Готовый перевод Lighting Up the Dark / Освещая тьму: Глава 16

— Лорд Хиаши желает вас видеть, моя госпожа.

Хината едва успела снять обувь после долгой прогулки, но немедленность вызовов не была чем-то неожиданным. Это был неизбежный побочный эффект использования её отцом ветви семьи, способной на Бьякуган, для своих персональных нужд. И так же, как горничной потребовался всего лишь быстрый Взгляд, чтобы обнаружить её, так же и у Хинаты заняло лишь секунду определение того, что ей нужно идти в рабочий кабинет.

Было некое искусство в том, как прибыть на его вызов, но к этому моменту это уже было скорее второй натурой, чем аккуратным расчётом. Если бы она шла слишком быстро, он был бы недоволен её неженственным поведением. Если слишком медленно — он бы почувствовал, что она не показывает ему достаточно уважения. Но правильно выбранная скорость принесёт ей безопасную середину, когда он не скажет ничего, и просто перейдёт к непосредственно делу.

— Ты звал меня, Отец?

Хината быстро просканировала окружающее пространство. На столе была чашка чая (хорошо, чай всегда его расслаблял). Он был одет в одно из самых формальных кимоно (плохо, официальные дела обычно оставляли его в плохом настроении, особенно когда был замешан Совет). Его принадлежности для письма лежали на столе под небольшим углом, около десяти градусов (подходили оба варианта, он всегда выравнивал их, только если у него на уме чего-то не было).

Хината, выполняя стандартную проверку только отвлечённо, дошла до окна, которое предложило приятный вид на поля на дальнем краю деревни. Стоит заметить, первый раз в её жизни, поскольку не было загорожено Залом Харуми. Но прежде чем она смогла обработать этот дезориентирующий факт, отец указал ей садиться.

— Спасибо, что отнесла эти документы Тецу.

— Не стоит, Отец, — Хьюга Тецу был хорошим человеком, хоть и увлекающимся. У него всегда была наготове какая-нибудь байка, несмотря на его практически постоянное назначение в сторожевую башню посреди глуши (похоже, он когда-то совершил что-то неразумное с внучкой члена Совета, но Хината никогда так и не услышала полную историю).

Отец, казалось, изучал её лицо пару секунд, но она не могла точно сказать, что он там искал. Это волновало. Она забыла что-то сделать? Или опять осанка не та? Он сказал ей не торопиться, но может она всё же слишком долго ходила?

— Дочь, расскажи мне всё, что знаешь, об Узумаки Наруто.

Хината как могла попыталась не запаниковать. Как много он знал? Сколько она безопасно могла ему сказать? Она поклялась хранить интеллект Наруто и их тренировки в тайне в тот знаменательный день, и она не могла предать доверие Наруто, даже если это значило… быть менее честной со своим отцом.

Но что она могла рассказать, не раскрывая ни одной из этих вещей? Даже признать то, что она занималась обычными тренировками ниндзя с Наруто — потребует объяснений: почему с ним из всех людей, а не с членом команды или с одним из элитных тренеров Хьюга?

Хината не умела врать. На самом деле, она недолюбливала даже уклончивость, и так и не была уверена, одобрял ли это её отец (так как это значило, что она с ним честна) или осуждал (поскольку для ниндзя было важно контролировать исходящую информацию, а для будущей политической фигуры — вдвойне). Но она должна была в любом случае попытаться. Если и есть что-то, что стоило предотвратить любой ценой, то это конфронтация между Наруто и её отцом.

— О-он — генин, мой одногодка. Он в Команде Семь, под начальством капитана Хатаке Какаши, с Харуно Сакурой и Учихой Саске, — насколько же много знал её отец? Что случится, если он подловит её на сокрытии правды? Попадёт ли Наруто в беду?

— Так, — выражение лица её отца был нечитаемо. — Что-то ещё?

Чего же он ждал? Была ли какая-то конкретная информация, которая удовлетворит его, или он знал, и в этом случае она уже просто копала себе могилу?

— О-он был в самом низу рейтинга класса в Академии, — нет, идиотка, не давай ему поводов быть недовольным Наруто, — н-но думаю, у него идеальный процент выполнения миссий сейчас, п-после выпуска.

Что же такого она могла сказать отцу, что было правдой, и не очерняло Наруто в его глазах (как, например, точно сделали бы его пранки), и что она могла знать, не будучи близка с Наруто?

— Его отношения с сокомандниками…

— Достаточно, — голос её отца был резок. — Итак, ради его блага, ты готова даже врать собственному отцу?

Хината замерла. Это был тест это был тест это был тест. Конечно же, это был тест. Это был тест, и она его провалила. Снова. Как обычно. Это был тест и она его провалила и теперь у Наруто будут неприятности и у неё будут неприятности и что она будет делать и она не могла ничего придумать и это был тест и она провалилась и она пыталась что-нибудь сказать, но не знала что и даже не могла убежать…

После нескольких секунд, Хиаши вывел её из этих страданий.

