Готовый перевод Lodestar / Полярная звезда: Глава 36. Бизнес.

Впервые за эту неделю я почувствовала запах еды, которая не была пайком. Запах горячей пиццы ударил мне в нос, и когда я обернулась, то смогла увидеть людей за углом, выстроившихся в очередь. Это было моё первое открытое предприятие в этом мире капитализма, и оно уже окупалось.

— Я бы никогда о таком не подумал, — сказал Лунг.

Мы стояли рядом, разделив между собой самую первую пиццу, которая была сделана в этом месте.

Откусив от своего кусочка, я пожала плечами.

— Людям нужно было что-то, что заставило бы их чувствовать себя лучше, — ответила я. — Покупка старых ярмарочных торговых киосков стоила не так уж и дорого, зато они делают пребывание здесь людей более терпимым.

По лагерю было разбросано примерно полсотни моих ларьков, каждый из которых продавал один вид блюда. Одни занимались пиццей, другие продавали бургеры, третьи китайскую еду. Ни одно из блюд не требовало много усилий, но все они были свежими и горячими, а запахи делали всё чуть больше похожим на ярмарку, чем на мрачное место, где люди были оставлены умирать.

Оплачивать всё это было легко. Каждое утро я шла к морю, извлекая из воды разные минералы. Элит рассказал о том, какие из них были наиболее распространёнными, а какие наиболее прибыльными, и я начала с них. Я чередовала добычу так, чтобы не насыщать рынок, хотя Элит, казалось, считал, что это не будет проблемой, по крайней мере по отношению к некоторым элементам.

— Это также демонстрирует, что в твоих руках есть власть, — заметил он.

В руке он держал один из рабочих жетонов, которые сделала я. Люди сходили с ума от безделья, и у большинства из них не было денег, чтобы купить пиццу или гамбургеры. Поэтому я назначала им работу и платила за неё своей валютой и пиццей.

Я также подумывала оплачивать работу пивом, но Лунг и дедушка сразу отвергли эту идею. Лагерь и так находился в состоянии пороховой бочки. Добавление в эту гремучую смесь алкоголя было равносильно катастрофе.

Позволив трём крупным металлическим монетам, которые я создала, парить в воздухе перед нами, я развернула их. На одной из них было моё лицо, изображённое достаточно детально, чтобы его было трудно подделать. На другой стороне отображалось число, которое обозначало номинальную стоимость жетона.

АПП и докеры поделили между собой работу по обслуживанию киосков.

Снова укусив свою пиццу, я посмотрела на Лунга.

— Кто-то же должен был что-нибудь сделать. Почему не я?

Второй комплект монет я сделала с лицом Лунга на них, правда, моё лицо всё равно было на оборотной их стороне. Их номинал был меньше, что явно раздражало Лунга, хотя, как мне казалось, он был доволен видеть своё лицо на деньгах.

Люди уже обменивались между собой этими жетонами, которые выдавались за работу, одеялами и ИРП, а также подрядами на рабочие задания за возможность поесть пиццы и немного отдохнуть от страшного однообразия, каким теперь была наполнена их жизнь.

— Отправлять людей на расчистку города в качестве рабочих бригад было хорошей идеей, — признал он. — У них появляется повод убраться из этого места и расчистить свои кварталы.

— Люди начинали сходить с ума, — согласилась я. — Я боялась, что они начнут употреблять наркотики просто от скуки, если не от всей этой трагедии.

— У них не хватит денег на наркотики, — фыркнул в ответ Лунг.

Я была уверена, что он знает, о чём говорит. Наркотики не были в списке тех занятий, прекращения которых я потребовала от него во время нашей первой встречи. Теперь я об этом сожалела, но подозревала, что тогда это было тем единственным пунктом, который мог сорвать заключение сделки между нами.

В конце концов, принуждение к оказанию секс-услуг было лишь малой частью его бизнеса. С азартных игр и добровольной работы на ниве проституции он получал гораздо больше, наряду с торговлей наркотиками. Даже сейчас я порой видела, как члены АПП устраивали маленькие тотализаторы на таких небольших мероприятиях, как гонки черепах.

Он заключил с папой какую-то сделку, чтобы тот не вмешивался в их дела, а взамен АПП предложили дополнительную помощь докерам, и отношения между двумя этими группами несколько оттаяли.

— Я думала, что СКП с катушек слетят, когда увидят рабочую валюту, — ухмыльнулась я.

Городская администрация делала всё возможное, чтобы отделить меня от народа. Очевидно, что в их глазах то влияние, которое я оказывала на людей, виделось такой же большой угрозой, как мои парачеловеческие способности. Тем не менее, на работу по восстановлению электрических сетей я потратила меньше недели, с учётом тех сил, которые могла при этом использовать.

