Готовый перевод Наследники апокалипсиса / Heirs of Apocalypse: 1. Во сне время проходит незаметно

1. Во сне время проходит незаметно

RO-BN 024

Год 2081.

- Что бы ни случилось, помните: семья – это самое важное и главное, что только может быть в вашей жизни!

Бонифацио Родригез произносил речь перед своим большим семейством. Девяностолетнему старику это давалось непросто, левой рукой он тяжело опирался на трость, и то и дело прерывался, чтобы перевести дыхание. Но в голосе Бонифацио не было и намека на слабость, его было прекрасно слышно в каждом уголке конференц-зала. Многочисленные родственники видят в его глазах, как и прежде, острый ум и твердый характер.

- В самых тяжелых испытаниях, – продолжал патриарх, - вы всегда можете ожидать помощи от своих родных, и всегда должны быть готовы оказать свою помощь им! А опасность, нависшая над всеми нами сегодня, воистину, ужасна.

Бонифацио прервался и оглядел собравшихся. В зале находилось 68 человек, все люди его клана, достаточно взрослые для того, чтобы нести ответственность. Каждый член семьи Родригез слушал его с предельным вниманием, не решаясь нарушить тишину даже малейшим движением. Ведь старик не преувеличивал, когда говорил об ужасной опасности. В самом воздухе просторного зала висело настолько сильное напряжение, что его можно было ощущать физически. Все знали, что грядет катастрофа, истинные масштабы которой невыносимо представить, и с надеждой смотрели на главу семейства.

- Сегодня я помогаю тем, что беру на себя ответственность за спасение нашей семьи. А вашей помощью станет сохранение ее наследия…

Громкий предупреждающий сигнал из динамиков на стене вырвал Анну Родригез из дремоты. Какое-то мгновение девушка не могла разделить реальность своего окружения и сон о недавних событиях. Воспоминания о семейном собрании и лица родных живо представали в мыслях, в то время как ее взгляд скользил по обстановке небольшой комнаты, похожей на гостиничный номер. Неширокая кровать, застеленная белым бельем, деревянная тумбочка у изголовья, на ней старомодный электрический светильник. Стены покрашены в спокойный светло-зеленый цвет, местами с блестящими металлическими вставками. В стену справа от кровати встроен шкаф, напоминающий большой сейф. У противоположной стены стоял узкий длинный стол, над которым к стене был закреплен экран телевизора. По экрану бежали строки текста…

Анне наконец удалось собраться с мыслями и понять сообщение, которое доносилось из динамиков и дублировалось на экране:

«Внимание! Всему персоналу подготовиться к процедуре консервации объекта. До начала первого этапа криоконсервации два часа тридцать минут. Всем гостям необходимо собраться в обеденном зале для прохождения заключительного инструктажа».

Анна вскочила с кровати и поспешила наружу из своего номера-камеры. На терминалах, встроенных в стены коридоров подземного бункера, горели стрелки с указанием направления, но она и без лишних подсказок смогла бы сейчас добраться до нужной комнаты по заученному маршруту. Из комнаты сразу налево, выйти из жилого крыла №3, затем направо по основному коридору, миновать лазарет и комнату физиотерапии, за которыми и располагалась столовая, которая также выполняла функции помещения для брифингов. Архитектура рассчитанного на 80 человек криоубежища и не должна быть сложной.

Спокойный голос из системы оповещения убежища стал за последнюю неделю знакомым и даже привычным. Сейчас он подгонял персонал и гражданских, читая записанное заранее предупреждение сначала на английском, затем на немецком, испанском, французском и русском языке. Анна быстрым шагом продвигалась по коридорам, уступая дорогу суетящимся техникам и медикам. Они переносили из комнаты в комнату различное оборудование, или сверялись на ходу с чем-то в планшетах, но при этом не забывали вежливо с ней поздороваться и извинится, разминувшись в узком проходе.