— Я вызывал Узумаки Наруто на аудиенцию сегодня днём.

Эти слова возымели удивительный успокаивающий эффект на Хинату. Она почувствовала, словно отчаянно цеплялась за край обрыва, и наконец, её пальцы соскользнули. Она падала. Её мучения окончились. Ей ничего не оставалось, кроме как встретить неизбежное.

Хината обдумывала, как представить Наруто своему отцу — они явно не могли скрывать свои отношения вечно. Хотя она и не знала, какого рода партнёр представал для Хинаты в его голове, она знала, что Хьюга Хиаши — никто иной, как перфекционист. К очевидному требованию, что её будущий муж должен быть одарённым шиноби, он наверняка хотел кого-то с благородным происхождением, с запасённым социальным и политическим капиталом, независимым материальным богатством, аристократичной выдержкой и врождённым уважением к традициям и старшим. Она рассчитывала, что проведёт месяцы, подготавливая Наруто (вот уж озадачивающая мысль) к основам, которые благородные принимают как истину, от тренировки в базовом этикете до тонкостей политики Листа, прежде чем он имел бы хоть какой-то шанс впечатлить её отца. Так много вещей, которые она любила в Наруто — его спонтанность, его непочтительное чувство юмора, его готовность нарушать общественные ожидания и правила — работали бы против него в глазах Хьюги Хиаши.

Теперь всё это в прошлом. После стольких лет стараний, сама Хината не смогла оправдать ожиданий отца. Чего уж ожидать от Наруто, без предупреждения или подготовки?

— Да, Отец? — её собственный голос звучал странно в её ушах, пока она готовилась принять его правосудие.

И Хьюга Хиаши обрушил его:

— Он высокомерен. Упрям. Наивен. Нахален, как завзятый проситель милостыни. Сдержан, как ребёнок Акимичи за «бери-что-хочешь» столом, и аккуратен, как Демон-Лис во время Ночи Трагедии.

— Но всё же, — тон её отца немного смягчился, — он не слаб, не труслив, и не полный дурень, как, судя по распространённому мнению о нём, я ожидал. Так что я дал мальчишке разрешение продолжать отношения с тобой на данный момент.

Хинате пришлось приложить значительные усилия воли, чтобы не потерять сознание от нахлынувшей волны облегчения. Прошла пара секунд, пока она вспомнила, что всё же скрыла правду от отца перед лицом прямого вопроса, и что он знал это.

Хиаши осмотрел свою дочь, следя за её лицом и последовательностью сменяющихся на нём выражений. Часы на стене тикали, словно отсчитывая минуты до конца света.

— Ты всё ещё… читаешь эти свои новеллы?

Хината моргнула. Её отец собирался применить к ней какой-то новый вид наказания? Насколько она знала, он не относился плохо к новеллам. Он не одобрял эскапизм, и потерю времени, которое можно было потратить на тренировки, но никогда раньше не критиковал саму её привычку читать.

— Д-да, Отец.

Её отец протянул руку в ящик своего стола, и достал оттуда мешочек, похоже, содержащий золото. Он передал его Хинате, которая приняла его с некоторым ошеломлением.

— Вот. Можешь прикупить себе новые. Или новой одежды, наверное. Или провести выходной с этим мальчиком. В общем, используй их как сама пожелаешь.

Это прозвучало бы неловко, если бы Хьюга Хиаши содержал в себе возможность быть неловким.

— Отец? — спросила Хината, полностью застанная врасплох.

Последовала небольшая пауза.

— Юхи Куренай сказала мне, что твои показатели на миссиях уверенно поднимаются. Это просто награда, чтобы выразить моё одобрение твоих стараний.

Секундная тишина.

— Ты можешь идти.

— Д-да, Отец. Спасибо, Отец.

Хиаши посмотрел на Хинату, но если он и хотел сказать что-то ещё, то это так и осталось с ним.

— Спокойной ночи, Отец.

— Спокойной ночи, Дочь.

***

После того, что похоже было неразумной вечерней дрёмой, Наруто теперь лежал без сна посреди ночи. Может, Хьюга Хиаши и оказался официально безумным, но всё же теперь один из самых больших страхов Наруто ушёл в сторону. Теперь, когда его собственная любовная жизнь не только существовала, но и достаточно гладко продвигалась вперёд, пришло время начинать думать о том, как отплатить Сакуре.

Это значило, что ему придётся расшифровать Саске с угла, с которого он раньше никогда на него не смотрел. Когда речь шла о романтике, Саске был неприступной и беспросветной стеной, о которую по непонятным причинам разбивали себе головы одна девчонка за другой.

