Готовый перевод Entrust the Rest of My Life to You / Доверяю тебе всю мою оставшуюся жизнь: Глава 1.1

28 февраля 2009 года.

Я зарыла стол с книгами и данными, у меня разболелась голова, пока я подсчитывала прогрессивную доходность опционов на акции.

Стол завибрировал, я выдернула телефон из груды черновиков, звонила мама.

— Пришли результаты обследования твоего отца. Примерно две трети его желудка должны быть удалены.

Я прекратила писать:

— Вашему профессору бухгалтерии, страдавшему раком желудка, просто нужно было сократить одну половину, преподавателю, который страдал только от язвы желудка, нужно было сократить две трети? — хотя мой мозг был испорчен большими числами, я оставалась очень чувствительной к этому новому числу.

— Операция назначена на понедельник. Приходи завтра домой, я тебе сейчас скажу, какие вещи сюда принести. В понедельник утром офис твоего отца пришлет машину, ты можешь приехать сюда на ней.

Затем в моем нерешительном голосе прозвучало «О». Мама просто повесила трубку.

В то время я была похожа на любого другого старшекурсника университета, который пересматривал свою дипломную работу. Завернутая в пуховик, с печалью и безучастным выражением лица.

«Учитель Линь» был моим отцом, старшим политическим экспертом. Он был человеком, который относился к вещам философски. У него была история болезни желудка в течение 25 лет. Во время весеннего праздника он страдал анорексией и ел совсем немного. Мы с матерью сопровождали его в город X, чтобы сделать обследование. При предыдущем обследовании я получила информацию, что у него эрозия язвы желудка, сопровождающаяся перфорацией желудка.

У людей всегда была интуиция и чутье на плохие вещи.

2 марта 2009 года.

Когда машина остановилась перед онкологической больницей, я почувствовала, что моя голова плотно закрыта стеклянным колпаком. Семь лет назад, после вступительных экзаменов в среднюю школу, меня тоже привозили сюда из-за бабушкиного рака носоглотки в последней стадии.

Сегодня за мной приехал младший брат отца, он положил мне руку на плечо и сказал:

— Операция началась в восемь часов. Твоя мать хотела скрыть это от тебя, но я не согласился. Ты должна знать об этом. Если тебе грустно, ты можешь выплакаться прямо сейчас. Но не позволяй своей маме увидеть это позже.

Я склонила голову и быстро смахнула слезы с лица.

На последнем ряду в зоне ожидания для семей.

Я откашлялась и опустила рюкзак.

— Ты очень хорошо сохранила тайну. Как долго ты скрывала это от меня? — я села и достала из сумки ломоть хлеба.

— Что ты делаешь? — она явно не могла принять мой спокойный ответ.

— Я еще не закончила свой завтрак, — мои нервы и сердце были закалены в течение многих лет из-за взлетов и падений в моей жизни. Теперь я стала сильнее и спокойнее. — Хочешь немного?

Мама наблюдала за выражением моего лица:

— Ты уже обо всем знаешь.

— Если бы машина остановилась у Военной академии, может быть, ты еще немного соврала.

Мать вздохнула, ее глаза начали краснеть.

Я протянула руку и коснулась ее спины.

— А что сказал учитель Линь?

Мама обернулась и посмотрела на меня:

— Ты не знаешь. Твоего отца сейчас режут ножом, ему должно быть очень больно.

Я протянула ей плитку шоколада и напомнила:

— Ты родила меня с помощью кесарева сечения, ты также получила нож в живот. Но сейчас ты выглядишь прекрасно.

Я еще не доела два куска хлеба, как услышала чей-то крик:

— Операция желудка на койке-39, Линь ХХ.

Я спешу туда.

У входа в коридор располагался ряд операционных, врач в хирургическом халате держал в руке чашу из нержавеющей стали:

— Это та часть, которую мы вырезали.

Потом моя мать пришла посмотреть на то, что было в чаше. Она удивилась, закрыла глаза и отвернулась.

Я шагнула вперед и внимательно посмотрела на чашу с красным и белым мясом, размером с мою ладонь, только что вырезанную из Учителя Линь. Вдруг я почувствовала необъяснимую грусть и близость. Я подхожу ближе, достаточно близко, чтобы почувствовать запах, не было никакого вкуса железа, как в моем воображении, только легкий запах дезинфицирующего средства.

— Положение опухоли было относительно высоким, и положение рассечения выше, чем ожидалось, осталось около 20% его желудка.

Я молча кивнула. Другая сторона развернулась и ушла.

Это была моя первая встреча с доктором. Простите, что не запомнила так серьезно — он был плотно прикрыт хирургической маской.

В 12 часов учитель Линь был переведен в палату. Когда мы собирались поднять его и перенести на другую кровать в палате, медсестра остановила нас.

— Пусть мужчины поднимут его, вдвоем вам это не удастся.

Мы с мамой посмотрели друг на друга, мы были здесь только вдвоем. Младший брат отца уже умчался обратно, потому что в компании что-то произошло, где мы можем найти двух мужчин?

Медсестра беспомощно посмотрела на нас и сказала:

— Я помогу вам, вы можете найти другого. Вы можете посмотреть на соседнюю палату, может быть, у них есть сын.

У меня не было выбора, кроме как пойти и попросить о помощи.

В это время доктор только что вернулся из операционной. Он еще даже не снял свою хирургическую маску и планировал принять душ, а потом пойти поесть. Он наткнулся на меня, когда проходил возле двери палаты. Посмотрев на номер палаты, он уточнил:

— Койка 39. Что случилось?

— Доктор, не могли бы вы оказать мне услугу?

Злополучные отношения, все началось отсюда.

http://tl.rulate.ru/book/30261/1631501