В столовой обитателей убежища ожидал комендант Джонсон. Он встречался глазами с каждым вошедшим и легко кивал, приветствуя, после чего лишний раз сверялся со списком. Офицер вооруженных сил ЕС в отставке, как и всегда, стоял так, будто только что получил команду «смирно!». Среднего возраста и роста, подтянутый, с типичным «британским» лицом, Карл Джонсон не привлекал бы к себе особого внимания, но в каждом его взгляде и движении было столько силы, контроля и уверенности, что он, словно монумент, становился главным объектом в поле вашего зрения, независимо от окружения. Его вид неизменно вселял в остальных спокойствие и осознание что «все под контролем». Несмотря на то, что он уже несколько лет как ушел с военной службы, а на его одежде не было знаков отличий, персонал базы (многие из которых также были в прошлом военными) обращался к нему исключительно по званию «Майор».

Анна продвигалась к одному из свободных мест, тихо обмениваясь дежурными приветствиями с другими «пассажирами» убежища, и в очередной раз радовалась про себя, что ее сохранность была доверена такому человеку как Джонсон. В этом месте ей впервые за полгода удалось снова почувствовать себя в безопасности.

В столовой собралось почти сорок человек, некоторые были с детьми. С частью людей Анна успела познакомиться здесь, с иными была знакома еще в прежней жизни: представителям ведущих мировых корпораций сложно было хотя бы раз не пересечься на многочисленных конференциях и светских приемах. Недалеко сидел, к примеру, Эдмонд Гловер, пожилой финансист-миллиардер. Анне приходилось несколько раз вести деловые переговоры с его компанией. Он занимал соседнюю комнату в третьем крыле.

Другим знакомым лицом оказался Джек Малкин, руководитель частной оружейной компании. Анна общалась с ним на международных выставках, посвященных техническим новинкам. Он также узнал её и кивнул в ответ. Видимо, в убежище Джек прибыл только сегодня, иначе она бы заметила его здесь раньше. Теперь стало понятно, для кого сообщения дублируются на русском языке.

- Дамы и господа, - голос майора Джонсона отвлек её от размышлений, - мы закончили подготовительный этап и готовы приступить непосредственно к консервации убежища. Смею вас заверить, что все системы работают в штатном режиме, наши специалисты не зафиксировали ни одного нарушения в работе оборудования. Ваш багаж прибыл в целости, сотрудники уже размещают его в камерах. Также, вы можете быть уверенны, что информация о местоположении убежища не была скомпрометирована, секретность – наша лучшая защита, сохранит убежище от возможных посягательств.

Анна отметила про себя, что майор Джонсон не стал упоминать несколько камер, которые так и остались пустыми. Очевидно, до убежища смогли добраться не все его «инвесторы». Вероятно, это к лучшему – не напоминать людям лишний раз, насколько опасно стало снаружи.

- Сейчас наши сотрудники по очереди сопроводят вас обратно в номера и проведут процедуру криоконсервации. Прошу вас аккуратно соблюдать все их рекомендации и следовать инструкциям. Самое страшное уже позади, ни о чем не беспокойтесь. Я буду наблюдать за ходом консервации из центра управления. Увидимся с вами в будущем.

Джонсон уголками рта улыбнулся собравшимся, кратким кивком-полупоклоном попрощался и вышел из столовой. Из другой двери сразу показались двое специалистов по крионике и пригласили первую группу жильцов – семейную пару с двумя детьми. Им не нужно было зачитывать фамилии из списка: всех «постояльцев», на чьи средства было оборудовано убежище, персонал уже знал в лицо.

Ожидая своей очереди, Анна снова погрузилась в воспоминания.

- Не могу понять, добрый это поступок или жестокий, - кузина Мика сидела в кресле, накрывшись одеялом, подобрав к себе ноги и обхватив колени руками, совсем как она делала эта в детстве.

- Ты о дедушкином «взять ответственность на себя»?

- Вот именно. Он, конечно, всегда все делал сам, но чтобы вот так, решить за нас всех…

- На мой взгляд, лучше, чем бросать жребий. – Анна пожала плечами и плотнее закуталась в плед.

