Готовый перевод ガンビットデコーダ / Гамбит Криптора: Сцена девятнадцатая: Маяк для заблудших

Фоновая композиция: Warframe (Deadlock Protocol) - Ambiance 1 – Чужие воспоминания... 

* * *

— Ты помнишь первый цикл, когда мы встретились? Я помню, и это самое важное! Резня за Мангль уже в прошлом, а мы должны двигаться в будущее! — грубый мужской голос срезонировал от металла коридора, быстро теряясь в непроглядной тьме...

Следуя по желтой разметочной полосе, я считал каждый свой шаг, стараясь не обращать внимание на миражи вокруг, но ведь это было невозможно. 

— Вы не правы, КСС – сверхдержава! И она не повторит судьбу старой Конфедерации! Как ваш ближайший советник, я знаю, вы не позволите Периферии быть всего лишь прослойкой между имперским миром и реальностью! — боль, пламя и сталь... Она так старается, но знает, что не заменит ему погибшую любовь...

Мыслить стало еще тяжелее, я ощущал как образы множатся, как становятся все плотнее и плотнее, физически затрудняя движение вперед. 

— И всё?! Пентагерон на нашей стороне! Переворот неизбежен! Просто скажите Фердинандам, чтобы немного подождали! Иначе линия фронта рухнет! Именем семьи Хесельхоф, я клянусь, что найду эту старую крысу еще до конца цикла! — нет, я никогда не слышал этого голоса, но почему-то знал его обладательницу... откуда... 

Импланты сбоили, но я все еще видел желтую полосу впереди себя.

— Просто выбрось этот бред из головы и займись делом! Невозможно убить того, кто уже мертв! Твой улыбаха – Архиаггел! — обида и грусть брошенного ребенка... Невозможно заменить сломанные шестерни прошлого, как и простить родителя, за то, что он оставил свою дочь и посвятил жизнь войне...

— Братец! Смотри! Я написала первые страницы «Гамбит-Сайфер»! Точно тебе говорю, это будет бомба! — столько крови, столько страданий... Она не понимает, зачем живет... хочет найти новую цель... искупить вину...

Ноги уже плохо меня слушались, я шатался из стороны в сторону, определенно двигаясь вперед, но точно не зная, где верх, где низ, и где я сам. 

— Каждый из них думает, что война – это блядское игрище, поле для геройства... но, когда ты грязнешь в крови и дерьме по уши, мнение меняется... — постоянно хочется выругаться, в груди будто огонь, но он не греет... Пустоту в сердце никогда не заполнить одному...

— Опасно это всё, он принял бывших имперцев как своих, хотя у нас в крови ксенофобия. Благородный, но рискованный жест. Я бы... агх! Хватит кричать! Ты меня перебиваешь! Хорошие шпионы молчат пока их не спросят! Особенно во время пыток! — тепло, но не мое, чужое... Кровь на руках, так приятно, но так неправильно... Его герой чист, неприкасаем, он желает стать его тенью, чтобы сохранить эту чистоту навсегда...

Не в состоянии удержать равновесие, я облокотился на стену коридора. 

— Кю-кю-кю! Погоди, можешь не говорить от кого ты и чего хочешь! Красавчик определенно знает как расположить к себе правильных людей... я помогу ему, потому что сам того хочу! — нет, что-то не так, лживое ехидство, за которым лишь тьма... непроглядная тьма множества эпох...

— Могу ли я... после того, что натворила... Нет, мне нужно попросить прощения! Просто попросить прощения! Сегодня же попробую! Да! Как только он закончит спарринг с тем шкафом! — извращенное, но такое искреннее чувство... Привязанность и одержимость, прекрасная и пугающая одновременно... 

Колени вдруг задрожали, но я не упал, я продолжил идти вдоль экранов, что источали прекрасный алый цвет нависшего над станцией светила. 

— Опять этот старик где-то ходит! НЕТ ЧТОБЫ ВЖАРИТЬ РОК!!! Кхм-кхм... сука, горло болит... — растерянность, страх ответственности... Раньше всё было проще, пираты – хорошие, имперцы — плохие, теперь не так...

— И в кого мне теперь верить? Богиня мертва, сектор Альфа в руинах, Тогуру в руках моей сестры! Нет... я... не жалуюсь... просто мысли вслух... — холодная сталь шаттла, что скитался вдоль периферии, незнакомые звезды в иллюминаторе... Полудрема, сон наяву... Нет, ощущение тепла рядом, пламя новой жизни... сын... 

