Готовый перевод Lighting Up the Dark / Освещая тьму: Глава 13

Какаши, серьезно (но, по правде, бесполезно) скованный, сидел в кресле обвиняемого и взвешивал свои варианты. Время выходило. Защита Хокаге была энергична, он метал тучи нюансов законов со скоростью и точностью своей легендарной Техники Теневых Сюрикенов. Но на самом деле, все их усилия были безнадёжны с самого начала. С пределами, установленными Данзо, в которых они могли предоставлять какие-то свидетельства и улики (читай: буквально никакие), всё, что они могли — попытаться показать, что сам суд был незаконен изначально. Конечно, раз уж Данзо потратил столько времени на подготовку всего этого, даже подменил записи, чтобы убедиться, что Хокаге упустил старые законы, которые собирался упразднить, никаких подступов к нему не было. Какаши взвесил идею побега и становления ниндзя-отступником как альтернативу казни, но он не то чтобы был доволен ею. У него было не так много вещей в жизни, которые его волновали, и он терял их все, если покидал деревню (кроме разве что новелл Джирайи-сенсея, которые он мог купить хоть где на континенте). Не получал он удовольствия и от мысли о том, что ему придется когда-нибудь вступить в смертельный бой со своими бывшими соратниками. Какаши видел себя находящимся между двух «безопасных» категорий: отступники, чья поимка не была в приоритете, потому что они не сильно угрожали деревне (например, редкие отступники-генины), и отступники, чья поимка не была в приоритете из-за количества жизней, которых оная будет стоить (например, Учиха Итачи). Другими словами, в его случае погоня не замедлит себя ждать. И даже если он умудрится выжить, зачем ему жить? Какаши никогда не думал о себе как о хардкорном лоялисте деревни, таком как Асума, но когда пришлось всё переоценивать, он обнаружил, как мало у него целей в жизни, которые не связаны тем или иным способом с Листом. Смерть жертвой. Жизнь предателем. У него было не слишком много времени на принятие решения. *** Дротик пролетел по коридору, пролетев ровно вне зоны блокировочного рефлекса первого стража. У второго было время увидеть это, осмотреть его на предмет взрывающихся печатей, и приготовиться к блоку. Но прежде чем он успел что-то сделать, дротик взорвался облаком тумана. Страж отпрыгнул, сфокусировав внимание на защите от возможной атаки из-за пелены тумана. Но его защитное движение, подходящее в нормальных условиях, подвело его. В момент, когда туман начал таять, показывая парнишку в невозможном оранжево-голубом костюме, тот уже кинул второй дротик. Даже когда первый страж обезвредил его, было уже поздно. Дротик уже был в воздухе, и летел не во второго стража, а за него, и к тому времени, когда тот сделал ментальное заключение о том, что надо не уворачиваться, а ловить, он уже унёсся в сторону лестницы в помещение суда. *** Судья прочистил горло. Хотя Какаши и присутствовал на множестве судов и военных трибуналов (хоть и не в таком качестве), он никогда раньше не видел этого мужчину. Почему-то этот факт его совершенно не удивил. — Рассмотрев все предоставленные доказательства по обвинению в саботаже миссии и предательстве Деревни Скрытого Листа, данный трибунал приговаривает обвиняемого… Какаши стиснул зубы в ожидании неотвратимого. — Возражение! *** Наруто даже не мечтал, что когда-то сможет сказать такого рода фразу, да ещё и в (почти) настоящем суде. Сначала Иказучи Сага, и теперь это. Наруто сильно подозревал, что жизнь нормальных людей не выливается обычно в подражание манге, которую они читают, но, по его мнению, так было гораздо лучше. Конечно, в манге человек, кричащий такое, был квалифицированным адвокатом, который иногда знал, что делает, и ему не заламывали в ту же секунду руки за спину пара злых стражей. Наруто быстро оценил ситуацию. Какаши-сенсей сидел в кресле, которое было тем менее предметом мебели, чем более бронированным захватом, похожее на то, что он видел в комплексе АНБУ. С правой стороны был клерк, ведущий запись заседания. Посередине, на возвышении, за столом сидели три человека. Хокаге, не подававший вида, что узнал Наруто, сидел слева. Посередине был судья, которого Наруто прервал, лысеющий мужчина в объёмной коричневой мантии, в огромных круглых очках которые придавали ему вид очень важного крота. И справа от него сидел старый мужчина, с перевязанными правой рукой и правым глазом, выглядящий скучающим. Кроме ещё нескольких человек судебного персонала и охранников, в глаза бросалось подозрительное отсутствие аудитории, или например присяжных. Не то, чтобы Наруто был экспертом, но весь трибунал казался собранным на скорую руку, только с легкой отсылкой к нормальной законной процедуре, как её все знали. Незнакомый старик быстро повернулся к нему. Без каких-либо явных эмоций в голосе, он сказал: — Ребёнок Узумаки. Понятно. Стража, проведите его в изолированную камеру, и подготовьте помещение для допроса. Мы определим подходящее наказание, как только узнаем, как он пробрался на трибунал. — Подождите! — прокричал Наруто, всё ещё приковывая к себе внимание всего зала. — У меня есть жизненно важное свидетельство, относящееся к этому суду! Старик несильно покачал головой: — Если бы нам нужно было твое свидетельство на этом трибунале, Узумаки, мы бы призвали тебя, когда он начался. Стража… События развивались не так, как надеялся Наруто. Стража начала тащить его в направлении двери. Ещё пара метров и он потеряет единственный шанс спасти Какаши-сенсея, просто вот так, отброшенный парой простых слова. Какие у него были варианты? Насилие? Нет. Шантаж? Возможно. Если он… В этот момент он уловил скрытое движение — руки Хокаге под столом сложились в два знакомых сигнала — «нужда», и первая половина «объясню позже» (в системе ручных сигналов Листа не было отдельного знака под «объяснить»). Кому надо объяснить что? Наруто попытался понять. Он имеет в виду… о! — Подождите! — выкрикнул Наруто, отчаянно надеясь, что понял послание правильно, и осознавая, что у него есть только одна попытка. — Если моё свидетельствование отклоняется, я имею право на разъяснение причин… — количество выставленных пальцев, — по артиклю 6, поправке 5, — быстрое движение глазами по бокам, повторение, — нет, 15, из… — больше сигналов, Лжец, судно? — …положения о Честных Судах! Хокаге улыбнулся. *** Привычная хмурость Данзо скрыла чувство удовлетворения, которое он испытал. Наконец-то, Хирузен оставил надоевшее фехтование законами и достал своё главное оружие. Понятное дело, Данзо не имел никакого желания облегчить ему эту задачу — одним из его первых действий в этом суде было обозначение невразумительного древнего закона о том, что обвинитель имеет право отстранить носителя Демона-Зверя от свидетельствования (на основании того, что такое свидетельствование может быть бессознательно подвержено влиянию Демона-Зверя, тем самым сотворяя путь для влияния на развитие суда). Полностью закрыв для Узумаки участие в трибунале, он сразу же обезоружил Хирузена в одной из двух частей суда. Ответный удар Хирузена был эффективным, хоть и запоздалым. Теперь Данзо мог либо признать право Узумаки присутствовать на суде, либо объяснить мальчику, что тот является носителем Демона-Лиса, и сделав это без разрешения из офиса Хокаге, он бы нарушил закон, который сам и помогал написать. Было весьма вероятно, что парень уже всё знал, после событий на так называемом Мосту Отваги, но в отчёте