало сказанное.

— Очень сомневаюсь, что тот, от кого не разит кровью, способен на такое.

— Это…

Аннет хотела возразить… но потом сникла и устало улыбнулась.

— Ты прав… У меня не хватит духу. Да и смысла в этом нет.

Она говорила не только про зверство — вскрытие еще живого человека, — но и про деланное бахвальство своими пороками, которое выставляет ее ужасной личностью.

— Вернемся к теме. Тут у нас пособие по созданию Пастухов… Однако…

Она стукнула по дальнему цилиндру, демонстрирующему вроде как последний этап чего бы то ни было.

— …вот этот меня беспокоит. Гиппокамп здесь уничтожен полностью… Пастухи ведь используют неповреждённые мозги? Тогда почему, по-вашему, они намеренно повредили его часть?

ᅠ

— Они словно совсем не предполагали, что мы зайдем так далеко. Ни одного патруля за все это время.

Центральный главный зал на пятом уровне. Шиден, сидя в кабине Циклопа, ухмыльнулась. Они находились в помещении, выкрашенном в невыносимый белый. Потолок, стены, пол — все здесь было отделано белой плиткой. Темнота была полупрозрачной белой, как свежий снег. Место должно быть частью станции, и если оно оставалось таким с самого строительства… для Республики, похоже, белый цвет был са-а-а-амым желанным — и это мягко говоря. Тогда им вообще не следовало принимать мигрантов.

Огромная тень, прячущаяся в глубине зала, не отзывалась. Серебряные трубы, сложенные друг на друга, вились как органы или кровеносные сосуды невиданного существа. Туловище накрывала тонкая металлическая пластина, и оно вздымалось, будто от дыхания. Еще имелись восемь тонких ног — а может, это не ноги вовсе, — они были настолько непропорциональны весу, что Шиден задумалась, какое у них предназначение. Наконец, композитный сенсор, похожий на усики мотылька, и оптический сенсор, который напоминал глаза насекомого.

Это был Адмирал… вернее, его управляющий модуль.

Синий оптический сенсор медленно повернулся. Его живот, скорее всего, соединялся с реактором под землей. Машина была погребена под белыми плитками, и, вероятно, не могла двигаться. На первый взгляд легкая мишень.

— …Только вот я сомневаюсь, что всё пройдёт гладко.

По полу зала побежали белые линии света. Сначала в произвольном направлении, затем горизонтально. Решетка из линий света появилась в двадцати сантиметрах.

— Как знала!..

Шиден приготовилась… но, как оказалось, линии были обычными лучами света. Нога Джаггернаута коснулась этого луча, но урон нанесен не был. Сетка начала заполнять пол, словно для указания координат или что-то в этом роде…

Шиден затаила дыхание и посмотрела наверх. В этот самый момент продвинутые сенсоры Циклопа заверещали. Сигнал о противнике поблизости. А местоположение… прямо над ней!

Она посмотрела наверх, оптические сенсоры проследили за взглядом, и спустя короткую задержку на экране появилось изображение потолка. Плитку усеяли светящиеся точки, и стоило заметить их, Шиден инстинктивно крикнула:

— Мика, Рэна, прыгайте в стороны! Альто, не двигайся!

Сразу после предупреждения воздух сверху вниз пронзили острые световые лучи. Когда почти все Джаггернауты выполнили маневры уклонения, один луч едва задел залегший агрегат Альто, второй прошел сбоку Мики. Миг спустя фюзеляж Джаггернаута Рэны, не успевшей уйти вовремя, был проколот сверху.

— Рэна?!

Джаггернаут, чью кабину пронзил луч света, просто рухнул, даже крика не было слышно. Тонкая линия пробила ствол 88-мм башни, установленной над кабиной, без единого звука. Копья света, царапающие и пронзающие фердресы, поглощались полупрозрачной плиткой внизу, рассеивались и исчезали.

— Это что… лазеры?!.

— Наверное, — кратко отозвалась она на крик Шаны, вице-капитана.

Они попали в лагеря для интернированных кто в семь лет, кто чуть позже или раньше, и лишь недавно начали ходить в какое-то подобие школы — специальную офицерскую академию. У них не было знаний, чтобы провести точный анализ ситуации. Зато кое-какое образование, как бы ее это не бесило, получили Бог Смерти и его оборотень, он же вице-капитан. Вот они, может, справились бы лучше.

Скривившись, Шиден держала глаза открытыми. Она не видела напрямую, но радар показывал, как противник расходился. На потолке загорелась синяя точка. Она предупредила стоящий прямо под ней Джаггернаут, и пилот отпрыгнул за мгновение до того, как то место пронзил лазер буквально со скоростью света.

Лазер вскользь задел копер на правой ноге Циклопа, вызвав сноп пламени. Сощурившись, Шиден отступила, оставляя за собой дымный след.

«Так вот что происходит».

— Эти линии на полу — координаты, когда наступаешь на них, туда же стреляют лазеры… Все помещение — Легион. В брюхе-то от глаз толку мало.

Координаты для лазеров, видимо, быстрее было получать напрямую через канал передачи данных, а не отслеживать каждую цель отдельно оптическим сенсором. Шиден почувствовала, как Шана нахмурилась.

— Сетка слишком мелкая, Джаггернаут не может не попасть в нее.

— Да, но, похоже, он не может стрелять по всем нам сразу, даже если мы попадаемся. У него нет возможностей атаковать двадцать четыре фердреса одновременно.

На одну цель приходилось несколько лазерных лучей, а не один луч на одну цель — сделано это затем, чтобы попадать наверняка, а значит, кого-то из них атаковать не станут. Тогда…

— Мой Циклоп понимает, сколько будут стрелять и откуда… Если воспользуемся интервалами между выстрелами, сможем открывать огонь сразу после атаки или за секунду до предупреждения.

Уклоняются лишь Джаггернауты, по которым стреляют, остальные контратакуют. Как и все современное оружие, лазерные установки меняли местоположение после выстрелов, но они должны останавливаться на мгновение, прежде чем стрелять. Это-то и будет окном для Джаггернаутов, которое позволит уничтожить врага.

— Циклоп — всем членам отряда… Отвечаем после следующего вражеского залпа. По команде…

Снова заверещал сигнал о близости противника. Глаза Шиден устремились на экран радара: вокруг загорелись точки, хотя в поле ее зрения никого не было видно. Количество лазеров на потолке увеличилось значительно. Скорее всего, у защитной системы ушло время, чтобы полностью активироваться, или, быть может, сознание мертвого человека, интегрированное в Адмирала, не особо справлялось с управлением лазерами.

Девушки недоуменно посмотрели вверх — сквозь полупрозрачные плитки стали видны загоревшиеся синие точки, словно насмехаясь над усилиями девушек.

ᅠ

— …Егер, возьми доктора Пенроуз к себе. Отступи в центр позади, по возможности не вступай в бой. Рито, продержись еще немного. Мы выдвинемся к тебе сразу, как передадим доктора следующему подразделению.

— Вас понял, кэп, но очень прошу, поспешите!

Судя по всему, Рито наткнулся на линию обороны в нескольких сотнях метрах от Вайзела. Оставив крик парня без ответа, Шин поднял Могильщика на ноги. Самоходные мины были очень уязвимыми, однако его фердрес не оснащен пулеметами, поэтому он не мог сражаться с ними эффективно. Авангардный и прикрывающий огнем взводы Сео и Райдена взяли фронт на себя, они продвигались вперед и встречали самоходные мины и людей, чередуя лазерное указание и пулеметные очереди.

Хрипло крича, силуэты — вероятно, люди, — уходили прочь от отряда Остриё копья. Бронированная пехота, следовавшая по пятам, еще не нагнала их, но они, скорее всего, возьмут под защиту любого встреченного человека. Наверняка отстали именно по этой причине.

Внезапно через синхронизацию послышался голос Лены.

— Капитан Ноузен, простите, что вмешиваюсь в разгар боя.

— Полковник… Что случилось?

Когда она рассказала о происходящем на другой стороне поля боя, Шин нахмурился. Неприятность, это уж точно… Хотя нет. Отряд Брисингамен находился в центральном блоке пятого уровня, а «Остриё копья» продвигался к восточному концу четвертого. Прямого пути, который привел бы туда, нет, но их отделяло всего несколько километров. Это было близко с точки зрения боевой дистанции.

ᅠ

— Чёрт!..

Шиден, стиснув зубы, продолжала предупреждать союзников, которые попадали в прицел врага. Она знала местоположение каждой лазерной установкой — Лена окрестила их Пчелами, когда получила отчеты по ним. Шиден также знала, куда они, вероятнее всего, нацелились.

Но их было слишком много. Ее товарищи, у которых было время ответить огнем, не поспевали за невероятной скоростью Пчел, и она не могла спрогнозировать места остановки. До сих пор им удалось сбить лишь несколько лазеров.

— …Шиден. Хочешь, к вам присоединится отряд Молния?

— Не неси бред, Юто! Вы в ту же секунду попадете в их прицелы. Забудь об этом. Просто обеспечьте нам путь к отступлению.

А Шиден очень хотелось отступить и перегруппироваться, но у Пчел, судя по всему, была установка сразу же стрелять по тем, кто оказывался у входа. Два или три ее товарища попытались пробраться туда, и закончилось все тем, что их убила изощренная сеть лазеров… Отвратительная ситуация. Копья света не давали им и секунды на передышку, обрушиваясь сверху и, временами, подбивая Джаггернауты.

Члены отряда уклонялись, используя свои навыки по максимуму, но их дыхание стало тяжелым из-за перенапряжения. Они все чаще ошибались в маневрах, что приводило к повреждению копров и пулеметов. Это лишь вопрос времени, когда еще один человек примет на себя прямой удар. Выходит, другого выбора у них нет? Они должны сломать потолок и похоронить врага и себя заживо?..

Тревожные мысли Шиден прервал холодный голос.

— Всем членам отряда, переключиться на осколочно-фугасные снаряды.

Ее разноцветные глаза широко раскрылись. Этот голос.

— Ноузен?!.

— Я беру на себя указание целей. Ты сосредоточься на приказах по уклонению… Я могу определить местоположение Легиона, но не в какой Джаггернаут они целятся.

Шиден остолбенела на мгновение, прежде чем привычно ухмыльнулась. Он сам был в гуще сражения, и все же…

— Знаешь, ты что-то с чем-то, малыш Бог Смерти.

Встряхнув головой, она посмотрела на потолок. Экран радара по-прежнему был полон Пчел. Шин не мог видеть передвижения Джаггернаутов… Не мог указать, в кого враг будет стрелять. Значит…

— Просто давай нам их координаты. Никто здесь не спутает наши голоса. Всем членам отряда! Малыш Бог Смерти побудет сегодня нашим оракулом и скажет, куда палить. Ближайший к тому месту, которое он назовет, кто именно — неважно, стреляй по его приказу!

Указания были сумбурными, но никто не стал оспаривать. Шиден испытала неописуемое чувство, когда услышала щелчок языка среди непрекращающихся стенаний призраков по ту сторону синхронизации.

†

— Дистанция — двадцать два. Это последний Шиден.

— Ага, замётано… Альто, огонь!

Последний залп дробью прошил дырявый белый потолок. Маленький, паукообразный Легион свалился сверху вперемешку с обломками плитки, в его животе излучало синий свет колебательное устройство. Понаблюдав, как он принял на себя пулеметный огонь и заглох на полу, Шиден толкнула ручку управления Циклопом от себя.

Пустившись в бег, Джаггернаут помчался прямо на огромные фасеточные, как у бабочек, глаза Адмирала. У него не осталось средств защиты, однако небоевой Легион высокомерно поднял голову, словно приветствуя своего крошечного оппонента. Синхронизация с Шином позволила Шиден услышать его голос: «Да здравствует Империя! Хайль дем Райх*!».

[П/П: Славься Империя, — нем.]