— Один... три... восемь... семь... Код принят... Этот Хрупкий сменил комбинацию, нужно быть скромнее, иначе пищу опять переместят... — серпы грязнут в черной броне, пряный аромат пламени ведет меня вперед, но опасности не, больше нет... Хрупкие здесь, другие... не морозные... они... не боятся... 

— Лучший подарок из всех возможных... — и когда я окончательно потерялся между реальностями, где-то позади раздался скрежет проржавевших шестерней,

— Габриэль знает подход к каждому, подлинный вестник Похоти... Интересно, о чем он сейчас думает?.. С таким молчуном тяжело найти общий язык... — это был мой собственный голос, горн воспаленного рассудка,

— Как и со своей параллельной проекцией... — я взглянул сквозь экраны справа от себя. 

Монументальные портовые шпили вовсю корпели над десятками совершенно новых, черных как уголь кораблей. Полуторакилометровые исполины чем-то напоминали уменьшенные копии «Справедливости» третьей модификации, с тем лишь различием, что их корпуса не были столь приплюснутыми, ведь габариты того не требовали.

— Какая занятная ситуация, теперь я совершенно не понимаю, говорю я сам с собой, с так называемым Архиаггелом, и где вообще грань?.. Мысли как будто размываются... — иллюзии понемногу отступили, а чужие голоса превратились в белый шум. 

— Найти врага... уничтожить врага... защитить орден... — один из эсминцев преждевременно активировал крест-сенсор на рубке, обеспокоенно водя белым энергетическим зрачком вдоль технических платформ, где копошились легионы ученых, инженеров и рабочих дронов,

— Неучтенные переменные... следует ли мне перейти в режим ожидания?.. Я хочу... исполнить предназначение... — никто, даже сами Триллиум не слышали голоса машины войны, и лишь я один знал, чего хотели собранные в зазеркалье осколки. 

— Отец... Создатель... Архонт... — эсминец смотрел прямо на меня, сквозь экраны, металл и тысячетонные балки. Он... все они чувствовали кто именно призвал, или скорее приманил их сюда подобно маяку в пустоте, кто вел их за своим эгоизмом. 

— Архонт! Архонт Ютсуо! Вы в порядке? — Даймонд наконец-то заметил пропажу и уже стоял подле меня, всматриваясь в бледную физиономию изможденного рыцаря. 

— Прости, мне что-то нехорошо... — я, конечно, и раньше слышал голоса в голове, но не настолько много, и не настолько громко.

— Мысли путаются? — завидев мою перекошенную мину, ученый тепло улыбнулся в ответ,

— Откуда знаю? Всё просто! Мы направляемся в место, где очень и очень много информации! — Даймонд триумфально поправил очки.

— Может ты и направляешься, а я вот ползу!.. — чуток оклемавшись, я таки перестал изображать пердящего старика и возобновил шествие по коридору. 

— Просто вы очень чувствительны к псионным колебаниям. Архиаггелы могут пропускать через себя огромное количество данных, ведь души... то есть «Соул-Лайнера» по своей природе тянутся к мощным источникам сигнала. Никто пока что не знает почему это происходит, но такие осколки Гештальтов чаще просто растворяются в «огне маяка», но... если их перенаправить! — парень принялся вертеть ладонью, как бы изображая воронку. 

— Можно создать основу для нового моно-полярного скопления, которое начнет самостоятельно накапливать данные... — конечно я уже об этом знал, ведь когда прошло преобразование первых кораблей Хранителей, они стали доспехами для тех, кто пал в этой войне. 

— Именно! Главное не путать следы еще «живых» Гештальтов и уже «мертвых»! У них совершенно разные свойства! — ну а пока изыскатель распинался, мы добрались до цели. 

— ... — переступив порог гермо-заслона, я оказался посреди просторного зала с потолком выше... выше, чем... короче говоря, у меня аж шея заболела, пока я пытался высмотреть, где заканчивает ведущая ввысь труба. 

Предо мной находился наконечник гигантского каменного шипа, что пронзал десятки и сотни этажей, где расположись круглые помосты-усилителями. 

Каждое такое «кольцо» исходило сотнями проводов и кабелей, что уходили вглубь комплекса, сплетаясь в некую нейронную сеть. Сам же шип периодически вспыхивал тусклыми волнами энергии у своего основания, нефритовые переливы быстро уходили ввысь и терялись где-то в непроглядной тьме и тумане.

Неподалеку отсюда был расположен центральный узел управления из десятиметровых омни-панелей. Циановых голографический экраны пестрели потоками данных на языке древней цивилизации, перераспределяя по несколько зеттабайт информации в секунду. Использование спектро-программирования и макро-скриптовой шифровки было очевидно. 