о миссии этого не было, так что в целях соблюдения законности Данзо должен был принять неведение. Конечно же, как и в любом хорошо составленном плане, лучшие ходы оппонента только играли Данзо на руку. *** — Пусть будет записано, что я снимаю своё прежнее возражение насчёт свидетельствования Узумаки Наруто. — Шимура Данзо, возражение снято… — пробормотал клерк, удобно выдавая Наруто имя старика. Данзо посмотрел на Наруто: — Хвалю твоё знание законов, Узумаки, — сказал он холодным, взвешенным голосом. — Продолжай своё свидетельствование. Наруто услышал лишь «неплохо, парень. Ты только что убрал один камешек из лавины, которая вот-вот похоронит тебя заживо. Пожалуйста, можешь ещё поразвлекать меня, пока есть воздух». Единственный глаз Данзо был наполнен не враждебностью, а любопытством, любопытством энтомолога, смотрящего на трепыхающуюся на булавке бабочку. Это и был человек, приговоривший его к жизни изгоя? Вполне возможно. Для Данзо Наруто, похоже, распознавался лишь как диверсия, слабая попытка восстания инструмента, выпавшего с полагающегося места. Или он просто проецировал свои чувства на незнакомца? Он абсолютно не знал этого человека, и почему тот хотел подставить Какаши-сенсея. Единственное, что знал Наруто, услышав его речь, что его опять серьезно недооценивают. — Какаши-сенсей не приказывал мне убить Гато, — провозгласил Наруто. — На самом деле, я даже не убивал его. Глаза всех присутствующих в комнате расширились, особенно Какаши-сенсея. — Что ты имеешь в виду? — спросил Хокаге. — Кто-то другой убил его? Или, несмотря на предыдущие доклады из Страны Волны, он всё ещё жив? Наруто сглотнул. Он думал, что смирился с этим, с предательством, которое должен был совершить, но волна обезоруживающей вины говорила о другом. Даже так, сказал себе Наруто, он должен это сделать. Он должен был использовать самые эффективные методы, которые мог придумать. Слишком многое было на кону. — Гато был убит ниндзя-отступником из Тумана Хаку, действующим независимо. Ещё частичка невинности принесена в жертву для защиты кого-то, кто имел значение. Ещё один шаг в сторону становления настоящим ниндзя. Данзо поднял бровь: — И мы должны поверить, что ниндзя-отступник, — проговорил он это так, словно о каком-то особо противном виде червя-паразита, — передумал и убил своего нанимателя, тем самым теряя свою плату и сильно портя свою профессиональную репутацию. Прошу, Узумаки, окажи нам честь и объясни мотив, которым ты оправдаешь столь необычное действие. — Я его соблазнил. Большинство челюстей упало, включая Хокаге. Какаши же, напротив, немного расслабился, так как линия нападения Наруто стала для него чуточку понятнее. Выражение Данзо наконец изменилось, от безэмоционального любопытства до откровенного отвращения. — Ты сделал что? Раз уж Наруто начал, продолжать было легче. — Я вошел с ним в контакт, пока он был в гражданском облике, утвердил его личность и соблазнил его. У меня есть свидетели, включая хозяйку нашего пристанища Цунами и служащих Таверны Серебряного Листа в Стране Волны. Если хотите, мы можем отложить суд на пару недель, пока вы пошлёте им сообщения. — Это безумие. Ты говоришь что ты, двенадцатилетний… — Уже был такой прецедент, — перебил его Хокаге. — Во времена Воинствующих Кланов, от детей-шпионов ожидалось любое необходимое воздействие для выполнения своих миссий, не меньше чем от взрослых. Даже в современности, были случаи как скандал Ямане из Скрытого Камня, когда… — Достаточно, — огрызнулся Данзо. — Мы поняли твою мысль. Он повернулся обратно к Наруто: — Итак, Узумаки, ты признаешь перед лицом суда, что ты… вступил в сговор… с отступником из Тумана без явного разрешения со стороны своего лидера отряда, или даже его осведомлённости, и далее спланировал с ним изменение курса своей миссии? Увидев краем глаза, как Какаши-сенсей напрягся, Наруто догадался, что сказать «да» сейчас будет очень плохой идеей. Правда, факты остаются фактами. Он и правда полностью обошёл Какаши-сенсея в его делах с Хаку, и возможно нарушил этим несколько законов. В то же время, он почувствовал в словах Данзо ловушку. Данзо наверняка хотел, чтобы Наруто объявил о разрешении Какаши-сенсея — после чего суд мгновенно бы определил Какаши-сенсея виновным в измене. Но и не сказать ничего было нельзя. Колебания будут признаны знаком слабости, и инстинкты Наруто недвусмысленно подсказывали ему, что не стоило этого показывать перед Данзо. Он открыл рот… — Если можно, я проясню одну деталь… — прервал его Хокаге, прежде чем он начал говорить. — Я просмотрел последние списки ниндзя-отступников, обеспеченные Скрытым Туманом, и там нет Хаку. Можно сделать вывод, что он — персональный подмастерье Забузы, рекрутированный и обученный без вмешательства Тумана. А значит, он по закону классифицируется как никому не принадлежащий шиноби, а не отступник, и взаимодействия с ним не нарушают законов Листа. Данзо отмахнул здоровой рукой комментарий: — Простая софистика. Хаку служит ниндзя-отступнику Забузе, интересы Забузы — его интересы. Сговариваясь с Хаку, Узумаки всё равно что сговорился с Забузой. Наруто не потратил зря драгоценные пару секунд, выданные ему на размышление. — То, что я делал, полностью противостояло интересам Забузы. Во время битвы на мосту, я сказал Забузе, что убил Гато — это остановило его от убийства меня, пока у него было преимущество. И тогда, когда Хаку отправился разведывать, он обнаружил, что у него есть шанс спасти мою жизнь, одновременно не подставляя Забузу под удар, так что он убил своего нанимателя ради этого. После, я взял на себя ответственность за убийство. Конечный результат: Забузе солгали дважды, он покинул поле боя, на котором почти победил, и потерял любой шанс на оплату. Звучит не очень похоже на сговор между мной и ним. — Согласитесь, — добавил он, — это гораздо более правдоподобно, чем идея того, что простой генин вроде меня умудрился проникнуть в крепость Гато и уничтожить его и его огромную армию телохранителей на своей первой миссии С-ранга. Или вы официально, под запись, заявите, что я не просто генин? Данзо обдумал это. — Если эта миссия была так триумфально сманипулирована тобой, Узумаки, то почему ты соврал в докладе? — Потому что… — Наруто позволил себя выглядеть неловко - маска дискомфорта, проступившая сквозь маску уверенности, наложенную на чувства, которые были слишком сложны для любого из этих определений. — Потому что я не хотел никому говорить, что я на своей первой серьёзной миссии соблазнил вражеского ниндзя. Что бы обо мне люди подумали? — Значит, вот как всё было, — сказал Хокаге. — История странна, не спорю, но подходит под всю информацию, что у нас есть, включая доклады остальных членов Команды Семь о странном поведении Хаку в битве. Составление неточных докладов — дисциплинарное нарушение, для обоих из вас, — он посмотрел на Наруто и Какаши, — но оно не для этого трибунала. — Что же до Хаку, учитывая, что у него нет связи с Листом, и что его жертва являлась активным врагом Листа во время убийства, я думаю, наши законы ничего не говорят насчёт такого. Даже наоборот, — невинно улыбнулся Хокаге, — возможно, стоит ему послать подарок, если мы когда-нибудь узнаем его почтовый адрес. Наруто сдержал массивный выдох облегчения. Он надеялся, что так и выйдет. В любом случае, правда, Хаку был далеко от Листа, неизвестно где, и более чем способен защитить себя с помощью Забузы, а