Они сидели вдвоем на террасе, с которой открывался вид на окрестности фамильного поместья, пили вино и смотрели на закат, горы, и огни Мехико вдалеке. За спиной, внутри дома, они слышали голоса родных, которые обсуждали подробности предстоящей эвакуации.

- Ты будешь вместе с Себастьяном и Тео, это самое главное, - добавила она.

Мика медленно кивнула. Затем взяла её за руку и посмотрела в глаза.

- А как же ты, сестренка, что будет с тобой?

- Я…, - Анна сбилась и сделала усилие, чтобы голос ее не подвел, - я справлюсь, все будет в порядке. И не одна я буду, у нашей семьи есть знакомые, эвакуацией занимаются самые надежные люди… В конце концов, инженер и врач в одном лице, где я вообще пропаду?

Конец фразы вышел не таким бодрым, как ей хотелось. Мика ничего не ответила, просто улыбнулась и сильнее сжала ее ладонь.

Они снова посмотрели на город вдалеке. Страшно представить, что творится там сейчас. После объявления МКА начался такой хаос, будто страну охватила гражданская война. Если верить сообщениям, правительство вернуло порядок на главные улицы, введя военное положение, но на окраинах столицы постоянно случались новые стычки с бандитскими группировками. Некоторым потребовалось лишь несколько часов на то, чтобы взять в руки оружие и, воспользовавшись общим беспорядком, начать силой отбирать все ценное у тех, кто слабее.

Даже здесь, в семейном поместье, спокойствие было зыбким. В сумерках уже не было видно патрулей охраны и укрепленных сторожевых пунктов. Скрытая темнотой и маскировкой, целая армия охраняла сейчас поместье – днем Анна насчитала не меньше двухсот телохранителей.

Удивительно, как этим людям удается сохранять хладнокровие в такой безнадежной ситуации? Как дедушка умудряется поддерживать их лояльность? Почему они не бросят чужих для себя людей и не поспешат охранять своих родных и близких? Как вообще можно что-то продолжать делать, если известно, что никакой надежды на спасение от катастрофы нет?

Она содрогнулась, вспомнив свое бегство из офиса в день объявления.

Процесс заключения контракта с «LehmStell» находился на самом важном этапе. На грядущих переговорах «Rod Corp.» продемонстрируют потенциальному партеру проект новой серии оборудования для совместного производства, а для этого необходимо подготовить огромное количество инженерной и правовой документации. Немцы славятся своей щепетильностью в этих вопросах, и Анне доставляло беспокойство то, что она не может проверять документы с юридической стороны так же тщательно, как и с технической.

Ей, как директору подразделения, не обязательно было самостоятельно вникать в каждую деталь проекта (по крайней мере, так считал её отец), но Анне предстояло в скором времени вести долгие переговоры с представителями немецкой компании. От того, как она поведет себя на них, зависела судьба сделки. В случае успеха, RodCorp наконец-то удастся закрепиться на рынке Германии, и ради этой возможности Анна отдавала работе все свои силы.

Как раз в тот момент, когда она изучала чертеж нового водородного двигателя, в кабинет вдруг без стука вбежал Хавьер, ее помощник.

- Сеньорита Родригез, вам необходимо это видеть!

Еще до того, как Анна успела отругать его за такое дикое нарушение этикета, Хавьер включил телевизор в ее кабинете на государственный канал.

Увидев на экране Президента в его рабочем кабинете, она удивилась: никаких выступлений правительства не планировалось, значит, объявление действительно было очень важным.

- … вопрос государственной и мировой значимости, - очевидно, Президент начал речь минуту или две назад, – сейчас я передаю слово мои коллегам в ООН.

Картинка переключилась на здание штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке, после чего плавно сменилась на трансляцию прямо из зала Генеральной Ассамблеи. В нижней части экрана бежал текст: «Внеочередное собрание Генеральной Ассамблеи ООН по вопросам мировой безопасности». Зал был полон, за исключением мест для прессы, в которых было необыкновенно мало журналистов для такого важного события.