Высокий голос — вероятно, женский — раздавался из верха сзади Легиона. Пастух, командир, повторял последние слова погибшего человека.

Джаггернауты не были хороши в стрельбе под запредельными углами возвышения. Эта машина возвышалась на десятки метров над полом, выстрелить прямо в верхнюю часть будет сложно, но…

— Шиден!

Поняв, в чем загвоздка, Шана присела на своем Джаггернауте. Когда Циклоп прыгнула ей на башню, она сняла ограничители и со всей силой выстрелила четырьмя ногами. Шиден проделала то же самое, в результате ее Джаггернаут взмыл выше, чем предполагали характеристики фердреса.

Она выпустила анкер в куполообразный потолок, затем притянулась на полной скорости и вцепилась в поверхность. Ударившись о потолок, который стал полом, Шиден нырнула вниз по диагонали — ствол был направлен на стенающий голос. Прицел зафиксирован на заднюю часть, в прореху между крыльями.

«Хайль дем Райх!».

— Завались уже и просто сдохни.

Шиден нажала на курок.

88-мм БОПС со свистом вылетел из башни и пронзил заднюю часть Адмирала. Словно спустившееся с небес копье, выносящее приговор за прошлые деяния, снаряд пробился внутрь. Его тело было небронированным, но огромным. Снаряд с обедненным ураном летел через утробу Адмирала, со временем растерял кинетическую энергию и, не сумев пробить корпус насквозь, отлетел.

Он рикошетил внутри, разрывая механизмы и системы и низводя жидкие микромашины до пыли своим уникальным испепеляющим пламенем. Давно умерший призрак закричал в агонии, в ушах эхом звучали его вопли. Голова Адмирала рухнула на пол, и Шиден, когда приземлилась, ухмыльнулась.

ᅠ

— Ваше Величество, с Адмиралом покончено. Покончено же, Ноузен?

— Да… Похоже на то.

— Что это за нерешительный ответ?!

— Ты сама можешь посмотреть, нет? Не задавай бессмысленных вопросов.

Лена улыбнулась, когда услышала вновь разгоревшийся спор сразу после того, как все улеглось. Аннет спасли, Адмирал уничтожили. Они, видимо, решили, что на перепалку есть время, раз разобрались с одной целью.

— Хорошая работа, капитан Ноузен и младший лейтенант Иида. Ваша следующая задача — уничтожить Вайзел. Капитан Ноузен, оставьте доктора Пенроуз на бронированную пехоту.

— Вас понял.

— А как избавимся от Вайзела, нам останется лишь зачистить оставшихся врагов… Сердцеед, я понимаю, что их тут много, но много — это сколько?

— …Ты правда хочешь знать?

— А, не, забудь. Твоего ответа мне достаточно.

Шиден произнесла это так, будто ее уже все достало. Лена хихикнула.

— Ещё чуть-чуть, и мы выполним все наши задачи. Продолжайте в том же духе.

†

Громадные слои грунта и бетона, накрывающие их позиции, не препятствовали связи через поденки.

<<Уничтожение Матрицы 277 — подтверждено. Командование передано Гермесу Один.>>

<<Гермес Один — первой глобальной сети.>>

<<Передача всех данных исследований — завершена. Было решено отказаться от Производственного сооружения 277. Начать исполнение мер по сохранению секретности.>>

<<Для сохранения секретности требуется вывод из сна по протоколу 27708 — запрашиваю подтверждение.>>

<<Первая глобальная сеть — Гермесу Один. Запрос одобрен.>>

<<Принято.>>

Связь завершилась, и сразу после всем подчиненным в темноте был выдан приказ.

<<Гермес Один — всем союзным единицам. Загрузка 27708. Приступить к переходу.>>

<<Выполняем.>>

ᅠ

В этот самый миг из глубин павшей столицы, из бездны, куда не могло проникнуть солнце, вырвался голос — будто проклиная или восхваляя, разразился жалобный вой, похожий на плач новорожденного.

ᅠ

— Угх!..

Стоны Легиона внезапно стали намного громче, из-за чего Шин свалился и прикрыл уши. Жест абсолютно бессмысленный, поскольку это был не физический шум, но он ничего не мог с собой поделать. Загремели бесчисленные вопли, стенания и крики боли и страданий, словно ножи резали каждую частичку его мыслей и непрестанно выжигали разум.

Ему казалось, что голова вот-вот расколется на две половины. Он терял рассудок. Разум человека ни за что на свете не выдержит этот неумолимый натиск предсмертных мучений проклятых. Сенсорная перегрузка притупила все остальные чувства. Когда его поле зрения сузилось, сознание окрасилось в кровавый цвет, он послал последнюю мысль в бездну — и вскоре разум потух.

«Только не это.»

ᅠ

— А-а!

Шиден прикрыла уши руками, когда в голове раздались леденящие кровь крики. Хотя уровень синхронизации у нее установлен минимальный, штормовой гвалт сильно ударил по ушам. Невольно обрубив связь с Шином, она стиснула зубы и постаралась успокоиться. Через синхронизацию доносились тревожные и испуганные голоса капитанов отрядов.

«Что это… было?..»

Недоумение длилось мгновение, затем Шиден встряхнула головой.

«Возьми себя в руки. На такие вопросы времени нет. Что-то определенно случилось.»

Она попыталась снова связаться с Шином, но не смогла. Он либо отключил рейд-устройство, либо потерял сознание от нагрузки… Или, о чем она даже думать не хотела, его убило то, что сейчас произошло.

Если что-то случилось с капитаном подразделения, Шином, его заменит вице-капитан, то есть Райден. Только он очень вряд ли может позволить себе объясняться. Значит…

— Эй, Сео! Что там у вас?! Тот металлолом снова напал?!

Она переключила адресата Чувственного резонанса на Сео. Все остальные процессоры отряда Остриё копья синхронизировались с капитанами и вице-капитанами других отрядов… Что, наверное, и стоило ожидать от элиты среди элит, служивших два года назад в первом оборонительном подразделении первого округа, «Остриё копья». Они думали быстро и решили, с кем нужно поделиться информацией прямо сейчас.

— Всем капитанам — передаю сообщение!.. Для начала, голоса Легиона — это не атака! Шин не реагирует, так что держите оборону, пока мы не оценим положение!

Судя по всему, Сео тоже не особо понимал, что произошло. Он, должно быть, заметил волнение в своем голосе, поэтому вздохнул и продолжил, только более сдержанным тоном:

— И еще, это просто предположения, но… думаю, я знаю, что это за голоса.

ᅠ

Говоря, Сео нахмурился. Он вспомнил их последнюю битву два года назад в первом оборонительном отряде первого округа восемьдесят шестого сектора. В начале путешествия навстречу своей смерти — специальной разведывательной миссии.

Он считал, что за почти три года сражений бок о бок с Шином успел привыкнуть к голосам, но тогда, даже с учетом минимального уровня синхронизации, его пробрал ужас, стоило услышать крик, полный жаждой крови.

Шин до сих пор не отвечал.

— Пастух… Если их будет несколько, и они завопят одновременно, то выйдет примерно также.

ᅠ

Чувствуя неладное, Шиден вмешалась:

— Постой-ка, я думала, Пастухов ограниченное количество. Сколько их было на территориях Республики, сто, может?.. А мы сейчас слышали не один и не два голоса. Не неси чушь, ты будто хочешь сказать, что весь Легион здесь — это Пастух.

— Ну да, наверное, так и есть.

«Но как такое…»

— …Быть не может.

По её спине пробежал холодок. Экран радара заполнился огоньками. Циклоп улавливал одного врага за другим. Легион поднимался со дна земли, издавая душераздирающие крики.

Такого просто не могло быть.

— Хочешь сказать, что это все — Пастухи?!.

†

В основу центральных процессоров Легиона легла центральная нервная система крупных млекопитающих. Создательница, Империя, запрограммировала их неизменный срок службы. Пятьдесят тысяч часов для каждой версии — почти шесть лет. Когда это время пройдет, структура центральных процессоров разрушится, и они перестанут функционировать. Этот предохранитель задумала Империя на случай, если Легион выйдет из-под контроля.

С падением Империи Легион лишился возможности получать обновления версий. Но, подстегиваемые изначальным приказом сражаться, машины были вынуждены искать замену центральным процессорам. К счастью, альтернатива была легкодоступной. Впечатляюще развитая нейронная сеть, затмевающая других крупных млекопитающих.

Человеческий мозг.

Но Легион соприкасался с человечеством лишь на поле боя, а трупы, у которых не поврежден череп, были немногочисленны и редки. Больше всего мозгов унесли с поля боя Республики, не утруждавшей себя забором погибших и даже часто отсылавшей небольшие отряды на верную смерть, — на самом деле большинство Черных овец и Пастухов на континенте схвачены именно за время кампании против Республики. Но это все относительные цифры.

Одна операция подавления превзошла почти все остальные вылазки. Они не сражались. И не совершали самоубийство. Их не заботили те, кого переносили Таузендфесслеры. Самые легкие охотничьи угодья, где добыча лишь беспомощно бегала.

Восемьдесят пять административных секторов Республики Сан-Магнолии.

Они, может, и выслали меньшинство, «восемьдесят шесть», в восемьдесят шестой сектор, но это все еще была развитая страна с населением и территориями, которая когда-то занимала запад континента. И Легион взял себе поистине невероятное количество жителей…

ᅠ

Десять миллионов.

†

— …Но почему Пастухов внезапно стало больше? — простонала Лена, придерживаясь за консоль, чтобы не упасть.

Ей поступало множество сообщений от всех отрядов под ее командованием. Модель поведения Легиона вдруг изменилась. Они предсказывали, куда пойдут подразделения, выманивали их необычной координацией и без труда загоняли в угол солдат Союза и опытных «восемьдесят шесть».

Пастухи. Командирские машины Легиона — они обладали интеллектом человека при жизни. С ними всегда было трудно, но еще никогда они не показывались в больших группах, будто рядовые войска.

Нет, вопрос не в том, почему или как увеличилась их численность. А что побудило выставить их именно сейчас? Зачем развертывать оборонительные силы и вводить в бой лишь после того, как Адмирал был уничтожен, а половина комплекса — подавлена?

— !..

От осознания Лену охватил страх, ее глаза широко раскрылись. Она подняла голову.

— Штаб «Фрейя» — всем членам группы!

ᅠ

— …ин! Шин! Очнись!

Шин наконец пришел в сознание, услышав свое имя и чувствуя, как кто-то грубо трясет его за плечи.

Алые глаза, до сих пор апатично смотревшие в пустоту, вновь сфокусировались.

— Райден…

— С возвращением, — вздохнул с облегчением Райден.

Они оба были в кабине Могильщика, фонарь которого открыли извне. Могильщик и Оборотень привалены к толстой бетонной стене, Джаггернауты остальных членов отряда встали перед ними полукругом, образовав непроходимый оборонительный периметр.

Сео, Анжу и Крена стояли во внешнем круге и вели ожесточенный бой. Их оборонительное формирование строилось по принципу «защити или умри», где ни один Легион или самоходная мина не пройдет мимо. Позади них остались Шин, который был недееспособен, и Райден, вылезший из Оборотня, чтобы проверить состояние товарища.

Первые ряды Легиона целиком состояли из Пастухов. На таком расстоянии вой гремел в ушах Шина, при том противников становилось только больше. Машины в задних рядах вдруг встали столбом, и когда Шину уже показалось, что их голоса мертвых затихли, тут же в его голове разразился вой, который звучал и в передних рядах, — и потом эти машины ринулись вперед, словно дорвавшиеся до битвы.

То же самое, судя по всему, происходило в других местах подземного комплекса. Далекие голоса Черных овец, ранее неразличимые по отдельности, заменились голосами Пастухов. Шин прогнал из головы очевидный вопрос «почему так».

— …Как долго я был в отключке?

