Готовый перевод Jugosai no Terorisuto / 15-летний террорист: Глава 3

Глава 3

Синдзюку в панике.

Люди думали, что уведомление о взрыве Ватанабэ Ацуто было шуткой, но теперь им пришлось поверить. Сколько там жертв? Есть ли другие заложенные бомбы? Какую цель преследует Ватанабэ Ацуто? Видео, которое он загрузил, привлекло внимание всей Японии, и количество просмотров продолжало расти.

Ватанабэ Ацуто не указал конкретное местоположение станции Синдзюку, это также стало источником путаницы.

JR станция Синдзюку, станция Одакю Синдзюку, станция Кэйо Синдзюку, станция Сэйбу Синдзюку, а если вы добавите линию метро, есть бесчисленное множество станций с названием «Синдзюку». После того, как железные дороги этих станций были закрыты, взрыв произошёл рано утром в будний день, и было сказано, что миллионы пассажиров вынудили оказаться в затруднительном положении.

Во все затрагиваемые станции, включая все здания, в которых располагались станции, был немедленно запрещён въезд.

Таково состояние дел после взрыва, произошедшего час назад.

Сведения запутанны, новости неизвестной подлинности распространились по соцсети. Экстремистские мусульмане, новая религия, мошеннический режим, другие политические группы, всякие вероятности, которые можно было представить, были перечислены.

В то же время, люди также сфокусировались на идентификации «Ватанабэ Ацуто», который, как считается, является виновником совершённого преступления. Тем не менее, он сам уже рассказал большую часть личной информации, и всё её содержание было подтверждено.

В интернете была фотография как истекающего кровью мужчину увозила карета скорой помощи, кажется, что кто-то пострадал, но по предварительным данным никто не погиб.

Через час после взрыва зазвонил мобильник Андо.

Это был звонок кое-кого, до кого он никак не мог дозвониться. Он наконец-то пришёл. Андо жаловался, но он также понимал, что у него нет оснований обвинять звонящего. В конце концов, этот абонент в настоящее время принадлежит к самой занятой организации в Японии.

— Ты сказал, что ты знаешь Ватанабэ Ацуто, это правда? — раздался напряжённый женский голос.

— Да. Я расскажу, но и ты должна рассказать мне всё, что знаешь.

— Некоторые вещи неудобно говорить по телефону.

— Нелегко же с поисковым отделом. — Андо вздохнул.

Его собеседница: Синтани, полицейская из поискового отдела полицейского управления.

Ещё в университете Андо вместе с ней посещал семинары. У них обоих было сильное чувство справедливости, таким образом, они были близки по духу, и после окончания обучения они также спокойно обменивались информацией. После того, как Андо связал свою деятельность с преступностью среди несовершеннолетних, этой возможности стало меньше, но всякий раз, когда происходил порочный инцидент, он обязательно связывался с Синтани.

— В любом случае, сведений не так много. В ближайшее время в полицейском управлении будет создан поисковый штаб по этому делу. Взрыв произошёл на платформе центральной линии станции Синдзюку, когда сотрудники железнодорожной полиции искали подозрительные предметы, на платформе взорвался чемодан, и члены группы получили травмы. Это всё, что я могу сказать сейчас.

— Вы просматривали камеры видеонаблюдения?

— Ещё занимаемся, но скоро должны быть результаты.

— А можно ли отследить устройство, которое загрузило видео?

— Загрузчик использовал программное обеспечение, чтобы скрыть маршрут доступа, его трудно найти.

Конечно же, ему надо было пойти прямо к Синтани и выслушать её лично, лицом к лицу.

Всё то, что рассказала Синтани, в ближайшее время будет опубликовано в газете. Хотя он чувствовал себя так, будто он предоставляет информацию в одностороннем порядке, он всё же говорил о Ватанабэ Ацуто.

Андо встретился с Ватанабэ Ацуто на собрании жертв преступности среди несовершеннолетних.