У кафедры докладчика стоял человек, которого Анна узнала: это был доктор Адам Пауэлл, директор Международного Космического Агентства. Она помнила его по многочисленным выступлениям в связи с открытием космического лифта в 2076 году. Камера взяла крупным планом его лицо, и девушка подумала, что он очень сильно постарел за эти пять лет.

- В 2072 году, - доктор Пауэлл начал речь без каких-либо предисловий. Он, скорее всего, читал доклад на английском языке, но программа автоматического перевода в телевизоре воспроизводила его голос так, словно он разговаривал по-испански. - Центром наблюдений МКА на границе солнечной системы была обнаружена неизвестная ранее долгопериодическая комета с уникальными характеристиками.

Анне удалось вспомнить новости почти десятилетней давности. Крупная комета, обладающая собственным магнитным полем. Исследование уникального объекта должно было перевернуть научные знания об эволюции планет и звезд, но именно необычные свойства объекта мешали его изучению: с автоматическими зондами терялась связь из-за магнитного поля, а облако пыли вокруг ядра кометы затрудняло визуальное наблюдение. Расчеты международного космического агентства показывали чрезвычайно сложную траекторию полета кометы через солнечную систему, так как она поочередно должна была пройти рядом с газовыми гигантами, попав в поле их притяжения.

В СМИ тогда появились непроверенные сообщения о том, что, проходя близи мимо планет, комета будет вызывать на них солнечные затмения. После чего в популярных изданиях комете дали название «Фенрир», в честь волка из скандинавской мифологии, который пожирал солнце.

- Двадцать девятого июня, - продолжал доктор Пауэлл, - эта комета завершила гравитационный маневр вокруг Юпитера и стабилизировалась на курсе по направлению к Земле. МКА объявляет о чрезвычайно высокой вероятности столкновения в апреле 2082 года, и повышает класс опасности кометы до наивысшего уровня.

Анна замерла на месте. Через динамик телевизора было слышно, как по залу ассамблеи нарастающей волной прошел ропот быстрых реплик, затем над рядами повисла звенящая тишина. Кто-то, не выдержав, прямо из зала, в нарушении протокола, громко спросил у Пауэлла: «Какова вероятность столкновения?»

- Нижняя оценка вероятности, - научные термины как будто помогали директору МКА справляться с тяжестью вопросов, - девяносто четыре процента.

Если предыдущие слова докладчика будто выкачали из аудитории воздух, то эти произвели эффект разорвавшейся бомбы. Политики вскакивали со своих мест, в голос ругаясь на родном языке, с мест журналистов засверкали вспышками фотоаппараты, в зале поднялся гул. Информационная консоль секретаря собрания сейчас, должно быть, просто разрывалась от десятков поступающих на нее запросов, но вот он, наконец, выбрал один и адресовал его Пауэллу.

- Господин Бахнини прошу, задайте Ваш вопрос.

В зале снова стало тихо, камера настроилась крупным планом на одного из сидящих в зале политиков, который явно не был готов к тому, что секретарь выберет именно его. На экране появилось пояснение: «Махди Бахнини, Марокко».

- Доктор Пауэлл, - опытный дипломат быстро собрался с мыслями, - каковы будут возможные последствия падения кометы на Землю?

- До сих пор невозможно получить достоверную информацию о размере и массе объекта, - ученый оперся обеими руками о кафедру и опустил лицо к тексту на планшете, - Диаметр тела – около двадцати километров, приблизительная энергия удара – около двухсот тератонн в тротиловом эквиваленте.

Каждое слово представителя МКА словно вдавливало Анну в пол. Все происходящее будто было вырвано фантастического фильма.

- Расчетное место падения, - продолжал Пауэлл, - западная половина пустыни Сахара (при этих словах камера вновь показала Махди Бахнини и представителей других североафриканских стран). Импакт приведет к появлению ударного кратера радиусом порядка ста пятидесяти километров. Ударная волна многократно обойдет земной шар, вызывая цунами, землетрясения и извержения вулканов.

