Готовый перевод The Twelve Zodiac Guardian Gods / Двенадцать Богов-Хранителей Зодиака: Глава 2.4

- Почему на этих домах развешаны странные флаги? - Ци Юэ указал на некоторые отдельно стоящие дома на лугу, чтобы разрядить напряженную ситуацию.

- Ну, это писание, а не флаг, очень распространено в Тибете. Например, ты можешь найти статую Будды на крыше дома, это обычная религиозная практика. Красочные священные писания или флаги, как ты их назвал, состоят из пяти цветов - синего, белого, красного, зеленого, желтого, их цвет не может быть изменен по желанию, потому что каждый цвет имеет особое значение. Синий означает голубое небо, белый - белые облака и снежные горы, красный - солнце (также называемое пламенем), зеленый - деревья, а желтый - землю. Священные писания напечатаны на куске ткани. Тибетцы верят, что каждый раз, когда дует ветер, считается, что они читают буддийские писания в своих сердцах и молиятся, чтобы избежать неблагоприятного момента.

Ци Юэ улыбнулся и сказал:

- Разве ты не первый раз здесь? Похоже, ты очень хорошо знакома с этим местом!

- О? А что такое Дворец Потала? - Ци Юэ, естественно, не знал о Дворце Потала, но в какой-то момент он вспомнил о золотом здании из своего сна, хотя он не разглядел золотое здание ясно, он определенно чувствовал священную ауру, исходящую от него.

- Дворец Потала - это знаменитое здание в дворцовом стиле, сам комплекс представляет собой сущность Тибетского древнего архитектурного искусства Мабу Ришан на северо-западе Лхасы. Дворец Потала был построен в 7 веке нашей эры тибетским королем Сонгцаном Гамбо. Там были также его комнаты для встреч с женой, принцессой Вэньчэн из династии Тан. Здание имеет размеры 400 метров (1300 футов) с востока на запад и 350 метров (1150 футов) с севера на юг, с наклонными каменными стенами толщиной в среднем 3 метра (9,8 фута) и толщиной 5 метров (16 футов) у основания. В фундамент заливали медь, чтобы помочь защитить его от землетрясений. Тринадцатиэтажные здания, содержащие более 1000 комнат, 10 000 святынь и около 200 000 статуй, парят на высоте 117 метров на вершине Марпо Ри, «Красного Холма», поднимаясь более чем на 300 метров (980 футов) над дном долины. 5 крыш дворца также покрыты позолоченной и бронзовой черепицей, придавая дворцу, похожему на крепость, золотое сияние, соответствующее его священному статусу.

Выслушав подробное объяснение Шуй Юэ, сердце Ци Юэ затрепетало, особенно после того, как она рассказала о золотом сиянии и священной ауре; это соответствовало намекам из его сна. Несмотря на то, что он спасается бегством и случайно оказался на Тибете, он тайно решил посетить Золотой Дворец. Это не было похоже на сон, скорее на воспоминания из его прошлой жизни, это было слишком реально, чтобы быть сном.

Шуй Юэ оглянулась на Ци Юэ и улыбнулась:

- Жаль, что ты спал слишком долго. Ты не видел величественных гор Куньлунь. Это также очень красивое место. Самая высокая вершина в восточной части гор Куньлунь называется Южуфэн. Это место, где проходит наш поезд, и оно находится на высоте более 6000 метров над уровнем моря. Теперь мы достигли горы Ньяйнкентанглха, которая является одной из самых важных гор вокруг Лхасы. Ты можешь подумать, что мы находимся не на очень большой высоте из-за окружающих нас вершин, но это только относительно. На тибетском языке Ньяйнкентанглха означает «Бог прерий Линьинь». Это гора Бога в сердцах тибетцев. Главная вершина составляет 7117 метров. Есть 4 вершины выше 7 км. Вершины гор тесно связаны между собой. Здесь более 30 снежных вершин и десятки тысяч метров вокруг них, они выглядят как бесконечные. Когда мы доберемся туда, то окажемся очень близко к Лхасе.

Ее речь закончилась вздохом, казалось, что Шуй Юэ была тронута снегом и холодом снаружи.

Ци Юэ ничего не сказал. Глядя на заснеженные горы снаружи, по какой-то причине у него не было настроения подбадривать Шуй Юэ. Он чувствовал себя свободным, даже забыв о трагических событиях из столицы.

Когда поезд наконец прибыл в Лхасу, было уже девять часов вечера. Ци Юэ и Шуй Юэ сошли с поезда. Вдалеке он уже заметил кого-то на платформе пикапа, держащего большую табличку со словом «Шуй Юэ».