Какаши-сенсей был рядом и беззащитен. Такое решение дел всегда будет правильным выбором, даже если так с начала и не кажется. Наступила пауза, пока все ждали контратаку Данзо. *** Мальчишка Узумаки держался неплохо, даже лучше, чем ожидалось. Да, из него вышел бы отличный инструмент, пусть даже он и… нет, не важно. У каждого шиноби есть слабости, и пока они не влияют на миссии, их легко спустить на тормозах. И если уж Хирузен так эффективно использует мальчика, то насколько ценен он был бы в руках самого Данзо? В какой-то мере, этот вопрос и был настоящей целью всей затеи, третьим уровнем стремлений Данзо. Он уже был в процессе их достижения, пока бедный наивный Хирузен всё ещё возился со вторым уровнем, а ребёнок Узумаки, если вообще что-то понимал, то наверняка был вообще на первом. Вот почему, в конце концов, Данзо победит. Его оппоненты всегда занимались порчей не тех планов. Но вернёмся к трибуналу. История Узумаки была достаточно хороша, чтобы пройти начальные проверки, и исследование любой из её слабостей потребует внешних доказательств — и все они в Волне. Это значило ещё большее растягивание суда, чего Данзо не мог позволить. Оптимальным сценарием было получить Узумаки и Учиху одним ударом, одновременно убирая сильнейшую фигуру Хирузена, и представить это миру как свершившийся факт. Это был бы прямолинейный ход, вызвавший бы гнев многих врагов и также многих союзников. Но никто бы не смог ничего серьезного поделать с этим, и польза намного перевешивала вред. Одновременное выполнение всех трёх уровней сделало бы значительные затраты, уже влитые в это дело, пустым звуком. Ничего из этого, конечно же, не обязательно было выполнять для достижения его долгосрочного сценария, и именно для понимания этого Хирузену не хватало тонкости. Сейчас единственное, что по-настоящему было необходимо Данзо — проследить, чтобы суд закончился быстро. Даже уже в ближайшее время баланс сил сместится. Настолько, что это будет очевидно даже для Хирузена. Каждый день увеличивал риск обнаружения существования трибунала — умудрился же Хирузен притащить сюда Узумаки, несмотря на круглосуточное наблюдение лучшими шиноби Корня? И если некоторые вроде Кохару и Хомуры поймут весь диапазон того, что сделал Данзо — подкупы, манипуляции, прямое искажение законов — они подомнут его как тонна кирпичей. Данзо знал по своему долгому, горькому опыту, что даже самые смертоносные шиноби из Книг Отступников Листа не были такой угрозой для защищённости деревни, как некоторые «этично-настроенные» граждане, обнаружившие, что совершает Корень каждый день для сохранения их безопасности. *** — Благодарим тебя за твой вклад в трибунал, Узумаки, — провозгласил Данзо, снова убравший все эмоции со своего лица. — Стража, уведите его. — Я не закончил! — к счастью, Наруто уже давно освоил искусство сопротивления взрослым, пытающимся тебя куда-то уволочь. — У меня есть ещё улики для суда! Хокаге проговорил: — Мичузанэ, Курой, пожалуйста, отпустите молодого человека. Не то чтобы Наруто не был благодарен, но он бы хотел, чтобы Хокаге с этого начал. Двое стражей, похоже, были очень целеустремлёнными людьми, и крепко держали его в течение всего свидетельствования. — Так-то лучше, — Наруто достал свиток, заткнутый за пояс. — Здесь находится показания ниндзя-отступника Онигахары Тарики. Он метнул свиток в ошарашенного клерка (который, правда, всё ещё являлся ниндзя, и потому смог поймать его). Наруто следил за изменением выражения лица Данзо, но тот просто стал ещё немного более хмурым. — И это лучшее, что ты можешь предложить? — наконец спросил Данзо. — Лживая болтовня отступника, допрашиваемого Генином, только выпущенным из Академии? И так неустойчивая правдоподобность твоих слов открывает для себя новые глубины. — На самом деле, — ответил Наруто обычным тоном, который, как он знал, приводит в ярость любую авторитетную фигуру, пытающуюся сделать ему выговор, — если вы загляните внутрь, то увидите печати двух официальных следователей АНБУ, подтверждающих, что они присутствовали на допросе и могут засвидетельствовать его соответствие процедурам АНБУ. Наруто не знал, какие чудеса сотворила Нао, чтобы заставить пару специалистов из АНБУ вылезти из постели посреди ночи для работы над заданием с сомнительной законностью без всякого предупреждения, но он знал, что должен ей теперь свою бессмертную душу, перворождённого ребёнка и достаточное количество услуг, чтобы вести теневую экономику среднего размера. Хокаге взглянул на клерка. — Да, сэр, выглядит настоящим. — Тогда прочитайте нам его полностью, пожалуйста. Клерк раскатал свиток и покраснел, увидев содержание. Он прокашлялся. — Эм… Хорошо. — Было ещё слишком, ****ь, рано для такого дерьма… *** — Сэр, пока пленник вне зоны слышимости, могу я задать вопрос? Вне зоны слышимости? Ты вообще слышал о ниндзя Тумана, сопляк? Думаешь, просто потому что эти двое дебилов отвели меня в другую половину долины, чтобы поссать, я не слышу, что ты говоришь? Ну что ж, я знаю, кого выпотрошу первым, когда буду сбегать. — И почему мне всегда достаются молокососы? Ладно, Ичиджо, спрашивай. — Сэр, если Капитану Хатаке нужны срочные подкрепления, почему мы не можем просто оставить двоих из нас сразу? Не думаю, что для содержания отступника под стражей понадобится больше двух человек. Всего два человека? О, пожалуйста, дайте мне всего пару часов с всего двумя людьми. Всё, что мне нужно — двухсекундное отвлечение, и я покажу им, почему Туман раньше звали Кровавым. — Ичиджо, ты сомневаешься в приказах господина Данзо? — Нет, сэр, я просто… — Кто вытащил тебя из грязи, когда твоя семья была убита в Ночь Трагедии, и весь мир обернулся против тебя? — Господин Данзо. — Кто не жалел тебе денег на еду, укрытие, обучение, не прося взамен ничего, кроме лояльности? — Господин Данзо. — Кто взял твоё дохлое тело и сделал тебя точечным инструментом, способным защитить деревню? — Господин Данзо. — И ты сомневаешься в приказах Господина Данзо? — Никогда, сэр. Просто… с моим низким боевым потенциалом, я обычно занимался поддержкой в главном лагере, так что я не привык к таким миссиям. — Ты и я не допущены и до миллионной части информации, проходящей через голову господина Данзо в любой момент времени. Не пытайся обдумывать его действия. В любом случае, у меня есть инструкции не передавать запрос Команды Семь о помощи. И если господин Данзо не хочет, чтобы они получили подкрепления, они их не получат. Это понятно? — Кристально, сэр. *** Выражение лица Данзо не менялось до конца прочтения, хотя все смотрели только на него. Первым заговорил Хокаге: — Это признание полностью свидетельствует о том, что четверо ниндзя, переводящие пленника, являются членами Корня, и что они по твоему приказу удержали жизненно важную информацию. У тебя есть что сказать по этому поводу? Данзо, похоже, это не слишком взволновало: — Очевидно, они решили быть сами по себе. Их лидер, похоже, заставил их думать, что они выполняют мои приказы. — Ты слышал их свидетельства лично ранее, — заметил Хокаге. — Как ты мог не распознать членов своей организации? — Как ты, я уверен, знаешь, у членов Корня нет постоянных имён, и им периодически присваиваются новые имена, обычно при выступлении на новую миссию. Лидер их команды нарушил протокол, выдав им имена без уведомления меня об этом, итак что я не смог их распознать. А что до их внешности — ты ожидаешь, что глава большой