— Меньше десяти минут. Мы оттащили Могильщика сюда и встали в оборону, я только-только открыл фонарь… Не очнись ты, я собирался забрать тебя в Оборотня, — поморщился Райден, словно эта идея ему была не по нраву. — Выглядишь… хреново. Двигаться можешь?

Шин тяжело вздохнул. Он уже привык. Незатихающие крики все еще грозили разорвать на части его разум, а голос Райдена, стоявшего прямо перед ним, казался слишком далеким… Но двигаться он мог.

— …Ага.

— Тогда пытайся идти за нами, пока мы выбираемся отсюда… Поступил приказ отступать.

Неожиданные слова заставили Шина с сомнением посмотреть на Райдена.

Отступать? На этом этапе операции? Когда Вайзел ещё не уничтожен?

— Отступать?..

ᅠ

— Капитан Ноузен, позвольте вкратце объяснить ситуацию.

Лене наконец-то удалось соединиться с Шином, тем не менее новую волну беспокойства подняли пронзительные стенания призраков, ранившие, как острый клинок, несмотря на минимально возможный уровень синхронизации. Однако больше всего ее взволнованно затрудненное, полное боли дыхание Шина.

— Подробности до сих пор не ясны, вражеские силы резко пополнились Пастухами… Это вынудило нас приостановить продвижение и сосредоточиться на обороне и отступлении.

— …Я думаю, самое простое объяснение происходящему заключается в том, что Легион здесь загрузил нейронные сети Пастухов? Число отличающихся друг от друга голосов не изменилось, но численность Пастухов растет, верно? — вмешалась в разговор Аннет.

Лена качнула головой.

— Оставим анализ на потом… Это подкрепление развернули лишь после уничтожения Адмирала, который должен быть важной целью для обороны. Развернули такое огромное количество Пастухов, хотя они куда более ценны с точки зрения тайны, чем Адмирал. Получается…

— Сохранение секретности… Это оно?

— Да. По этой причине они намерены истребить вторгнувшиеся силы.

Для Легиона было важнее скрыть существование стольких Пастухов, чем защитить Адмирала. А еще важнее не дать прознать про что-то находящееся в этом комплексе. Команда поступила от поденок, скорее всего, были переданы какие-то данные. В теории в них содержались нейронные сети Пастухов, но, возможно, что-то еще. Было бы хорошо подтвердить это, но времени нет.

— Мы уничтожили первую цель, Адмирал. Вайзел теперь обездвижен. Вы завершили миссию и должны немедленно отступить из горячей зоны… Уходите оттуда как можно скорее.

ᅠ

Прервав синхронизацию с Шином, Лена прошептала Аннет:

— Но Аннет, как это возможно?

Речь шла не про безумный трюк с загрузкой в разгар боя — таков уж был их враг. Как Пастухи умножились? На одного Пастуха приходился один мертвый человек. Они, может, и захватили много жителей Республики во время крупномасштабного наступления, но стали бы разбрасываться ими в этом бою, как расходными пешками?

— Думаю, ответ содержится в моей находке, в пособии Легиона по удалению мозгов, — горьким тоном произнесла Аннет. Она была сейчас в Джаггернауте Дастина и говорила тихо, чтобы он не услышал. — Когда я читала отчеты капитана Ноузена, у меня кое-что не выходило из головы. Если центральные процессоры Пастухов… если неповрежденные нейронные сети настолько превосходящие, почему не сделать весь Легион Пастухами?

Лена уже слышала подобное. На всех бывших фронтах Республики присутствовало примерно сто Пастухов. Столько неповрежденных мозгов смог достать Легион. Но ведь можно использовать не сами мозги, а лишь копии их нейронных сетей. Они могли бы выдать множество копий одной нейронной сети, но не сделали этого. Они размножали Черных овец с их поврежденными мозгами, но не с неповрежденными.

— Во всех тех мозгах, которые я видела ранее, был удален гиппокамп. Думаю, не просто так… Можно ли сохранить рассудок, когда прямо напротив тебя стоит точная реплика, Лена? Они, наверное, не размножали Пастухов из-за сохранившихся воспоминаний, пусть и смутных.

Личность. Эта черта, присущая всем людям, проводила четкое различие между ними и бездушными автономными убийцами, которые выходили из Вайзела, точно черный дым из трубы.

— Значит…

— Да, теперь все иначе. Пастухов будет все больше. Весь Легион с этих пор, включая Черных овец, станет разумным.

Началось это, вероятно, после падения Республики, когда Легион заполучил в свои руки столько людей, сколько никогда прежде. Неповрежденные мозги перестали быть редкостью, что позволило им смело проверять способы взлома человеческих мозгов, которые бы убрали посторонний элемент, называемый личностью, и не уменьшили их полезность в роли центральных процессоров.

Пускай Легион мог вести полностью автономные бои, недоступные ни одной из стран, они сильно уступали людям по части изначальных когнитивных способностей. Но не теперь — от этой единственной слабости избавились. Сильный, непоколебимый Легион, не знающий усталости, вскоре обретет интеллект, равный человеческому, даже для рядовых солдат… Они смогут выполнять сложные операции, прямо как люди.

Предполагаемые последствия заставили Лену вздрогнуть, и именно поэтому Аннет, скорее всего, больше ничего не добавила. О таком процессорам узнавать в разгар битвы не надо. Впрочем, гордые «восемьдесят шесть», возможно, будут сражаться дальше вопреки этому открытию.

Однако, судя по всему, человечество… всё-таки проиграет Легиону.

ᅠ

— Как-то так, в общем… Следуй за нами, пока мы не выберемся. И не вступай в бой. Держись в тылу с Егером и будь паинькой, — сказал Райден, когда сел в Оборотня.

Шин поморщился:

— Не уверен, что это возможно.

Он понимал, что ему не избежать участи обузы, но… учитывая ситуацию…

— Между Черными овцами и Пастухами лежит целая пропасть в боеспособности. Я не могу оставаться в стороне, когда сила врага резко возросла.

— …Ты это сейчас серьёзно?

— Я не буду безрассудным… Не хочу здесь умирать.

Полгода назад или, может, еще до этого он слепо бродил по полю боя в поисках смерти. Но теперь все изменилось.

— …

Взъерошив свои короткие волосы, Райден глубоко вздохнул.

— Когда станет слишком горячо, мы в ту же секунду вырубим тебя и унесем. Ясно? Это мое право и обязанность, как вице-капитана. Возражения?

— Нет. Но ты лучше прибереги эти слова на тот день, когда и правда сможешь меня вырубить.

Райден не посмеялся над вымученной шуткой Шиной, хотя и усмехнулся. Сильное головокружение грозило свалить его в любой момент, но он вдруг вспомнил кое-что. То, что когда-то сказала Фредерика… Как раз шесть месяцев назад.

«…ты должен положиться на тех, кто идёт рядом с тобой.»

— Спасибо… Я оставляю командование на тебя.

Пауза. И в этот раз Шин почувствовал, как Райден улыбнулся.

— Ага. Ну, я так и так сейчас не слушал бы твоих приказов. Судя по виду, ты обязательно где-нибудь да напортачишь.

ᅠ

— Сео! Мы отступаем! Расчисти выход!

— Понял. Э…

Прочесывая полные ряды Легиона в поисках пути к отходу, он кое-что заприметил. Группа самоходных мин шла в противоположном направлении, не обращая внимания на Джаггернаутов.

— Какого?..

Мины одна за другой залезли на колонну, поддерживающую потолок, и подорвались. Бессмысленное самоуничтожение, этим отряд Остриё копья не сокрушить.

«Нет…»

Когда он понял, что они делают, по его спине пробежала дрожь.

«Они хотят обрушить здесь все на нас.»

— Тц. Анжу, Дастин! Огонь фугасными снарядами по коридору справа! Откроем проход… Сейчас!

Снежная ведьма Анжу отреагировала моментально, а миг спустя подтянулся Стрелец Дастина — они выпустили все фугасные снаряды в указанном направлении. Легион разнесло осколками, и в линии атаки врага образовался путь.

— Всем членам отряда — за мной! Шин, не отставай!

Смеющийся лис убедился краем глаза, что Могильщик поднялся, а Оборотень замкнул строй, и ринулся в открытый проход. Он сносил самоходные мины, встающие на пути, стволом пушки, убирал ближним пулеметным огнем. Муравей хотел было атаковать сбоку, но его смели копры Стрелка. Прикрывая Снежную ведьму, которой некогда было перезаряжаться, Оборотень стрелял из пулемета то влево, то вправо.

Самоходные мины позади продолжали лезть на колонну и подрываться. В основном они были противопехотным оружием, и каждая взрывалась не особо внушительно. Одна противопехотная мина не смогла бы даже пробить броню Джаггернаута. Но повторяющиеся взрывы постепенно разрушали железобетонную колонну.

Стряхнув Волков, что погнались следом, они нырнули в туннели. Противников внутри не было. Стоило Оборотню проскочить, колонна наконец не выдержала и рухнула. Дополнительная нагрузка сминала остальные колонны, и потолок, оставшийся без поддержки, обвалился.

Погребенное поле боя, где они находились всего мгновение назад», лишило «восемьдесят шесть» дара речи.

ᅠ

— Вот как. Теперь даже самоходные мины разумны, — с горьким видом кивнула Лена.

Она получила схожие отчеты от других отрядов. Несколько участков в подземном объекте обвалились из-за подрывов, самоходные мины игнорировали Джаггернаутов в нескольких метрах от них и неслись на поддерживающие колонны.

Легион, не настолько разумный, как люди, не смог бы догадаться до этой причинно-следственной связи… Вернее, не мог до сих пор. Видимо, самоходные мины сообразили, что, если разрушить минимум колонн, можно похоронить целое поле боя — и это было ужасающим подтверждением наличия у них интеллекта.

Теперь и самоходные мины, расходник для Легиона, стали разумными.

— Но с другой стороны, мы можем читать их ходы… Если цель самоходных мин — уничтожить объект, то они выведут нужное количество к определенным местам. Если обрушим им пути продвижения, у них не будет возможности навредить нам. А значит мины пойдут уничтожать удаленные места.

Легион, казалось, атаковал нескончаемыми волнами, но они же не появлялись из неоткуда. Если проходы будут завалены грунтом, им будет не пробраться на другую сторону.

— Надо узнать очередность, и тогда у вас должно получится сбежать. А узнать ее не так уж трудно.

Голографический экран давал ей четкое представление о местоположении каждого отряда. «Брисингамен» на пятом уровне, ниже никто не спускался. «Остриё копья», отправившийся на поиски Аннет, в восточном крыле четвертого уровня. Ей нужно сделать так, чтобы в целости и сохранности вернулись даже те, кто находился дальше всех от выхода.

— Капитан Ноузен, я понимаю сложность моей просьбы, но проследите за вражескими перемещениями еще раз. Если разберемся, куда стекается Легион, конкретно самоходные мины, то сможем понять, куда забросить наши силы.

— Вас понял.

Вскоре после мучительно произнесенного ответа на карте появилось несколько точек. Он, наверное, счел, что быстрее отправить данные через канал связи, чем устным способом. Исправив несколько позиций, которые казались неправильными на вертикальной оси, она осмотрела все еще раз и кивнула.

— Задача по уничтожению производственного объекта Легиона выполнена. Всем развернутым отрядам — немедленно начать отступление из горячей зоны.

Затем она глубоко вздохнула.

— Младший лейтенант Митихи, разверните «Ликаон» примерно в центре первого и второго уровней. Держитесь до возвращения ударных войск. Отряд Нордлихт предоставит «Ликаону» три взвода.

— Есть!

— Но тогда лишь половина из нас будет на защите штаба… А, как-нибудь справимся.

Она отослала резервные силы и часть оборонного подразделения, чтобы те держали путь к отступлению для отрядов внутри. А надо было еще вывести всех наружу.

— Всем членам группы в подземном объекте — мы начинаем прокладывать путь к отступлению и разрабатывать план. Слушайтесь моих приказов… Исполняйте все безошибочно и без промедлений.

