Готовый перевод Seven Killers / Семь Убийц: Глава 4 – Бесчеловечные Люди

Часть 1

Это произошло очень поздно ночью.

Лю Чанцзе сидел в простой гостиной. Прошло уже очень много времени, и в ночи не было слышно ни звука.

Взяв тело женщины, он положил ее на кровать. Потом он взял все одеяла в доме и положил их на нее сверху, будто она боялась простудиться.

После этого он обошел вокруг и зажег все лампы в доме, даже лампы на кухне.

Он не боялся ни смерти, ни темноты. Но в душе он питал неописуемую ненависть к ним обоим и всегда хотел отодвинуть их как можно дальше.

Теперь он сидел и думал, пытаясь охватить своим умом все произошедшее, от начала и до конца.

Он был тихим человеком, не очень известным, до такой степени, что даже сам не был уверен в степени своей силы и способностей.

Он никогда не испытывал себя, даже не думал об этом.

Но «Власть Ху» Патриарха Ху открыла его, точно так же, как можно обнаружить жемчужину внутри моллюска.

Патриарх Ху обладал не только острым зрением, но и умом, которому не было равных.

Он никогда не недооценивал людей, никогда ничего не недооценивал — на самом деле он никогда не ошибался в своих суждениях.

Хотя он никогда не носил официального головного убора правительственного чиновника, никогда не ел еды, предоставленной правительством, он, без сомнения, был самым известным следователем на свете. Главные констебли всех административных районов и префектур буквально боготворили его.

В мире нет ни одного дела, которое он не сможет раскрыть; пока он жив, не будет ни одного преступника преступного мира, который сможет уклониться от правосудия.

Но, к сожалению, даже самый быстрый меч в конечном итоге станет тупым; независимо от того, насколько силен человек, он в конечном итоге станет больным и старым.

Он окончательно состарился и заболел ревматизмом, едва может ходить без посторонней поддержки.

В течение двух или трех лет после болезни он оставался в Пекине. За это время было совершено несколько сотен тяжких преступлений — триста тридцать два, если быть точным.

Среди этих более чем трехсот серьезных дел ни одно так и не раскрыли.

Но оставлять эти дела нераскрытыми недопустимо. Среди жертв были представители знати и высокопоставленные правительственные чиновники, известные деятели военного мира, известные и аристократические семьи, и даже сама королевская семья.

Ноги Патриарха Ху искалечены, но он не слеп.

Он знал, что все эти преступления были совершены одним человеком, и он также знал, что только один человек может их раскрыть.

Преступником был не кто иной, как Пятый Дракон, а героем может быть не кто иной, как Лю Чанцзе.

Все доверяли его суждению в этом вопросе.

И именно таким образом тихий и непритязательный Лю Чанцзе вдруг стал легендой.

***

В настоящее время Лю Чанцзе не был уверен, повезло ему или очень не повезло.

Даже сейчас он все еще не до конца понимал, что на самом деле думает о нем Патриарх Ху.

Казалось, что он никогда не сможет понять этого хитрого старого лиса, и он никогда не поймет его дочь.

Он вспомнил, как примерно год назад подружился с человеком по имени Ван Нан. Однажды Ван Нан неожиданно предложил посетить Патриарха Ху. Три месяца спустя Патриарх Ху дал ему эту задачу, эту ношу. Только в эту самую ночь он осознал, насколько тяжела эта ноша на самом деле.

И что теперь?

Неужели он действительно сможет за один час убить Тан Цина, Шань Ифэя, Соблазнителя Душ Лао Чжао, Железного Монаха, Мастиффа Ли и женщину? Сможет ли он действительно добраться до таинственного деревянного ящика? Сможет ли он действительно добраться до Пятого Дракона?

Только зная ответы на эти вопросы, он сможет быть по-настоящему уверен в себе.

Но в последнее время, что действительно вызывало его беспокойство, так это Ху Юэ’Эр.

Что же она за женщина? Как она на самом деле относится к нему?

Только он знал ответ на этот вопрос. В конце концов, он был всего лишь человеком из плоти и крови, как и все остальные. Он не был бесчувственным камнем.

Было очень, очень поздно, но до рассвета еще далеко.

Что принесет завтрашний день? Что за человека пошлет Пятый Дракон, чтобы сопровождать его?