— А это я так понимаю... — я принялся колупать в ухе, тщетно пытаясь заглушить идущие от башни голоса. 

— Наша собственная версия Пси-Шпиля! С его помощью Арктур подчинит остаточный информационный фронт Альстримерии и станет настоящим «Бастионом»! — Даймонд прижал к груди свой личный банк данных, 

— Реле работает по принципу считывания псионов из четвертой проекции! А вот реверсивный процесс пока невозможен, увы... — ученый грустно покачал головой.

— Уверен, Томас теперь вне себя от счастья! — я опер руки на пояс, размышляя на тему баланса новых перспектив и способов самоподрыва станции.

— И не говорите! Мастер постоянно в работе. Настоящий трудоголик, мы всегда берем с него пример! — парнишка озарился теплой улыбкой, а вот стоявшие где-то на фоне ученые что-то недовольно пробурчали и пошли в другой отсек. 

— Ну, в данный момент он просто «голик», но дело это не мое, посему перейдем к повестке цикла... — мысленно посмеявшись над собственной шуткой, я сделал шаг навстречу шпилю,

— Ты вроде хотел продемонстрировать мне как эта штука работает?.. 

— Верно! Как говорит Глава: в мире не существует тайн, только время, которое мы тратим на поиски ответа! — Даймонд кивнул сам себе и поспешил к командной консоли.

— Саманта правда такое сказала?.. А мне казалось, что она из тех, кто любит создать большую пушку и громко из нее шмальнуть!.. — очутившись возле голографических панелей, я активно делал вид, что понимаю их смысловое содержание.     

— Внешность обманчива... — по мановению Даймонда экраны резко преобразились, призывая имена, даты и места, что стали продолжением его слов, 

— Ученые всегда были пешками в игре больших фигур. Ординатум знал о «Нефритовой Чуме» задолго до вторжения, поэтому, когда им удалось подбить разведчиков «Немезиды», один из таких попал к нам. Приказ был прост: продолжить эксперименты Богомола и подчинить заражение хотелкам Аквилы...

Нам открылась запись с камер наблюдения лабораторного комплекса. Окутанная черной жижей масса из кристаллов и плоти разорвала подошедшего слишком близко Эсквайра, разбив остатки его доспеха об экранированный кордон. 

— Проект под кодовым именем «Райра» был способен к самостоятельному ведению боя, но в отличии от обычных марионеток не слушал Маттиаса... 

Циклы сменяли друг друга вместе с ракурсами камер. Бесформенное нечто поместили в бронекорпус с пилотируемой камерой, но вместо исполнения приказов, оно желало лишь выбраться, посему каждый полет заканчивался новыми жертвами.

— Больше века мы подавляли сигналы объекта: «Омега», но ничего не вышло. И вот, когда Угасшие решили накрыть сектор Альфа, а Эсквайры решили накрыть нас, в отдел ворвалась она... 

Изможденных изыскателей поставили к стене. Лоялисты в шинелях и фуражках хотели «распустить отдел», но внезапно раздался грохот, знакомая мне девушка выломала шкафчик одного из ученых, нацепила белый халат и встала меж двух огней.

— Саманта выкупила нас у Аквилы... Не только я, поколения изыскателей из моей семьи обязаны ей жизнью. Благодаря Главе мы не просто сохранили наше исследования, но и научились не сдаваться, даже когда всё кажется тленом! 

Когда эксперименты казались безуспешными, а ученые впадали в отчаяние, неряшливая Саманта весело улыбалась и волшебными пенделями заставляла белых халатов работать. 

— Прозвучит театрально, но в тот раз на безжизненном пустыре расцвел цветок нашей надежды... Цветок по имени – «Триллиум»... 

На одном из экранов был момент, когда госпожа Бласкович собрала всех изыскателей вместе и поочередно прикрепила им собственноручно сделанные значки в виде трилистника. 

— А дальше нас нашел он... Мастер... 

Когда камера на входе в комплекс запеленговала стоявшую в тени фигуру, пустота мелькнула двумя нефритовыми огоньками глаз, а запись покрылась помехами и оборвалась. 

— Интересно, в какой момент этот тип начал за вами следить?.. Зная его, наверняка с самого начала... — хоть я это и скрыл, но мое мнение о «Триллиум» изменилось. 

— Аха-ха-ха! Вполне возможно! — ученый весело заулыбался,

— Возвращаясь к теме беседы, я бы с удовольствием обсудил какие Монэ-Профессориатум закостенелые кретины, и почему большинству имперских лоялистов нужно «проветрить голову», но вы и так всё это знаете. Давайте лучше проверим вашу смекалку! — проурчал Даймонд, определенно напоминая мне своим образом кота.