Камера снова застыла на директоре МКА и уже не двигалась. Секретари больше не следили за сообщениями в своих инфопланшетах. Те из присутствующих, кто не впал в ступор, потеряв самообладание, слушали Пауэлла стоя. А он, тем временем, все продолжал описывать катастрофу.

- Повсеместно ожидаются ураганы и лесные пожары. Пыль и сажа, которая поднимется в воздух от удара, закроет поверхность планеты от солнечных лучей, что приведет к резкому глобальному похолоданию. Среднегодовая температура на земле установится в районе -40 градусов… не менее чем на сто двадцать лет.

Политики и дипломаты впервые в жизни не могли найти слов, чтобы отреагировать на услышанное. Пауэлл закончив читать, так и стоял, опустив голову. Было видно, как его руки побелели оттого, что он изо всех сил сжимает края кафедры.

- По нашим оценкам, - ученый не стал дожидаться следующего вопроса, - катастрофа приведет к гибели, по меньшей мере, девяноста пяти процентов населения Земли….

Изображение на экране сменилось, на нем снова был президент Мексики, он говорил что-то о сохранении и мерах, но Анна уже не обращала внимания на телевизор, и не слышала его за гулом, который стоял в ее ушах. Она пыталась включить свой коммуникатор, но пальцы сковало судорогой. Кажется, Хавьер что-то ей сказал, прежде чем выбежать из кабинета.

- Вк, вкл ии чт ииить…, - она давилась словами, голосовое управление не смогло распознать команду.

Наконец удалось нажать нужную кнопку. Из блестящего цилиндрика на запястье ей на ладонь выплыла голограмма дисплея, сразу показывая список контактов.

- П.. ПАПА!! – выкрикнула девушка.

По дисплею пробегали надписи: «поиск», «выбор контакта «Отец», «установка связи» «. . .». Каждая секунда ожидания тянулась чудовищно медленно, её голову словно сжимало в тисках.

«Ошибка, не удалось установить соединение. Сеть перегружена. Попробуйте позже»

- ..ть, Ирвин! … Триша! … Мика!...

«Ошибка»-«Ошибка»-«Ошибка», «Сеть перегружена, попробуйте позже»

Анна кричала в коммуникатор и жала на кнопки, но все было тщетно: из-за перегрузки сетей, на которые за минуту навалились миллиарды сообщений, коммуникатор не мог даже загрузить мессенджер или социалку.

Она бросилась к рабочему столу и стала колотить по сенсорам компьютера, но и он был бесполезен. В бессильной ярости она схватила подвернувшееся под руку пресс-папье и со всей силы ударила им экран. Осколки стекла брызнули в стороны, девушка отпрянула и ударилась спиной о стоящий сзади шкаф.

Анна кожей почувствовала, как что-то подбирается к ее горлу, тянет вниз, в пропасть. Она бросилась к двери кабинета. Надо было бежать, надо было хоть что-то делать, если она остановится хоть на секунду, то станет тонуть и захлебываться в этом страхе, он раздавит ее, не дав и вздохнуть.

Со всего маху толкнув дверь, она вывалилась в приемную. Офис был наполнен шумом звонков, включенных на полную мощность приемников, и гвалтом криков и споров. Директор Западного представительства RodCorp бежала, спотыкаясь, не обращая внимания на своих сотрудников, мимо дверей кабинетов и рабочих помещений к лифту.

Анна не помнила, как добралась от кабинета до подземной парковки, до своего автомобиля. Дверь открылась, распознав отпечатки пальцев хозяйки. Она прыгнула на сиденье, полезла в сумочку за ключами, и только сейчас поняла, что при ней нет ни ключей, ни сумки. Остались ли они в ее кабинете, или потерялись где-то по дороге, Анна не знала.

Её будто обдало холодом и затрясло. Сил куда-то идти и звать на помощь уже не осталось. Сил не осталось даже на то, чтобы подумать, что делать дальше. Анна Родригез, директор регионального отделения одной из богатейших компаний Мексики, наследница состояния в миллиарды долларов, обхватила голову руками и разрыдалась.