Поскольку никаких очевидных идей не напрашивалось, и Наруто всё равно не мог уснуть, видимо, пришло время обыскать память в поисках подсказок.

***

— Знаешь, Наруто, мы уже скоро будет достаточно взрослыми, чтобы нас приняли в Академию.

— Так ты всё ещё хочешь стать шиноби?

— Что?! Конечно хочу. Я же Учиха, помнишь? Превосходство в роли ниндзя у меня в крови!

— Ну не знаю, я всегда представлял тебя больше одним из этих пекарей Учих. Или может, флористов. Я знаю, что все магазины квартала Учиха управлялись вашим кланом, так что у тебя есть из чего выбирать.

— Я не собираюсь становиться флористом! Я буду самым сильным, самым умным ниндзя, каких ещё не видели. Есть вещи, которые могу сделать только я, и я могу их сделать, только будучи шиноби.

— А? Например?

Саске замешкался:

— Например, возродить свой клан… и ещё всякое.

— Не думаю, что тебе в этом поможет бытие ниндзя, — сказал ему Наруто. — Тебе придётся как-то сделать так, чтобы ты нравился девчонкам, и этого не случится с твоими-то грязными патлами.

— Как-как ты сказал? «Пожалуйста, используй моё никчёмное тело для отработки тайдзюцу, о великий Саске»?

— Именно так. Тебе стоит поучиться, какого это — быть побитым, и я прямо сейчас тебе покажу!

— Ты встрял. Я тебе покажу силу Учиха!

***

— Хай, имбецил, — Саске кивнул головой так незаметно, как только мог.

— О, это ты, патлатый. Спасибо за книги, что одолжил мне тогда. Они достаточно сложные, но я думаю, что многому научился, — Наруто показал ему палец вверх. — Кстати, откуда ты взял такие взрослые книги, ну, учитывая твоё…

Саске пожал плечами:

— Я просто захватил их с собой, когда переезжал. Я думал, что если хотя бы пойму его книги, может… — он прервал сам себя. — Я имею в виду, они принадлежали моей семье, и я подумал, что они могут быть интересными, вот и всё.

— Так что, — быстро сказал он, — что ты о них думаешь?

— Это просто золотая жила! — ухмыльнулся Наруто. — Нестандартное мышление? Креативность? Предрассудки и как от них избавиться? Чистейшее золото. Я уже придумал столько новых розыгрышей, ты просто не поверишь. Ты случайно не знаешь, где можно достать немного дымовых бомб?

Саске застонал:

— Что же я натворил?

***

Саске стоял, облокотившись на вход в Академию с обыденным видом, явно просто в процессе вхождения внутрь, и точно не ожидая идиота, который наверняка снова забыл купить себе будильник.

После бесконечного ожидания, он наконец услышал мерно приближающуюся серию столкновений, бабахов и яростных вскриков, типично предвещающих появление Наруто.

— Хэй, имбецил, — помахал ему Саске. — Я поражён, что у тебя хватило смелости прийти.

Ответ Наруто был незамедлителен:

— Йоу, патлатый. Я поражён, что у тебя хватило мозгов найти входную дверь.

Закончив обмен ритуальными приветствиями, Саске помчался с Наруто сквозь Академию. Они уже и так пропустили большую часть самопредставлений, и будь он проклят, если опоздает в первый же день. Его импульс пронёс его сквозь дверь в класс, как раз когда учитель уже собирался закрыть журнал, и он сделал паузу, восстанавливая дыхание, пока Наруто ждал своей очереди снаружи.

Наруто слышал шепотки от других детей:

— Это тот ребёнок Учиха, да? Моя мама говорила, что на нём проклятие.

— Он мне не нравится. Он всегда ведёт себя так, словно он умнее всех. Он думает, что он лучше всех остальных.

— Ага, у него и на входном экзамене самые высшие оценки. Могу поспорить, он будет из тех, кто постоянно учится и совсем не веселится, заставляя всех выглядеть плохо на своём фоне.

После такого не было сюрпризом, что представление Саске было отчасти нерешительным. Учитель распределил его на одно из нескольких оставшихся свободных сидений, и затем нахмурился, увидев своего последнего студента, валандающегося за дверью.

— Тц, Узумаки Наруто? В моём классе? Ладно, наверное, тебе всё же лучше войти и представиться.

Эти комментарии от одноклассников Наруто всё ещё витали в его голове. Он надеялся, что в Академии всё будет складываться по-другому, всё же это место, где умные дети учатся для самой сложной работы в деревне. Это была одна из главных причин, почему он решил последовать за Саске, даже учитывая, что профессия ниндзя уже так много ему стоила. Были и другие причины, включая самого Саске, и некую беседу с Хокаге.

Но ещё шесть лет ненависти и отчуждения ото всех? Должен быть другой путь.

