Готовый перевод Hegemon Greece! / Гегемон Греции!: Глава 294

«С каких это пор мы, бруттийцы, так дружелюбно относимся к грекам! Неужели мы боимся их только потому, что они теонийцы?!». — гневно крикнул Канару.

Хотя бруттийцы были закрыты, они все же знали о некоторых вещах, происходящих извне. И внезапный подъем мощного союза городов-государств вокруг Бруттии оказал давление на вождей племен. Только юноши вроде Канару не были убеждены: «Мы — волки, а греки — просто овцы, поэтому, сколько бы ни было овец, они никогда не смогут сразиться с волками!».

«Канару, не забывай, что сказал тебе отец, когда уходил, ты же не хочешь, чтобы он рассердился, когда услышит, что ты снова не слушаешь нас? Он лишит тебя власти, которую ты только что получил, и передаст её твоему брату». — Другой пожилой мужчина также выступил вперед, чтобы убедить его.

Канару показалось, что он что-то вспомнил, его лицо слегка побледнело, и он сердито удалился. Уходя, он злобно посмотрел на Андролиса.

Андролис слушал, как его спутник переводит их разговор, когда увидел, что пожилой человек подошел и сказал мягким тоном: «Посланник Теонии, меня зовут Барипири, я вождь Бесидиса, а он — Бурим, другой вождь Бесидиса».

Андролис поприветствовал его с улыбкой и назвал свое имя.

«Мы немедленно пошлем человека сообщить в Консентию о вашем прибытии. А пока временно оставайтесь здесь, в Бешидице. Как только вам будет разрешён въезд, мы даже пошлем кого-нибудь сопроводить вас в Консентию».

***

Сон бруттийцев прост: они лишь накрываются звериными шкурами и спят прямо на деревянном полу вокруг костровища.

После полуденного похода Андролис и его группа уже смертельно устали, поэтому после ужина они прилегли и вскоре заснули.

В темноте только один человек все еще не сомкнул глаз.

Среди трех спутников Андролиса один был его самым верным рабом, который заботился о его нуждах во время путешествия.

Другой — Адепигес, зарегистрированный свободный житель Теонии; поскольку Андролис не понимал по-брутски, сенат специально нашел для него переводчика.

Бруттийцы захватили мать Адепигеса, гречанку, которая забеременела после изнасилования, и с детства он был рабом бруттийцев.

Испытав все тяготы жизни, он наконец воспользовался возможностью бежать из Бруттиевых гор и оказался в Турий. Его последний спутник, тот, что еще не уснул, был рекомендован Андролису Мариги, сказав, что он состоит в военном министерстве и должен знать, что происходит в Бруттийском регионе на случай будущей войны с бруттийцами, но на самом деле это запасной гражданин Теонии по имени Антраполис, брат Аристиаса, личного разведчика Давоса.

Поскольку разведывательная группа Изама следовала за Давосом в Таранто, Антраполису нужно было выполнять обязанности разведчика. В данный момент он пытался вспомнить все, что видел за день: сколько времени им понадобилось, чтобы добраться до Бешидице из Теонии, сложность дороги, расположение и прочность города Бешидице, его население и количество солдат, личности вождей Бешидице, о которых он судил по их разговорам, и так далее. Антраполис вспоминал их снова и снова, пока не выгравировал их в своем сознании, с некоторыми неясными моментами, которые должны были быть подтверждены им на следующий день.

После этого Антраполис перевел взгляд на Андролиса, который спал напротив него. Другой его задачей было внимательно следить и наблюдать за работой нового государственного деятеля из Кримисы во время их миссии в Консентию.

Это был не первый раз, когда Антраполис занимался подобным делом. Вначале он несколько сопротивлялся. Он даже сказал своему брату Аристиасу, что бывший тиран Сиракуз, Гиерон, приобрел печальную известность благодаря созданию системы секретной службы для бесконтрольного наблюдения за частной жизнью граждан города-государства. Поэтому он не хотел, чтобы Давос, к которому они были привязаны, стал таким человеком.

Однако Аристиас убедил его, что печально известная репутация Гиерона объясняется главным образом тем, что он слишком самовластен, чрезмерно подозрителен и деспотичен по отношению к гражданам, что заставляет народ кипеть от негодования. С другой стороны, Давос, будучи пожизненным архонтом, был непредубежденным и хладнокровным, и он хорошо знал, как защитить свободу народа, поэтому он точно не совершит такой ошибки. Более того, он обладал выдающимися способностями, которые проявились в быстром подъеме Союза Теонии, и был лучшим стратегом, которого братья выбрали для борьбы с Сиракузами и восстановления Катании. Поэтому одной из важных обязанностей Аристиаса было укрепление лидерства Давоса и недопущение к власти людей со скрытыми мотивами.

Получив убеждение от брата, Антраполис начал следить и изучать передвижения нескольких государственных деятелей. Можно сказать, что подавляющее большинство государственных деятелей поддерживали и соглашались с пожизненным статусом архонта Давоса, и, несмотря на недовольство Поллукса и еще очень немногих, оно осталось только на словах и не предпринимало никаких конкретных действий. Что касается Андролиса, то он был лидером кримисийцев, присоединившихся к Сенату. После приезда в Турию, помимо участия в заседаниях Сената, он обычно оставался в уединении и почти не общался с другими государственными деятелями, что привлекло любопытство Аристиаса. Таким образом, эта миссия была прекрасной возможностью узнать больше об этом кримисийце, а также предоставить Давосу рекомендацию, которую он сможет использовать при назначении высокопоставленных государственных чиновников в будущем. По крайней мере, судя по его нынешнему поведению, хотя Андролис и является благородным кримисийцем, он может переносить трудности и отличается храбростью. Поэтому Антраполис с нетерпением ждет его следующего выступления.