Это было за восемь месяцев до упомянутого взрыва, то есть в мае.

Люди, которые участвовали в этом собрании, были в основном жертвами преступности среди несовершеннолетних или взрослые, которые проявляли заинтересованность в преступности среди несовершеннолетних, а также студенты юридического факультета, а дети и того реже.

Андо заинтересовался учащимся старшей школы, который приехал в это место.

Выражение его лица было погружено в печаль, его глаза почернели, и судя по его виду, он не мог спать.

Задававшему вопросы Андо Ватанабэ Ацуто рассказал о своей жизни.

Когда Ватанабэ Ацуто было пять лет, его родители погибли в результате дорожно-транспортного происшествия. Но он не горевал по тому, что случилось, вместо этого он с позитивным настроем зажил с бабушкой и сестрой. Сам по себе Ватанабэ Ацуто скромный малый, но из его речи было понятно, что он по-прежнему процветает в условиях отсутствия родительской заботы. В третьем классе средней школы он выиграл приз в соревнованиях по лёгкой атлетике в забеге на 100 метров и успешно поступил в знаменитую старшую школу в Токио.

Его духовной опорой была младшая сестра на пять лет моложе него, и которую звали Юми.

Присутствие его сестры — это как раз то бесценное сокровище, которое оставили ему его родители.

«Я буду папой и мамой мой сестрёнки»… … вот такую задачу он поставил перед собой. И взрослевший мальчик действительно стал образцом для своей сестры.

Тем не менее, внезапный пожар унёс всё.

Это была ночь пятнадцатого дня рождения Ватанабэ Ацуто. Февральские времена, температура ещё очень низкая.

Пожар, который вспыхнул посреди ночи, поглотил его семью.

И более того, он потерял свою сестру и бабушку.

Арестованным был мальчуган по имени Томита Хииро. На момент совершения преступления ему было тринадцать лет и десять месяцев.

Оказалось, что он курил за домом Ватанабэ Ацуто, а его брошенный окурок вызвал пожар.

После этого Ватанабэ Ацуто, который потерял всех членов своей семьи, был перевезён в учреждение по уходу за детьми.

Но ещё одним ударом по Ацуто, который перенёс трагедию, стали государственные СМИ. Неизвестно откуда, но они пронюхали о вестях. Малолетний преступник, защищаемый ювенальной юстицией, а также жертва, потерявшая свою семью… … такое сочетание явно уязвимо для общественного сочувствия. Миловидные брат и сестра Ватанабэ стали горячей темой, о которой говорили массы.

«Прекрасный брат и тяжёлый рок настигший сестру»… … крайне вульгарный заголовок появился в еженедельном журнале, и их события не прерывались, как какой-то сериал.

Из-за неспособности вынести любопытные взгляды, Ватанабэ Ацуто в конце концов бросил очную старшую школу.

Чтобы похоронить своё горе, чтобы найти объект доверия, он пришёл на собрание жертв преступлений по делам несовершеннолетних.

Это жизненный опыт Ватанабэ Ацуто.

— Когда в последний раз Ватанабэ Ацуто был на собрании? — спросила Синтани.

Этот вопрос Андо уже подтвердил от людей, которые регулярно посещали собрание.

— Четыре месяца назад. Я потом постараюсь разузнать о его состоянии в то время.

— Сообщи мне, как получишь новую информацию, — сказала Синтани а после сразу повесила трубку.

Всё что он захотел ответить было ОК.

Увидев, что он и Синтани закончили разговаривать, Аракава открыл рот:

— Жизнь Ватанабэ-куна действительно достойна сожаления.

— Лучше забудь о «кун».

Послушав в телефон, Аракава похоже снова проникся сочувствием Ватанабэ Ацуто. Возможно, его сердце было тронуто, даже в его глазах наворачивались слёзы.

— Мы должны проверить всё как следует, — сказал Аракава. — Уверен, у него есть на то причины.