Все основные узловые развязки были отремонтированы, и рабочие бригады в основном занимались работами в элитных районах. Теперь они работали и в бедных районах, что я находила более оптимистичным. Ведь там, в конце концов, не было домов, куда можно было это самое электричество подвести.

Насколько я могла, я расчистила улицы от оборванных линий электропередач и другого металлического мусора. Рабочие бригады сейчас помогали людям собирать их вещи, копаясь в развалах под бдительными очами надзирателей. Как правило, на такие расчистки отправляли людей, чьи дома уже были более менее в порядке.

Им вручали фотоаппараты и велели всё фотографировать. Это было необходимо для получения выплат от страховых компаний и ФЕМА. ФЕМА выделяла на каждого человека максимум 30 тысяч. Этого было недостаточно для того, чтобы починить дом или купить новый, но каждый доллар заметно облегчал эту задачу.

К несчастью, из-за того, что пострадало огромное количество людей, сообщалось, что может пройти примерно пять-шесть месяцев, прежде чем инспекторы ФЕМА смогут выехать для проверки всех данных. Я не была уверена, почему всё делалось именно так. Ведь во время обычного штормового предупреждения тоже бывало много имущественного ущерба, который мог оказаться скрытым и требовал время для своего выявления. А в нашем случае дома обычно были разрушены до самого основания, так что инспектор мог проехать мимо, не вылезая из машины сделать пару снимков и сделать отметку о том, что предоставленные данные оказались подтверждены.

— Я не уверен, что эта работа стоит того, что ты предлагаешь. Сегодня они нашли четырнадцать тел… Не думаю, что в мире есть столько пиццы, чтобы стать равноценной платой за такое.

Рабочие бригады были не единственными, кто находил тела. Я и сама много кого нашла, когда расчищала завалы. Разница заключалась в том, что я парила в воздухе достаточно высоко, чтобы не чувствовать зловонных запахов разложения, и была достаточно далеко, чтобы не видеть лица этих несчастных жертв. Но работавшим в бригадах людям было сложно этого избежать.

Хотя, похоже, никто на меня не обижался. Рабочие фотографировали мёртвых и вывешивали их фото на нескольких досках, приспособленных для объявлений, которые были размещены по центру лагеря. Так что если люди узнавали кого-то из погибших, всегда находились те, кто готов был их утешить.

По понятным причинам нерасчищенные территории были закрыты для посещения детьми.

— Слышала, ты предлагаешь людям деньги за их землю, — заметила я, рассматривая очереди. Люди выглядели счастливее, чем в последние дни, даже счастливее, чем в тот день, когда я устанавливала переносные душевые кабины. Ото всех уже некоторое время пованивало и я считала, что мне стоило сделать это раньше.

— Только потому, что ты первая начала так делать, — сказал он. — Я решил, что ты знаешь что-то, чего не знаю я.

— Я всего лишь выкупаю соседские участки, — хмыкнула я. — Чтобы когда я построю комплекс побольше, никто не начал жаловаться, что его тень падает на их цветочные садики.

— На ремонт микрорайонов планируют собирать деньги с людей, которые там проживают. А у людей их нет, — сообщил он. — Скорее всего, большинство из них уже не вернётся.

— Было бы неплохо, если у них всё-таки будет на это шанс, — сказала я.

Но я знала, что он говорил верные вещи. Из лагерей шёл постоянный отток людей, поскольку они находили приют у членов семьи в других городах или штатах. Если бы у людей были другие варианты, они бы не старались убраться из города при первой же возможности.

Проблема заключалась в том, что многие люди из бедных районов работали там же в различных предприятиях и магазинчиках, которые были разрушены. Без работы они никогда не смогут вернуть свою прежнюю жизнь или восстановить свои дома.

Но без этих людей Броктон-Бей не был бы тем городом, который я знала. Может быть то, что бедные уезжали, а богатые оставались, в конечном счёте было хорошо, но это было плохо в культурном плане.

— Мы возродим этот город, как феникса из пепла, — сказал он, глядя вдаль. — Я не думал, что против Левиафана можно встать лицом к лицу. Он был неизбежным стихийным бедствием, таким же неотвратимым, как восход солнца. Я рад, что ты убедила меня в обратном.

— Но всё-таки мы не можем вечно заставлять людей копаться в мусоре. В конце концов, скоро мы закончим осматривать все дома и подвалы, и тогда нам нужны будут реальные рабочие места, куда можно будет всех устроить.

Кроме того, если учитывать, сколько мне приходилось покупать пиццы на всех, впору было задумываться над тем, чтобы в ближайшее время раскопать где-нибудь настоящий клад.

— Говорят, что Протекторат недавно начал делать твои фигурки, хотя ты и не входишь в их организацию.