Может, и был. Он понимал, почему Саске бы никогда о нём не подумал. Но если у Саске были воспоминания о настоящей семье, и, возможно, более высокие ожидания от того, чего он хотел от своей жизни. Наруто же просто желал, чтобы всё стало не как раньше.

Глубоко вдохнув, он пересёк границу в класс, и оставил часть себя позади.

А потом запнулся об свою собственную ногу.

Он перекинулся в плохо скоординированный кувырок вперёд, кое-как умудрившись подняться на ноги, но затем потерял равновесие и схватился за учителя в отчаянной попытке остаться стоять.

Если точнее, он схватился за брюки учителя, стянув их вниз до лодыжек застывшего в ужасе мужчины. Класс узрел особо смущающие трусы в горошек.

— Иии! Простите, сэр! Сейчас, я помогу вам прикрыть ваш срам!

Наруто быстро схватил пару мочалок для стирания мела с доски.

— Гендзюцу Стиля Узумаки: Туман Замешательства!

Он ударил мочалками друг об друга над головой, образуя огромное облако мыльной пыли — которое покрыло голову и торс учителя достаточно эффективно, оставив при этом его трусы абсолютно на виду.

Учитель срочно нагнулся, чтобы подтянуть штаны, но так и не смог, поскольку внезапно разразился серией оглушительных чихов.

— Апчхи! Апчхи!

— О, сэр, тут из вашего кармана выпало фото. Я подержу, пока вы не будете чувствовать себя лучше.

— Что?! Нет-чхи!

— Эй, тут сзади что-то написано. «Моему сексуальному маленькому…» Чёрт, этот почерк такой неровный и сложночитаемый…

— Ааргх, нет, дай обратно, маленький… апчхи!

Саске и весть остальной класс следили за всем этим, сначала с открытыми ртами, а затем и в приступе неконтролируемого смеха, пока их учитель, запинаясь, бегал вокруг класса, пытаясь подтянуть штаны одной рукой и схватить Наруто другой, причём оба этих действия (так же, как и многочисленные ругательства) постоянно прерывались надрывными чихами.

К концу дня, Наруто единогласно был повышен с изгоя класса до всеобщего шута. И хотя он, и все его дети, и дети его детей теперь были официально оставлены после уроков на всю их жизнь, никто из учителей так и не понял, что это просто дало ему больше времени на планирование.

***

Да, пожалуй тогда всё и поменялось. Он и Саске никогда не переставали быть соперниками, но что-то исчезло в этот момент, что-то, чего Наруто так и не нашёл ни с кем больше в Академии. Может быть, Саске был слишком горд, чтобы общаться с Наруто-идиотом, или может, после какого-то времени, и сам поддался его лицедейству, как и все остальные.

Они были гораздо больше похожи до Академии. Умнее всех из своей возрастной группы, и гордящиеся этим, два лучших друга, сражающиеся с тенями отторжения и одиночества, и сдерживающие их путём острого ума, всепоглощающей интеллектуальной любопытности, и отчасти лёгкого высокомерия, и всё это регулярно выливалось в соревнования.

Академия, казалось, взяла одного мальчика и разделила на двух. Наруто стал неисправимым, бесконечно изобретательным шутом, все его амбиции ограничивались пранками и играми, которыми он развлекал себя и своих сверстников, и чем повергал в отчаяние учителей. Саске стал холодным, элитарным одиноким волком, одержимым высшей целью, которая заставляла его всё сильнее себя затачивать, хоть он уже и так отдалился от всех, кто был слабее его.

Но ничего из этого не помогало, и вообще заставило Наруто впасть в меланхолию. Единственное, что он определил — что они с Саске никогда не говорили о девчонках, ни до Академии, ни во время (когда они почти вообще не говорили, на самом деле), ни после выпуска. У Наруто не было никакой основы, от которой можно было отталкиваться в вопросе свидания Сакуры — разве что произойдет какое-то чудо и она прекратит настаивать на встрече с Саске.

Его разум в конце концов начал витать в облаках, метаясь между старыми воспоминаниями и новыми идеями пранков… эм, техник, и последнее, что пролетело в его голове перед тем, как он уснул — гордость за то, как он успешно разобрался с кризисом Хьюга.

***

— Как ты мог, Наруто?!

Это было следующее утро, и Наруто встретился с единственной вещью, которой не ожидал прямо сейчас: с расстроенной Хинатой.

— Я не понимаю, — сказал он почти жалобно. — Что я сделал не так?

Хинату трясло:

— О чём ты вообще думал? К-как ты мог прочитать это приглашение, решить, что это наверняка ловушка, и всё равно пойти?!

— Но… Но что я ещё мог сделать?

Хината подняла руки в отчаянии:

— Ты мог бы послать теневого клона!