Она не смогла бы сейчас сказать, сколько минут или часов она просидела в забытье в своей машине, пока кто-то не открыл дверь снаружи.

- Госпожа Родригез, простите за задержку, мы не сразу смогли Вас найти.

Анна не сразу сообразила, что знает эту высокую, подтянутую женщину с жестким лицом, которая придерживала ее сейчас под руку, помогая выбраться из машины.

Неделю назад она немало удивилась тому, что, по распоряжению дедушки Боницафио, в их подразделении сформирована новая служба безопасности, со штатом профессиональных телохранителей. Тогда он объяснил это тем, что руководство компании получило несколько угроз в свой адрес, и он таким образом перестраховывается, усиливая охрану для себя и членов своей семьи. Анна считала это избыточными расходами - в крупные компании постоянно приходят угрозы, которые никогда не заходят дальше глупых писем, но согласилась ради спокойствия дедушки.

Сейчас же она была просто рада, что кто-то пришел ей на помощь.

- Лучше поедем на нашей машине, это будет и быстрее, и безопасней.

Женщина бережно усадила ее на заднее сиденье крупного внедорожника. Теперь, немного придя в себя, Анна смогла вспомнить нового начальника СБ.

- Спасибо Вам, Сара.

- Ну что вы, мы должны были сразу же к Вам добраться, и забрать прямо из кабинета, а не искать два часа по всей округе, - тон её ответа, деловой и даже приподнятый, как ни странно, производил успокаивающее действие.

При первом знакомстве Сара рассказывала, что служила раньше в армии, и даже принимала участие в боевых действиях в Африке. Сейчас Анна разглядывала острые черты ее смуглого лица и удивлялась, как Саре вообще удается сейчас так открыто улыбаться.

- Сара, Вы слышали… объявление в ООН?

- Конечно, потому мы к Вам и приехали! Ни о чем больше не беспокойтесь, сейчас мы вас в целости и сохранности довезем до поместья Родригез, ну а там дальше что-нибудь придумаем!

Почти двое суток ушло на то, чтобы в поместье собралось все семейство – многие жили и работали в других странах. К этому времени истерия прошла, все с надеждой ожидали, что за план подготовил Бонифацио Родригез.

- Он же все знал! - Анна вскочила с кресла, до неё только сейчас дошел такой очевидный вывод из поведения дедушки.

- Ну конечно, МКА же наверняка оповестили Совет Безопаности, перед тем, как рассказывать все перед Ассамблеей. И дядя Роберто! Он же работает сейчас на исследовательской станции Ганимеда. Наверняка он смог передать весточку по своим каналам…

- Да нет же, он знал не за день и не за два до объявления! Новая охрана, распределение по этим билетам! – Анна хлопнула по конверту, лежащему перед ней на столике, - Криоубежища, маршруты эвакуации! Сколько, ты думаешь, нужно времени, чтобы организовать все это?

- Конечно, он знал, это и означает брать ответственность, - позади в дверях стоял Норберто Родригез, они и не заметили, когда он успел подойти.

- Пойду, посмотрю, что там делает Тео… - Мика подскочила и шустро ретировалась за дверь. Её всегда смущали семейные конфликты, а их отношения – в особенности.

Норбер подошел к столику, налил себе вина в свободный бокал и тяжело опустился в кресло Мики. Несмотря на немалые средства, потраченные на процедуры по коррекции лишнего веса, Норберто никогда не удавалось избавиться от этой грузности. Хотя, скорее всего, он просто не хотел менять свой гедонистический образ жизни. Медленно потягивая вино из бокала, Норбер смотрел на темное небо, как будто не обращая больше внимания в её сторону.

- Отец, - Анна вздохнула и вернулась в свое кресло. Она поняла, что слишком привыкла с ним постоянно спорить, и вконец от этого устала. Особенно сейчас. - Что ты хочешь этим сказать?