— Я получаю 5% выручки от продаж, — сообщила я. — Ещё пять идут на нужды лагеря. Когда всё это закончится, они будут отправляться на благотворительность.

Было удивительным то, как быстро раскупались мои фигурки. У меня не было доступа к интернету и я была слишком занята, чтобы слетать в Бостон и проверить оттуда что да как, зато Элит, кажется, думал, что я каким-то образом «сломала» интернет.

Я не совсем понимала, что он имел в виду, но было очевидно, что последние две недели люди в сети говорили исключительно обо мне. Я была настолько популярна, что пошли даже разговоры о том, что обо мне снимут фильм в Голливуде.

Мой адвокат должен был позаботиться о том, чтобы я получила свою долю с этих прибылей.

По-видимому, они раздумывали над тем, чтобы какая-нибудь актриса, о которой я до этого ни разу не слышала, сыграла меня. Лично я не видела в этом смысла. Они даже не говорили со мной на эту тему, но при этом считали, что смогут правдиво рассказать мою историю?

С моей удачей Эмму и Софию покажут героинями, которые триггернули в процессе фильма и завалили оставшихся Губителей.

Лунг усмехнулся.

— Никогда бы не подумал, что пряник сработает лучше кнута*, но ты доказала мне, что я ошибался.

— Как?

— Теперь ты являешься бесспорным лидером города. Люди сначала обращаются к тебе, прежде чем обратиться к городской администрации или СКП. У тебя даже есть собственная валюта. Никто из нас не смог бы сделать такого посредством запугивания или страха.

— Любовь сильнее страха, — сказала я. — Люди будут бояться тебя только до тех пор, пока находятся рядом. Но если они тебя любят, они пойдут за тобой даже зная, что ты сейчас далеко.

— Но они всё равно тебя боятся, — заметил он. Я пожала плечами.

— Страх помогает мотивировать людей. Ты думаешь, дети не боятся своих родителей, даже если они их любят?

— Значит, ты воспринимаешь детьми даже тех, кто в четыре раза старше тебя? — со смешком спросил он. — Как покровительственно с твоей стороны.

— Если они ведут себя как дети, как я, по-твоему, должна к ним относиться? — раздражённо огрызнулась я. — Они продолжают чинить препятствия на пути решения наших общих проблем лишь из-за того, что это угрожает их власти, репутации или ощущению того, как правильно делать определённые вещи.

Лунг снова усмехнулся.

— Супергерои всегда считают, что они лучше, чем остальные, знают, как должен быть устроен этот мир… иначе зачем пытаться его изменить?

— Может быть потому, что некоторые люди активно пытаются его уничтожить?

— Когда ты находишься на тонущем корабле, зачем беспокоиться о сорванных дверях? — философски спросил он, игнорируя мой сверлящий взгляд. — Совсем другое дело, когда есть шанс спасти корабль.

Я хотела поспорить с ним, убедить его, что всегда есть шанс, но он просто подумает, что я юная идеалистка. Он мог бы сказать, что я могу так думать только от того, что у меня есть такие силы, а у обычных людей нет такой опоры на веру в то, что можно что-то изменить.

— Как я понимаю, ты пытаешься спасти ту девушку с собаками, — сказал он, меняя тему. Я согласно кивнула.

— Думаю, что всё пройдёт хорошо. СКП показало себя лучше, чем я от них ожидала. Мой адвокат считает, что возможно будет выбить для неё условный срок и общественные работы, или, может быть, вместо них работу в каком-нибудь охранном агентстве, работающем с собаками.

— Сила даёт привилегии, — согласился он. — Если бы кто-то другой просил за неё, она бы уже находилась в тюрьме, если только она не согласилась бы ходить под СКП.

— Ага, — сказала я. — У меня сложилось впечатление, что она не очень-то хорошо играет в команде. Я не понимаю, как Неформалы с ней управлялись. Кстати говоря, ты ничего о них не слышал?

Я думала над тем, чтобы сделать их частью своей группы. Я не была уверена, какими силами обладала Сплетница, но Лунг считал, что она могла быть Умником. А мне нужно было столько Умников, сколько я смогла бы собрать под свои знамёна. Контроль над туманом у Мрака, их лидера, был не особо полезен. Что делал Регент не знал вообще никто, но я бы предпочла, чтобы они были за меня, а не против.

Но, в конце концов, я размышляла об этом во время бесполезных боёв с бандами города, а тогда я была далека от выстраивания планов в отношении города и Губителей.

Хотя, если говорить честно, то реальных планов на счёт последних у меня и не было. Я сомневалась, что оставшиеся два Губителя попадутся на тот же трюк, что и Левиафан. Та же Симург узнает то, что я планирую, раньше, чем я это придумаю, и не было никакой гарантии, что дедушкин шлем защитит меня. А противопоставлять Бегемоту атаки, основанные на энергии, было бесполезно. Вероятно, уничтожить его было задачей выше моих сил.