— Но ведь не было смысла идти вообще, если я изначально собирался нанести ему оскорбление, игнорируя его инструкции!

Последовало секундное замешательство от Хинаты.

— З-значит, надо было нанести ему оскорбление!

Её реакция застала его врасплох. Хината сама, казалось, была удивлена словами, вырвавшимися из её рта.

— Хината, я не понимаю, — повторил Наруто. — Почему такой переполох? В смысле, я понимаю, я был очень уставший, и, наверное, мог бы всё получше спланировать, но я подумал, что справлюсь, и был прав. И теперь всё стало ещё лучше, и нам не надо держать отношения в секрете. Что не так?

Хината посмотрела на него, и её брови были сплетены в выражение отчаяния от его видимой тугодумства. Понемногу её трепет утих.

— Ты думал, что это ловушка, — сказала она. Ты думал, это ловушка, и мой отец хочет тебя убить, и ты всё равно пошёл. Наруто, если бы ты нанёс отцу оскорбление, мы могли бы со временем всё исправить, даже если бы это заняло месяцы и годы. Но если бы ты умер… Если бы умер…

Она затихла. Её глаза слегка заблестели.

Её беспокойство начало проясняться.

Наруто жестом показал ей сесть рядом с ним на кровать. Он взял её за руку:

— Прости, что я напугал тебя. Но я не собираюсь умирать, и я не покину тебя. Я обещаю.

Взгляд, которым наградила его Хината, он не ожидал. Она всё ещё была в отчаянии, и немного напугана.

— Я не прошу тебя давать мне такие обещания, Наруто, — спокойно сказала она, — да ты не можешь. Это не одна из твоих манг, где герой говорит «я обещаю, что вернусь живым» — и так и происходит. Мы — ниндзя, и рисковать жизнью — часть нашей работы. Ты не можешь избавиться от этого.

Она глубоко и медленно вдохнула.

— Я расстроена не потому, что ты был в опасности. Я знаю, что мой отец никогда бы не стал и правда вредить тебе. Но ты не знал этого. Ты подставился под смертельную опасность, хотя не обязан был, и я не понимаю почему, и это меня пугает.

И правда, почему он подставился под смертельную опасность, когда это не было необходимо? В холодном свете ясного, неизмождённого разума, идея рискнуть жизнью ради повиновения требованиям Хьюги Хиаши только для того, чтобы избежать нанесения ему оскорбления не звучала так уж убедительно. Это не было рационально, и это даже не было в его стиле. Да, если Лорд Хьюга его ненавидел, то он бы вряд ли смог далее встречаться с Хинатой. Но он не мог бы встречаться с Хинатой и если бы умер. На самом деле, даже низкий риск смерти был гораздо хуже высокого риска оскорбления отца Хинаты — не только потому что повреждённые отношения можно восстановить, а смерть окончательна, но потому, что если бы он умер, он бы потерял всё, включая и вещи, не связанные с его любовной жизнью.

Так о чём же он вообще думал? Наруто осознавал присутствие и тепло Хинаты под его боком. Задал бы он себе такой вопрос без неё? Не сегодня, а хотя бы когда-нибудь? Или это так и осталось бы его слепым пятном в сознании навсегда? Как много других таких пятен у него есть?

Он представил письмо и попытался вспомнить, какого это было — читать его, и какие мысли и чувства у него были, когда он решил ответить. Нет, осознал он во вспышке ужасающего откровения, это не было решением. Это был рефлекс. Хьюга Хиаши бросил ему вызов, говоря, что в таких условиях Наруто не сможет его победить. Ему надо было показать, что он не прав.

— Прости, — сказал Наруто. — Я только сейчас это понял, но похоже, что я воспринял это как вызов. Я чувствовал, что должен победить, и не слишком обдумывал возможность отклонить приглашение.

Хината кивнула, словно это высказывание имело смысл. Но это не заставило её выглядеть хоть сколько-то счастливее.

— Наруто, я не… Я не прошу тебя не рисковать своей жизнью. Так не получится, даже будучи просто обычным ниндзя, а ты собираешься стать Хокаге однажды. Но если ты хочешь что-то пообещать мне, пообещай вот что. Если ты собираешься подвергнуть себя опасности, попробуешь ли ты, как только можешь, сначала поискать лучший путь?

— Обещаю, — сказал Наруто, чувствуя растущее ощущение вины за то, что Хинате потребовалось говорить ему такие базовые вещи. Стать Хокаге? Похоже, он всё ещё узнавал, как стать генином.

И затем они просто сидели друг рядом с другом на кровати, и несколько других видов неловкости начали соревноваться за превосходство.

После нескольких секунд, Наруто встал как бы для того, чтобы убрать письмо подальше.

— Ну так что, эм, ты хочешь услышать, что вчера произошло?