Ещё до расследования Аракава, как могло показаться, проявлял неравнодушие к Ватанабэ Ацуто, а услышав об истории мальчика, он полностью стал его сторонником.

— Не слишком увлекайся, — посоветовал Андо.

— Но разве это не важно? Последним человеком, с которым встречался Ацуто был Хицу, вы мне этого не говорили.

Андо может понять претензии Аракавы.

Если рассматривать только разрешение инцидента, то правильным подходом было бы сообщать полиции всю информацию, которую они узнали. Но Андо и Аракава — корреспонденты, а не национальные госслужащие, и когда они хотят поведать полиции о какой-то информации, последнее слово остаётся за ними.

— Мы тоже хотим есть. Раз ты говоришь подобное, то тебе не надо брать интервью.

Андо остановил такси и сообщил водителю место высадки.

Место, обозначенное интервьюируемым, находилось недалеко от зала Совета парламента.

— Он действительно согласился дать интервью, — Аракава был удивлён.

— В конце концов, ему не хочется, чтобы мы писали о нём отчёт как попало, так что он мог только принять это.

Андо вспомнил информацию, которую он получил десять минут назад.

Он обзванивал людей, которые часто посещали собрание и расспрашивал о ситуации, когда они видели Ватанабэ Ацуто в последний раз, результатом стал неожиданный ответ.

— Четыре месяца назад, сразу после окончания собрания, Ватанабэ Ацуто накричал на господина Хицу.

Андо машинально застонал.

Он просто не мог представить, как мягкий подросток злится на других…

Более того, адресатом является член парламента.

Двое мужчин ждали на углу рядом со станцией Кудансита, пока перед ними не припарковался одинокий фургон.

Хицу сидел на заднем сиденье автомобиля. Они собиралась сесть в машину, но секретарь что был с боку, сказал им повременить со своими сумками и электронным оборудованием. По всей видимости, им не хочется, чтобы их записывали.

После того, как Андо присел рядом с Хицу, машина немедленно тронулась с места.

— Машина будет просто петлять по городу, давайте поговорим об этом здесь, — объяснил Хицу.

Андо проверил окно, оказалось, что это одностороннее стекло, а значит Хицу хочет избежать посторонних глаз и ушей.

— Я спрошу без предисловий, — Хицу взял на себя инициативу. — Мистер Андо, вы собираетесь написать моё следующее утверждение в докладе?

— А вас это смущает?

— Да. Если в еженедельнике появится подобная сводка «перед произошедшим инцидентом, террорист оклеветал господина Хицу» я даже думать не хочу о том, как отреагируют СМИ.

И то верно. Андо согласился.

В этом и кроется причина, по которой очень занятый Хицу специально согласился на встречу с Андо.

Если между ним и Ватанабэ Ацуто есть такие накалённые отношения, разумеется, Хицу не мог этого допустить. Естественно, он будет настороженно относиться к возможности появления глупых слухов.

— Надеюсь, вы не сообщите о необоснованном содержании, — подчеркнул Хицу.

— Ни в коем случае, — разумеется, у Андо не было таких намерений. — Цель этого интервью — узнать правду, а не пытаться увеличить тираж и использовать теории заговора, чтобы навести панику на мир.

Что необходимо обсудить, так это местонахождение Ватанабэ Ацуто и его цель ведения террористической деятельности.

Андо перешёл к делу.

— Четыре месяца назад, после собрания по делам несовершеннолетних правонарушителей, некоторые люди видели, как Ватанабэ Ацуто расспрашивал вас, мистера Хицу. Пожалуйста, расскажите нам, что его разозлило?

— Ювенальная юстиция, — Хицу сразу ответил. — Если быть точнее, ответственность лежит на политиках, принявших ювенальную юстицию, которые потакают преступникам. Он не мог терпеть такой закон. Я спросил, что с ним случилось, но нарвался на его гнев. В конце концов, что касается результата: подросток забрал его семью, но был защищён государством.