Он вздохнул, жалея, что не может просто посидеть в кресле до конца ночи и забыть обо всех этих неприятных мыслях.

Но в этот момент он вдруг услышал странный звук, похожий на стук легкого дождя по крыше.

Потом раздался грохот, и весь дом загорелся. Дом словно был сделан из бумаги, потушить огонь было явно невозможно.

Не было никакого способа, Лю Чанцзе будет убит огнем.

Если вы поместите его в настоящую печь, он все равно сможет выбраться.

Хотя дом и не был печью, он горел как печь. Все было в огне, и ничего не было видно, кроме пламени.

И все же Лю Чанцзе удалось бежать.

Он бросился на кухню, схватил огромный кувшин с водой и вылил его на свое тело. Не успела вода намочить его одежду, как он уже был на улице.

Его реакция была быстрее, чем большинство людей смогут себе представить, и меньше людей могут представить, как быстро двигалось его тело.

Если не считать горящего здания, ночь была спокойной.

Во дворе росло несколько кусков желто-цветковые растения. В мерцающем свете пламени, цветы казались особенно нежными и красивыми.

Там стояла молодая женщина в желтой одежде, держа в руке желтый цветок. Она посмотрела на Лю Чанцзе и усмехнулась.

Снаружи двора стояли лошадь и карета. Глаза лошади были закрыты, так что на нее не действовал устрашающий ад.

Девушка в желтом, как ласточка, подлетела к карете, распахнув дверцу. Посмотрев на него, она улыбнулась.

Она не произнесла ни единого слова.

Лю Чанцзе тоже ничего не сказал.

Войдя в карету, он сел.

***

Пламя горело не переставая, но Лю Чанцзе был все дальше и дальше от него.

Карета мчалась быстро, надолго растворившись в глубокой ночи.

Это была темная ночь.

Лю Чанцзе не боялся темноты, но в душе он нес неописуемую ненависть и отвращение к ней…

Часть 2

Новое. От носков до нижнего булья и верхней одежды, все было совершенно новым.

Даже ванна была совершенно новой.

Карета только что остановилась во дворе какого-то дома, и Лю Чанцзе последовал за молодой женщиной внутрь. В комнате ждала ванна.

Вода не была ни холодной, ни горячей.

Молодая женщина указала на таз; Лю Чанцзе разделся и забрался внутрь.

Она не произнесла ни единого слова.

Он не задал ни единого вопроса.

Когда он закончил мыться, вытерся насухо и был готов надеть свежую одежду, неожиданно вернулась молодая женщина. За ней следовали два человека, неся еще один новенький деревянный умывальник. Он был полон воды, температура которой не была ни горячей, ни холодной.

Молодая женщина указала на него, и Лю Чанцзе посмотрел ей в глаза. Через мгновение он забрался внутрь и начал тщательно умываться, как будто не мылся последние три месяца.

Он был не из тех людей, которые верят, что вода лишит их жизненных сил. На самом деле, он действительно наслаждался купанием.

К тому же он был не из тех, кто говорит не по своей воле. Если другие не хотят говорить, он обычно не задает вопросов.

Но после того, как женщина в четвертый раз позвала слуг с новой водой, чтобы искупаться, он больше не смог подавлять свое разочарование.

Его тело было вымыто до блеска, как свежеочищенная морковка.

Молодая женщина снова указала на воду, показывая, чтобы он снова умылся.

Он посмотрел на нее и вдруг рассмеялся.

Какое-то время она смеялась вместе с ним.

– На моем теле есть собачье дерьмо? – спросил Лю Чанцзе.

Она громко рассмеялась.

– Нет.

– Здесь есть кошачье дерьмо?

– Тоже нет.

– Тогда что же там.

Закатив глаза, ее круглое лицо покраснело.

На его теле не было абсолютно ничего.

– Я уже три раза помылся, – сказал Лю Чанцзе. – Даже если на моем теле и было собачье дерьмо, оно давно исчезло.

Молодая женщина кивнула, ее лицо покраснело. Она уже достаточно взрослая, чтобы стесняться обнаженного мужчины.

– Почему я должен снова мыться?

– Даже не знаю.

Потрясенный, он ответил:

– Ты не знаешь?