организации знает каждого своего подчинённого в лицо? Глаза Наруто сузились. Было очевидно, крайне очевидно, что Данзо лжёт. Никоим образом не было возможным, чтобы только что сказанное им было правдой. И всё же у него не было доказательств этого. Всё это было внутренним делом Корня. Все записи будут записями Корня, которые Данзо мог подделать или уничтожить. И все свидетели будут членами Корня, на которых Данзо мог повлиять. И что, он так просто от этого отвертится? — Тщательно допросите их, — продолжил Данзо. — Я уверен, они удостоверят, что не получали от меня никаких приказов, нарушающих законы деревни. От открытой казуальной уверенности Данзо, с которой он говорил это, у Наруто в голове что-то щёлкнуло: — Вы тренируете всех своих ниндзя сохранять для вас возможность правдоподобного отрицания, не так ли? — Глупости, Узумаки. Я рекомендую тебе следить за языком, и избегать таких бездумных обвинений, если у тебя нет для них доказательств, особенно в зале суда. Но за оскорблённым тоном, казалось, в глазах Данзо промелькнула нотка — кто бы мог подумать — одобрения? Каким-то образом это заставило Наруто почувствовать себя не в своей тарелке, больше, чем любое осуждение. *** Данзо получил, что хотел. Жаль, конечно, что придётся пожертвовать четырьмя шиноби — численность была одной из основных слабостей Корня, по различным причинам — но он выбирал их в полной осведомлённости о возможном исходе. Они были слабейшими из Корня. Да, им была привита абсолютная лояльность, позволившая им принести себя в жертву по команде. Но помимо этого они не смогли убить свои эмоции, как полагается настоящим шиноби, и это делало их более расходуемыми, чем другие, более закалённые инструменты. Без сомнения, Хирузен будет сегодня праздновать великую победу. Ему и в голову не приходило, что он дрался на поле боя, подстроенном Данзо, демонстрируя именно те инструменты, которые будет использовать при таких обстоятельствах, как он их использует, и на что они способны. Информация, которую Данзо получил об одном только Узумаки, была бесценна, как только он найдет время посидеть и обдумать её. С каждой выигранной битвой Хирузен приближался к проигрышу войны. Потому что тогда как он учился у Хаширамы, великого лидера, Данзо учился у Тобирамы, великого стратега. *** — Какой дебил придумывает будильник, который можно проспать? Наруто бежал на головокружительной скорости по улицам, прокручивая в голове некоторые красочные ругательства, выученные у Мизуки-сенсея. После трибунала, и признаний ниндзя Корня, и дискуссий, и окончательного решения, и праздничного рамена, и «разбора полётов» с Хокаге и Какаши-сенсеем, и бумажных дел, необходимых для обеления его в глазах закона после всего, что он натворил — он решил, что просто немного поспит, чуть отодвинув границу изнеможения перед свиданием с Хинатой, и теперь он опаздывал.— Прости прости прости я не хотел опаздывать ты так долго ждала мне правда жаль вау. К концу предложения Наруто замедлил мысли достаточно, чтобы на самом деле увидеть Хинату, а не просто зарегистрировать её присутствие, и был рад этому. Она была одета в бледно-лиловое кимоно, которое прекрасно подчёркивало её глаза (уж Хьюга наверняка знают в этом толк), украшенное фиолетовым узором цветов. Это было не ультра-формальное кимоно с гербом клана Хьюга, которое, как понял Наруто, было у каждого уважающего себя члена любого клана для важных случаев. Значило ли это, что она выбрала его сама? Учитывая, что вытерпел он, подбирая подходящий вид, было сложно представить застенчивую, неуверенную Хинату, проходящую через предположительно гораздо более требовательный схожий женский процесс. (Выбранная Сакурой одежда, кстати говоря, была на удивление близка к рекомендации Цунами, основанная на красном и чёрном цветах, с стильной и болезненно дорогой курткой и амулета в форме запятой — магатама). — Нет, я… я только пришла. Ты в порядке? — Прости, — выдохнул Наруто. — За… запыхался. Ты… прекрасно выглядишь. Хината немного порозовела. — С-спасибо. Эм, ты тоже. К этому моменту разговор как-то затих, потому что до Наруто дошло, что во всём этом хаосе вокруг трибунала Какаши-сенсея ему так и не предоставилось шанса обдумать, чем же заняться на свидании, и что он не знает ни единого подходящего ресторана, поскольку до недавних пор не мог себе позволить есть в них. К сожалению, хотя советы о свиданиях от Сакуры и были разобщены (и в основном содержали «что бы ты не делал, не будь собой»), она очень чётко обозначила недопустимость на свидании рамена и барбекю. После пары секунд неловкого молчания он решил, что лёгкий путь — самый лучший. — Эм… ты случайно не знаешь хорошее место, где можно поужинать? Хината уже обдумывала это: — Есть один хороший ресторан, в котором я бывала с семьёй. Он на холме двумя кварталами ниже резиденции Абураме. Ох, но он очень дорогой, так что может… — Не беспокойся, я плачу, — сказал Наруто с уверенностью, не оправданной его кошельком. Он возможно и мог сейчас оплатить приятный ужин на двоих на данный момент, но его представления о ценах в ресторанах были в лучшем случае приблизительны. Всё, что он знал — они были достаточно высоки, чтобы раньше ему не приходилось там есть. — Думаю, я должна платить, — неожиданно возразила Хината. — Что? Но ты ведь… — Наруто остановился как раз вовремя. У него было только слабое представление о социально некрасивых поступках, но он был вполне уверен, что заканчивать «бедная» в таком положении дел будет им считаться. К сожалению, Хината стояла в ожидании его ответа. — …потрясающе красива? Хината зарделась и уставилась на свои ноги. Наруто сделал заметку в мысленной базе данных (которая была обнулена после свидания с Хаку, поскольку если уж он не смог опознать пол другого человека, мало ли в чём ещё он мог ошибиться?). Делать девушкам на свидании комплименты — хорошо. Делай так чаще. — Так что ты на самом деле хотел сказать? — спросила наконец Хината, как раз когда Наруто решил, что выкрутился. — Эм… ну, я просто подумал, что нечестно будет давать тебе платить, учитывая… эм… И снова Хината ждала, пока он мямлил. Без видимого разъяснения, она закончила за него. — Что у меня немного денег? Но у тебя тоже. И у меня нет таких затрат на жизнь, как у тебя. — Но у меня есть плата за миссию А-ранга, — триумфально обозначил Наруто. И если этого недостаточно, мне придётся стать очень креативным, так что понадеемся на лучшее. — Я тоже копила деньги с миссий, — возразила Хината. — Я ем больше, чем ты, так что я плачу. — Я выбрала дорогой ресторан, так что я плачу. — Я тебя пригласил, так что я плачу. — Эм, этот аргумент не имеет смысла. — А. Есть такое. Но твой — тоже. Наступила пауза. — Давай разделим, — более-менее одновременно сказали они. — Показывай дорогу. *** Дремлющий Дракон был, скорее всего, самым роскошным местом, в которое Наруто когда-либо входил. Официанты были одеты на несколько порядков лучше него. Пол состоял из какого-то очень редкого лакированного дерева (наверное), на стенах висели газовые лампы и прекрасные картины, и Наруто отчетливо чувствовал, что не вписывается. Обычно он бы не обратил на это внимания, даже насладился возможностью превозмочь ожидания, но сегодня почему-то это было важным. Служащие явно распознали Хинату, и человек на ресепшене широко ей улыбнулся: — Леди Хината! Всегда рады видеть Вас в нашем скромном заведении. Вы сегодня ужинаете одна? И тут он