ᅠ

Четвероногие безголовые скелеты пробирались сквозь кромешную тьму, эти механические рыцари в металлической броне добросовестно выполняли указания, которые доносил им голос, так похожий на звон серебряного колокольчика.

— Отряд Молния, задержитесь в центральном проходе между четвертым и пятым уровнями. Еще шестьдесят секунд. Отряд Брисингамен, доложите о прохождении… Отряд Клеймор, остановитесь, где вы есть сейчас. Удерживайте позицию, пока не пройдет отряд Остриё копья.

— Принято. Но у нас осталось двадцать процентов боеприпасов для главного вооружения и пулеметов. Долго стоять мы не сможем.

— Вас понял… У нас тоже кончаются снаряды, поторопись, кэп!

Пока они занимались уничтожением Адмирала и Вайзела, Легион продвинулся со всех направлений. Судя по сообщению Шина, часть оставшихся сил Легиона ушли с северного крыла каждого уровня и продвигались к своим подконтрольным территориям. На защиту были брошены самоходные мины, стратегически наименее ценные, Черные овцы, у которых не изменились центральные процессоры, и поврежденные машины, кому требовался ремонт, пока остальные силы двигались в сторону центрального блока на каждом уровне.

— Отряд Брисингамен зачистил центральный блок четвёртого уровня.

Самая базовая стратегия перемещения по вражеской территории называется движением перекатами. Несколько подразделений перемещаются попеременно — вставшие на месте держат прикрытие для тех, кто ушел вперед. То же самое и с отступлением. Подразделение держит оборону до тех пор, пока силы не уйдут, затем роли меняются — враг все время находится под плотным огнем.

— «Молния» соединился с отрядом Брисингамен. Отряд Остриё копья — оставайтесь на своей позиции, пока «Клеймор» не достигнет третьего уровня.

Приходили сообщения об ущербе. Боеприпасы для пулемётов истощились. Легкие повреждения в броне. Небольшие повреждения у одного Джаггернаута. Значительные — у другого. Есть раненые солдаты… Есть смертельно раненые. Отряды и приставленная к ним пехота становились слабее, но они пробивались к поверхности. Переход от наступления к отступлению дался очень непросто.

— Отряд Ликаон, есть подтверждение Волков, которые лишились своей брони, чтобы уменьшиться в размерах. Это увеличивает число путей, куда они могут пролезть, так что будьте осторожны.

— Есть!.. Только я не уверена, сможем ли мы разобраться со всеми ними…

— Прекращай ныть, юная леди! Добавилось всего-то чуть-чуть! Покажи нам, что у вас есть все для выживания!

Это было похоже на шахматы в кромешной темноте, где каждая сторона пыталась убрать пешки друг у друга.

ᅠ

Пастухи обладали человеческим интеллектом, и они, бывало, просчитывали решения людей и принимали контрмеры.

— Райден, стой! Впереди враг!

Когда Райден уже хотел свернуть на перекрестке, он, услышав предупреждение Шина, резко тормознул своего Оборотня. Он осторожно выглянул и увидел скрывающийся крупный силуэт Льва в небольшом туннеле. Тот ждал в засаде, нацелив башню прямо на них. Туннель был до того узким, что им никак не пересечь его и не попасть под линию огня. Одолеть противника было непростой задачей.

— Лена! Нам нужно изменить мар…

— Все в порядке. Двигаемся дальше.

Тут кое-кто прервал Райдена, и мимо Оборотня проскользнул Джаггернаут — у этого фердреса была снайперская пушка, которую не заменили, несмотря на стесненные условия операции. Также виднелась личная метка: винтовка с прицелом.

— Крена?!

— Мы спешим вернуться, нет? Я и о Шине волнуюсь… Если Лев недвижим, то будет легко…

Стрелок просто взяла и выскочила на перекресток. Лев среагировал, его башня дернулась, но прежде, чем он выплюнул снаряд, Стрелок выстрела из положения лежа. Пересекаясь с траекторией 120-мм башни Танка, 88-мм БОПС устремился точно в крохотную щель в передней броне, которая давала башне двигаться.

Это была единственная структурная слабость в громоздкой лобовой защите. Само собой, в эту слабость еще надо умудриться попасть на поле боя, где оппоненты двигались быстро и нацеливали друг на друга свои башни.

— …попасть по нему.

Стрелок спокойно повернулась, а позади нее Лев эффектно вспыхнул и взорвался.

ᅠ

— Двигайтесь дальше со своей текущей скоростью пятнадцать секунд, затем на следующем повороте поверните налево.

Указания привели их в довольно обширное помещение, похожее на склад. В угольно-черной тьме не было ни одного источника света. У стены продолговатого склада, тянущегося, казалось, бесконечно, лежала гора непонятно чего, завернутое в ткань.

Стоило Райдену сообразить, что это, он невольно повысил голос:

— Фредерика! Закрой «глаза»!

— А-а-а?!.

Предупреждение запоздало. По синхронизации донесся визг девочки, который перешел в мучительный кашель и сильную рвоту.

Огромную площадь занимали деформированные человеческие скелеты, громоздившиеся до самого потолка, в пятнах и обесцвеченные влажным некрозом. Они исчислялись не сотнями и не тысячами, а десятками тысяч… Трупы — их было больше, чем погибших в операции по уничтожению Морфо во время крупномасштабного наступления — лежали прямо перед отрядом, сложенные в кучку, как мусор после переработки. Хотя Легион, вероятнее всего, именно мусор в них и видел.

Скелеты внизу груды были раздавлены под весом нагроможденных сверху, трупы здесь свалены кое-как, сам черт ногу сломит. И не видно ни единого намека на достоинство. Райден отвел взгляд от тех, что валялись на краю, — они выглядели относительно свежими: обесцвечены частично и в основном целые.

До Райдена наконец дошло, зачем Легион обосновался здесь, хотя отбросы из новой ослабленной Республики были их главной целью для истребления. Они хотели разобрать трупы до того, как те окончательно бы разложились. Их банально было слишком много — настолько много, что Легион не мог тратить время на то, чтобы перенести всех в тыл.

Черепа вскрыли, разрез находился равно над глазами. Было очевидно, что оттуда взяли.

Одно утешение, эти люди, скорее всего, были без сознания, когда их препарировали. Райден встряхнул головой, стараясь отогнать назойливые мысли. Люди физически не могли дать отпор даже самоходным минам, легчайшим из всех боевых типов Легиона. У машин нет причин подавлять свои «компоненты», лишая сознания на случай борьбы. Как и проявлять к ним жалость.

Не просто схватить врага живым на поле боя, где каждая сторона рвет глотку другой. Так что большинство трупов здесь должны быть белыми свиньями, которые добровольно отказались сражаться. И все же мысль о зверствах, творившихся здесь, под землей, на протяжении полугода… оставляла Райдену дурное послевкусие.

Пол под ногами Джаггернаутов был до странного липким по причине, думать о которой они хотели. В верхней части горы из тел, почти на самой верхушке, виднелся скелет в знакомом пустынном камуфляже. Разлагающийся труп в платье, что и где у него уже было не разобрать. Свежий труп валялся неподалеку. Трупы. Трупы. Так много трупов…

Райден бежал мимо них, его переполняло неописуемое чувство отчаяния. Смерть и принесший ее Легион знали об истинном равенстве. Республиканские угнетатели и угнетаемые «восемьдесят шесть» были для Легиона одним и тем же. Врагами — ресурсом. Различию места не оставалось. Не оставалось места и для дискриминации.

Человечество за тысячи лет не смогло достичь равенства, которого добились бездумные машины-убийцы, известные как Легион… И добились методом, слишком ироничным для людей.

Вырастившая Райдена старуха однажды сказала, что человечество признает себя уникальной формой жизни, созданной по образу Божьему. И если это правда, то человек, несмотря на все вложенные в него усилия, был бесполезным, провальным существом.

— Все бессмысленно…

А что было бессмысленно? И почему так? Райден сам не знал. Он прошептал, так тихо, что не было слышно даже через парарейд.

ᅠ

— …То есть нам надо это сделать до того, как станет слишком поздно?

Железная дверь, ведущая на склад, открылась нараспашку. Наверное, из-за канонады боя. Шиден в кабине Циклопа вздохнула, осматривая склад.

«Так вот почему на поле боя внезапно появились люди.»

На полу лежали почерневшие от сажи и грязи гуманоидные фигуры. Их серебряные глаза, похожие на стеклянные бусинки, тускло поблескивали. Это не самоходные мины, а люди. Судя по всему, группу выживших Альба схватили в крупномасштабном наступлении. Эти еще жили, и, вероятно, они смогут выкарабкаться, если оказать им должную медицинскую помощь.

Но не более того.

Глаза смотрели в пустоту, само собой, ни грамма здравомыслия в них не читалось. Это были глаза тех, кто поддался безумию.

Рассудок человека мог быть удивительно хрупок. Лишенная солнечного света, нормальной еды, свободы и достоинства, и оставленная мерзнуть, голодать и жаться в угол, волевая личность сломается, какой бы сильной она ни была.

У Шиден не было к ним сочувствия…

Эти люди дали несметному числу «восемьдесят шесть» умереть, та же судьба постигла их самих. Осмотревшись вокруг, она не увидела никого похожего на нее — ни одного человека не с серебряными волосами и глазами. В отличие от белых свиней, «восемьдесят шесть» хоть и могли схватить на поле боя, но они скорее убьют себя, чем сдадутся живыми. Или, быть может, белых свиней попросту было намного больше, поэтому их и решили препарировать первыми.

— …Хмпф.

Вызвав экран выбора вооружения, она зарядила оружие снарядами с высокой противопехотной огневой мощью. Гладкоствольная 88-мм пушка едва заметно передернулась и наставилась на цель. Прицельная метка зафиксировалась, и Шиден начала давить на курок.

— …Не, я пас, — пробормотала она себе под нос, убирая палец.

Записи с фотопулемета Регинлейва сжимались и сохранялись в самописце, и это не восемьдесят шестой сектор, где никто ничего не проверял, так что процессорам данные сдавать нужно в конце каждой операции.

И хотя она не чувствовала себя хоть каплю обязанной, сейчас она была одной из собак армии Союза. Ей придется воздержаться от действий, которые могли бы повлиять на раздутые жалость и справедливость своих драгоценных хозяев. Союз в этом плане мало чем отличался от Республики: спровоцированные, они найдут предлог и в любой момент избавятся от «восемьдесят шесть».

— …Ну и что будем делать, Шиден? — апатично спросила Шана.

— Нам тут делать нечего. Их уже не спасти, — фыркнула Шиден в ответ.

Легион оставил этих людей не потому, что не хватило времени на изъятие мозгов. Вероятнее всего, они были бесповоротно сломлены и не годились в Пастухи. Возвращать их и пытаться реабилитировать — бессмысленная затея, которая не принесет никому и ничего хорошего.

Она обернулась, ее взгляд зацепился за наполовину обглоданный скелет, разложенный у входа. У черепа была срезана верхняя часть выше глаз. Легион, достав, что ему нужно, выбрасывал трупы где-то в другом месте, а значит этот был оставлен наверняка по определенной причине. Представив ее, Шиден замутило.

Скелет не просто выглядел наполовину обглоданным.

— …Пойдём, — бросила через плечо Шиден, повернувшись спиной к участи белых свиней.

ᅠ

К тому времени, когда отряд Остриё копья добрался до центрального зала третьего уровня, они чувствовали себя усталыми, будто целый день бежали. Через синхронизацию доносились не только стенания призраков, но и тяжелые вздохи.

Нагрузка на Шина возросла многократно. Сео стал авангардом, и они держались, пусть и непонятно как, но дыхание Шина становилось все более затрудненным.

«Надо поскорее выбраться на второй уровень…»

Стоит только перегруппироваться с отрядом Ликаон — получить больше Джаггернаутов, — и они окончательно уверятся, что выбраться удастся, даже если командовать ими будет полный идиот. Чем дальше они от отступающих Пастухов, тем лучше.