– Все, что я знаю, – ответила она, – это то, что кто ни встретит хозяйку этого дома, он должен тщательно вымыться с головы до ног. Пять раз.

***

Итак, Лю Чанцзе искупался пять раз.

Он надел свежую одежду и, следуя за молодой женщиной навстречу «леди», вдруг понял, что купаться пять раз подряд не так уж и плохо.

Все его тело расслабилось, и когда он шел по длинному, похожему на стекло коридору, ему казалось, что он скользит сквозь облака.

В конце коридора была дверь, над которой висел занавес из жемчуга.

Сама узкая дверь была не заперта, а с другой стороны находилась просторная комната с белыми стенами и глянцевым деревянным полом. Единственными украшениями были стол, стул, и бронзовое зеркало.

Перед зеркалом, любуясь собой, стояла высокая стройная женщина в одежде абрикосового цвета.

Лю Чанцзе увидел в зеркале отражение ее лица.

Нельзя было отрицать, что ее лицо было прекрасно, настолько прекрасно, что его можно было назвать только совершенным.

Этот уровень красоты был потусторонним, как у небесного существа на картине.

Это был уровень красоты, к которому большинство людей не хотели бы приближаться, только восхищаться издалека.

Поэтому Лю Чанцзе стоял как можно дальше.

Она посмотрела на него в зеркало, но головы не повернула. Она просто холодно спросила:

– Ты Лю Чанцзе?

– Так и есть.

– Я Конг. Конг Ланьцзюнь.

Ее голос был прекрасен, но в нем чувствовалось неописуемое безразличие и тщеславие. Казалось, она давно решила, что тот, кто услышит ее голос, не сможет сдержать шока, услышав ее имя.

Лю Чанцзе, казалось, ничуть не был шокирован.

Конг Ланьцзюнь холодно рассмеялась.

– Я никогда не видела тебя раньше, но я уже знаю, что ты за человек.

– А?

– Пятый Дракон сказал, что ты очень интересный, как и твои методы расходования денег.

– Он верно говорил.

– Лань Тяньмэнг сказал, что у тебя крепкие кости, что ты можешь выдерживать побои.

– Он тоже верно говорил.

– Но все женщины, которые встречались с тобой, описывали тебя одним и тем же словом.

– А? Какое слово?

– Бесчеловечный.

– Они тоже верно говорили.

– Бесчеловечный человек, который положит на меня глаз, должен умереть!

– Я не просил тебя приходить, – ответил Лю Чанцзе. – Ты отправила за мной!

Лицо Конг Ланьцзюнь побледнело.

– Я отправила за тобой только потому, что дала обещание Пятому Дракону. Иначе ты бы уже был мертв.

– Что ты обещала Пятому Дракону?

– Я обещала ему отвести тебя кое к кому. Кроме этого, у нас с тобой нет абсолютно никаких отношений. Так что тебе лучше вести себя прилично. Я знаю твою репутацию среди женщин. Если ты будешь относиться ко мне так же, как к другим женщинам, то быстро умрешь.

– Я понимаю.

Она холодно рассмеялась.

– Тебе лучше понять.

– Но есть две вещи, которые, я надеюсь, ты понимаешь.

– Какие?

– Во-первых, у меня нет ни малейшего желания иметь с тобой какие-либо отношения.

Лицо Конг Ланьцзюнь стало белым как смерть.

– Во-вторых, – продолжал он, – хотя я никогда раньше тебя не видел, я уже знаю, что ты за человек.

– Что я за человек? – Спросила она, не в силах сдержать слов.

– Ты думаешь, что ты прекрасный павлин и что все в мире должны восхищаться тобой; но единственный человек, который тобой восхищается, – это ты сама.

Лицо Конг Ланьцзюнь не могло стать еще белее. Она резко обернулась и уставилась на него горящими глазами.

Лю Чанцзе спокойно продолжал:

– Ты отправила за мной из-за Пятого Дракона. Я был готов прийти из-за Пятого Дракона. Между нами нет абсолютно никаких других отношений. Кроме…

– Кроме чего?

– Тебе действительно не следовало разжигать этот пожар!

– Мне не следовало этого делать?

– Если бы огонь убил меня, как бы ты повела меня на встречу с тем, с кем я должен встретиться?

