Готовый перевод Льдом и мечом / Льдом и мечом: Глава 36

Хафал взял посох в кулаки, жердь налилась зеленоватым светом, вокруг снова замерцала аура, но сейчас демона не обжигает – свет не может причинить вред его жрецу.

Твари преисподней на всем острове притихли. Даже стали ниже, словно вот-вот налетит ураган и сдует. Хвосты медленно качаются, как красные водоросли в тягучей воронке течений.

Крылья Милиты заживают неохотно, их края еще рваные, кожаные полотна в дырах, лед вокруг демонессы забрызган остывшей лавой – ее кровью.

Глядя Хафалу в глаза, покачала головой.

– Хватит этого цирка!

В разбеге хвост щелкнул как хлыст, крылья сложились, Милита стрелой полетела на нового жреца.

Человек-скорпион резко вырос, сияющий посох над головой как метательное копье, набалдашник смотрит в Милиту, свободная кисть превратилась в клешню. Смазанное ядом жало поднялось на кольцах хвоста, эта пружина готова распрямиться в сторону крылатой бестии.

Но тут из просвета в небе, который почти закрылся, вылетела белая комета, вмиг прочертила до алтаря косую полосу, врезалась в Милиту до того, как та столкнулась бы с Хафалом. Милита и комета сплелись в вихрь.

Эгорд различил огромные крылья из белых перьев, какие были у Леарит. Фигура мужчины в серебристых доспехах плавно оттолкнула демонессу взмахом крыльев, Милита не упала – кожаные крылья вздулись, набрав воздух, а когти на ногах прорезали на льду борозды.

Белые пернатые крылья опустили мужчину на алтарь.

Эгорд не верит.

– Витор...

Хафал раскрыл клешню, и толстый, как бревно, луч зеленого света ударил в Милиту... Нет, в Витора! Он закрыл ее крылом. Луч не причиняет вреда перьям, но невидимый защитный барьер вокруг младшего бога терпит нагрузку. Морщась от боли, Витор выставил ладонь к демону-жрецу.

– Хафал, прошу, не трогай ее. Я разберусь.

Не сразу, но луч погас. Боевая стойка жреца сменилась прямой спиной, посох встал рядом.

Витор развернулся к Милите.

Она медленно пятится, не то что удар – муху сейчас не отобьет, и Эгорд может понять. Сам еле держится на ногах. Милита пытается казаться свирепой, но видно, что теперь в ней больше страха, чем гнева.

– Не верю...

– Милита, пожалуйста. Прекрати, – говорит Витор. – Ты зашла слишком далеко.

– Как ты можешь быть... здесь?

– Мне нельзя вмешиваться в мир людей, но я ослушался.

Витор сложил крылья, осторожно зашагал к ней.

– Милита, ты причиняешь много зла всем. И себе. Но ты не такая, я помню. Вспомни и ты.

– Я была ничтожеством, – шипит демонесса, – боялась собственной тени! И лишь сейчас, в этом теле, не боюсь ничего!

– Человеком ты боялась, но всегда побеждала даже те страхи, которые не могли победить сильные мужчины, и это делало тебя прекрасной! А сейчас побеждаешь только тех, кто слабее, и это превращает тебя в монстра...

– Если бы ты знал, что я чувствовала в той тщедушной шкурке...

– Я не осуждаю, Милита.

– ...И только Ямор избавил меня от этого чувства!

– Милита...

– Молчи! Я не Милита, которую ты знал. Убирайся в небо, к своим божкам, иначе убью и тебя!

Витор тянет к ней руку.

– Прошу, Ми...

Бах!

Эгорд вздрогнул, Леарит вцепилась ему в руку. Молния ударила с неба прямо по младшему богу. Падшему богу! Его наказывают – как и Леарит, когда та была богиней. Витор вскрикнул, упал ничком.

С яростным воем Милита пролетела над ним и бросилась на Хафала, они сцепились в клубок...

Витор пытается приподняться надо льдом алтаря, но его опять пригвоздила молния.

– Витор! – крикнул Эгорд.

Под гром и вспышки оттащил его с поля боя, Леарит окружила их световым куполом вовремя – снова ударил белый хлыст, щит исчез, но Леарит уже плетет новый, Эгорд помогает.

Витор лежит у Эгорда на коленях, тот ощущает тепло от крыльев, такие большие – едва умещаются под зонтом света.

– Витор, – голос Эгорда дрожит, – неужели снова вижу тебя...

Запрокинув голову, ожившее воспоминание смотрит в глаза друга, улыбается.

– Малыш Эгорд... Ты все сделал правильно.