- Общественность всегда ставят в известность в последнюю очередь, если ставят вообще. МКА узнали про катастрофу еще, наверное, полгода назад. Узнали, оповестили «Большую Восьмерку», и засекретили все. – Он посмотрел ей в глаза. – Сейчас об этом объявили через ООН потому, что, видимо даже астроном-любитель сможет посмотреть в свой телескоп и прочухать, что происходит. Или, что более вероятно, потому что не скроешь такие масштабные приготовления, какие правительство развернет сейчас. За одним только космическим лифтом ежедневно наблюдают сотни камер.

- У них не было права скрывать это от своих граждан!

- Напротив, они были обязаны это сделать. Ты сама сказала, «сколько нужно времени, чтобы организовать все это?» Нет никакой возможности спасти не то, что всех, но даже большинство граждан. Объявили бы они сразу, что выживут далеко не все, и люди начали бы стрелять друг в друга просто для того, чтобы «сократить конкуренцию».

- Не все люди такие!

- Конечно, не все. Но их достаточно, в Мехико уже началась настоящая война. Именно поэтому спасательные мероприятия готовились в тайне. Теперь, когда подготовлены космические корабли и подземные бункеры, человечество выживет и цивилизация сохранится. Через сто пятьдесят лет наши потомки будут восстанавливать Землю заново.

Норбер вздохнул и повертел бокал в пальцах.

- Не думай, что для них это было легко: выбирать, кому жить, а кому умереть. И попытайся понять деда. Я не представляю, чего ему стоило получить доступ к программе спасения. А сейчас он за всех нас решил, кто, как и где будет спасаться от катастрофы. Ты же понимаешь, что в подобных условиях подземные бункеры – это лотерея. Сдвиг коры, ошибка в расчетах – и убежище превратится в могилу…

- Я понимаю, единственный выход – разместить нас в разных убежищах по всему миру. Тогда мы сохраним наследие семьи. Как спасение человечества в миниатюре. Но это все равно… жестоко.

На это отец ей ничего не сказал, только грустно улыбнулся. Будто она была маленькой девочкой, которая топнула ножкой и воскликнула: «Так нечестно!»

- А как бы ты поступил?

- Я бы предпочел быть со всеми вами вместе, - Норбер ответил, не задумываясь. – Со всей семьей Родригез, вместе с Флоренс и Гаспаром, и с тобой, и с твоей матерью. До самого конца, не важно, какого.

Анна не ожидала такого ответа, она в смятении смотрела на отца. Сделав большой глоток вина, Норберто усмехнулся:

- Но я эгоист, чего еще от меня ожидать, верно? Но папа не такой, он всегда думает об окружающих больше, чем о себе…

Анна встала и направилась обратно в дом. В дверях она помедлила и обернулась. Отец также сидел в кресле и смотрел в темноту опустившейся ночи.

- Передай от меня привет Флоренс, когда увидишь её.

Анна смахнула выступившие слезы тыльной стороной ладони, и украдкой огляделась. Похоже, что никто из оставшихся в столовой людей этого не заметил, люди в молчании ожидали своей очереди на криоконсервацию, и не только она погрузилась в собственные мысли.

Вот в дверь снова зашли двое сотрудников убежища, и на этот раз они направились к ней.

- Фрау Родригез, благодарю Вас за ожидание.

Это была Хелена, женщина с красивым и добрым лицом, немного старше её. Хелена была криобиологом из Германии, её работа заключалась в подготовке обитателей убежища к заморозке. Как звали второго сотрудника, совсем молодого парня лет двадцати на вид, Анна, к своему стыду, не помнила, знала лишь, что он отвечает за исправную работу криокамер.

- Прошу Вас, пройдемте в ваш номер.

- Спасибо, - она последовала за врачом, - Хелена, как ваши дети, их уже погрузили в сон?

- Да, все хорошо, благодарю Вас за беспокойство, – с улыбкой ответила та.