заметил Наруто. Первоначальный неверующий взгляд плавно сменился ужаснувшимся и преисполненным отвращения, словно он увидел ползущего к нему в кухню таракана размером с тигра. Потом улыбка вернулась, хотя теперь она была несколько натянута. — Я сожалею, если этот хулиган доставляет вам неприятности. Я не знаю, как он сюда попал. Я позабочусь, чтобы его сейчас же кто-то выставил за дверь. Наруто напрягся, но прежде чем он успел среагировать, температура в комнате упала на пару сотен градусов. Затем в затихшей комнате прозвучал ледяной голос, идеальный кристальный перезвон режущих кромок и презрения. — И кто ты такой, чтобы судить о почтенных гостях клана Хьюга, плебей? Человек практически буквально застыл, не двигая ни одним мускулом, с лицом, белым словно простыня. Наруто резко огляделся вокруг, почувствовав волну паники от идеи того, что его так быстро обнаружил разъярённый старейшина Хьюга, но не мог понять, откуда идет голос. Невидимый говорящий продолжил, тоном чистейшего властного презрения: — Отведи нас сейчас же в вашу лучшую приватную комнату, и я, возможно, обдумаю, стоит ли упоминать о нанесённом тобой оскорблении чести нашего клана перед моим отцом. Подождите, что? Официант, всё ещё трясущийся и дёрганный, пробормотал что-то неразличимое в виде извинения, и чуть не ползком отвёл их в приватную комнату на втором этаже. Промямлив что-то про «меню», он сбежал, оставив Наруто и Хинату одних со столом и прекрасным видом на деревню с открытого балкона. Какое-то время, никто ничего не говорил. Наруто, например, просто не знал, что говорить. Хотя его манга и покрывала непредвиденные обстоятельства навроде обращения одного из партнёров на свидании в демона по пришествию в ресторан, у него не было под рукой изгоняющих печатей и он не особо знал, как управлять Силой Любви. Наконец, Хината заговорила первой: её голос трясся так сильно, что невозможно было представить, что это та же девушка, который только что выговорила взрослому мужчине. — О, я… мне так жаль! Пожалуйста, прости меня! Я знаю, что это должно было быть приятное свидание, и вот я взяла и всё испортила, и если ты хочешь закончить его прямо сейчас, я пойму, и тебе не надо… — О чём ты говоришь? — воскликнул Наруто. — Это было круто! Немного страшно, но круто. За меня никто так никогда не вступался. Так вот как ты звучишь, когда злишься? Хината, немного озадаченная, вытерла глаза рукавом кимоно. — Ты… и правда так думаешь? Ты в порядке? — Конечно! — отойдя от первичного шока, Наруто теперь в голове проигрывал снова и снова белеющее лицо официанта, и наслаждался каждой секундой. — Ох, — Хината, казалось, немного расслабилась. — Это… это хорошо. Прости. Я никогда так раньше не делала. Ну, как наследницу, меня тренировали, как использовать Голос, но у меня никогда нормально не получалось. Только когда я увидела, как он к тебе относится, и… и я почувствовала, что должна что-то сделать… и… и ты точно считаешь, что всё нормально? — Это было шикарно, — уверенно повторил Наруто. — И знаешь, если бы почаще так властно себя вела, я думаю… Наруто был прерван, когда дверь открылась, и, похоже, все сотрудники ресторана — несколько десятков людей — ввалились внутрь. Богато одетый мужчина, видимо, владелец, стоял впереди. Прежде чем кто-то успел что-либо сказать, он упал на колени и прижал лоб к земле, вдохновив своим примером на то же самое остальных. — Леди Хината, от лица Дремлющего Дракона, я смиренно прошу вашего прощения за неосознанное недостойное отношение, проявленное в вашу сторону. Пожалуйста, в своей бесконечной щедрости, забудьте этот недостойный акт и найдите в себе силы простить нас. Конечно же, не стоит и говорить, что ваш ужин и комната ничего не будет вам стоить, а нижайший отброс, который оскорбил вашу честь, будет немедля уволен. На последней фразе Хината открыла было рот, но замешкалась. Она посмотрела на Наруто, словно говоря «ты жертва, ты решай». Но Наруто не знал, что сказать. Правильным, честным поступком было позволить ему быть уволенным. Нельзя позволять безнаказанности за такое отношению к людям, это просто и понятно. В то же время, милостивым поступком, и как сама Хината поступила бы, было простить его. Он просто следовал той же чуши, из-за которой все так относились к Наруто, не хуже и не лучше остальных, просто у него выпал шанс действовать не в то время и не в том месте. И кроме того, что о нём подумает Хината, если он выберет месть вместо милости? Но опять же, они с ней встречались (только если сегодняшний вечер не пройдёт ну совсем уж плохо). Каким бы он ни был на самом деле внутри, она рано или поздно это выяснит. Хотел ли он, чтобы она узнала, что он выдает себя за лучшего человека, чем является, или стоило понадеяться, что она примет его со всеми его недостатками (если это были они)? Так что вопрос был всё ещё открыт. Чего хотел он? Думал ли он, что мужчина исправится из-за того или иного решения? Если честно, нет. Единственным уроком, которое он выучит из этого, будет «не показывай свои предпочтения, если рискуешь обидеть кого-то выше тебя», и это будет его заключением вне зависимости от того, будет ли он уволен или нет. Даже если Наруто решит его пощадить, не было никакой гарантии, что мнение официанта изменится, когда есть такая легкая цель для благодарности как Хината, которая не будет требовать изменения того, как он думает о людях. Чёрт возьми. Как можно пытаться изменить мир, если так сложно изначально поверить, что его вообще можно изменить? И тогда, прежде чем Наруто смог что-либо решить, стало уже поздно. Персонал ресторана ретировался, пятясь задом, словно Хината была императрицей, и пара снова осталась вдвоём. *** Спустя один заказ «по одной порции всего из меню, только вот этого, этого, этого и этого по две», и другой, более сдержанный заказ от Хинаты… — Всё же я должен спросить, что это вообще было? Я понимаю, что клан Хьюга важен, но… — Ну, Наруто, ты помнишь свои уроки по истории? — спросила Хината. — Какую часть? — Основание Листа. Наруто секунду поразмыслил. — Если ты имеешь в виду самое начало… Ну, был период Воинствующих Кланов, когда кланы ниндзя тратили время на постоянные стычки друг с другом, частично потому что они выступали как наёмники и шпионы, частично потому что они занимались этим всегда. И в один день Хаширама из Сенжу пресытился этим. Он сказал, что хочет доказать, что различные кланы могут жить в мире рядом друг с другом, и с обычными людьми (которые в основном полагали ниндзя демонами — огромные магические способности, знают все секреты мира, будь очень-очень уважителен, когда видишь одного из них, но в целом просто оставайся на как можно большем расстоянии от них, если хочешь жить). И так как Сенжу были сильнейшим кланом в этой части мира, он подумал, что у него есть шанс на успех. Хотя я лично считаю, что он свихнулся, когда пошел первым делом к Учихам, да ещё и из всех — к Мадаре, со своим планом. Типа, к своему злейшему врагу? Лидеру другого сильнейшего клана, вражда с которым шла уже целые поколения? Серьезно? Наруто покосился на Хинату, как бы спрашивая, что она имела в виду, но она, казалось, внимательно слушала его взгляд на историю Листа (и одновременно боролась с особо непокорным печёным угрем). Так что он продолжил: — Но каким-то чудом он умудрился заразить Мадару своим образом мышления, и они подписали Первый Договор Водопадов в Долине Конца. Конечно, на тот