— Д-да, пожалуйста.

***

— Как ужасно невежливо с его стороны! Но я впечатлена, что ты не отреагировал ни на одно из его оскорблений. Думаю, это был правильный выбор разрешения ситуации.

— Каких оскорблений?

— Оу. Эм, неважно.

***

— Наруто, ты когда-нибудь слышал о игре в смирение?

— Нет, что это?

— Ну, мы об этом обычно не говорим, потому что это вроде как дурной тон, но думаю, тебе всё равно пришлось бы узнать, раньше или позже. Знаешь, когда встречаются впервые два воина, иногда они обмениваются похвальбами, пока не решат, кто из них круче? Знатные люди тоже так делаю, только не хвалятся, потому что думают, что это будет неэтично. Вместо этого они соревнуются, чтобы увидеть, кто может быть самым смиренным. И выигрышный ход — это когда ты настолько унижен, что соперник не может опуститься дальше, не будучи грубым или нарушив неписанные правила.

— То есть,ты говоришь… он подстроил всё так, что я вызову его на игру, о которой знают только благородные, сыграю ровно по его правилам, и затем заставлю его выиграть, как только начну нормально справляться с этим.

Хината кивнула.

— Вот ублю… В смысле, эм, как невежливо с его стороны так поступать.

— У него своеобразное чувство юмора. Прости.

***

— Ты… и правда так сказал? Про меня?

— Ага, ну, примерно так, думаю. Ну… не именно этими… ну ты поняла… — Наруто был сильно занят завариванием им обоим чая, в основном, в качестве повода отвернуться от Хинаты и не дать ей увидеть своё лицо цвета лучшей из Техник Великого Огненного Шара Саске. Сейчас же все его надежды были на то, что она не заметил его непроизвольное ёрзание.

***

— Он сделал что?!

***

— Ты сделал ЧТО?!

***

По дороге домой, Хината обдумывала всё это.

Отец Хинаты пытался убить её парня, возможно не всерьёз. Парень Хинаты пытался убить её отца, возможно всерьёз, но в качестве самозащиты и в основном как отвлечение от попытки сбежать. В процессе он уничтожил бесценное здание, посвящённое «Длани Бога» Харуми, легендарной матриарху Хьюга, по слухам достигшей Тысячи И Двадцати Четырёх Ударов.

В результате этих событий, отец Наруто одобрил их отношения.

Видимо, Наруто всё же был прав. Манга и правда была точным описанием того, как романтические отношения работают в реальном мире. Хината обнаружила, что сожалеет о своём недостаточном возрасте для употребления алкоголя.

Было и ещё кое-что. После того, как Хината выдала Наруто аккуратно отредактированное содержание её разговора с отцом (исключив семейные дела, которые она всё ещё не была готова обсуждать), он задал ей вопрос. Он всё ещё крутился у неё в голове, требуя ответа, который она даже не могла начать формулировать.

Он спросил её: «Почему твой отец не сказал, что даёт тебе разрешение встречаться со мной?»

***

— Мы не соглашались на такое, сэр. Когда я изначально порекомендовал Узумаки Наруто для участия в Экзамене на Чуунина, обязательным условием было названо то, что он сначала пройдёт полную психологическую и физическую проверку у эксперта Листа по носителям демонов-зверей. — Какаши показал на копию рекомендательной формы, которая содержала небольшой роман в секции «комментарии лидера отряда».

— И так и будет, — ответил Хокаге. — Я точно так же хочу этого, как и ты. Но ты знаешь, кто этот наш эксперт, и как сложно этого человека найти. Команда Двадцать четыре говорят, что узнают его местонахождение не позже, чем через неделю, и тогда мы сможем привести его сюда, или отправить Наруто к нему, без всякой задержки.

— Это будет после основной части Экзамена, — голос Какаши был напряжён, с нотками подавленного раздражения. — В свете событий нашей предыдущей миссии…

— Я провёл с ним разъяснительный брифинг, — прервал его Хокаге, — и я удовлетворён тем, что нет никакой опасности того, что он по своему желанию откроет эту дверь. Я также убедился, что печать продолжает предотвращать все случайные утечки.

— Со всем уважением, сэр, именно такие рассуждения — то, почему нам так необходим эксперт. Думаю, мне не стоит вам напоминать о протоколах пробуждения?

— Нет, не стоит, — Конечно же, Какаши не стоило знать о том, что Хокаге пришлось проигнорировать каждый протокол на континенте в своих потугах организовать его разговор с Наруто, когда сам Какаши действовал полностью по правилам. Каждому, кто думал, что будет хорошей идеей поговорить по душам с потенциально травматизированным носителем демона-зверя, без необходимой подготовки или экспертизы, нужно было просто вспомнить, что больше нет такой деревни как Скрытое Болото.