Она рассмеялась.

– Если бы огонь убил тебя, то ты явно не заслужил бы встречи с ней.

– Кто этот человек?

– Цю Хэнбо.

– Мадам Осень?

Она кивнула.

– Мадам Любовной Тоски.

– Ты собираешься отвести меня к ней?

– Я ее подруга. И только я могу войти в Осенний Особняк.

– Ты ее подруга, а она твоя, но ты помогаешь Пятому Дракону?»

– Среди женщин, – холодно сказала она, – нет такой вещи, как настоящая дружба.

– На самом деле, учитывая тип человека, которым ты являешься, у тебя есть только один настоящий друг – ты сама.

На этот раз Конг Ланьцзюнь не выглядела рассерженной.

– В любом случае, я лучше нее, – спокойно сказала она.

– А?

– Она даже себя считает врагом.

– И все же она позволяет тебе посещать Осенний Особняк?

В ее глазах вдруг появилось ядовитое выражение.

– Она позволяет мне приходить, потому что ей нравится смотреть, как я страдаю. Она любит мучить меня.

Такие слова, как ненависть или вражда, не могли описать выражение ее лица.

Между этими двумя загадочными, красивыми и черствыми женщинами, казалось, существовали какие-то невообразимые отношения.

Лю Чанцзе посмотрел на нее и вдруг рассмеялся.

– Ладно, тогда иди ты.

– Ты…

– Я не хочу сопровождать тебя, да и вообще мне не нужно ее видеть.

– К сожалению, ты должен.

– Почему же?

– Потому что я не знаю, где находится ее тайная пещера. Я могу доставить тебя только в Осенний Особняк. Пещеру тебе придется найти самому.

Сердце Лю Чанцзе вздрогнуло.

Услышав эту новость, он вдруг понял, что все дело будет еще сложнее и запутаннее, чем он думал.

Глаза Конг Ланьцзюнь загорелись.

Только при виде страданий людей ее глаза загорались. Ей нравилось видеть, как люди страдают.

Лю Чанцзе, наконец, глубоко вздохнул.

– Мадам Осень разрешает тебе приходить, но только потому, что ей нравится мучить тебя. Откуда ты знаешь, что она позволит мне быть там?

– Потому что она понимает меня и знает, что мне нравится. Она знает, что мне особенно нравится, когда меня обслуживают мужчины. Поэтому каждый раз, когда я ухожу, я беру с собой слугу.

– Я тебе не слуга.

– Да, ты.

Она уставилась на него со странным выражением в глазах.

Лю Чанцзе уставился на нее в ответ.

Они долго смотрели друг на друга, пока, наконец, Лю Чанцзе не испустил долгий вздох и не сказал:

– Да, я.

– Ты мой слуга?

– Да.

– С сегодняшнего дня ты будешь следовать за мной, как собака. Если я позову тебя, ты придешь.

– Да.

– Если я захочу, чтобы ты что-то сделал, ты это сделаешь.

– Да.

– Что бы ты ни делал для меня, ты должен быть очень осторожным. Не позволяй своим грязным рукам прикасаться ко мне. Если твоя правая рука коснется меня, я отрежу ее. Если твоя рука снова коснется меня, я отрежу всю руку.

– Да. – Его лицо было бесстрастным, лишенным гнева или боли.

Конг Ланьцзюнь смотрела на него в течение длительного времени. Потом она слегка вздохнула:

– Похоже, ты действительно не человек.

Часть 3

Гора Цися.

Гора была прекрасна. Название горы также красивое.

Пройдя мимо величественного Храма Лесного Ветра и перейдя через Радужный Парящий Мост, под которым плавало множество растений лотоса, можно было увидеть красоту горы Цися.

В вечернем ветре слышались слабые звуки пения:

Те, кто избегает летнего зноя, возвращаются из прохладной весны,

Прохладное вечернее небо заполнено бескрайними парчовыми облаками,

Ароматный бриз дует через любовный канал,

Они идут по Парящему Мосту, чтобы купить лодку.[1]

Голос был таинственным и красивым, а лотосы еще красивее, но ни один из них не мог сравниться с красотой солнца, медленно опускавшегося за горы.