момент она так не называлась, но я не могу вспомнить старое название. Так вот, все знают этот Договор — одна деревня, одна семья. Никаких битв, шпионажа, воровства. Всего такого, в общем. Потом они присоединили другие кланы, и пошли к Дайме Страны Огня и вместе подписали Второй Договор Водопадов. Неплохая была сделка для обоих сторон — кланы получали огромную территорию необжитого леса в полуавтономное владение, а Дайме получил официальное подтверждение его законности от всех кланов Страны Огня, которые что-либо значили, и клятву никогда не подниматься против него и не вмешиваться в его политику, и договор об обороне против всех остальных ниндзя во время войн. И если честно, что ещё оставалось делать Дайме? Сказать «нет» и нарушить альянс самых сильных ниндзя на его территории? Которые потом всё равно бы взяли себе земли без разрешения либо заключили договор получше с кем-то из соседей? Не думаю. — Так вот, в конце концов они все решили, что деревне нужен единый лидер, и каким-то образом всё свелось к прямому голосованию. Практически все, включая большинство из клана Учиха, проголосовали за Хашираму. Что, неудивительно, привело Мадару в ярость. Он объявил, что его предали, произнёс огромную речь про слепого, ведущего слепых, и покинул деревню навсегда. Таким образом, Хаширама стал первым в мире Каге, а Мадара — первым в мире ниндзя-отступником. И, хм, мы все знаем, чем это закончилось. Хината кивнула: — Знаешь, Наруто, Ируке-сенсею понадобилось два дня, чтобы рассказать всё это… правда, кажется, ему пришлось иметь дело с Инцидентом Взрывающегося Мела где-то на середине. Но не мог бы ты немного отступить назад? Как они собирали кланы? Наруто не мог не заметить, что Хината зеркалит его собственный дидактический подход из многих их тренировочных сессий. Он задумался, как должен себя чувствовать по этому поводу. — Обещания, признания, и тёмные намёки на то, что случится, если они останутся единственным кланом вне альянса, по большей части. Куча времени ушло на приглашение Хьюга, им наобещали гору всего, потом привлекли несколько уже существующих альянсов — ребят из Ино-Шика-Чо, к примеру, и думаю, Абураме пришли сами — они были помешаны на единстве, но недостаточно сильны для главенства в альянсе. Ну, я могу перечислить парочку ещё, но… — Ты знаешь, почему первыми они пошли к Хьюгам? Наруто покачал головой: — Всегда удивлялся. Я к тому, эм, я понимаю, у вас есть Бьякуган, но… ну, без обид, но он не то чтобы на уровне Элемента Дерева или Шарингана. — Знаешь, — сказала Хината, — тебе не стоит повторять это рядом с кем-то другим из Хьюга, тем более среди старейших. Особенно про Шаринган — это что-то вроде больной мозоли. Она сделала паузу: — Люди не осознают, потому что это не так-то легко увидеть, но Хьюга превосходны в сборе информации. Это величайшая сила Бьякугана, и мой клан работал над этим гораздо раньше, чем разработал Мягкий Кулак. Если сильно обобщить, то если Сенжу были лучшими воинами, а Учиха лучшими мастерами ниндзюцу, то Хьюга — лучшие шпионы. Потому мы и выжили, будучи достаточно небольшим кланом, окружённым превосходящими силами. И именно поэтому основатели Листа пошли так далеко, чтобы привлечь нас, хоть мы и были слегка… выделяющимися. — Прости, — остановилась она. — Я тебя не утомляю? — Да ни за что, — ухмыльнулся Наруто. — Отличная тема. — Знаю, это звучит несколько высокомерно, исходя от Хьюги, но история Листа выглядит логичнее, если представить, что её основали три клана, а не два. Хьюга сбалансировали постоянную борьбу между Сенжу и Учиха, которые прошли через поколения вражды. Вот почему иногда в книгах по истории есть упоминания о Трёх Великих Кланах Листа. — Когда ты говоришь о логичности… — вопросительно протянул Наруто. — Например, подумай о том, что случилось с Сенжу. — Хаширама убеждал всех вступать в межклановые браки, скрепляя альянс. Кроме Учих, очевидно. И вот их кровь стала настолько размыта, что они в целом уже даже не существуют как клан. Первый Хокаге был последним, кто вообще мог использовать Элемент Дерева. — Так вот. Почему Учиха не захватили власть, когда это случилось? — Хм, — нахмурился Наруто. — Я никогда так об этом не думал. — Не всё из этого мои мысли, — признала Хината несколько застенчиво. — У меня были учителя. Наруто пожал плечами: — Как только ты что-то узнаешь, это что-то становится твоим. Хината не стала спорить по этому вопросу. — Второй видел, что надвигается большой конфликт, так что он выбрал Третьим кого-то, кто не был из любого хоть сколько-то важного клана. Учихам не нравился Третий, потому что они ассоциировали его с Сенжу, и Хьюгам он не нравился, потому что старейшинам клана казалось, что он не оказывал достаточного уважения (хотя они обо всех так думали). Но он был законным избранником Сенжу, и был, точнее, и сейчас является великим Хокаге, так что в конце концов его приняли. — Хорошо. И я так понимаю, ты подразумеваешь, что он выбрал Четвёртого по тому же принципу? Потому что последний Намиказе, — голос Наруто немного дрогнул, когда он говорил это, — был нейтральным выбором, который все могли принять? — Да. Конечно же, в то время и Хьюга, и Учиха давили на Третьего, чтобы он выбрал преемника из их клана, так что я думаю, то, что появился Четвёртый, было божественным провидением для него. Четвёртый был талантливым, и харизматичным, и героем войны, так что ему не составило труда стать признаным. — Вот только это не сработало, — из-за тебя, добавил Наруто про себя, думая о Лисе. — Ага, — согласилась Хината. — И после того, как Четвёртый умер и старая деревня была разрушена, баланс начал распадаться. На некоторое время люди перестали верить в Хокаге, так что Третий не мог контролировать кланы так же хорошо. И в то же время, и Хьюга и Учиха верили, что заслуживают большего куска власти, и попробовали добиться этого во время реконструкции. Похоже, всё обернулось очень плохо. — Подожди, — Наруто достиг неизбежного умозаключения. — Если Хьюга и Учиха дрались за власть в то время, что случилось после Резни Учиха? — Эм, — замешкалась Хината. — Я не думаю, что могу рассказывать такие подробности. Всё до этого — нормально, просто история, но есть кое-что о политике Хьюга, о чём я узнала только потому, что я наследница, и мне нельзя обсуждать их с чужими. Наруто задумался: — Ничего, не беспокойся, я думаю, я смогу сам всё собрать воедино. Учих больше нет. Но Хьюга не во главе. Так что кто-то их сдерживает. Думаю, Хокаге, хотя может быть и секретный альянс других кланов. Скорее всего, всё же, Хокаге, потому что нельзя бороться в политической войне без публичного лица, и нет больше никого, кто официально противостоял бы Хьюгам. Значит, когда он уйдет на покой, будет гораздо больше давления в сторону того, чтобы выбрать преемника из Хьюга, и никого, кто мог бы этому мешать. — Чёрт, это не выглядит так уж хорошо. Если он выберет нейтрального преемника, Хьюга вступят на тропу войны, потому что они ждали восхода к власти целую вечность, и теперь они вроде как единственный выбор. Но если он выберет Хьюга, это будет практически диктатура, потому что в первый раз за всю историю некому будет сбалансировать их правление. Не вижу, как другие кланы могут быть этим довольны. И он обязан выбрать преемника сам, потому что если не так, то произойдет кризис законности, как в начале Войны Тенгу, и выльется в гражданскую войну. Постой-ка… — в голову Наруто пришла