— Но те же самые протоколы говорят, — продолжил Хокаге, — что в отсутствие подходящего квалифицированного эксперта — и как ты знаешь, у нас не было возможности натренировать другого — я обязан вынести окончательное решение, пригоден ли Наруто продолжать службу как шиноби. Я его и вынес.

Какаши знал, что подходит близко к грани, но не мог не спросить:

— Почему это так важно, сэр? Почему мы не можем позволить ему пропустить этот экзамен, получить соответствующее обследование, и затем натренировать его для последующего гарантированного успеха в следующий раз?

Хокаге устало посмотрел на него:

— Потому что глаза всего мира сейчас устремлены на Лист, и сейчас крайне важно показать нашу силу. Это включает Наруто, генина, который был способен драться против джонина почти на равном уровне. В нынешнем положении вещей, нам нечего терять и есть целый мир, что получить, продемонстрировав его способности как шиноби другим деревням.

— Итак, — он потянулся к другой кипе бумаг, словно показывая, как он занят, — есть ли ещё что-то?

— На самом деле, есть. Остался ещё вопрос с Хаку.

— Подмастерьем Забузы?

Какаши кивнул:

— Оставляя детали в стороне, факт в том, что Наруто не доложил о их взаимодействии своему лидеру команды, даже когда распознал настоящую личность Хаку. Если бы не протоколы пробуждения, я бы разобрался с этим, как только закончилась миссия. Они всё ещё действуют, или мне начинать?

— Полагаю, это и правда типичная ситуация эмоциональной заинтересованности, как по учебнику, — вздохнул Хокаге. — И если и есть что-то, что не нужно для Наруто, так это поддержка его тенденции игнорирования авторитетов. Но я всё же думаю, что мы упустили свой шанс.

— Что вы хотите этим сказать, сэр?

— События нас опередили. Что ты сейчас ему скажешь, Какаши? Накажешь за решения, которые он принял по отношению к Хаку, когда он использовал их, чтобы спасти твою жизнь на суде? Скажешь, что вы бы могли выработать другой план, если бы ты знал о Хаку, с лучшим исходом, чем смог добиться Наруто? Нет, сейчас его наказание просто заклеймит тебя лицемером. Это не то что восстановит дисциплину, это отчуждит его, и этого мы не можем себе позволить.

Хокаге изучил неуверенное выражение лица Какаши.

— Знаю, — продолжил он. — Это не оптимально. Но терпимо. Обычные усложнения — влияние на общую дисциплину, обвинения в фаворитизме — не применимы для настолько засекреченной миссии. Это оставляет только его товарищей по команде. Ты считаешь, что отсутствие нашего наказания Наруто негативно на них повлияет?

Какаши это обдумал.

— Нет, сэр. Хотя думаю, мне стоит поговорить с ними, чтобы убедиться, что они знают, что делать в таких ситуациях. Сейчас же, к сожалению, у нас и так достаточно проблем на руках.

***

Солнце ярко сияло в утреннем небе, что наверняка было неплохим облегчением для трёх джонинов и одного смутно знакомого чуунина (возможно, один из тех двух человек, которые каким-то образом попадали на самые скучные работы в деревне), учитывая, что приёмный стол для Экзамена на Чуунина, к которому они были приставлены, находился не в помещении.

Наруто был в радостном, хотя и немного нервном, возбуждении. Приближался поворотный момент в его карьере. Вместо раскрытия себя людям по одному, он продемонстрирует свой интеллект в великолепии сданного экзамена, удивив всех, и походя насладится значительным соревновательным преимуществом над собратьями-генинами и любыми иностранцами, достаточно предприимчивыми, чтобы разузнать суть дел. В то же время, стать чуунином — ключевой шаг навстречу конечной цели, должности Хокаге, и комплектом к тому прекрасные новые права и уровни доступа.

Саске, прибывший первым, казался настолько же горящим энтузиазмом, хотя и отразил попытки Наруто завязать разговор (точнее, вербальный спарринг). Присутствие Сакуры было более удивительным.

— Я не был уверен, что ты придёшь, — прокомментировал Наруто.

— Ну, я поразмыслила над этим, и, решила, пожалуй, что кто-то всё же должен удерживать вас от всяких глупостей. Кроме того, это тест, а уж тесты — моя стихия, чего не скажешь об одном парнишке, который вообще так и не сдал Экзамен на Генина.

Наруто уже открыл рот, чтобы оспорить это, но был прерван одной из джонинов, женщиной со светлыми волосами, собранными в хвост, которую он не мог припомнить, чтобы раньше когда-либо видел.

— Назовите свои имена и принадлежность к команде.

— Узумаки Наруто, Команда Семь под руководством Хатаке Какаши.

— Харуно Сакура, Команда Семь под руководством Хатаке Какаши.