На другой стороне горы, примерно на полпути вверх, мимо томных гнезд облаков, рельеф горы становился вероломным. Путешественники редко заходили в этот район, и все же там можно увидеть великолепный, недавно построенный трактир.

Гостиница была не очень большой, но великолепно построена. Краска только высохла, и два плотника только повесили над главным входом вывеску с названием гостиницы, написанную золотыми буквами. Напротив, постоялого двора возвышались под разными углами две вершины, похожие на скрещенные мечи, – самое опасное место на горе.

Под древним кипарисом на вершине горы стояла Конг Ланьцзюнь в тонком шелковом одеянии с длинными рукавами. Она долго стояла там, а потом указала на гостиницу.

– Что ты об этом думаешь? – спросила она.

– Здание построено неправильно, – сказал Лю Чанцзе. – Расположение неправильное.

– А?

– Как гостиница в этом районе может привлечь клиентов? Она, вероятно, выйдет из бизнеса в течение трех месяцев.

– Твое беспокойство излишне. Я гарантирую тебе, что завтра к рассвету гостиницы здесь не будет.

– Она может летать?

– Нет.

– Если она не может летать, как он может исчезнуть?

– Если люди построят гостиницу, они смогут ее снести.

– Только не говори мне, что кто-то собирается снести гостиницу к завтрашнему утру…

– Совершенно верно.

Лю Чанцзе был озадачен.

– Зачем разрушать совершенно новую гостиницу?

– Потому что эта гостиница была специально построена, чтобы ее снесли.

Лю Чанцзе смутился еще больше.

Люди покупают недвижимость для строительства зданий. Они строят дома, чтобы жить, вести дела, содержать любовниц. Все это нормально.

Но он никогда не слышал, чтобы кто-то строил здание специально для сноса.

– Ты что, не понимаешь? – спросила Конг Ланьцзюнь.

– Я определенно не понимаю.

Она холодно рассмеялась.

– Выходит, есть вещи, которых ты не понимаешь.

Она явно не хотела объяснять эту тайну, поэтому Лю Чанцзе воздержалась от дальнейших вопросов.

Он знал только, что Конг Ланьцзюнь привела его сюда не только для того, чтобы раздражать.

У нее определенно имеется цель.

Так что нет смысла задавать вопросы, рано или поздно она расскажет сама.

Лю Чанцзе верил в свое собственное суждение.

Когда солнце село на Западе, тусклый свет ночи медленно окутал горы.

Яркие огни в трактире уже давно зажглись. На неровной горной дороге вдруг показалась группа людей.

В группе были как мужчины, так и женщины. Мужчины были одеты как официанты или кухонный персонал; женщины были молоды и красивы, одетые в соблазнительные одежды.

– Ты знаешь, для чего здесь эти люди? – Спросила Конг Ланьцзюнь.

– Чтобы снести здание?

– Такие люди не смогут снести здание, даже если у них будет три дня и три ночи.

Лю Чанцзе должен признать, что, хотя снести здание намного легче, чем построить его, но это требовало определенного уровня мастерства.

– Ты можешь сказать, чем занимаются эти женщины? –  спросила Конг Ланьцзюнь.

Лю Чанцзе, очевидно, мог это сказать.

– То, что они делают, не очень благородно, но имеет очень долгую историю.

Это определенно была древняя профессия, один из самых ранних способов заработка женщин.

Конг Ланьцзюнь холодно рассмеялась.

– Я знаю, что ты любишь смотреть на таких женщин, так что тебе лучше взглянуть сейчас.

– Ты хочешь сказать, что к завтрашнему утру все эти люди исчезнут?

– Здание строится для того, чтобы его снесли. Люди живут, готовясь к смерти.

– Ты привела меня сюда, чтобы я увидел, как разрушается это здание, а эти люди умирают?

– Я привела тебя сюда, чтобы увидеть людей, которые разрушат здание.

– Кто они такие?

– Семь человек, которые умрут от твоей руки.

Лю Чанцзе, наконец, понял.

– Они все придут сюда сегодня вечером?

– Да.

– Значит, здание построено мадам Осень специально для того, чтобы их уничтожить?

– Да.

Хотя теперь он все понял, он не смог не спросить:

– Почему?