Но вопреки надеждам Райдена, заимствованные чувства уловили новые вопли. Теперь уже и относительно узконаправленные сенсоры близости Джаггернаута зафиксировали несущиеся к ним тела. И вот, они появились из всех выходов зала, вылезли из каждого укрытия. Угловатые силуэты самоходных мин, Муравьи и Волки — и Пастухи с Черными овцами позади них.

Металлические силуэты вставших спереди Волков внезапно издали знакомый им стон.

«Я не хочу умирать.»

— Кайе!..

Этот голос.

Голос стих. Его заглушил незнакомый громоподобный вой.

†

<<Гермес Один — первой глобальности сети.>>

<<Обнаружена приоритетная цель, позывной Балейг.>>

<<Подтверждение рекомендованных мер реагирования.>>

<<Подтверждение завершено. Инициирую исполнение мер.>>

†

Черные овцы, созданные из полуразложившихся мозгов, не обладали личностью человека при жизни. И все же Райден и его друзья чувствовали себя паршиво, когда сталкивались с Черными овцами, которые воспроизводили голос и последние слова павших товарищей. Они пристрелят их, пусть даже копии, в надежде освободить. Кайе была дорогим сердцу соратником.

И сейчас перед ними была та же Кайе.

«Я не хочу умирать.»

«Я не хочу умирать.»

«Кайе» в бою исчезали одна за другой. Перезаписанные нейронной сетью незнакомой покойной души, они рассасывались без следа. Это тоже было своего рода освобождением, но то, с каким бессердечием ее посылали воевать и стирали, как только в ней пропадала нужда… В этом бою ее просто уничтожат и сотрут. После смерти ей не уйти от судьбы всех «восемьдесят шесть» — пожить и погибнуть… С этим ничего нельзя было сделать, и это… сильно бесило.

— Пошли вы!.. — ругнулся Райден, растоптав бросившегося на него Волка.

Это уже была не Кайе. Какими бы мучительными ни были эти механические стенания, в них нет ее воли.

Тут послышался грохот. Удар десятитонных махин друг о друга на большой скорости. Джаггернаут отбросил назад протаранивший его Волк. На броне сбоку виднелся безголовый скелет с лопатой.

— Шин?!

ᅠ

Когда Шин осознал, что происходит, было уже слишком поздно. Ему не остановить «Кайе» замахнувшимся высокочастотным лезвием, поэтому он сделал небольшой шаг вправо, чтобы уклониться. Лезвие вонзилось в левую часть машины, но не замедлило ее. Удар со всей силой пришелся на кабину Могильщика.

— Н-нгх!..

Шин с его чуть ли не нечеловеческими рефлексами, и тот, не смог уклониться. Приняв весь удар, Могильщик отлетел назад. Будь это ходячий гроб Республики, чья кабина была закреплена кое-как, атака разорвала бы фюзеляж пополам, а заодно и процессора внутри. Однако Регинлейв Союза был прочнее, и его лишь отбросило.

Взмыв в воздух, он увидел сзади круговую конструкцию, окруженную декоративным серебристым стеклом, украшенным арабесками: главная шахта, через которую должен проникать солнечный свет на нижние уровни.

— Ох, нет!..

Сбитому с ног Могильщику выстрел из анкера не особо поможет. Оглушительный удар об усиленное стекло прозвучал как предсмертная агония существа. Белая тень падающего фердреса исчезла в темноте.

ᅠ

Спутанные в клубок, оба свалились в главную шахту, связывающую третий и четвертый уровни. Почему-то в высоту она была как несколько этажей. По внешнему периметру шли шесть винтовых лестниц, внутри пересекались множество металлических и стекольных мостков — получалось что-то вроде спиральной структуры ДНК.

В падающем лицом вверх Могильщике Шин чувствовал, словно проваливался в бездну.

— Тч!..

Он пихнул Волка передними ногами и использовал толчок, чтобы перевернуться. Затем он приземлился на мостик, стекло которого разбилось. Естественно, их не строили с расчетом на то, что десятитонный Джаггернаут упадет сверху. Скрежет обрывающихся тросов прозвучал вместе со звуком бьющегося стекла, когда мостик обрушился.

Большую часть скорости удалось погасить, и Могильщик запрыгнул на следующий мостик. Проделав то же самое еще несколько раз, Шин миновал полуэтаж и приземлился на дно шахты.

Синий свет внизу дрожал, словно они опустились под воду. Обширный зал покрыт глянцевой плиткой цвета берлинской лазури. Несколько разрушенных мостиков остались висеть по диагонали, поблескивали осколки стекла, разбитого натянутыми тросами. В центре высилась башня со множеством щелкающих маховиков, ее внутренности напоминали механизм часовой башни. Скорее всего, в этом устройстве накапливалась электроэнергия.

У основания башни были сложены человеческие скелеты и останки механических бабочек, похожие на тень. У нескольких трупов светился синим искусственный нервный кристалл — наверное, это были Кураторы или процессоры.

Почувствовав легкий дискомфорт в шее, где когда-то находилось рейд-устройство, Шин устремил взгляд на металлическую тень, спокойно стоявшую неподалеку. На это его хватило.

— Что ты пытаешься сделать… Кайе?

«Кайе» не шелохнулась.

Он краем глаза видел, как «Кайе» бежала вниз по стене шахты. Одно лезвие было сломано, скорее всего, им замедлили падение. Волк не получил серьезных повреждений, из-за которых он не мог бы двигаться, и тем не менее он просто стоял, а его оптический сенсор уставился на Могильщика. Он явно осознавал присутствие Джаггернаута, враждебного элемента, и все равно оставался неподвижным.

— Я не хочу умирать.

— Для чего надо было тащить меня сюда? Чтобы что-то показать?

— Я не хочу умирать.

«Кайе» не ответила. Чёрные овцы не обладали человеческим интеллектом. У них не было ни воспоминаний, ни личности человека при жизни. Способность Шина не давала ему общаться с Легионом, и даже с Пастухами, у которых сохранились воспоминания и личность. Никаких разговоров между ними быть не могло.

— Я не хочу умирать.

«Кайе» присела, готовясь накинуться на него, словно хищник…

…но не прошло и секунды, как ее разрубило ровно пополам нечто, упавшее сверху.

ᅠ

Она выслушала худшее из возможных сообщений.

— Капитан Ноузен…

— Да. Парарейд еще активен, и я слышу вроде как звуки битвы, так что он не мертв и не в отключке, но бой у него явно ожесточенный, сомневаюсь, что он сможет вернуться.

— …

Лена впилась в губы оттенка лепестка цветка. Самоходные мины продолжали уничтожать объект, и битва с Легионом шла в самом разгаре. Могильщик был изолирован. А судя по числу врагов в том месте, куда он предположительно упал, его ситуация казалась совсем безнадежной.

— Нам… не до спасательных операций в таких условиях.

— Плохи наши дела, да?

Отряд Остриё копья бросил все силы на то, чтобы не дать Легиону пробраться в шахту. Если она прикажет силам найти Шина, будут жертвы среди оставшихся на защите. И ко всему прочему, Регинлейв — наземное оружие — хоть и был в этом плане лучше гусеничных танков, но все же с него особо не постреляешь в цель прямо под ним.

— Тогда остается ждать, когда капитан сам вернется… — сказала она, но в голове проскочила хладнокровная мысль.

«Остриё копья» сейчас находился в центральном блоке на третьем уровне. «Клеймор» взбирался по лестнице, ведущей на этот уровень. «Брисингамен» и «Молния» были в центральном блоке на четвёртом уровне. У каждого отряда имелось подразделение бронированной пехоты.

Если они будут ждать возвращения Шина, каждый отряд должен усилить оборону вокруг шахты. Легион по необходимости жертвовал своими товарищами не колеблясь, и они обрушат шахту, даже будь в ней союзные машины. То есть отрядам надо обороняться до тех пор, пока битва внутри спуска не закончится хоть чем-то. Защищать товарища любой ценой — звучит хорошо, но это также значит, что четыре отряда останутся в зоне боевых действий, которая может обрушиться. С другой стороны, если бросить Шина, все ее силы можно будет вытащить на поверхность.

Лена лишилась дара речи, когда это поняла.

Ситуация пока не вынуждала ее срочно принимать решение. Но что, если численность Легиона превысит прогноз? Что, если потери в отрядах превысят допустимые? Это правда, что Шин с точки зрения чистой боеспособности был ценнейшим среди процессоров. Он один обладал высочайшим боевым потенциалом, имел за плечами семь лет опыта борьбы с Легионом и, что самое важное, владел редкой, исключительной способностью издалека отслеживать Легион по голосам.

Но ценен ли он настолько, чтобы оправдать неизвестное число жертв? И правильно ли вообще оценивать чью-то жизнь по боевому потенциалу? Не сосчитать сколько раз Лена сталкивалась с этими вопросами, когда была Куратором, командующим «восемьдесят шесть» в безопасности за стенами, и когда стала Кровавой королевой.

Снова и снова ее ставили перед этим выбором. Но теперь в уравнение попал Шин, и ее решимость пошатнулась, как никогда прежде.

«Когда настанет время, смогу ли я принять то же решение? Смогу ли я спокойно сказать, что бросаю его, как бросила бесчисленное количество процессоров?»

Почувствовав колебания Лены, Райден заговорил холодным тоном:

— Лена… Просто знай, мы без него не отступим.

И этот голос укрепил ее решимость.

— Конечно. Я никогда и ни за что не стану без необходимости приказывать оставить моего подчиненного умирать… Но если необходимость появится, повинуйтесь моим приказам. Беспрекословно.

«Если ситуация потребует бросить Шина… Если я посчитаю, что иначе никак, значит прямо так и скажу. Я обреку Шина на смерть. И никому другому это сделать не позволю. Это буду только я.»

— Я — ваш командир… Я не могу спасти одного солдата ценой жизней множества других солдат.

Процессоры, бок о бок сталкивающиеся с жизнью и смертью на поле боя, понятное дело, не бросят товарища. Ведь они разделяли чувство доверия, благодаря которому вместе балансировали на краю.

Но Лена — командир. Она находится позади, где безопасно, и командует с высоты затем, чтобы добиться наилучшего результата, но сама прямо в бой не вступает. Ей было под силу обеспечить выживание подразделения безжалостными решениями, которые бы товарищи никогда не приняли, и именно поэтому у нее было право командовать подчиненными.

Не ступая на поле боя, ни с кем не сражаясь. Такой путь она выбрала сама для себя. И Шин признал этот путь.

Она почувствовала, как Райден нахмурился.

— Ты что, опять за…

Но тут вмешалась Шиден:

— Не бойся, Райден. Наша королева ни разу не облажалась и не убила человека понапрасну, — вмешалась Шиден. В ее тоне не слышалось ни намека на улыбку, ни толики веселья. Она говорила искренне. — Без погибших не обходилось, и я временами спрашивала себя, а не хочет ли эта дуреха поубивать нас, но напрасных смертей не было… Мало того, я тебя уверяю: она всегда из кожи вон лезет, чтобы минимизировать потери. Не поэтому ли ты с малышом Богом Смерти два года назад слушались незнакомки, которая сидела за стеной? Того, кого вы раньше ни разу даже не видели?

Райден на мгновение замолчал.

— Да… Может, и поэтому.

— Так и думала. А сейчас давай-ка, не расслабляйся.

Лена молча закрыла глаза.

— Спасибо вам огромное, младший лейтенант Иида, старший лейтенант Шуга.

«За доверие тогда, когда я всего-то и могу, что командовать вами из безопасного места.»

— Всем членам отрядов внутри — стойте на своих позициях и обороняйте главную шахту любой ценой… Защитите своего Бога Смерти.

***

Когда разделённая пополам «Кайе» грохнулась на землю, способность Шина уловила голос, несущийся прямо на него.