— Учиха Саске, Команда Семь под руководством Хатаке Какаши.

Джонин немного замешкалась на имени Саске, словно перепроверяя, но не прокомментировала.

— Это ваш последний шанс отказаться от Экзамена, — сказала она. — Как только я внесу ваши имена в этот список, вы официально становитесь участниками, и подчиняетесь всем правилам, ограничениям и тестовым процедурам Экзамена. Уверены, что хотите продолжать?

— Уверен.

— Ага!

— Да, мэм.

— Отлично, — сказала женщина, записывая что-то в свиток. — Раз уж вы все согласились, поздравляю вас. Если бы хоть один отказался, сейчас или на более ранней стадии, вся команда была бы означена неподходящей. Экзамен на Чуунина проверяет и команды в том числе.

Сакура кивнула:

— И Какаши-сенсей не сказал нам этого заранее, чтобы те, кто хочет участвовать, не оказывали давления на тех, кто не хочет.

— Именно так, — джонин начала куда-то идти. — За мной.

— Но если вы уже нам сейчас это сказали, что же в следующий раз? Предполагая, что мы провалимся, я имею в виду?

— В этом случае, у вас уже будет какое-то представление о том, как выглядит Экзамен, и вы будете способны обговорить всё и выработать групповое решение. Но опираясь на прошлый опыт, для новых участников такой подход лучше всего.

— Но если бы один из нас сказал нет, — указал Наруто, — мы бы были новичками в следующий раз, но всё же знали бы, что если отказывается один — отчисляют всех.

— Если бы отказался один из вас, я бы придумала какое-нибудь оправдание, чтобы избавиться от остальных, — сказала ему женщина. — Что-нибудь правдоподобное и сложно проверяемое, обычно, хотя технически у меня есть право дисквалифицировать людей просто за то, что они меня раздражают. Хоть Экзамен на Чуунина и не проверяет их, но социальные умения тоже важны для ниндзя.

Двое других джонинов, зайдя сзади, заняли симметричные позиции вокруг неё, и по её кивку все трое совершили одинаковые сложные серии ручных печатей.

— Что это было? — подозрительно спросил Саске, когда они закончили.

— Стандартная сканирующая процедура. На случай, если кто-то из вас задумал блистательную идею послать на экзамен вместо себя своего старшего братика-джонина. Эм, без обид, Учиха.

Саске принял извинение подчёркнуто апатичным пожатием плеч.

— Итак, — сказала она. — Теперь я проведу вас в зону ожидания. Доступ в зал собраний затруднён, так что вам придется немного подождать…

Издалека донеслась серия взрывов. Несколько столбов дыма начали подниматься откуда-то из середины деревни, и не все из них были черны.

— Это часть теста? — неуверенно спросила Сакура.

Джонин наградила её выразительным взглядом и исчезла в характерном размытии Техники Мерцания Тела.

Трое членов Команды Семь посмотрели друг на друга.

— Это наверное какое-то происшествие, да? — спросила Сакура. — неудачно сделанные взрывающиеся печати или что-то такое?

— Если с печатями делать что-то не так, они практически гарантированно не взорвутся, — ответил ей Наруто. — Делать их взрывопригодными — самая сложная часть.

— Ты-то откуда это знаешь?

— Я читал теоретические описания, как их делать, когда решил, что было бы неплохо иметь парочку на непредвиденные случаи. В конце концов всё равно пришлось их купить, правда. Оказывается, даже если я могу сделать их сам, необходимо специальное разрешение на некоторые из материалов, и как ты думаешь, кто-то захочет в ближайшее время разрешить мне их делать?

Сакура фыркнула, отвлечение всё же немного помогало снизить нервозность.

— Мда, не думаю, что нам уже нужен второй Кратер Листа.

Саске не участвовал в разговоре, но начал ещё раз проверять своё снаряжение. Не имея ничего, чем можно было бы заняться, остальные двое вскоре последовали его примеру.

Наконец, джонин вернулась, лицо её было бледно.

— Мы в критическом положении. Ваше ближайшее место встречи — номер четыре. Идите туда для последующих инструкций. Не задавайте вопросов. Вперёд.

— Что происходит? — спросил Наруто прежде, чем смог себя сдержать.

Джонин посмотрела на него с выражением чистейшего раздражения, но всё же ответила:

— Деревня находится под атакой коалиции групп наёмников. Акацуки, Алая Паутина, Псы Войны, возможно также Коцу.

Саске медленно перевёл взгляд от поправляемой им проволоки ниндзя:

— Вы сказали Акацуки? Вы точно уверены?

— Чертовски уверена, — процедила джонин сквозь сжатые зубы. — Нападающих вёл Учиха Итачи, и сейчас он занят дуэлью с Хокаге.

http://tl.rulate.ru/book/28554/604465