Готовый перевод Путешествие в Алшамур / Путешествие в Алшамур: Глава 191. Наедине с собой

Единственный источник света – канделябр с двумя горящими свечами – худо-бедно позволял видеть Прелату ступеньки под ногами и идти, не боясь оступиться. Азел ещё более-менее видел, куда переставлять ступни, а вот остальные двигались практически наощупь: мерный свет двух небольших огоньков практически исчезал за спинами двух мужчин. Они шли вниз, уверенные, что за ними никто не последует, так как секретная дверь позади встала на своё место, но гнетущая обстановка в узком спуске заставлял группу хранить молчание. Отмеренные Одрэтом минуты убывали, наверное, в головах у каждого с мерным постукиванием секундной стрелки – а чем ещё можно было занять разум под неритмичный шум пяти пар разномастной обуви?

Литте это место немного напоминало катакомбы под столицей Эмиша – такой же выщербленный в камне спуск в никуда, только там лестница винтовая, а здесь ступени уходили вниз и изредка петляли из стороны в сторону. Мили временами чихала из-за скопившейся пыли и сырости; Нак посоветовал потуже завязать повязку на лице, но это ей не сильно помогло. А вот лидер группы был бодр и свеж как никогда, несмотря даже на пропитавшийся застывшей кровью бинт на шее, немного мешающий вертеть головой… было бы зачем, впрочем.

За десяток минут спуска все смогли перевести дыхание и окончательно прийти в себя после взрыва той бомбы. Каждый бегло проверил снаряжение на себе, придирчиво осмотрел оружие на предмет сколов и трещин… хоть их и ждут всего лишь два человека – по словам Одрэта, которые со временем казались всё более и более искренними, – Азел строго запретил себе недооценивать противника. Ловушки, обрушение потолка, оживающие статуи, ядовитый газ – всё это и многое другое проносилось в его голове, определяя способ противодействия и исчезая на заднем плане. Парню хотелось бы сказать, что он готов ко всему, но снежный ком «А что, если?» всё рос и рос, не прекращаясь.

– …рядом. – каждый, чуть запоздало, уловил произнесённую Прелатом фразу, заметив: ступени закончились, и вперед вела сгибающаяся на полпути полоса туннеля.

Мили покрепче сжала рукоять меча. Те, к кому они идут, наверняка уже слышат шаги и готовятся к встрече с незваными гостями, а может и вовсе решили прятаться или бежать… впрочем, зачем ей думать об этом, когда всё решится через минуту. Следом за этими мыслями, у бывшей послушницы возник очень простой вопрос, которым она ранее и не задавалась вовсе: «А что потом?» После того, как эта ночь подойдёт к концу?

Девушка мало волновалась о переменах в стране, откуда она родом – Всевышний видит дальше чем все учёные мужи Алшамура, и такая, как она, вряд ли когда-нибудь сможет понять смысл Его замыслов… кроме вбитого годами пропаганды постулата о безусловной любви Создателя к своим творениям. Мили позволила себе минутку поразмышлять над своей дальнейшей судьбой, на какие миссии Он её отправит, насколько те будут выглядеть спорными, трудными, одну или вместе с людьми, что шли сейчас впереди?

А если нет, не будет ничего? Тогда Азел, скорее всего, скажет нечто вроде: «Хочешь – оставайся, нет – иди своей дорогой…» И она уйдёт. Дело не в расхождении мнений, характеров, а в цели, высшей цели существования человеческого существа. Как будет жить Литта, предоставленная самой себе, а не связанная по рукам и ногам дворцовыми обязательствами – даже сейчас дворянка действует с одобрения своей королевы? Вылепит ли Нак из своего ученика что-то путное, будет ли он доволен результатом или исчезнет ли он так же внезапно, сколь он, по рассказам, и появился? А Сиз, Азел, ради чего они живут? Вся эта компания, без единой цели, способна рассыпаться в любое мгновение, и лишь миссия, данная Божеством, держит их вместе.

Нет… Мили решила пойти на службу Церкви ещё до того, когда она впервые услышала слово «Избранная», сказанное чужими устами в её сторону, и боролась послушница за титул не из корыстных намерений. Перед ней сиял образ добропорядочного воина в ярких доспехах, который никогда не проходил мимо несправедливости и беды, в чём бы та не заключалась, и девушка стремилась стать им всеми фибрами души.