– Ты погиб из-за моей трусости...

– Погиб, потому что Зарах был сильнее, вот и все. Рано или поздно должен был встретиться тот, кто мне не по зубам. И ты не виноват.

– Витор...

Лицо младшего бога стало таким же беззащитным, как у Эгорда.

– Но я должен защитить ее!

Он перевел взгляд на ту, что сражается, не жалея сил и злости.

– Защитить от нее самой. Она просто запуталась...

Хафал отбросил от себя Милиту, а сам остался на месте, с обрубком вместо жала. Крыло Милиты разрезано, но опаленные края срастаются прямо в атаке, как и жало вылезает новое, пока скорпионий хвост закручивается со свистом для хлесткого удара.

Демоны подобрались к алтарю, однако ведут себя смирно. Столькими тушами можно завалить каньон до самой преисподней, но на алтарь никто не суется. Похоже, Милита жаждет сама разобраться с тем, кто нарушил ее планы.

Крылья метнули демонессу во врага, как тетива метает бревно стрелы из осадной баллисты. Но Хафал ловко исчез с ее пути, оставив вместо себя аркан хвоста, петля поймала, и человек-скорпион с разворота бросил Милиту далеко вверх, та врезалась в статую бога, начали падение ледяные глыбы обломков.

До алтаря глыбы не долетели – их окутали знакомые Эгорду хлопья энергии, только не розовые, а оранжевые.

Телекинез!

Ледяные метеориты взяли курс на Хафала. Первую глыбу разбила клешня, вторую – пара зеленых лучей из глаз. Третьей летит уже не глыба, а сама Милита.

Но протаранить она успела только вспышку телепортации.

Оказавшись у демонессы за спиной, жрец выставил вперед посох, и набалдашник выпустил луч столь мощный, что Эгорд прикрыл глаза ладонью, а Хафала чуть сдвинуло назад.

Глухой стон, будто силы разом покинули Милиту. Огонь в ее глазах потускнел вместе с сетью жил, колени ударились об алтарь, от полного падения удержали воткнувшиеся в лед рычаги крыльев. Ладонь вжалась в живот, оттуда, как из котла, льется лава.

– Милита!

Хлюпнул удар – жало и хвост пробили насквозь плоть, но не Милиты – Витора. Он успел ее обнять, закрыть со всех сторон крыльями. Две пары глаз – оранжевые угли и радужные бриллианты – встретились. Витор, глядя на Милиту, улыбается нежно, из уголка рта начал бежать красный ручеек.

Вновь склизкий звук – жало вылезло из тела Витора, и тот обмяк, будто из него вынули позвоночник, но, зажмурившись, сквозь дрожь, заставил себя держаться. Веки поднялись, он по-прежнему смотрит на Милиту сверху вниз.

Милита растеряна, какой-то порыв бросил ее поддержать Витора, но словно одумалась, и когти, едва коснувшись серебристых наплечников младшего бога, отплыли.

Ручей крови из его рта стал обильнее. Бледный как смерть, Витор бережно трогает края раны на животе Милиты.

– Зачем? – спросила она с горечью.

Будто, закрыв ее от удара, он нанес ей незаслуженное оскорбление.

Милита опустила взгляд на кровавую дыру у него под сердцем.

– Зачем?!

– Я люблю тебя.

Злые морщины на ее лице разгладились, глаза стали большими. Милита вновь подняла взгляд.

– Даже после того, что я натворила?

Витор любуется чертами ее лица, поглаживает вуаль лавовых жилок на щеках, черные вьюны волос.

– Девочка моя...

Ее подбородок вздрогнул. В уголке глаза набухла капелька оранжевой ртути. Покатилась по щеке, оставляя мокрую огненную дорожку.

– Витор...

Демонесса легла светлому богу на плечо.

Они как сердце – Милита вздрагивает, а Витор, обняв всем телом, гасит ее дрожь, растворяет в себе. Белые перья ласково поглаживают красную кожу перепонок.

Бледный, резко исхудавший, Витор уже не может скрывать, что держится с трудом. Изо рта по-прежнему течет кровь. Под ногами уже красное озеро.

– Витор, твоя рана... – В голосе Милиты тень страха. – Почему не заживает? В тебе же мощь богов!

А у Эгорда не тень – страх самый настоящий. Он уже понял, глядя на Хафала...

Тот задумчиво осматривает жало, измазанное бордовым клеем. С кривого лезвия капают тягучие нити с примесью зеленого.

– Яд, – сказал демон-жрец.

Витор и Милита соприкасаются лбами, кончиками носов. Палец бога стер со щеки демонессы полоску жидкого металла. Веки опустились, на кровавых губах – улыбка безмятежности.

