У Дин Мулиан отвисла челюсть. Ее мышцы застыли. Она не смела поверить в то, что только что услышала.
Ее любящий, заботливый отец, который с раннего детства всегда давал ей все, что она хотела, на самом деле отругал ее? И сказал, чтобы она убиралась?
Даже Дин Цзинькуй и Дин Фу были ошеломлены. Судя по бурному выражению лица Юэ Пэнчэна, он определенно был не тем человеком, что прежде. Ее сердце бешено колотилось, она боялась, что ближайшие дни не будут приятными.
У нее было намерение образумить Юэ Пэнчэна с помощью Дин Цзинькуй и Дин Мулиан, но, похоже, все усилия были напрасны.
Дин Фу захотелось посмеяться над собой. Как она могла забыть, что Юэ Пэнчэн был расчетлив по отношению к собственному кровному сыну, да еще к двум приемным детям?
Юэ Пэнчэн, этот человек...
Отвращение нарастало в Дин Фу, когда она продолжала наблюдать за лицом Юэ Пэнчэна. Если бы у него не было денег, кто бы захотел делить с ним одну постель на протяжении десятилетий?
Раньше Юэ Пэнчэн искренне любил Дин Фу, даже усыновил двух ее детей, назвав одного Мулиан, а другого Цзинькуй, оба - вариации названия цветка лотоса.
Когда он выбирал им имена, его сердце было рядом.
Но сейчас, когда он сказал Дин Мулиан убираться, это было почти смешно.
Дин Мулиан собралась с мыслями и оправилась от шока. "Папа... Ты... Ты действительно просишь меня уйти?" - сказала она дрожащим голосом. "Папа, ты с ума сошел? Я Мулиан! Я не Су Нинмэй, эта старая сука. Смотри! Это над мамой издевается эта старая дрянь. Как ты можешь кричать на меня?"
Юэ Пэнчэн сбросил с себя одеяла, спрыгнул с кровати и отвесил Дин Мулиан звонкую пощечину.
Юэ Пэнчэн был еще мужчиной, и его сила превосходила силу девушки. Кроме того, в нем клокотала ярость, и пощечина вместила всю ярость, которую он хранил в себе: от удара Дин Мулиан полетела на пол.
Юэ Пэнчэн указал на Дин Мулиан. "Убирайся.
Как ты смеешь так со мной разговаривать? Хочешь, чтобы тебя раньше времени отправили на небеса?" - прорычал он. "Если бы я не усыновил тебя, ты бы голодала и скиталась по улицам. И ты смеешь спорить со мной. Убирайся сейчас же. И впредь даже не думай получить от меня ни одной монеты".
Дин Мулиан распростерлась на полу, в одном ухе звенело эхо от пощечины. Уголок ее рта разошелся, и некоторые зубы выпали. Металлический привкус крови наполнил ее рот. Она подперла одну сторону лица, которое онемело. Ее мозг был не в состоянии осмыслить то, что только что произошло.
Дин Фу никогда не видел Юэ Пэнчжэн в таком взрывоопасном состоянии. В его глазах она не видела ничего, кроме холодной безжалостности.
Дин Фу не могла позволить себе обидеть его, поэтому поспешно сказала: "Мулиан, Мулиан... Быстро извинись перед своим отцом. Никто не хотел, чтобы вчерашний инцидент произошел. Полиция все еще расследует это дело, так что не говори ничего просто так. Твой отец так сильно любил тебя все это время. Как ты мог сказать ему такие обидные вещи? Быстрее, извинись..."
Пока Дин Фу говорила все это, она подмигнула Дин Цзинькуй.
Дин Цзинькуй не был многословным ребенком и по сравнению с Дин Мулианом был более сдержанным. Он все еще не до конца понимал, что произошло прошлой ночью, поэтому ничего не сказал.
Но по действиям Юэ Пэнчэна он начал понимать ситуацию.
Похоже, между его приемным отцом и приемной матерью были какие-то проблемы.
Дин Цзинькуй немного подумал и сказал: "Мама права, Мулиан. Как ты мог сказать это папе? Если бы папа не взял нас к себе, мы бы, наверное, прозябали в каком-нибудь детском доме в другой стране. То, что папа балует, не значит, что ты имеешь право грубить ему. Ты не проявляешь ни малейших признаков элементарного уважения к старшим. Как отец может не рассердиться на это? Он дал тебе пощечину, чтобы преподать ценный урок".
http://tl.rulate.ru/book/31135/2186540
Сказали спасибо 2 читателя