Она потёрла ткань тыльной стороной ладони, скрывающую неровный шрам на левой щеке. Там, в пустынях, Рыцари творили много неоднозначных поступков, неправильных, подлых..! Тогда, лёжа в палатке среди умирающих от ран товарищей, сказанные давным-давно слова едва знакомого бунтаря, расцвели: ей и не нужен ярлык за плечами, символ веры на кирасе, чтобы делать мир лучше, простыми вещами… и совершенно одной.

Литте было тревожно на душе. Всегда, всё время. От давнего противостояния с Иефаром вплоть до этой секунды её тяготили мысли о доме: сёстрах, городе, в котором им предстоит жить, о подруге, всеми силами пытающейся усидеть на троне. Выходило так, что каждое действие дворянки так или иначе вредило Эмишу, лишало стабильности и толкало к краю пропасти. Бунты недовольных дворян, обделённых после перераздела власти, восстания граждан, лишённых поддержки, войны с Нимири, Севером – всё это неотвратимо поднималось на горизонте, грозясь захлестнуть знакомый с пелёнок мир по саму вершину, и дворянке из рода Нинсит придётся тонуть вместе с ним.

Смотря на Азела, Литта иногда скрипела зубами от злости и зависти – он в любой момент мог исчезнуть, оставив Эмиш на произвол судьбы, ведь даже дом в Вадуне он арендует, а не владеет им. Нет корней, обязательств, любых сдерживающих факторов… любой бардак, причинённый им, с Иефаром либо Прелатами, авантюрист может проигнорировать и улететь, куда глаза глядят – Алшамур огромен, хоть и сравнительно невелик. Это лишь пока его держит задача, а также тёплое место подле Королевы, раздвигающей кошелёк по первой просьбе.

Впрочем, и дворянка не знала всего, что за данное Азелу ему приходилось – да и приходится сейчас – рисковать шеей, не говоря уже о времени. Между смертью Иефара и появлением Бога на пороге прошли месяцы; не было и недели, когда ему не приходилось бросать всё и лететь в столицу, доставлять послания, убивать несогласных… стараться сохранить те тайны, что он не мог позволить явить миру. Притом, любые крупицы информации «оттуда», будь то прослушанная краем уха телепередача, книги, знания, забывались и заменялись новой действительностью; Азел заполнял тетради, делал пометки, вверяя мысли бумаге, неустанно экспериментировал, ведь практически всему могло найтись применение. Авантюрист проморгал момент, когда «удивительное приключение» превратилось в гнетущую рутину, безрассудный бег из одного место в другое, словно постоянное замазывание трещин на стене, поддерживающей крышу над головой, а они всё множатся, множатся…

Конец тоннеля был поглощён ярким желтоватым светом, слепящим глаза новоприбывшим. Азел постепенно различал тонкие линии колонн, поддерживающие широкий зал, выпуклость в центре, превращающуюся постепенно в круглый стол, непонятно как сюда занесённый, стулья вокруг… и две фигуры, молча взирающих на незваных гостей. Он тут же отметил для себя полосу стали на поясе одного из Прелатов, наиболее подтянутого и стройного, словом – воина. Как говорил Одрэт, чьё имя Избранный постоянно коверкал при произнесении, безымянный с тёмной загорелой кожей должен быть неизвестным никому, однако кое-кто всё же видел мужчину раньше… к несчастью… или нет. У второго же, толстяка из Леволда, мелко тряслись руки, подёргивая край одетой нараспашку жилетки.

Они встречают судьбу со всем достоинством и смелостью, коей имели. Стоя. Глядя в глаза невольным эмиссарам Всевышнего. Что ведёт их: вера, надежда, мысли о невыполненных делах, страх, образы перед глазами, семьи ли, детей, кумиров – Прелаты поведают сами. Их жизни, их дело, их влияние на мир над головой не могли закончится тихо, без попытки повернуть действительность вспять, просто… не могли. Пришёл за ними Азел, смерть или сам Бог… Последнее Слово им должно быть дано.

Бертио нервно вздохнул, готовясь взять первое слово, каким бы то ни являлось… а шею второго Прелата рассекло воздушное лезвие.

http://tl.rulate.ru/book/21641/1685731