Готовый перевод Star Wars Out of the Dark Valley / Звездные войны Прочь с темного пути😌📙: Глава 13. Ожидание... Часть 1

Падме стояла у окна и смотрела на задний двор. Снаружи, под звездным небом, Оби-Ван сидел в медитации. Близнецы встали по бокам от него, копируя его позу со скрещенными ногами. Падме улыбнулась своим детям, их стремлению узнать любопытные манеры дяди Бена. Она наблюдала, как они ерзали и оглядывались по сторонам, не в силах достичь статной безмятежности бывшего Мастера-джедая.

Оби-Ван извинился, чтобы выйти на улицу и медитировать после ужина, пока они ждали возвращения Энакина домой. Он мог бы отправиться на разведку, но он сказал ей, что не чувствует опасности для Энакина и считает, что терпение было уместным. Они оба знали, что иногда лучше оставить Энакина на произвол судьбы.

Тем не менее, тот факт, что он был с посетителем, который соответствовал описанию Асоки, заставил Падме захотеть пойти и выяснить, что их задержало. Была ли это действительно Асока, и если это не так, кто еще мог держать Энакина в магазине так долго? Обычно он не позволял ни одному клиенту держать его вдали от дома в нерабочее время. Она пожалела, что Люк не смог вспомнить имя посетителя тогруты. Она хотела, чтобы Энакин не закончил их разговор по комлинку таким резким и таинственным образом.

Но она ждала.

Падме с годами научилась терпению.

Можно было бы подумать, что ей давно следовало овладеть этим искусством, но правда заключалась в том, что, будучи молодой королевой и сенатором, она поступила опрометчиво. Самые близкие ей люди часто шутили по этому поводу с затаенной тревогой… ее служанки и охранники Набу клялись, что она состарила их на десять лет или больше.

Она всегда считала себя уравновешенной и гордилась тем, что все продумывает. Не ее вина, что выбор звука почти всегда включал в себя подвергание себя опасности. Она могла постоять за себя—она была отличным стрелком с бластером и достаточно атлетичной, чтобы постоять за себя, несмотря на то, что не была джедаем или солдатом. Она прошла такое же строгое обучение, как и ее служанки, давным-давно, когда она посещала их программу обучения без их ведома. И поэтому она была способным бойцом. Она доказывала это снова и снова, начиная с блокады Набу, когда ей было всего четырнадцать, и заканчивая первой битвой на Геонозисе, когда она была в самой гуще событий. И снова и снова во время войн она спешила взять дело в свои руки, независимо от того, требовалось ли это дипломатии или агрессивных переговоров.

У нее был замечательный послужной список успеха. Но все же она не была известна тем, что сдерживалась. Она не была известна тем, что сидела неподвижно и ждала. Ее никогда особенно не интересовало такое терпение.

Материнство заставило ее набраться терпения. Она начала думать о близнецах в первую очередь, в каждом своем решении, в каждом своем действии. Они и Энакин.

Ей хотелось оставить близнецов на попечение Оби-Вана и убежать, чтобы посмотреть, что происходит с Энакином, но она не могла. Она доверяла Оби-Вану, но она обещала Энакину, что никогда не оставит их наедине с его бывшим Учителем. Энакин все еще жил в страхе, что Оби-Ван заберет у него детей. Ее беспокоило, что даже по прошествии десяти лет между ними было что-то неловкое. Ей так хотелось, чтобы они снова стали друзьями.

Она могла только радоваться, что Энакин доверяет ей. По крайней мере, она так думала. Она не чувствовала, что он подозревает ее в том, что она бросила его или забрала близнецов. Он никогда не возражал против того, чтобы Оби-Ван был в их доме, когда его не было, пока Падме была там. Он преодолел страх, что она была в союзе с Оби-Ваном против него. Преодоление страха, что Оби-Ван был против него, было следующим шагом.

Последнее десятилетие было странным для Падме Наберри-Скайуокер. Не в последнюю очередь потому, что она никогда не могла использовать это имя. Это было ее настоящее имя, имя двух ее семей—первой, как дочери и сестры, второй, как жены и матери. Но это было личное имя, которое она никогда не могла назвать публично.

Падме была не чужда псевдонимов. Каждый раз, когда она принимала новое имя, это было почти так, как если бы она создала нового человека. Казалось, что всю свою жизнь она прожила под той или иной маской.

Амидала была политическим именем для ее публичной персоны. Человек, который говорил командным тоном, который бросал вызов любому, кто недооценивал ее из-за ее маленького роста или ее юного возраста. Все это было тщательно продуманным актом, в который она верила и в котором была хороша, но тем не менее актом.

Теперь для всех, кого она встречала, она была Вере Аголерга. У нее появились друзья, и ее хорошо знали соседи. На протяжении многих лет она постепенно вовлекалась в местную политику, сначала присоединившись к местному родительскому совету начальной школы близнецов, а затем работая в большем количестве комитетов и коллективов гражданских действий, а также во всем, о чем ее постоянно просили соседи. Все были впечатлены ее умением вести дебаты и политической проницательностью и искали ее, когда хотели что-то сделать.

Как Вере, она позволяла себе быть самой собой, насколько это было возможно. Но ее отношения с друзьями и соседями оставались далекими, потому что ее история была ложной. В этой жизни не было честности, не было возможности установить истинные связи, по крайней мере, ни с кем, кроме Энакина и Оби-Вана. Они были единственными людьми, которые знали жизнь за ложью, потому что они лгали всем остальным вместе с ней.

http://tl.rulate.ru/book/23863/1436421