ужасающая мысль, — что насчёт Саске? Он Учиха, более того, он и есть клан Учиха. Как он укладывается во всё это? — Ну, — сказала Хината после секундного размышления, подозрительно не отвергая цепь раздумий Наруто, — я думаю, если Третий выберет его в качестве преемника, и имея легитимность, будучи Учихой, и если он будет иметь достаточную поддержку — Хьюга примут его как Хокаге. Но это неважно. Саске очень талантлив, но он не успеет достигнуть уровня Каге к тому времени, как Третий уйдет в отставку. — И вот тогда, — заключил Наруто, — разверзнется Ад на Земле. *** — Прости, — нарушил Наруто мрачную тишину. — Я знаю, свидания предполагаются быть, эм, романтичными и всё такое, и я догадываюсь, что разговоры о политике деревни находятся примерно на противоположном конце спектра. Хината потрясла головой: — Я не против. Я… эм… скучала по возможности поговорить с кем-нибудь. И… думаю… Хината затихла и начала подрагивать, каким-то образом языком тела невольно показывая, что пытается скрыть что-то, не выдавая себя. Наруто ждал — отчасти из любопытства, отчасти из мести за то, что его заставили ранее закончить своё предложение. — Думаю… это достаточно романтично, — наконец сказала Хината очень спокойно, смотря на Наруто через стол. В этот раз тишина не показалась Наруто неловкой. Он посмотрел Хинате в глаза в ответ. У него в голове пронеслись клише из девчачьей манги, которую он, конечно же, никогда не читал, и он внезапно понял, что ни одно из них не подходит. Глаза Хинаты не были отражением её души. Он не мог смотреть в чёрную бездну её глаз, пытаясь увидеть её истинную суть, или увидеть расширение её зрачков в зависимости от её интереса к нему. На самом деле, он сомневался, что у неё вообще есть зрачки за общей для всех владельцев адаптированных под Бьякуган глаз почти белой поверхностью. Интересно, каково это, смотреть на мир с другой стороны этих барьеров? Каково это, видеть что-то, зная, что никто не подозревает, куда ты смотришь, оставаясь мутным в прозрачном мире? Был ли Бьякуган виноват в том, что Хината растворилась на фоне, всегда наблюдающая, никогда не видимая? И всё же здесь и сейчас он мог чувствовать сфокусированное внимание Хинаты, словно луч света, сияющий прямо на него. Почему он? Почему кто-то, кто может видеть весь мир, просто потратив немного чакры, откажется от этого и будет смотреть только на кого-то вроде него? И внезапно он понял. Ему был знаком, осознал Наруто, этот голод до знаний, который перекрывал всё остальное. Он часто его испытывал, хотя и никогда так не центрированный на человеке. И даже не понимая почему, он мог отбросить чистоту и интенсивность этих чувств не более, чем мог отбросить свет и тепло, которые чувствовал, стоя под лучом солнца. И тут он понял ещё кое-что. Наруто почувствовал желание, которое никогда раньше не собирал из отдельных частей мыслей и чувств, витающих вокруг него. Он хотел познать её, увидеть сквозь непробиваемую стену её глаз, проникнуть сквозь уровни страха, застенчивости, хрупкости, и полностью понять её внутренний мир, в который он пока что только мельком глянул. Понять её, так полно, глубоко и законченно, что барьеры между ними разрушатся и… Встрепенувшись, Наруто оборвал себя, оторвав взгляд от Хинаты, когда почувствовал, что затронул глубины эмоций, который почему-то были вне его возможностей для понимания. Это же не… Он сейчас что… Что это было…? Всё ещё ошарашенный, он почти почувствовал благодарность, когда магия нарушилась приходом официанта. *** — Леди Хината, не желаете ли вы и… ваш компаньон… посмотреть десертное меню? — Да, пожалуйста! — энергично кивнула Хината, похоже, тоже встревоженная её стороной ощущений. Наруто мельком взглянул на меню. Тактика «каждого по одной порции» неплохо служила ему до этого времени, и он не видел причин отступать от неё. Ханата, неудивительно, более сдержана. Она вроде как собралась что-то сказать официанту, когда Наруто пояснил, что да, он хочет большое мороженное «Башня Испытаний», а не среднее, но в итоге ярко покраснела и промолчала. — Слушай, эм, Наруто, ты вроде сказал, что у тебя есть плата за миссию А-ранга? Я думала, вы были на миссии ранга С. Что-то случилось? — Ну, я обнаружил, что я, возможно, гей, что, кстати, в таком случае не оставляет будущего нашим отношениям, и у меня теперь есть неразрешённые чувства по отношению к другому мальчику. Плюс, оказывается, внутри меня живёт ужасный монстр, который может брать контроль над моим телом и впадать в безжалостное буйство. Но кроме этого, пожалуй, ничего особенного. Наруто убедился, что не сказал этого вслух, но в голове у себя определённо прокрутил. Что он должен был сказать Хинате? С одной стороны, любое из этих откровений было как огромная связка взрывных печатей, которые нельзя было на кого-то вываливать на первом свидании, а полное их собрание, наверное, было для его романтического будущего, как Кьюбей для Деревни Листа. С другой стороны, из манги Наруто выучил, что нечестность и отсутствие коммуникации были повинны в 90% проблем в отношениях (остальными в основном включали инопланетные или сверхъестественные вторжения), и ни в каком из случаев прямое враньё Хинате о таких важных вещах не могло закончиться хорошо. В конце концов, таков был закон природы, что все ужасные секреты всплывали в самое неподходящее для этого время (например, «обнаружить, что кто-то — твой смертельный враг, после того как вы влюбились друг в друга»). К счастью, в этом отдельном случае, с Хинатой, ранее определённое решение так и напрашивалось. — Эм, может, поместим это в список «в другой раз»? Прости. Хината выглядела удивлённой, но кивнула. — В таком случае, — решил найти более безопасную тему Наруто, — лучше вместо этого расскажи мне о том, что я пропустил в деревне. Было что-нибудь интересное? — Ну, — улыбнулась Хината, — был один случай, когда Киба почему-то решил, что когда девочка тебя бьет, это значит, что, эм, ты ей нравишься. И тут он встретил Ино в плохом настроении… *** -… И теперь мы знаем, что пытаться построить подвесной мост со скульптуры головы Второго Хокаге — очень плохая идея, — заключила Хината, когда они выходили из ресторана. — Вот чёрт! Хотел бы я видеть его лицо! — рассмеялся Наруто. Хината тоже посмеялась. Затем они с Наруто поглядели друг на друга. Пришло время расставаться. Вот только просто ужин в ресторане как первое свидание — это было как-то… не по-нарутовски. И история Хината дала ему одну идею… — Слушай, Хината, пойдем со мной. Хочу тебе кое-что показать, — объявил он. — Эм… хорошо. — Сюда. И да, Техника Множественного Теневого Клонирования! Клоны рассеялись в вечерних сумерках, и цель их осталась непонятна для немного ошеломлённой Хинаты. Наруто провёл Хинату до края деревни, к стороне напротив Монумента Хокаге. Это было выразительно обычное место, только пара полей заполняла пустое пространство до почти вертикальной стены кратера. Тут не было ничего явно подходящего для рекомендации в целях свидания, разве что кроме уровень приватности, обеспеченный удалённостью. — Мы пришли. Можешь закрыть глаза? И не пользоваться Бьякуганом? Хината замешкалась с выражением неуверенности на лице. Поначалу Наруто подумал, что она не слишком хочет ему довериться, но потом к нему пришло более предпочтительное объяснение. Хината была Хьюгой, имеющей способность видеть идеально даже в темноте или сквозь закрытые веки. Настоящая слепота для