На следующий день после полудня из Консентии прибыл гонец, принесший послание, разрешающее въезд Андролису и его спутникам в Консентию.

Барипири также отправил десять воинов сопровождать теонийских посланников в Консентию.

Выйдя из города, они стали идти на запад по горной тропе, и вскоре их остановили.

Канару вскочил на коня, предстал перед ними и самодовольно сказал: «Греки, вы хотите уйти вот так просто?».

Андролис и остальные сразу же занервничали.

В это время солдат, возглавлявший эскорт, вышел вперед, чтобы поговорить с Канару, но Канару послал своих людей остановить его: «Не волнуйтесь, я не позволю вам вернуться без объяснений».

После обещания его лицо изменилось, а глаза стали свирепыми: «Дайте им пять ударов плетей! Пусть знают, что грекам нелегко пройти через мой Безидис, не заплатив!».

Сказав это, бруттийские воины набросились на Андролиса и остальных, которые не успели среагировать, и прижали их к земле.

Каждый из них получил по пять ударов плетью, их кожа была содрана, что так разозлило Адепигеса, что он выругался по-брутски.

Канару выслушал его, но только рассмеялся и крикнул: «Дайте им еще три удара плети!».

Адепигес хотел ругаться еще больше, но Андролис сказал ему низким голосом: «Адепигес, не забывай, для чего мы сюда пришли!».

Адепиг вздрогнул от этих слов и медленно опустил голову.

Видя, что греки не реагируют, Канару стало скучно, и он не решился зайти слишком далеко, чтобы избежать гнева отца: «Робкие греки, уходите!».

Встряхнув поводья обеими руками, Канару поскакал по дороге на восток.

Четверо людей, помогая друг другу, с трудом шли вперед.

Хотя местность становится все выше, дорога уже не такая изрезанная и труднопроходимая. Перед ними — мягко колышущиеся травы, усеянные разноцветными полевыми цветами, подобно огромному и красочному ковру, который простирается вдаль… стада крупного рогатого скота, овец и лошадей спокойно пасутся на склоне или поднимают копыта, бегают и резвятся. Здесь же разбросаны хижины, из некоторых из которых поднимается дым от приготовления пищи.

А количество людей, которых они могли видеть на дороге, постепенно увеличивалось, они гнали скот и овец, несли на спинах товары и появлялись в разных частях склона, направляясь в одном направлении.

Вечером, при свете луны, Андролис увидел маячившую перед ним огромную черную тень и понял, что они достигли Консентии.

Поскольку время для входа в город прошло, Андролису и его группе пришлось поставить палатки на ночь за пределами города.

Рано утром следующего дня сопровождавшие их бруттийские воины сразу же отправились доносить в город.

Вскоре Андролиса и его группу встретили стражники, посланные союзом племен, и пригласили войти в Консентию.

После завтрака Андролиса отвели в зал собраний Консентии, который был более величественным, чем хижина в Бесидисе.

В центре сидел человек, а по бокам от него — по три человека, причем места, похоже, были разделены на главные и второстепенные, причем центральное место было явно выше.

Андролис почтительно поклонился, думая о том, что он слышал о том, что племена бруттийцев образовали племенной союз под руководством вождя Консентии: «Уважаемый великий вождь, я Андролис, посланник Теонии, несу приветствие от Сената Теонии!».

Прежде чем Адепигес успел перевести, тот сказал по-гречески: «Посланник Теонии, добро пожаловать в Консентию, центр племенного союза Бруттий. Я — Пиан, вождь всего племенного союза».

Как только его голос упал, ближайший к нему человек слева внизу встал и спросил по-гречески: «Интересно, зачем посланник прибыл сюда, ведь Бруттий и Теония никогда прежде не имели никаких дел?».

Как только это было сказано, остальные в зале собраний сосредоточили свое внимание на Андролисе.

Андролис не ожидал, что бруттийцы сразу же после встречи зададут свой вопрос, но вместо того, чтобы сразу же ответить, он повернулся, чтобы посмотреть на него, и спросил: «А вы кто, позвольте узнать?».

«Седрум, вождь Верги, а также один из старейшин этого племенного союза». — Седрум — единственный из великих вождей, кто когда-либо встречался с Теонией. Год назад, когда луканская коалиция напала на Турий, он повел своих людей атаковать лагерь Давоса, бывшего лидера наемников, а ныне архонта Теонии. Позже Давос разработал план окружения и уничтожения луканской коалиции, что заставило Седрума воспользоваться возможностью и восстать против луканской коалиции. После этого, благодаря близости Верги к Лаосу, он узнал о беспорядках в Лаосе, о росте власти Авиногеса, о присоединении Лаоса к Альянсу Теонии… и о других событиях, которые происходили одно за другим, как вращающийся фонарь. Поэтому, хотя он еще не встречался с Давосом и не имел дела непосредственно с Теонией, он с опаской относился к Давосу и Теонии. Поэтому, когда он узнал, что посланник, которого отправила Теония, прибыл, Седрум предупредил остальных действовать осторожно, потому что сила Теонии теперь явно превосходила Бруттия.

***

http://tl.rulate.ru/book/28005/2348214