– Все хорошо...

Тело, отяжелев, заваливается назад.

– Витор!!!

Милита успела поймать, он повис у нее на руках. Голова запрокинута, кокон крыльев раскрылся, белоперые пласты ударились о лед. Но улыбка на губах осталась.

– Витор... – услышал Эгорд себя.

Устоял на ногах только потому, что поддержала Леарит.

Спрятав лицо в нагрудник, Милита обнимает скорлупу серебристых доспехов. Согнута как в мольбе.

– Ты не можешь... Ты должен!.. Я найду тебя, слышишь?! Хоть на небе, хоть у Ямора в пасти...

Хафал опирается на посох, голова опущена. Пальцы теребят амулет Велиры.

– Убитые Пожирателем Душ не возрождаются.

Милиту трясет, вжимается в остывающее тело. Эгорд осел на колени. Леарит притянула его к себе, что-то шепчет, плечо держит ладонь Тимориса. А Эгорд тянет руку вперед.

– Витор...

Демоны ждут приказа. Им передалось смятение хозяйки. Притихли, только хвосты колышутся красной травой, а огненные глаза будто стаи светляков среди этой травы. Даже тучи порыкивают вкрадчиво...

Наконец, Милита отстранилась от трупа, с заботой опустила на лед.

Медленно, не отрывая взгляд от белого лица, подняла руку над головой. Пальцы сжимаются в кулак.

Демонов окутывает пламя.

Непростое пламя. Обычное для демонов безвредно, а от этого... демоны стонут, корчатся. Глядя на Витора, Милита продолжает сгибать пальцы в кулак, а пламя вокруг каждого демона становится гуще... Остров стал большой вопящей глоткой. Мышцей, которую терзает агония. Твари в панике мечутся. Каждую окутал цветок огня, мясо лопается, превращается в пепел.

Тугой узел кулака дрожит, когти впились в ладонь, по запястью течет лава. Губы подергиваются в оскале...

Рука опустилась.

Остров погрузился в гудящую тишину, вокруг – ни единого беса. Порталы тоже угасли. Лишь туман пепла. И тучи грохочут, но редко. Устало.

Милита где-то в себе... Взгляд бесцельно ползает по алтарю.

Наконец, задержался на чем-то... На темном кривом клинке – отрубленном жале Хафала. Лезвие блестит ядом.

Жало вспыхнуло оранжевой пеленой, его швырнуло в ладонь Милиты, кулак сжал у основания.

Вонзил в живот.

Милита резко согнулась, жадный вдох, будто вынырнула с глубины моря. Замерла, прислушиваясь к ощущениям...

Вдавила кинжал глубже.

Лава в жилах начала гаснуть, угли глаз – тоже. Милита медленно легла на Витора. Кожа крыльев опустилась на перья. Жидкий металл в ее теле быстро почернел, когтистые руки едва успели обнять серебро доспехов, прежде чем застыли навеки.

В тучах вспыхнула робкая молния, ее эхо – совсем слабое...

Сумрак начал таять, пухлая тьма над островом истончилась, оголила круг солнца, и вскоре небо стало чистым, без единого облачка. Будто и не было ничего. Лишь там, где стрекозы громили флот, сияет радуга.

Солнце уже близко к закату, но все еще яркое. Лучи пронизывают статую Клессы и Камалии, у ее подножия лежат два крылатых тела. Лед алтаря изуродован, колонны небесного свода в виде изваяний богов покалечены, но все же сохранили величие. Остров под одеялом пепла и дыма. Пахнет холодом, паленым мясом. Мелькают зеленые стрекозы. Только что остров был белый от снега и льда, а теперь – всюду гарь, засохшая кровь, и если торчит что-то белое – это кости ассасинов. Среди этой помойки поблекли осколки ледяных оленей, зайцев, барсуков, чаек, деревьев...

Мельница разрушена под корень. А на вершине горы горят руины, дым из них – как из вулкана.

Крепость должна была стать колыбелью для юных умов.

А теперь все это кажется... сном.

– Эгорд...

– Эгорд...

Голоса далекие, мужской и женский. Леарит потряхивает за плечо.

– Эгорд, что теперь?

Демон-жрец, опираясь на посох, смотрит на скалы. Ветер колышет одежды со знаком солнца, матово блестят панцири. Из-под полы растет, качаясь, стебель тусклых булыжников, лепесток жала роняет зеленый нектар.

Эгорд нашел в себе силы подняться.

– Жить.

http://tl.rulate.ru/book/35457/883729