Но кроме голоса не было ничего.

— ?!.

Напротив никого не должно быть, судя по изображению на главном экране. Радар, пусть и переведенный в пассивный режим, тоже ничего не показывал. Но он ощущал — точно не одним из пяти чувств — искусственную жажду убийства, которая побудила потянуть рычаг управления в сторону. Могильщик ушел в бок, и тут же зловещий свист пронесся там, где он только что стоял. Осколок стекла на полу дрогнул, словно что-то наступило совсем рядом.

Голос не стихал, теперь он доносился со стены позади Могильщика. Шин понял это, но источник снова прыгнул к башне с маховым колесом. Звук вращающихся шестерней прерывался два раза, прежде чем нечто взобралось на вершину.

«Шустрый!..»

Шин переключил радар в активный режим, но по-прежнему ничего. Невидимое для глаза и радара, что-то двигалось с невероятной скоростью, затмевающей даже характеристики высокоманевренного Джаггернаута, подпрыгнуло, кувыркнулось и полетело вниз, чтобы снова столкнуться с ним.

Враг был невидим. Хотя нет… заметить это трудно, если не знать, на что смотреть, но в воздухе проглядывалось искажение, как марево… Как от взмахов крыльев бабочки в тусклом свете. Прислушавшись к неразборчивому вою, Шин глазами отыскал один намек на колебание — и подставил под него высокочастотное лезвие. Оно прошло через марево, едва видимое даже на близком расстоянии.

Его лезвие резало композитную броню Динозавра, как нож — масло, но в следующий миг вибрацию остановила противодействующая вибрация. Воздух разорвал скрежет металла.

Могильщика отбросил назад рубящий удар сверху. Вместе с тем неопознанный Легион полетел по параболе. Шин по-прежнему не видел его. А ведь машина была, только на экране не отображалась.

Оптический камуфляж. Но не тот, который можно увидеть, если присмотреться, и не где используется проекция. Это настоящий оптический камуфляж, который преломляет свет и уводит его, делая объект совершенно невидимым.

Рассчитав траекторию падения, Шин выстрелил из своей 88-мм пушки.

Заряжена она была фугасным противотанковым снарядом. Он переключил режим взрывателя со срабатывания при соприкосновении на взрыв по таймеру. В автоматическом прицеле нет смысла, когда враг невидим. Направленный вручную, снаряд вылетел, и секундой позже сработал неконтактный взрыватель. Это не прямое попадание. Шин и не надеялся попасть. Однако…

…если Шина прав, камуфляж врага это сорвет.

Ударная волна распространилась во все стороны со скоростью восемь тысяч метров в секунду, ее догоняло испепеляющее пламя. Затем, как по плану, колеблющееся марево было развеяно. Ударная волна, легко гнущая железные плиты, была лишь побочным эффектом кумулятивной струи, однако она разорвала завесу вокруг врага. Поглощенные языками черно-оранжевого пламени, фрагменты серебра вспыхнули и сгорели.

Легион приземлился, объятый пылающими серебряными осколками. Горящие куски пейзажа порхнули крыльями, вновь сделавшись светло-серыми, и взмыли в воздух. Это была стайка серебряных бабочек, небольших, размером с ладонь. Легион, вносящий помехи и способный преломлять свет, — поденки.

Шин и представить себе не мог, что их можно использовать подобным образом.

Теперь ясно, как был уничтожен отряд Фаланга. Глазами не увидишь, радаром не обнаружить, аудио сенсоры тоже не помогут: Легион перемещался беззвучно. Единственное, что уловило бы присутствие этой машины, — это сенсоры вибрации в ногах, которые следили бы за вибрацией на земле, но на них одних в бою далеко не уедешь. Один Шин, способный слышать вой Легиона, мог прорваться через этот оптический камуфляж.

Шин впервые посмотрел на врага, выступившего из пламени. Изможденный, Шин подумал, что машина напоминает зверя. Высотой почти два метра, стоит на четырех ногах как хищник. На голове, тоже на вид звериной, светились синим пара оптических сенсоров. Огнестрельного оружия — пулеметов, пусковых установок или башен — видно не было, лишь пара черных металлических конечностей, похожих на гриву животного, тянулись вдоль тела.

За все семь лет сражений с Легионом Шин ни разу не видел ничего похожего. Скорее всего, новый тип — Высокоманевренный, судя по форме и показанным движениям. Своей проворностью он затмевал даже Джаггернаут. Стенание в ушах Шин слышал как неразборчивый роботизированный лепет. Это не Черная овца или Пастух. Легион с чистым механическим интеллектом, у которого срок службы центрального процессора уже давно должен был подойти к концу.

Неотрывно смотря на своего оппонента, Шин вновь синхронизировался.

— Полковник.

— …Шин! Ты как? Докладывай!

— Вступил в бой с врагом… с Легионом, истребившим отряд Фаланга.

Он почувствовал, как у Лены перехватило дыхание. Но времени что-либо сказать не дал.

— Та атака была произведена под оптическим камуфляжем из поденок. Он обманывает и оптические сенсоры, и радары. Под ним скрывается новый тип Легиона, который орудует высокочастотными лезвиями. Судя по форме и движениям, он способен маневрировать быстрее Джаггернаута… Другую информацию буду предоставлять по мере ее получения.

Бой возобновится в любой момент, поэтому он хотел сообщить столько деталей, сколько мог. В конце концов…

— Я постараюсь передавать данные по сражению… Но если я не вернусь…

Если он проиграет… погибнет и не вернется…

ᅠ

Может, его рейд-устройство повредилось из-за падения, но через синхронизацию шел сильный шум.

— Но если я не вернусь…

Шин дышал прерывисто и с трудом, словно каждую секунду испытывал боль. Возможно, для него было естественно задуматься над вариантом, что он не вернется, Лена это понимала, но все же ответила:

— Принято, Шин. Но я не дам тебе закончить это предложение.

ᅠ

Голос Лены не дрогнул.

— Ты передашь собранную информацию о новом типе Легиона мне лично. Другого я не приму… Это приказ, Могильщик. Выполни его, чего бы это не стоило.

«Вернись. Обязательно вернись.»

Глаза Шина широко раскрылись на мгновение, затем, несмотря на его положение, он слегка скривил рот в улыбку.

— Вас понял, Куратор Один.

ᅠ

В штабной машине на поверхности, где вокруг не было врагов, Лена пристально смотрела на бой, развернувшийся под землей, через главный экран — два механических оружия сошлись в схватке, каждый старался убить другого.

— Штаб «Фрейя» — всем членам группы.

Голос, звучащий как серебряный колокольчик, отдал приказ в тот момент, когда двое пришли в движение.

†

Несмотря на обещание вернуться любой ценой, Шин осознавал, насколько тяжелым было его положение. Система автоматического прицеливания не поспевала. Двигательная установка его Джаггернаута скрежетала при каждом абсурдном маневре, которые вынуждал проделывать Легион. Более того, внезапные ускорения и торможения и чрезмерная постоянная концентрация серьезно изматывали Шина.

Высокоманевренный тип беспрепятственно метался от одного края шахты в другой. Из-за его проворности прицел хаотично летал по главному экрану, и Шину приходилось уворачиваться от лезвий и атаковать не осознанно, а, скорее, на рефлексах. Это были автоматические движения, предчувствие, рождавшееся из его инстинктов закаленного воина, словно в тело была встроена программа.

И все равно Высокоманевренный тип оказывался быстрее. Длинные металлические конечности вытянулись вверх. Взмах, и несметное число шестерней на них, начав вращаться, издали высокочастотный шум.

Гибкое высокочастотное лезвие хлестнуло по Могильщику, отправив в полет разрубленный пополам копер на передней левой ноге. Шин без колебаний отцепил копер, но не упустил шанса ударить по врагу кинетической энергией отлетевшего предмета. Высокоманевренный тип без труда отпрыгнул. Он взмыл в воздух, забрался на обломки рухнувшего мостика и перешел на прочный трос, вознесясь с грацией, которую Джаггернауту не повторить. Его проворность и легковесность были в самом деле несравнимы.

Скоростью превосходит Джаггернаут, спроектированный для высокоманевренных битв, реакцией — Шина, который специализировался на ближнем бою, где атака чередовалась с защитой…

Этот Легион — первая и единственная машина для убийств, полностью лишенная человеческого влияния.

Люди плохо переносили столкновения и внезапные ускорения, скорость их реакции также имела ограничения. Хрупкий человек внутри пилотируемого аппарата неизбежно замедлит мобильное вооружение. Замедлять беспилотных дронов нечему. Скорость и маневренность у таких могли расти постоянно, главное чтобы технологии позволяли.

До сих пор центральные процессоры Легиона, судя по всему, справлялись лишь с ограниченной скоростью, но эти оковы, по-видимому, были сняты. Изучая человеческий мозг, они получили продвинутый искусственный интеллект, который, вероятно, затмил людской.

Из разума Шина постепенно исчезло все, что было не нужно в бою. Его красные глаза видели врага и только его одного. Он слышал только стенание Высокоманевренного типа. Даже крики собственного изможденного тела отошли на второй план. И возложенный на него долг — передать информацию, выжить и вернуться.

Все исчезало одно за другим: ненужное чувство долга, его желания, надежды и мысли. Все, что не было полезно в этой битве, отсекалось. Первым ушло понимание того, насколько эта схватка страшная.

Он переключил систему прицеливания в ручной режим, выстрелил мгновением позже. Фугасный противотанковый снаряд взорвался. Высокоманевренный тип отпрыгнул в сторону, уклоняясь от летящих осколков. Приземлился, присел и бросился на Могильщика.

Не отрывая взгляда, Шин во второй раз нажал курок.

Фугасный противотанковый снаряд с взрывателем, настроенным на срабатывание на минимальной дистанции, взорвался между двумя оппонентами. Это было опасное расстояние, Могильщика могла поразить ударная волна и осколки, но именно поэтому Легион не рассчитывал, что Шин проделает это. Снаряд взорвался на более близком расстоянии, чем раньше, и осколки полетели в Высокоманевренный тип. Но тот изогнулся, уменьшив площадь поражения, и получил урон лишь по передней броне.

«Даже так может?..», — прошептал про себя Шин.

Алые глаза, в которых отражался главный экран, постепенно остекленели — в них была та же искусственность, что и у оптического сенсора.

ᅠ

Лену связывали с дуэлью только звуки, поэтому она лишь частично знала о том, что происходит. Шин, вероятно, полностью сосредоточился на враге перед собой, потому что он перестал воспринимать ее присутствие.

Прямо как в бою с Рэем, погибшим братом, которого ассимилировал Легион. Он тогда не различал ее голоса… И не только ее. Отчасти она думала, что это неизбежно. Легион превосходил людей, и чтобы сражаться с машинами, нужно отступиться от человечности.

Но позволительно ли это? В отличие от Легиона, неутомимых убийц, людей война истощала. Она вредила им, изнуряла, оставляла шрамы. Их разумы и тела протестующе кричали, отказываясь от драки. Люди не созданы для войны. Человечество по своей природе не годно для нее.

И все же Шин и остальные «восемьдесят шесть» иногда забывали про так необходимые боль и страх, и они становились теми, кто знал лишь войну.

И из-за этого Лена чувствовала себя ужасно одинокой и напуганной. Она боялась, что они мало чем будут отличаться от механических призраков, с кем бьются прямо сейчас. Словно они теряли свою человечность и однажды пройдут точку невозврата.

Это… пугало ее.

— Молю… вернись, — невольно помолилась она.

Но он не услышал молитву девушки, которой рядом не было. Не мог, не в своем нынешнем состоянии. Тем не менее…

— Пожалуйста… вернись ко мне. Чего бы это ни стоило.

ᅠ

На него обрушился неминуемый удар сверху, правое высокочастотное лезвие надломилось у основания.

— Тц!..