Андо вздохнул.

По той причине, которую он ожидал. Конечно, со своей позиции Ватанабэ Ацуто был прав.

— Действительно, — голос донёсся из неожиданного места. От сидевшего сзади Аракавы. — Само собой, что Ватанабэ будет злиться. Убивший людей должен получить по заслугам, будь то взрослый или ребёнок, оно с этим связано? Есть так много граждан, которые придерживаются такого мнения о ювенальной юстиции, почему бы не отменить эту тенденцию? — парень неожиданно сказал такое.

Сейчас же интервью, а не дискуссия.

Хицу показал горькую улыбку. Хотя его перебили на полуслове, кажется, ему было всё равно.

— Ах да, я понимаю настроение мистера Аракавы. Я тоже не раз ломал над этим голову.

Интервьюируемый пытался сгладить острые углы.

Андо посмотрела на Аракаву.

— Я же уже говорил тебе, Аракава, проще говоря, таков мир. В соответствии с международными договорами о правах человека и договорами о правах ребёнка государство обязано принять ювенальную юстицию, которая запрещает исполнение смертных приговоров на преступниках в возрасте до восемнадцати лет. Современные страны несут ответственность за защиту детей, нет смысла придираться к этому.

Хицу подхватил слова Андо и продолжил объяснять.

— Во многих случаях преступности среди несовершеннолетних, корень проблемы лежит в семье и процессе роста. Если им вынесут такой же приговор, как и взрослому, иногда проблемные подростки могут лишь вновь нарушить закон, поэтому необходимо проводить коррекционное обучение в соответствии с законодательством по правам несовершеннолетних.

Больше, чем просто нереально, это просто невозможно. Ожидать от Японии игнорирования международных договоров по правам человека — смех, да и только. До тех пор, пока это касается развитых стран, ювенальная юстиция должна существовать.

Хах, людям так гладко этого не объяснить, — подумал Андо, посмотрев в сторону Аракавы. Но последний отказался сдаваться.

— Но мистер Хицу, есть много людей, которые в открытую ставят под сомнение ювенальную юстицию, — он вцепился в ноутбук и повернул глаза в сторону Хицу, продолжив расспрашивать. — Даже если смертная казнь не может быть применена, необходимо также увеличить размер наказания.

— Такое уже не раз исправляли, эх, — Хицу спокойно ответил: — И уклон шёл в сторону более сурового приговора.

Но Аракава покачал головой.

— Нет, люди не удовлетворены. Почему бы не изменить его более существенно?

Андо поспешно остановил салагу-корреспондента от потери контроля: «Хватит, Аракава, сейчас не время обсуждать это».

Этот парень не может уняться, да?

Это же не университетский семинар, он что, забыл про Ватанабэ Ацуто?

— Мне очень жаль, мистер Хицу, — Андо опустил голову. — Пожалуйста, расскажите мне о вашем диалоге с Ватанабэ Ацуто.

— Ничего, такое происходит, — Хицу улыбнулся. — Кстати, мистер Аракава говорил те же слова что и Ватанабэ Ацуто. Мистер Аракава просто продублировал разговор, что был в то время.

Андо пришлось закрыть рот.

Поскольку интервьюируемый сказал так, то он мог только принять это.

На самом деле уровень знаний Аракавы ничем не отличается от уровня 15-летнего подростка, и, возможно, он подходит для воспроизведения диалога в то время.

Хицу, как будто ожидая эту возможность, начал рассказывать.

— Самая большая причина, препятствующая усилению наказания в отношении ювенальной юстиции, заключается в том, что общее количество дел по преступлениям среди несовершеннолетних уменьшается.

Собственно говоря, должно быть это сокращает число прокуроров.

Это не просто вопрос снижения рождаемости. Даже с точки зрения занимаемой доли населения, преступность среди несовершеннолетних также уменьшается.