— Уже страшно... продолжай... — то с какой искренней чистотой и верой он говорил каждое слово, определенно вызывало у меня уважение.

— Как вы думаете, почему мы здесь? — с вызовом протянул ученый. 

— Очевидно... Тебя попросили показать мне наиболее занимательные фрагменты информационной матрицы, которые «Пси-Шпиль» уже успел считать... Конечная цель всего этого мне неизвестна, но есть как минимум три догадки... Кроме того, я уже успел понять что такое «побывать в вихре воспоминаний»... — с каждым моим словом Даймонда все сильнее расплывался в довольной ухмылке, блаженно радуясь от того, что ему ничего не нужно объяснять,

— Меня, конечно, каждый раз штормит, чувствую себя как будто опять пыхнул того порошка, а при виде Томаса так и вообще вспоминаю чем они занимаются с Агнессой, но... это так просто не отпустить... поэтому я с удовольствием скоротаю время за подобным развлечением!.. — да-да, я сам с себя охренел, но что поделать.

— Браво! Не зря Мастер постоянно называет вас Братаном! — Даймонд сдержанно похлопал, параллельно кивая головой. 

— Называет... Братаном... — меня вдруг закоротило. 

— Открытый разум – величайшая черта человечества! Некоторым стоило бы поучиться этому у вас! А теперь – приступим к делу! — он вдруг стал выглядеть куда серьёзнее,

— Пока что мы неспособны в полной мере расшифровать все найденные «фрагменты», но в будущем я планирую перебросить «нити» через врата Ш.И.О., тогда мы сможем считывать любые псионные колебания с учетом индифферентности волнового конуса, конечно же! — положив планшет на приборную панель, Даймонд приступил к кодировке.

— Или проще говоря, шпионить за всей галактикой... — мое лицо скривилось на автомате, ведь эта их «пси-палочка» рушила любое понятие о приватности, 

— Смотри у меня!.. Можешь копаться в головах звездных граждан, но нас с Мако не трожь!.. Иначе ата-та!..

— И в мыслях не было, ваше величество! Профессиональная солидарность важнее всего! — Даймонд тут же убрал с экрана папочки с именами моего ближайшего окружения, 

— Плюс! Не будучи сильным псиоником тяжело расслоить волновой диапазон, это как сравнивать глаза обычного человека и импланты Эквистелла!

— Ясно... Ну, слава великому Илиасу... Хотя, теперь скорее Муспельхейму... — пробурчал я себе под нос.

— Так что, готовы просмотреть то, что мы собрали за это время? — Даймонд нехарактерно хитро прищурился и сделал несколько шагов в сторону от консоли.

— Пф-ф!.. И ты еще спрашиваешь?!.. Обожаю рыться в чужом нижнем белье!.. Кхм... Фигурально!.. — и вот он я, стою над центральным узлом «Нейро-Нексуса», ощущая как под металлом струятся потоки чужих грез,

— Помню, как в свое время ходил по ангарам и «проверял» корабли союзников!.. Не представляешь сколько всего можно узнать про человека по банальному кокпиту!.. Например, у Кей-Кея в заначке всегда лежали мятные печеньки, а Кайфат почему-то хранил журнал с голыми м... — я было хотел возложить руку на консоль, но внезапно потерял концентрацию, 

— Кхм, не важно!.. Пора начинать эксперимент!.. — вены на моей ладони налились ярким, золотистым заревом, а экраны консоли показали кривую бесконтактной синергии.

Беспорядочный гул смолк, уступив место абсолютной тишине. 

Существование реальности встало под вопрос, ибо если не видишь ты, не слышишь, и не ощущаешь мира вокруг, перестает быть он таковым, по крайней мере для тебя одного. 

— Каждый раз, когда гремит последняя вспышка битвы света и тьмы, мы засыпаем... Каждый раз, когда мы просыпаемся, то ощущаем голод... Каждый раз, когда мы ощущаем голод, то находим носителя... Ибо мы – тени... — скрежет проржавевших шестерней более не казался мне чем-то противоестественным, или просто... иным...

— И вновь, после долгий скитаний, вместо «мы» приходит «я»... — я чувствовал знания... эмоции... волю... осколки разбитых зеркал, что стали нескончаемым вихрем без формы и цвета... потоком, что рассказал мне о самом себе... о мире... о том, что желаю лишь я, и не капли более...

* * *

http://tl.rulate.ru/book/20111/654421