– Потому что Цю Хэнбо понимает мужчин, и особенно этот тип мужчин. Если надолго запереть таких людей в пещере, они в конце концов потеряют рассудок и сойдут с ума. Поэтому время от времени она выпускает их на улицу, чтобы выпустить пар.

Лю Чанцзе невольно вздохнул.

Он мог себе представить, как все будет выглядеть после их прихода. Ему даже не нужно видеть это своими глазами.

Ему было жаль этих женщин. Он предпочел бы встретиться лицом к лицу с семью хищными дикими зверями, чем иметь дело с этими семью людьми.

Конг Ланьцзюнь посмотрела на него краешком глаза.

– Не сочувствуй им, – холодно сказала она. – Еще немного неосторожности, и ты умрешь гораздо более несчастной смертью, чем они.

Лю Чанцзе затих в течение длительного времени. Наконец, он спросил:

– Если они идут сюда, кто защищает пещеру?

– Сама Цю Хэнбо.

– Цю Хэнбо сама по себе страшнее, чем все семеро вместе взятые?

– Я действительно не знаю точно, на что похожи ее боевые искусства. Я просто знаю, что никогда не захочу это узнать. Поэтому я могу только наблюдать отсюда, не предпринимая никаких действий, чтобы предупредить их. Даже если я убью их всех прямо сейчас, это будет бесполезно.

Конг Ланьцзюнь кивнула.

– Ты должен смотреть очень внимательно. Когда люди выпускают пар, особенно при сносе здания, они определенно используют все свои самые мощные навыки.

– А потом?

– Потом мы вернемся и будем ждать.

– Ждать чего?

– Подожди до завтрашнего вечера. Затем мы отправимся к Осеннему Особняку.

– И после того, как мы доберемся до Осеннего Особняка, я должен придумать способ найти тайную комнату.

– Да. И ты должен сделать это в течение половины дня.

– А мы не можем просто последовать за семеркой, когда они вернутся?

– Нет.

Лю Чанцзе больше ничего не сказал.

Он был из тех людей, которые никогда не говорят того, что не нужно говорить.

Горы были освещены ярким светом фонарей, но там, где стояли Лю Чанцзе и Конг Ланьцзюнь, было темно. Над ними в темноте небес начали проглядывать несколько звезд.

Тусклый свет звезд освещал лицо Конг Ланьцзюнь.

Она действительно является красивой женщиной.

Цвет ночи тоже был прекрасен.

Лю Чанцзе нашел камень и сел, затем посмотрел на нее, казалось, завороженный.

– Разве я велела тебе сесть? – сказала Конг Ланьцзюнь.

– Нет.

– Если я не велела тебе сесть, значит, ты должен стоять.

Он снова встал.

– Коробку с едой, которую я велела тебе принести. Она у тебя есть?

– Да.

– Принеси ее сюда.

Шкатулка была квадратной и сделана из прекрасного лакированного дерева из Фучжоу. Это было чрезвычайно деликатно.

– Открой ее для меня, – сказала Конг Ланьцзюнь.

Внутренность шкатулки была отделана белой шелковой обивкой. Внутри стояли четыре блюда с закусками, поднос с бамбуковыми побегами Манту и кувшин вина.

Вино было знаменитым вином «Добродетельной Винокурни» Ханчжоу, а четыре блюда представляли собой рыбу с уксусом, маринованную курицу, утку Уси с соевым соусом и свинину на кости.

– Налей мне вина, – сказала Конг Ланьцзюнь.

Лю Чанцзе обеими руками поднял кувшин с вином и налил в чашку. Он вдруг понял, что и сам порядком проголодался.

К сожалению, там была только одна чашка и один набор палочек для еды. Он мог только стоять рядом с ней и смотреть, как она ест.

Конг Ланьцзюнь, выпив два кубка вина, откусила от каждого блюда по кусочку. Потом нахмурилась и отложила палочки.

– Выбрось.

– Выбросить? Что выбросить?

– Все это.

– Но почему?

– Потому что я больше не ем.

– Я все еще голоден.

– Такие, как ты, могут три-четыре дня обходиться без еды. Ты не умрешь.

– Если есть что поесть, зачем голодать?

– Потому что тебе нельзя прикасаться к вещам, которые я съела, – холодно ответила она.

Он долго смотрел на нее.