— Цель ювенальной юстиции — избежать рецидивизма и провести профилактические меры, и сейчас уже были достигнуты определённые результаты. Хотя серьёзные и жестокие инциденты происходят время от времени, общее число правонарушений среди несовершеннолетних уменьшается с каждым годом. Если в соответствии с действующим законодательством уровень преступности идёт на убыль, государство не будет активно его менять.

Другими словами, если кто-то хочет внести изменения в ювенальной юстиции, для этого требуются веские основания. Идея уменьшения преступности среди несовершеннолетних посредством суровых наказаний неубедительна.

Усиление наказания сопровождается риском воспрепятствовать исправлению заключённого и усилению рецидивизма. Даже без этого риска преступность среди несовершеннолетних постепенно уменьшается, и у государства нет оснований беспрепятственно вносить поправки в законопроект.

Голос Аракавы стал лишь злее.

— Получается, что желание расплаты жертв не является достаточной причиной для поправок?

Хицу непринуждённо прищурился.

— Тогда я спрошу вас, в какой степени вы должны сурово наказать, чтобы компенсировать чувства жертвы?

— Это… … Вы спрашиваете насколько далеко я могу зайти, да? Такое невозможно измерить в цифрах, — Аракава дал расплывчатый ответ.

— А помимо сурового наказания, нет ли другого способа восполнить это?

— Ну а куда бы вы подались, чтобы решить проблему с чувствами…?

Аракава опять зашёл своими словами в тупик.

Такие вещи изводят жертв, их невозможно передать словами.

— Хороший аргумент. Мистер Хицу, окажитесь вы на месте жертвы, вы могли бы принять такое?

— Я бы не смог. Но даже если это неприемлемо, правильно или нет связывать мои личные чувства и закон?

Лицо Аракава сжалось от гнева.

— Ладно, — Андо взял паузу. — Ваше мнение очень разумно, и точка зрения очень важна, но это не убедительно, чтобы исключить чувства, когда дело дойдёт до дебатов.

Предполагается, что никто не скажет публично «не нужно учитывать чувства жертвы». Однако, если кто-то отстаивает, что «жертва может быть компенсирована другими способами, кроме сурового наказания», это трудно опровергнуть. Пока у жертвы не будет конкретных оснований для ужесточения наказания, дебаты не будут восприняты всерьёз. В телевизионных передачах, в которых обсуждается преступность среди несовершеннолетних, окончание раунда любительскими словами как: «Даже если наказание не может быть увеличено, необходимо внести поправки в закон во благо потерпевших» стало фиксированной схемой.

Но невозможно исправить ювенальную юстицию, просто рассказав о чувствах жертвы.

Таковы уж трудности закона.

— В последние годы были действия, которые должны были сподвигнуть к уважению чувств жертв, — Хицу добавил спокойным тоном: — Но реальность такова, что соответствующим поправкам в законодательство ещё предстоит долгий путь.

— То есть, то, что вы, мистер Хицу, рассказали Ватанабэ Ацуто, касалось ювенальной юстиции, — настоятельно спросил Андо.

— Верно. Я сказал ему, что в соответствии с действующим законодательством суровое наказание, которое он ожидал, не может свершиться.

— Тогда… как ответил Ватанабэ Ацуто?

— Он спросил, как вы собираетесь спасать потерпевших.

Очень реалистичное требование. Андо стало грустно.

Он часто слышит подобные вопросы в области преступности среди несовершеннолетних.

Если вы не можете дать суровое наказание, то, как вы можете утешить чувства жертвы?

Хицу ответил с беспокойным выражением: «Я заверил его, что мне удастся поправить ювенальную юстицию».

Хицу также продолжил говорить следующее. Ватанабэ Ацуто извинился за то, что повёл себя грубо перед Хицу, но его тогдашнее выражение лица было отнюдь не убедительным.

Наконец, Андо спросил: «Подводя итог, можно сказать, что у Ватанабэ Ацуто не было наклонностей террористического характера, он просто излил свой гнев в отношении ювенальной юстиции, как сейчас сделал это Аракава».