Хелена всегда с удовольствием была готова пообщаться на родном языке, а Анне просто нравилось с ней беседовать, тем более, что у них нашлось немало общих тем: медицина, новые технологии в крионике, они даже работали волонтерами в одной гуманитарной миссии в Африке, только в разное время.

Хелене посчастливилось попасть в штат убежища вместе с мужем, военным который устроился в штат охраны. Благодаря этому в убежище без проблем нашлись места и для двух их ребятишек. Анна чувствовала в отношении Хелены к ней и к другим инвесторам убежища глубокую благодарность, ведь благодаря их финансовым ресурсам спасение её семьи стало возможным.

Они добрались до номера. Парнишка-техник сразу ушел в ванную комнату, где рядом с душем была установлена камера для криоконсервации, как будто вместо ванны. Видимо, такое расположение требовалось для удобства прокладки коммуникаций.

Хелен выдала целую горсть таблеток и предложила стаканчик с водой, чтобы запить их. Криоконсервация живого человека – сложнейший химический процесс, и таблетки, подготавливающие внутренние ткани организма, были только частью строгой диеты, которой Анне приходилось придерживаться последнюю неделю.

Затем Хелен достала из своего чемодана крупную банку, наполненную гелем необычной структуры.

- Первичный криопротектор, главным образом для кожи, - пояснила она, - его необходимо тщательно втереть, поэтому прошу Вас раздеться.

Это просьба была сказана скорее из вежливости, Анна и так знала, что в камере её будут замораживать голой, и уже складывала верхнюю одежду в сейф. Кто-то из персонала уже убрал сюда все её вещи. Видимо, в герметичное хранилище тоже подается некий химический состав для лучшей сохранности багажа.

Завершив приготовления, Анна обернулась и заметила, что Хелен ей залюбовалась.

- В юности я бы убила за такую фигуру и кожу, - сказала она, весело улыбаясь, - почему Вы не стали моделью или актрисой?

Анна улыбнулась в ответ и, игриво поставив руки на пояс, сказала, подражая интонации девушки из известной рекламы:

- За мои мозги мне платят на-мно-о-ого больше!

Девушки вместе рассмеялись.

- К тому же, уж Вам, Хелен, точно нечему завидовать, - вернула она комплимент, располагаясь на кровати.

Массаж с гелем-протектором был гораздо больше похож на лечебный, чем на расслабляющий. После такого обычно весь оставшийся день болит каждая мышца. Однако кожа под действием геля стала быстро терять чувствительность, и вскоре Анна почувствовала, как все её тело онемело, настолько, что ей понадобилась помощь Хелен для того, чтобы подняться с кровати.

Затем доктор провела её в ванную, где молодой техник уже, видимо, закончил с настройкой приборов. Он глянул, было, в их сторону, но вдруг закашлялся и поспешил заняться каким-то важным прибором в дальнем углу комнаты. Видя, как густо покраснели его уши и шея, девушка бы улыбнулась, если бы онемевшие губы её слушались.

Хелен снова придерживала её, помогая забраться в криокапсулу. Она действительно была похожа на ванну-джакузи, только с крышкой, и была заполнена до половины гелем, похожим на тот, которым её только что натерли. Уже не чувствуя тела из-за введенных анестетиков, Анна словно парила в невесомости, наблюдая за тем, как Хелен вытягивает из крышки капсулы гибкие блестящие шланги, оканчивающиеся длинными тонкими иглами. Вводя иглы под кожу её рук, ног, тела и лица, доктор обеспокоено следила за её реакцией, но боли не было совсем. Анне казалось, что она чувствует, как игла проходит сквозь мышцы и упирается в кость, но и это странное ощущение быстро прошло.

Ей вдруг захотелось спать. Это не было похоже на обычное действие наркоза, скорее как будто она уже спала и видела сон, и теплая волна нежно погружает её разум и тело куда-то вглубь.

- До встречи через сто лет! – услышала она прощальное напутствие Хелен, прежде чем окончательно погрузиться в забытье.

http://tl.rulate.ru/book/20840/431392