– Я также не могу дотронуться до твоего тела, верно?

– Правильно.

– Кто-нибудь прикасался к твоему телу?

Ее лицо потемнело.

– Это мое дело. Ты не имеешь права спрашивать.

– Но ты имеешь право спрашивать о моих делах?

– Верно.

– Ты говоришь мне стоять, я стою. Ты говоришь мне смотреть, я смотрю.

– Верно.

– Ты говоришь мне не следовать за кем-то, я не следую за ними. Ты говоришь мне не трогать тебя, я не трогаю тебя.

– Правильно.

Лю Чанцзе некоторое время смотрел на нее. Потом он рассмеялся.

– Когда я говорю тебе не смеяться, – холодно сказала Конг Ланьцзюнь, – ты не смеешься.

– Потому что я твой слуга?

– Кажется, ты, наконец, понял.

– К сожалению, есть кое-что, чего я все еще не понимаю.

– Что же?

– Я тоже человек. И когда я что-то делаю, мне нравится делать это по-своему. Например…

– Например, что?

– Если мне хочется выпить вина, я пью вино.

Он вдруг схватил кувшин с вином, запрокинул голову и выпил.

Лицо Конг Ланьцзюнь стало бледным, и она резко рассмеялась.

– Похоже, ты действительно хочешь умереть.

Лю Чанцзе рассмеялся.

– Я определенно не хочу умирать. Чего я действительно хочу, так это прикоснуться к тебе.

– Ты не посмеешь! – яростно закричала она.

– Я не посмею?

Его рука внезапно метнулась к ее телу.

Реакция Конг Ланьцзюнь не казалась медленной. В конце концов, Бессмертный Павлин была одной из самых известных мастеров женского пола в мире боевых искусств.

У нее, конечно, имеются причины быть такой высокомерной.

Как только руки Лю Чанцзе шевельнулись, ее собственные руки поднялись вверх, десять пальцев вытянулись, как бритвенно-острые мечи. Они молнией метнулись к запястьям Лю Чанцзе.

Ее движения были быстрыми, а поза гибкой. В этом движении таились бесчисленные вариации.

К сожалению, у нее не было возможности использовать даже один вариант.

В одно мгновение движение Лю Чанцзе, казалось, изменилось бесчисленное количество раз. Его руки крутились и поворачивались в невообразимых направлениях, и внезапно запястья Конг Ланьцзюнь оказались прижатыми.

Конг Ланьцзюнь никогда не думала, что чьи-то руки могут двигаться таким образом. Все более встревоженная, она пыталась придумать выход. Внезапно она почувствовала, как ее тело подбросило в воздух, и следующее, что она осознала, было то, что она прижата к скале Лю Чанцзе.

С неторопливой интонацией в голосе он сказал:

– Ты догадываешься, что я думаю сделать прямо сейчас?

Она не могла догадаться.

Даже в самых смелых мечтах она не могла угадать.

– Прямо сейчас, – сказал он, – я действительно хочу стянуть с тебя штаны и отшлепать по заднице.

Ее голос наполнился хрипом и страхом.

– Ты… ты не посмеешь.

Она действительно не думала, что он осмелится на такое. Ей и в голову не приходило, что мужчина действительно осмелится так обращаться с ней.

Но, к сожалению, она забыла слова, которые сама произнесла: «этот человек действительно бесчеловечен».

Раздались три шлепающих звука, когда Лю Чанцзе трижды шлепнул ее по заднице.

Он ударил не сильно, но Конг Ланьцзюнь почувствовала, что не может пошевелиться.

Он рассмеялся.

– Вообще-то, есть несколько других вещей, которые я могу сделать сейчас, но я уже потерял интерес.

Он поднял голову к небесам и от души расхохотался, а потом с важным видом удалился, даже не взглянув на нее.

Конг Ланьцзюнь стиснула зубы. Слезы текли по ее лицу, она вдруг вскочила на ноги и закричала:

– Лю Чанцзе, ты зверь, я убью тебя однажды! Ты… ты просто бесчеловечен.

Он даже не повернул головы.

– Я действительно не человек, – спокойно сказал он.

[1] П.П: Эх, не дано мне в этой жизни понять Хайку.

http://tl.rulate.ru/book/23625/667767