Тем не менее, люди казались уверенными в том, что мне это по плечу. Это означало, что я должна была притворяться, будто знаю, что делаю. Я старалась не задумываться над тем, что некоторые из тел, которые находили на городских раскопках, могли там оказаться из-за того, что делала я.

Возможно ли, что моя добыча полезных минералов из океана привлекла внимание Левиафана? Некоторые люди считали, что Губителей привлекали конфликты. Было ли достаточно уничтожения Империи, чтобы вызвать интерес с его стороны?

Действительно ли те здания, которые я использовала в качестве боеприпасов, были пусты? Конечно, я сканировала их на наличие живых, но времени на тщательные проверки не было. Возможно, я могла не увидеть тех людей, которые прятались в ванных комнатах или других помещениях с большим количеством металла.

Я знала, что лучше не зацикливаться на этом. Если я так поступлю, то окажусь в той самой яме, куда скатился мой отец после смерти мамы, и никому не буду нужна.

— Ходят слухи, что Выверт перебрался в другое место. Может быть из-за твоей демонстрации, насколько гостеприимным может быть этот город. Может один из его Умников увидел нечто такое, чего мы не смогли предусмотреть. Неформалы исчезли вместе с ним, хотя Сплетница была здесь во время последней битвы.

Это беспокоило, но я должна была справиться. Я подозревала, что многие паралюди захотят работать со мной после того, что случилось с Левиафаном.

— Я думала о компаниях, которые мы могли бы открыть, — призналась я. — Людям будет где работать. У тебя водятся деньжата, может быть, хочешь заняться бизнесом вместе со мной?

— А разве мы им уже не занимаемся? — спросил он. Он колебался. — Сейчас получить деньги становится всё труднее. Никто не работает, значит, деньгам неоткуда взяться. Даже если бы в лагере не было установлено нескольких ограничений, ты вряд ли сможешь выудить из людей деньги, когда их ни у кого нет.

— Создание рабочих мест это, своего рода, первый шаг к возвращению города к нормальности. Восстановление инфраструктуры помогло бы, но каждый раз, когда я предлагаю решение проблемы, городские власти готовы меня за это пристрелить.

Моя идея о высокотехнологичном пароме, который я легко могла бы построить, казалось, оскорбляла чуть ли не каждого. Они утверждали, что непроверенный тинкертех должен быть тщательно протестирован, и что его строительство само по себе нарушит дюжину федеральных законов.

Замена дорожного полотна будет рассматриваться как порча общественного имущества. Дороги принадлежали городу, штату или федеральному правительству.

Даже строительство обычными людьми дешёвого жилья застопорилось из-за запретов. Требовались разрешения на строительство, а здание, где выдавались эти разрешения, было разрушено. Из-за этого все чертежи отправлялись на изучение в ближайший крупный город, а я сомневалась, что мой дедушка хоть когда-нибудь в своей жизни беспокоился о чертежах.

Там была куча правил о разрешённых видах фасадов и расцветок, и о строительных материалах. Это было неприятно — иногда мне казалось, что все эти бюрократические проволочки медленно, но верно меня душат.

— Лунг, — обратилась я к нему.

Прежде, чем я успела сказать что-нибудь ещё, я услышала, как издалека доносится пение. Оно было сильным и завораживающим, и мой мир внезапно сжался и сосредоточился на звучании этого голоса. Где-то я его уже слышала раньше, но не могла вспомнить, где именно.

Я могла видеть, как где-то вдалеке люди начинают падать, будто куклы-марионетки, у которых перерезали верёвки.

Из-за угла вышла группа из трёх человек. Все трое были пугающе знакомы — одна из них недавно попадала в новости. На шее у неё был металлический ошейник с мигающими лампочками. Она выглядела испуганной.

Двое других ужасали ещё больше. Маленькая девочка в заляпанном кровью лабораторном халате, и высокий, стройный мужчина с козлиной бородкой, стояли по обе стороны девушки. Одной рукой мужчина обнимал её за плечи. Он смотрел прямо на меня и ухмылялся.

Маленькая девочка, казалось, не обращала на меня внимания. Всё её внимание было отдано устройству в её руках.

Я замерла также, как и Лунг. Я пыталась заставить себя пошевельнуться, но силы как будто покинули моё тело. Сколько бы я ни пыталась сделать хоть что-нибудь, я оставалась неподвижной, хотя где-то в глубине души часть меня заходилась криком.

Я смотрела на них, и в голове у меня мелькала только одна мысль.

Когда Канарейка присоединилась к Бойне №9?

-

* в оригинале употреблена идиома «honey would work better than vinegar». Можно перевести как «мёд сработал лучше уксуса».

http://tl.rulate.ru/book/31885/687996