Он лишился двух лезвий, на передних ногах не осталось брони, а анкер не реагировал на команды. Шину нечем было заблокировать летящее на него лезвие. Но он, игнорируя множество предупреждений от двигательной установки, заставил Могильщика прыгнуть. Правая передняя нога Джаггернаута была подставлена под удар, и хоть какая-то попытка уклониться закончилась тем, что ногу рассекло — во все стороны полетели искры, точно брызги крови.

Половина секционной конечности отлетела, и Могильщик потерял равновесие и с жалким видом рухнул на землю. Затуманенным от крови зрением он наблюдал, как металлическая тень Высокоманевренного типа ринулась на него.

Вдруг он услышал чей-то голос, прозвучавший в ушах как звон серебряного колокольчика.

— Молю… вернись.

— Пожалуйста… вернись ко мне. Чего бы это ни стоило.

Лена.

— ?!.

Он понял не сразу, а потом у него перехватило дыхание.

Он что… Лену… и вверенный ею приказ…

Он что, совсем забыл о ней?

Сколько бы сильным не было потрясение, его тело чуть ли не на автомате навело 88-мм башню на приближающийся Высокоманевренный тип. Только Шин нажал на курок, машина резко прекратила гнаться и отпрыгнула с линии огня, надеясь избежать ударной волны и взрыва.

Шин тут же увел Могильщика с поломанной ногой назад. Противник не мог атаковать его с воздуха, поэтому он занял укрытие под промежуточным этажом. Словно беспомощное насекомое, он забился в пространство между промежуточным этажом и проходящей через него винтовой лестницей. Отбросив все сомнения и опасения, он вернул внимание к врагу. Ему сейчас некогда цепляться за старые привычки.

Сказали ведь, вернуться любой ценой.

Но положение у него было скверное. Он лишился всего вооружения, кроме основной пушки. Подвижность утрачена. Могильщик был поврежден сверху донизу, и в башне осталось всего три снаряда.

«…Если хочу выбраться, придется рисковать.»

ᅠ

Сражение Лены также продолжалось.

— Полковник! Есть результаты изучения карты! Проверите?!

Она едва не сказала ему отложить дело, но успела опомниться. Отряд Фаланга попал в засаду, можно сказать, из-за несоответствий на карте. Им нельзя наступать на те же грабли.

— Отправьте на мой третий дополнительный экран… Что?!

Самое серьезное расхождение, которое заметно с первого взгляда, выделялось на карте красным цветом. Из всех мест на карте не было открытого пространства под участком главной шахты между третьим и четвертым уровнями — там, где Шин сражался с Высокоманевренным типом.

Через центральный подземный терминал Шарите проходили семь шахт, их предназначение — направить солнечный свет на нижний уровень. Они пересекались, образуя мягкую спираль, и внутри каждой, снизу донизу и в наклонных секциях, были установлены зеркальные панели. Солнечный свет отражался от зеркал, расположенных напротив тех, что находились в соседних шахтах, и шел вниз через все такие спуски.

В том пространстве должны устанавливаться зеркальные панели. Не одна большая, разумеется, а столько, сколько нужно, чтобы влиться в главную шахту с ее диаметром двадцать метров. И еще надо учитывать установку под углом. Вероятно, диаметр и, конечно, высота будет соответствующая. Даже Динозавр сможет пройти, пусть и с трудом. Само собой, его строили так, чтобы был доступ у обслуживающего персонала, а значит он есть и у самоходных мин.

— !..

Послать ли ей туда силы? Нет. Она уже говорила Райдену. Ни одному из отрядов нельзя больше разделяться. Кроме того, до участка, ведущего к панельному пространству, все еще мог дотянуться Легион. Даже если поспешат, на то, чтобы взять контроль, уйдет какое-то время…

Тогда-то ее беспорядочные метания вдруг прекратились.

Почему Легион не трогал шахту? Все силы сейчас развернуты вокруг, и если Легион обрушит ее, то похоронят не только Шина, сражающегося внутри, но и отряды.

Так почему они этого не делают? Почему вообще этот бой длится так долго? Адмирал и Вайзел на четвертом и пятом уровнях уже погребены под землей и песком, в атаку идут лишь расходные самоходные мины и старые легковесные модели, а тяжеловесные, отремонтированные полностью, и серийные Пастухи, в основном, покинули объект.

Легион не люди, они никогда не мстили, сколько бы союзных машин не было уничтожено. Как только потери выходили за установленный предел, они прекращали бой и отступали. Их арьергард выполнил задачу по сохранению секретности, число потерь теперь лишь растет, и все же Легион стремился попасть в шахту.

«Почему?!.»

Вскоре Лена пришла к ответу.

«Из-за Шина.»

Легион отправлялся на «охоту за головами», чтобы их центральные процессоры, созданные со сроком службы, продолжали работать, и чтобы расширять свои, как оружие, возможности. Они всегда искали головы погибших недавно и еще живых. Теперь же, когда у них накопилось достаточно мозгов, чтобы улучшить всех рядовых, они если и будут охотиться дальше, то за головами элит, способных единолично изменить ход битвы.

Лена не знала, в курсе ли Легион про способность Шина слышать голоса машин, но его феноменальных боевых навыков уже хватит, чтобы захотеть себе. И совпадение ли, но новый Легион был Высокоманевренного типа. Шин тоже специализировался на ближнем бою, и получалось, что он — идеальный дополняющий элемент.

Если её догадка верна…

— Младший лейтенант Ория, младший лейтенант Иида. Временно бросьте пункт 47 на седьмом маршруте и пункт 23 на четвёртом.

— Чего?!

— Бросить… А мы разве не защищаем место, чтобы они не обрушили здесь все своими самоподрывами, Ваше величество?!

— Нет. Самоходные мины вряд ли будут подрываться в этих пунктах. Поторопитесь.

Если ее предположения ошибочны, разрушение тех мест не вызовет обвала. Прошло полминуты с их нерешительных откликов, а потом поступили новые сообщения, произнесенные удивленным тоном. Самоходные мины на брошенных позициях не взрывались группой. Их вообще не заботили эти позиции, они шли только на Джаггернауты.

— Задача оставшихся сил Легиона — не взорвать главную шахту, а проникнуть внутрь и устранить всех противников. Мы должны этим воспользоваться. Усильте оборону вокруг входа в главную шахту, все остальные отряды начнут контрнаступление.

Украдкой посмотрев вбок, она увидела Фредерику, которая слегка кивнула ей. Шин сосредоточился на бое с Высокоманевренным типом, поэтому им придется положиться на ее способность следить за врагом, какой бы она не была ограниченной.

Легион охотился за головами, когда позволяла ситуация. Когда начнут уступать, они будут придерживаться зашитых непоколебимых инстинктов — то есть перейдут в наступление, чтобы уничтожить врага любой ценой. Значит, пока до этого не дошло…

— Мы изменим наш подход прежде, чем они среагируют… Уничтожить все оставшиеся силы Легиона!

†

Спустившись на пол главной шахты в погоне за врагом, который укрылся в тени лестницы, Высокоманевренный тип уловил своим оптическим сенсором вспышку от выстрела. Враг ждал, когда машина приземлится, и подгадал идеальный момент. Три фугасных противотанковых снаряда, нацеленные в три разных места и выпущенные, чтобы уничтожить врага наверняка, взорвались одна за другой с задержкой в долю секунды. Три кумулятивные струи разорвали темноту на сверхвысокой скорости, неподвластной Высокоманевренному типу.

Однако…

Этот шаблон атаки уже несколько раз повторился в бою. Чего новому типу Легиона с продвинутыми способностями к обучению было достаточно, чтобы его вычислять. Приземлившись, Высокоманевренный тип тут же ушел в бок, уворачиваясь от вражеского огня. Стремительные следы кумулятивных струй пронеслись мимо машины, а осколки снарядов лишь царапнули броню.

Вспыхнул огонь, появился черный дым — по иронии, они спрятали машину от врага. Потому Легион и не стал уходить далеко. Отпрыгни он, и враг сразу увидит, что повреждений нет, но сейчас тот узнать состояние не мог из-за пламени.

Дым быстро распространился по подземному полю боя. Его подхватил поток воздуха, создаваемый еще работающими системами кондиционирования. Дым не успел развеяться, когда Высокоманевренный тип прыгнул вперед сквозь неплотную завесу.

Человеку не среагировать на такую скорость.

Красный оптический сенсор цели повернулся к Высокоманевренному типу. И на этом все. Острое черное лезвие вонзилось в перламутровую броню.

†

Получив приказ контратаковать, Джаггернауты, словно освобождённые от цепей охотничьи собаки, безжалостно ворвались в ряды Легиона.

— Младший лейтенант Кроу — направьте второй и третий взводы отряда Молния вперёд, пусть истребляют противников на пути.

— Вас понял, полковник Миризе.

— Это Райден. Позиция наша! Куда дальше, Лена?

— У нас есть еще десять секунд примерно. Врагов видим, указания не нужны.

— Принято. Старший лейтенант Шуга — обойдите пункт 12 и атакуйте вражеское подразделение сзади.

В этот момент синхронизация с одним адресатом оборвалась. Это не был кто-то из отрядов под ее командованием. Не хватало лишь одного человека.

— Шин?..

†

Высокоманевренный тип пробил низ фюзеляжа. Судя по данным сенсоров, там находился источник тепла машины — силовая установка. Легион вытащил гибкое лезвие, у которого выключил вибрацию, и вражеский фердрес тяжело рухнул на землю.

Он осторожно подошел к застывшему Регинлейву, чей сенсор уже не фокусировался. Движений нет. Электрических реакций нет. Температура источника питания падала. Температура упала до отметки, когда мгновенный запуск стал невозможен, и продолжила падать.

<<Подтверждаю разоружение Балейга.>>

У Высокоманевренного типа нет чувства личности, и восторга от победы над оппонентом он не испытывал. Он просто сообщил об успешном подавлении ценного враждебного элемента глобальной сети.

<<Принято. Возможен ли захват Балейга?>>

<<Предположительно, возможно.>>

Он попал не в кабину, а повредил двигательную установку. Человек внутри, может, и был хрупким, но жить еще должен. Высокоманевренный тип мог об этом позаботиться.

<<Начинаю извлечение.>>

Он направил оптический сенсор на выступ, который, скорее всего, был рычагом для открытия кабины, и зацепился за него гибким лезвием… Но кабина не открылась. Механизм блокировки еще работал. Включив вибрацию на лезвии, он срезал замок и распахнул фонарь.

†

Он увидел, как открывается срезанный фонарь Могильщика.

«Попался.»

Спрятавшись за обломками, Шин прицелился из штурмовой винтовки в тыловую броню Высокоманевренного типа, когда тот заглянул в кабину. Если не считать Муравьев с их специальными сенсорными возможностями, сенсоры у Легиона были слабыми. Шин решил сыграть на этом: он покинул кабину под прикрытием взрыва и дыма фугасного снаряда и спрятался за обломками дополнительного этажа. У Высокоманевренного не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало блок композитного сенсора. Шин не прогадал.

Пилотам фердреса выдавали 7.62-мм винтовку на случай, если агрегат выйдет из строя. Лазерного указателя на ней нет, только два примитивных прицела: мушка на дуле и целик на корпусе оружия. Именно по этой причине системы управления огнем Легиона, засекающая лазерный указатель и предупреждающая о нем, не обнаружила, что на машину направлена винтовка. Режим огня установлен автоматический, первый патрон уже был в патроннике.

Шин нажал на спусковой крючок.

На Высокоманевренный тип обрушился шквал 7.62-мм бронебойных пуль из винтовки со скорострельностью семьсот выстрелов в минуту. Винтовочные пули этого калибра могли отрывать конечности человека, но не были особо эффективны против бронированных целей. Они отскочат, если попадут в переднюю броню даже относительно легкобронированного Муравья.

Однако броня не со всех сторон была одинаково толстой. У бронетанкового вооружения, созданного из расчета на столкновение с врагом лоб в лоб, относительно незащищенным оставалось все, кроме переда. Днище, например. Или… верхняя тыльная часть.