неё должна быть намного более чужой, чем для остальных людей. Осознав это, Наруто стал ей благодарен, когда она наконец кивнула и закрыла глаза, но всё же он не был уверен, почему она дёрнулась, когда он взял её за руку и повёл вперед. *** — Хорошо, теперь можешь открыть глаза. Хината так и сделала. К её удивлению, она видела перед собой всю деревню, море разноцветных огней, почти как залитое звёздами небо над головой. Но также она видела и Монумент Хокаге, лица, глядящие на неё через кратер. Где же они были? Это не был край кратера, зона враждебной местности и бесчисленных ловушек для отпугивания возможных проникающих в деревню. Они были внутри территории деревни, но одновременно где-то очень высоко — такой вид, она знала, открывался только с вершин вырезанных голов Хокаге, обычно запретной зоны, куда их водили один раз как студентов Академии. Она позволила себе насладиться видом. Она также отчётливо осознавала, что Наруто всё ещё держит её руку, теплым, крепким хватом, который заставлял часть её таять. Он расслабил его на пару секунд, будто пытаясь отпустить. Но хотя Хината сомневалась, что у неё когда-нибудь хватит смелости взять его руку по собственной инициативе, она по крайней мере смогла удержать её, когда та была уже здесь. После секундной задержки его рука снова соединилась с её. — Где мы? — спросила она наконец. — Ты уже можешь использовать Бьякуган. Оглянись. Она так и сделала. Но первым делом она сфокусировалась на его чакре. Она была несколько бледнее, чем обычно, распределяясь между всеми этими теневыми клонами где-то в темноте, и необычно сконцентрирована на руке, которая держала её руку. Чакра следовала за вниманием, так что это значило…? Хината хихикнула про себя. Всё это время он её держал, ведя сюда, и только сейчас он осознал, что они шли, взявшись за руки, как парочка? Наруто был особенным, чудесным, уникальным, но кое в чём он был немного туговат. Даже так, она завидовала его стойкости. Они были одни, на своём первом свидании, в загадочном, но всё же однозначно романтическом окружении, и каким-то образом он не чувствовал себя распинаемым в разные стороны десятком различных эмоций. Ему не надо было периодически останавливаться, чтобы напомнить себе, что это не было просто ещё одним из этих снов, которые приятно было ощущать, и больно просыпаться из них. Ему не надо было постоянно спрашивать себя, заслужил ли он быть тут, когда его партнёр был достоин гораздо большего. Наконец, она уделила своё осознанное внимание на их окружение — и вслух рассмеялась от удивления. Они стояли не на камне, а на сложной сцепленной структуре из трансформированных теневых клонов. Точная их формация была слишком продвинута для её понимания, но она была прицеплена к почти вертикальной стене кратера, и в целостности собиралась в гигантскую, замаскированную под старину вырезанную голову Наруто, в стиле Хокаге. Это было так… в этом был весь Наруто. Она задумалась, не оставит ли он эту конструкцию тут, пока не уснёт и его клоны не исчезнут, просто ради того, чтобы вызвать ярость у кого-нибудь, кто заметит её в темноте. — Я рад, что тебе понравилось, — прокомментировал Наруто. — Я хотел, чтобы ты узнала первой — ну, помимо Команды Семь и всей Страны Волны, по крайней мере. — Узнала что? — спросила Хината. — Я решил. Я собираюсь стать Хокаге. Я превзойду всех Хокаге, которые были до меня, и изменю мир. Это должно было звучать глупо, просто ещё один случай, когда Наруто представляет себя протагонистом манги для своего собственного развлечения. Но в этот раз Хината не услышала следов иронии, которые обычно сопровождали грандиозные заявления Наруто. И он не принимал одну из многочисленных драматических поз. Она увидела только то, как его чакра разгорелась чуть ярче, когда он говорил. Мы называем это решимостью, дочь моя. Этот свет, сияющий сквозь бесконечные людские слабости, окружающие нас, и напоминающий нам о том, что где-то за облаками всегда ждёт солнце. Хината улыбнулась: — Думаю, ты сможешь, Наруто. Правда. Наруто просиял: — Спасибо. Он шагнул немного вперёд, подтянув её к краю. — Это не главное, ради чего я тебя сюда привёл. Я могу только примерно определить радиус твоего Бьякугана, но… ну… попробуй найти моих клонов внизу, в деревне. Они будут испускать чакру, как только смогут, чтобы тебе было легче. Хината попробовала. Это было на самом деле сложнее, чем, видимо, подозревал Наруто, с огромным количеством людей, которых она могла увидеть, когда расширила свой обзор, но учитывая горение чакры, удобную точку обзора, позволяющую фильтровать меньшее количество препятствий, её близкое знакомство с чакрой Наруто, и факт того, что ночью люди, не являющиеся Наруто, обычно оставались в предсказуемых локациях (в основном дома в кровати), она в конце концов справилась. Её ошарашило то, как много их было, ещё одно напоминание о превосходном контроле чакры Наруто. Как только она решила, что нашла последнего из них, она снова расширила свой фокус, позволив себе увидеть их всех одновременно. От результата у неё перехватило дыхание. Вся поверхность деревни, как только далеко она могла видеть, была подсвечена двумя традиционными символами, написанными формацией теневых клонов. Это были первые слова, которые она научилась читать в детстве: «Солнце, Что Позади», читаемое как «Хьюга» с незапамятных времён. Но у них было ещё одно прочтение, более мягкое, о котором Наруто без сомнения знал: «Хината», «Где Сияет Солнце», прочтение, однажды предпочтённое её матерью. Кроме всего прочего, это было пожелание, и Хината провела большую часть жизни боясь, что никогда не сможет его воплотить. Она вспомнила, как чувствовала виноватое облегчение, когда узнала, что все в её возрастной группе уже пишут свои имена в упрощённом современном писании, а значит, и она могла, и что могла относиться к своему имени просто как к набору слогов. И сейчас, те самые два символа сияли перед её глазами, написанные для Хинаты и не для Хьюга, написанные кем-то, кто обещал помочь ей стать тем человеком, которым она всегда хотела стать. Написанное тем, кто не видел ничего странного в том, чтобы сотворить такую надпись размером в несколько километров. просто для того, чтобы сделать её счастливой. Если честно, тот факт, что это ещё и прекрасно выглядело, был уже практически догоняющей мыслью. Через некоторое время, Наруто шагнул вперед и встал перед ней, перекрывая собой вид внизу, и взял её другую руку. — Прямо на виду у всех в деревне, и ты — единственная, кто видит. Прямо как раньше, — он улыбнулся. — Спасибо, Хината. Спасибо, что ты тот человек, который видит меня таким, какой я есть, и за то, что принимаешь то, что видишь. Он сделал глубокий вдох. — Знаю, я не всегда так хорошо понимаю людей, как считаю сам, и иногда не могу видеть дальше собственного носа, но я бы хотел тоже увидеть тебя такой, какая ты есть. Я хочу научиться видеть, и понимать, и принимать тебя всю, полностью и без исключений. Если… если ты не против, конечно. Хината не ответила. Вообще, она и не могла. Вместо этого, жестом, бездумная прямота которого ужаснула её на следующий день, когда она вспоминала это, она шагнула вперед и обвила руки вокруг шеи Наруто, сжав его в крепком объятии. Это… это было даже лучше, чем в её мечтах. Через пару секунд Наруто несмело обнял её руками за пояс. Они простояли так в течение очень долгого времени.

http://tl.rulate.ru/book/28554/602850