Девушка остановилась и пристально посмотрела на Ци Юэ.

- Я думаю, здесь нам придется расстаться. У моего отца есть друг, который работает врачом в Лхасе. Он заберет меня, а потом я поеду в их больницу на стажировку. Это немного особенное место в нашей школе, поэтому я собираюсь на раннюю стажировку до конца августа, а затем я возвращаюсь в столицу. Я действительно хочу сделать больше для тибетцев здесь. Если будет шанс, может быть, мы встретимся в столице. Будем надеяться, что мы еще встретимся, - после этих слов на ее лице, естественно, появилась лучезарная улыбка. Он чувствовал ее доброту глубоко в своем сердце.

С оттенком грусти он знал, что у этой девушки нет алчности в сердце; она явно восхищалась им в каком-то смысле.

- Может быть, позвонишь мне позже, почему бы и нет? - с улыбкой, нежной как цветок лилии, сказала она, - Есть шанс, что мы еще встретимся, - она повернулась и взяла свой большой дорогой чемодан. Больше на не оглянулась.

Ци Юэ стоял на том же месте и продолжала смотреть, как Шуй Юэ и мужчина, ожидавший ее, исчезают в толпе, прежде чем выйти из оцепенения.

- Что со мной случилось? Действительно ли она мне нравится? Нет, меня соблазняют только ее изгибы.

Он вынул из кармана погнутую сигарету и сунул ее в рот, но зажигалка не зажглась. На этой высоте кислорода было слишком мало, чтобы зажигалки могли нормально функционировать. От нечего делать он взял телефон толстяка и набрал свой номер.

- Эй, это я, Ци Юэ.

- Босс, где ты сейчас?! - голос парня был полон беспокойства и удивления.

Ци Юэ огляделся и взял свой простой багаж, прошел в угол и сел на него.

- Я уже прибыл в Тибет. Как обстоят дела? Ян Сяои мертв?

Толстяк горько усмехнулся:

- Парень живуч, как таракан. Мой отец послал кого-то навести справки. Он не умер. У него было небольшое сотрясение мозга. Он все еще в больнице и клянется отомстить тебе, говорит, что никогда не отпустит. Тебе все равно придется прятаться еще несколько дней. Подождите, пока все успокоится и возвращайся.

Ци Юэ вздохнул с облегчением. Без обвинения в убийстве он все еще мог избежать неприятностей с полицией.  

- Ну, братья не говорят друг другу спасибо. А как же твой отец? У тебя были трудности?

- Ничего, я просто заперт дома. Босс, ты знаел, что семья Янь Сяои - это своего рода сила. Мой отец пытается разрядить ситуацию. Можешь быть уверен, я не в такой плохой ситуации, как ты себе представлял, - он, естественно, не сказал Ци Юэ, что из-за этого инцидента он был избит и был переведен в хорошо охраняемую аристократическую школу-интернат, и больше не имел возможности выйти.

- Ладно, не буду много болтать, береги себя брат.

Они были братьями уже много лет; он задолжал ему большую услугу, которую никогда не забудет.

Куда ему теперь идти? Ци Юэ был растерян. Тибет - это определенно неизвестная ему земля. У него здесь нет друзей. Он даже не может отличить юго-восток от северо-запада. Он немного поколебался, прежде чем похлопать по своей сумке. У него было больше 10 000 юаней. Он сделал свой выбор.

Ночью сияющие улицы Лхасы выглядят великолепно, но когда Ци Юэ вышел со станции, он был еще раз потрясен, потому что недалеко за этими светящимися улицами стоял золотой бегемот, который напоминал золотого скорпиона в его снах.

Что это? После простого вопроса Ци Юэ быстро получил ответ, что это и был дворец Потала, самое таинственное и самое высокое святое место в Тибете. В темноте ночи Дворец Потала выглядел еще более привлекательным, чем когда-либо.

Глядя на великолепный дворец, Ци Юэ казалось, что он слышит голос, зовущий его. Его глаза слегка затуманились. Он потерял контроль над своим телом. Он поспешил на улицы Лхасы и взял такси. Даже не беспокоясь о своем пустом желудке, он направился прямо к дворцу.

Ступени перед Поталой имеют форму линии от верха до низа. Снизу он выглядел еще более великолепно. Когда Ци Юэ стоял у подножия горы, призывающий зов исчез. Сцена из его сна появилась снова, но на этот раз она была реальной.

- Разве здесь не прекрасно? - нНежный голос прозвучал недалеко от Ци Юэ. Голос был очень добрый. И, поскольку это был подлинный столичный диалект, а не тибетский язык, Ци Юэ сразу же понял его.

http://tl.rulate.ru/book/26882/688404