Тем более, этот Легион был оружием, специализирующимся на высокоманевренном бое, достаточно легким, чтобы его вес держал один трос, и явно стремящимся уйти от самоформирующихся осколков — очень вряд ли он был тяжело бронирован. Ко всему прочему, осколки ранее попали в тыловую часть, образовав выщербину в броне.

Винтовочные пули, летящие вдвое быстрее, чем звук, ударили по тылу Высокоманевренного типа. Треснутая броня встала дыбом, как чешуя у одного вида ящерицы, и в расширенное отверстие попали пули из сплава вольфрама, которые пробили корпус и попали по двигательной установке и системам управления.

Шину показалось, что он слышит беззвучный крик, сотрясающий воздух.

Магазин с тридцатью патронами опустел за три секунды. Когда в патронник был заряжен последний, он извлек магазин, вставил полный и продолжил стрелять. Тактическая перезарядка. Эта техника не давала врагу времени, которое уйдет на то, чтобы зарядить следующий патрон.

Отдача от автоматической стрельбы из полноценной винтовки сильно ударила по плечу. Он приложил все силы, чтобы держать дергающийся ствол. И спустя шесть секунд, казавшихся вечностью…

Высокоманевренный тип, пошатываясь, повернулась к нему, его сломанная броня и конечности дрожали.

†

<<Обнаружена стрельба.>>

<<Дополнение к переданным данным: выживание Балейга подтверждено.>>

†

Оборотень вдавил последнего Муравья копром, а Циклоп выстрелом дробью снесла стаю самоходных мин.

— Чисто!

Все враги рядом с шахтой были уничтожены. Осталось пройти в главную шахту… и помочь с последним идущим боем.

Но слабый звук, прозвучавший между ударом копра и выстрелом из дробовика, так и остался неуслышанным.

ᅠ

Высокоманевренный тип повернулся к нему, изогнувшись, точно пантера, готовящаяся прыгнуть на свою жертву. Вытащив опустошенный магазин, Шин вставил второй запасной. На это Шин и секунды не затратил, но за долгое мгновение он кое-что осознал.

Враг был быстрее. В лучшем случае он мог надеяться пристрелить Легион, когда тот убьет его. Пусть так, его палец начал давить на спусковой крючок, как вдруг…

…его ушей достиг металлический лязг, такой тихий, что в другой раз и не услышишь. Ракетная установка лежавшей в углу зала «Кайе» внезапно загорелась и вспыхнула. Из-за нескончаемых вибраций от развернувшегося в шахте боя боек, скорее всего, отвалился, а дальше был активирован взрыватель — ни человек, ни машина, сражавшиеся друг с другом, ничего об этом не знали.

Реактивные снаряды взорвались в погнутых стволах. В близлежащие ракеты прилетели палящие осколки, и подорвался сам фюзеляж. Вспышка света заполонила шахту, за ней последовали мощные ударные волны. Яркий свет, превосходящий эффект от кумулятивной ракеты, отразился и рассеялся по зеркальным поверхностям.

Бледный ослепительный свет окутал дно шахты. Для того, кто воспринимал внешний мир по оптической информации, сверхъяркий свет едва ли отличался от полной темноты. На оптический сенсор Высокоманевренного типа попало столько света, что он потерял Шина из виду.

Шин, с другой стороны, подчинился животным инстинктам и закрыл глаза. Он также не видел Высокоманевренный тип, но между ними была огромная разница. Этот Легион сражался лишь один день. А Шин — семь лет.

Верно.

ᅠ

Ключевая разница заключалась во времени, проведенном на поле боя, — в набранном боевом опыте.

ᅠ

Высокоманевренный тип застыл, не понимая, как правильно поступить в такой непредсказуемой ситуации. Шин же нажал на спусковой крючок. С закрытыми глазами. Он не видел, но способность слышать голоса призраков точно указала ему на местоположение противника. И с семилетним опытом обращения со штурмовой винтовкой он не поведет прицел в сторону на таком расстоянии.

На какое-то мгновение ему показалось, что видит улыбающуюся девушку из Ориентов с черными волосами, собранными в хвост.

Штурмовая винтовка стреляла в автоматическом режиме, звук выстрелов отражался от стен шахты. За закрытыми глазами Шин услышал, как что-то свалилось вниз — «что-то» было слишком легким для Легиона, но слишком тяжелым для живого существа.

†

<<Совокупный ущерб превысил допустимый.>>

<<Отказ от внешней оболочки. Смена формы — принудительная активация.>>

<<Задействован протокол Омега.>>

†

Он закрыл глаза инстинктивно, но сетчатка еще не оправилась от вспышки. Он по-прежнему был частично ослеплен. Прищурившись — его глаза побаливали, — Шин достал пистолет из кобуры. Высокоманевренный тип валялся на полу, его внутренности тлели цветом пламени. Но неразборчивые механические стенания не стихли. Машина не могла двинуться, но еще не была уничтожена.

Легион был грозным противником, которого, даже подбитого, не стоило недооценивать. Держа в левой руке перегревшуюся от быстрого огня винтовку без патронов, Шин подошел ближе и остановился в нескольких шагах от машины, вне досягаемости лезвий. Он нацелил пистолет на Высокоманевренный тип.

Из пулевых отверстий в задней части начали просачиваться серебряные лучи света. Свет был жидкими микромашинами. Сама жизнь и нервная система Легиона в виде жидкости бурлила, выливаясь из раны, точно кровь. Потом она хлынула из машины, словно гейзер.

Шин предусмотрительно отошел, когда из-под обломков выплыла фигура и взмыла в воздух, казалось, бросая вызов законам гравитации. Будто бутон, созревающий за мгновение ока, или бабочка, вылупляющаяся из кокона, фигура подняла голову и наклонила ее назад, как бы устремив взгляд на небеса.

Да, голову.

Длинные волосы струились в темноте, как чистый ручей. Выступающий лоб, небольшие глаза, тонкие нос и губы и заостренный подбородок. Контур от горла до груди явно указывал на женственность. И тем не менее все тело, вынырнувшее из жидких микромашин, отливало металлическим блеском.

Дрогнувшие веки приподнялись. Серебряные глаза уставились в пустоту, и стройная фигура обернулась. Этот чуждый взгляд, ни на чем, казалось, не сфокусированный, заставил Шина вздрогнуть от необъяснимого страха. У Легиона нет глазных яблок, так что они вряд ли вообще понимали концепцию фокусировки взгляда.

Оно лишь выглядело как человек.

И словно чтобы подчеркнуть, что это никакой не неуклюжий механический монстр, а что-то более зловещее и непостижимое, губы зашевелились.

ᅠ

Н А Й Д И ᅠ М Е Н Я

Найди меня.

У этой штуки не было ничего похожего на голосовые связки, а значит и голоса быть не должно, но движения губ беззвучно формулировали каждое слово. Глаза нечеловеческие, расфокусированные, белок и зрачок были серебряного цвета. И все же как у человека.

Для Шина этот момент казался вечностью, на деле же прошло всего несколько секунд. Женственное лицо внезапно растаяло, и все жидкие микромашины тихо разлетелись, обратившись в светлые пятнышки, которые унеслись прочь, как семена бальзамина. Частицы на секунду зависли в воздухе и снова поменяли форму — теперь это была стайка серебряных бабочек размером с ладонь.

Они взмахнули своими тонкими, хрупкими, похожими на бумагу крылышками, слишком длинными, у настоящих бабочек таких не встретишь. Серебряные крылья оседлали ветер и вспарили, кружа вверх по главной шахте по спирали, будто вырисовывая рукав галактики, пока наконец не исчезли.

— Что за…

«Сбежало.»

Он понял это, когда его способность снова уловила стенание Высокоманевренного типа вдалеке вперемешку с воплями отступающего Легиона.

«Бросило поврежденную оболочку и разобрало центральный процессор, чтобы сбежать?..»

Что странно, эта мысль казалась вполне себе объяснением происходящему. Если все упростить, то истинная суть Легиона — это, можно сказать, жидкие микромашины, составляющие центральный процессор. Они могли придать жидкости любую форму — например, форму человеческой нейронной сети, в корне отличающейся от их изначальных центральных процессоров. Брат Шина, который был обращен в Динозавра, преобразовал жидкие микромашины в бесчисленные тянущиеся человеческие руки.

Система, или программа, — это прежде всего совокупность неизвестного числа модулей, и разделить их и собрать заново не должно быть невозможной задачей. Однако достать мозг, разобрать, вернуть как было и где было — до такого человеческий разум ни за что бы не дошел.

«А если не человеческий?..»

Искусственный интеллект, созданный для ведения войны, быть может, не видел в этом ничего безумного. Шин подумал, что смог немного понять беспокойство Лены. Легион постоянно учился и совершенствовался, повышая свои боевые возможности и эффективность. Пастухи обладали человеческим интеллектом, но они, бывало, поступали иррационально, и все из-за сохранившихся воспоминаний, как, например, Рэй и Кирия.

Серийные Пастухи, у которых воспоминания были удалены, так себя не поведут. А у Высокоманевренного типа с интеллектом на основе человеческого мозга, но не одного конкретного, воспоминаний нет изначально. Если после отсечения воспоминаний… получается нечеловеческий, эффективный и воинственный Высокоманевренный тип… И если Шин продолжит забывать вверенные ему желания и станет почти что боевой машиной, как Легион…

Как сказала однажды Фредерика, человек — это результат кровного родства и связей индивидуума с землёй. Шин не понимал, стоит ли задумываться над этими словами. Он ни разу не пожелал вернуть все, что потерял в пожаре войны. Но, быть может, ради тех, кто снова появился в его жизни… кто дотянулся до него… Быть может, ценить эти связи будет правильно.

Таковы были мысли Шина.

ᅠ

Он уже подумал связаться с Леной и сказать про завершение боя, но понял, что когда-то успел обронить свое рейд-устройство. Вернувшись к Могильщику, он порылся в кабине, нашел парарейд и синхронизировался.

— Шин! Ты в порядке?!

— Вроде.

— Слава Богу!.. — вздохнула с облегчением Лена.

Фредерика тоже что-то говорила на фоне, но ее писклявый голос сейчас сильно бил ему по ушам.

— Лена, у меня просьба, — произнёс он, морщась от нескончаемой какофонии.

— Какая?

Видимо, по голосу она поняла, насколько плохо ему сейчас было. Шин почувствовал себя еще более жалким, когда услышал ее напряженный голос, похожий на звон серебряного колокольчика.

— Можешь послать кого-нибудь подобрать меня?.. Я не ранен, но на своих двоих не дойду.

Легион, вероятно, уже отступил, судя по удаляющимся воплям Пастухов. Шину должно было полегчать, но когда он расслабился, стало только хуже. Белый шум брал верх над его чувствами, и с каждой секундой ему было тяжелее устоять на ногах.

Прислонившись к броне Могильщика, он почувствовал, как Лена с облегчением улыбнулась.

— Да. Если это всё, то я пошлю кого-то прямо…

Но прежде чем она успела договорить, он услышал знакомые голоса и приближающиеся шаги. Джаггернауты, покрытые пылью, пришли с двух разных мест: из прямоугольника, который был дверью, ведущей на тот же этаж, и из отверстия в шахте. Оба фонаря открылись почти одновременно, и на него взглянули два знакомых лица.

— Йо. Давненько не видел тебя в такой жопе, — сказал Райден возле шахты.

Его фердрес был в плохом состоянии, оба пулеметы утеряны.

— Слышала, тебя нужно подвезти, малыш Бог Смерти? На чьей спинке прокатить, оборотня или принцессы-циклопа? — ухмыльнулась Шиден, сверкнув клыками.

Она положила подбородок на броню.

На задворках туманного сознания Шин подумал, что оба варианта звучали паршиво.

http://tl.rulate.ru/book/36621/1340469