Хицу слегка качнул головой.

— Тут немного другой момент.

— И какой?

— В отличие от мистера Аракавы, он не такой сильный. Ватанабэ Ацуто всегда дрожал, и надо полагать, ему пришлось собрать волю в кулак.

Оно и не удивительно.

Ватанабэ Ацуто всего лишь пятнадцатилетний мальчик, для него это также вопрос смелости — сорваться и начать спорить с членом Конгресса.

— Должно быть, он перепугался, по-другому и не скажешь, — пробормотал Аракава.

К сожалению, эти двое не получили конкретной информации о террористической бомбе, лишь в очередной раз узнали горе Ватанабэ Ацуто.

Выйдя из фургона, Андо поймал Аракаву за спину.

— Ты слишком сопереживаешь Ватанабэ Ацуто. Говоришь столь эмоциональные фразы.

Независимо от того, насколько незрел новичок, интервью зашло слишком далеко. Андо нахмурился.

Не говоря уже о том, что Хицу строго наказуем с людьми. Аракава допустил ошибку, когда выбрал на кого гневаться.

— Простите меня, — Аракава в извинении опустил голову. — Но я действительно не мог закрыть глаза на то, что случилось с Ватанабэ Ацуто.

Андо не стал соглашаться, а лишь вздохнул.

Несмотря на то, что он привык к сцене преступности среди несовершеннолетних, иногда на мгновение всё же возникает озлобленность на реальность.

Он не знал, существует ли хоть ещё один закон, который так ненавистен людям.

— Тогда, давай подумаем об этом с точки зрения Ватанабэ Ацуто. Если бы это случилось с тобой: твою семью отнял у тебя какой-то несовершеннолетний, и согласно законодательству страны, подсудимый не может быть наказан, что ты будешь делать?

Андо вдруг подумал об этой проблеме. Он видел, что Аракава сжал кулаки и без колебаний ответил:

— Отомстил. Вместо того, чтобы полагаться на государство, сам бы пошёл к преступнику и свёл счёты.

— Вот и я так думаю.

Глядя на рассерженного Аракаву, в голове Андо мелькнуло гневное выражение Ватанабэ Ацуто. Это был нежный мальчик, который изменился, став призраком мщения.

Ему всего пятнадцать лет, и не удивительно, что он действует на поводу эмоций.

— Полагаю, надо взять интервью у Томиты Хииро. Ватанабэ Ацуто был так возбуждён, что накричал на члена парламента, возможно, из-за того, что он вышел на контакт с преступником.

Лучше продолжать прослеживать прошлое Ватанабэ Ацуто. Даже в его школе или на объектах, в которых он проживает, скорее всего, опрашиваемый не будет давать интервью.

Короче говоря, они должны принять немедленные меры.

Андо не испытывает оптимизма по поводу эффективности ареста Ватанабэ Ацуто, ему всегда казалось, что полиция не может поймать людей в кратчайшие сроки. Даже если вы несовершеннолетний, вы можете просто выкинуть устройство, которое может передавать сигнал, например, мобильный телефон, избегать камер видеонаблюдения, а бег в течение двух или трёх дней не вызовет проблем.

Но проблема в том, что Ватанабэ Ацуто будет делать до этого?

Возможность повторения события…… он не мог стереть эту неприятную догадку.

Той ночью предчувствие Андо воплотилось в реальность.

Ватанабэ Ацуто загрузил второе уведомление о преступлении.

Так же, как и в первый раз, на экране, Ватанабэ Ацуто смотрел прямо в объектив камеры.

«Я никогда не остановлю свою террористическую деятельность, пока меня не арестуют».

После десятисекундной новости видео закончилось.

Крупные СМИ немедленно рассказали об этом видео.

Хаос начал немедленно расползаться.

http://tl.rulate.ru/book/29072/706852