Готовый перевод Rail Wars! / Железнодорожные войны! - 4 том: Глава 4.

Глава 4.

До назначения я на неделю вернулся к обычной жизни.

Я не ощущал каких-либо изменений в себе, но окружающие всю неделю то и дело твердили, что я изменился.

С тех пор, как я окончил курсы подготовки сил общественной безопасности и вернулся в старшую школу Кирю, оказалось, что весть о том, что только я получил направление по программе OJT и собирался в силы в общественной безопасности железных дорог, стала широко известна; вокруг постоянно скапливались толпы любопытствующих и расспрашивали о тренингах.

По инструкции мы не должны были рассказывать о содержании обучения, о стрельбе и так далее, поэтому я говорил общими словами и вскользь. Однако даже, когда я говорил правду, многие на полпути уходили, чему я, по правде сказать, был рад.

- Что такое, Такаяма? Прямо, как военный.

Сассё нагнулась ко мне и вблизи внимательно оглядела лицо; неужели мои внешность и поведение так сильно изменились. Впрочем, точно скажу, что теперь я легко вставал по утрам. Да и к тому же… наблюдая за остальными одноклассниками, я чувствовал себя немного повзрослевшим.

В назначенный срок, в среду, я подошел к кабинету, на двери которого висела табличка: «Комната Сил общественной безопасности железной дороги Тюо — отряд номер 4». Таким образом, моя школьная жизнь закончилась, и я вернулся к программе OJT.

Я вспомнил как в прошлую пятницу встретился в коридоре с учителем Фукутиямой.

- Учитель, спасибо вам за стажировку в Силах общественной безопасности! Я снова отправляюсь туда!

Черт!

Я только что пожал руку за то, что я побывал в том отряде сил безопасности.

Учитель Фукутияма удивился и слегка отстранился от меня.

- О, вот как. Вижу, что ты славно настроен…

Еще раз поклонившись учителю, я пошел к лестнице, в правой стороне. Выйдя за школьные ворота, я отдал воинское приветствие охранникам, и направился к станции.

Сразу после окончания курсов я думал, что «Ни за что не смогу продолжать такое!», но чуть погодя, во мне вдруг возникла сильная тоска. Еще никогда я в жизни не прилагал столько усилий, как за этот месяц. Я объединял усилия со своими товарищами, мы ели одну и ту же еду и боролись с инструкторами. По сравнению с этим, неделя в школе показалась мне мучительно длинной, словно время застыло.

На самом деле, я хотел такую шумную обстановку.

Я чувствовал, что хотел вновь увидеть своих друзей, появившихся у меня там, нежели школьных. Сначала я испытывал неприязнь, но почему-то мне сейчас хотелось поговорить о том тренинге с углем; да пусть даже с Сакураи хоть разок поговорить.

Наступил понедельник следующей недели.

Я воспользовался линией Кейхин-Тохоку, чтобы добраться до станции Токио. Как обычно, очень далеко от дома.

Основа Кейхин-Тохоку — это окрашенный в синий цвет состав серии 205. От станции Токио до Табаты поезд будет идти параллельно линии Яманоте. Оба состава имели одинаковое количество вагонов и максимальную скорость; со станции можно было наблюдать их гонку.

Линия Яманоте была выстроена по европейскому типу, и на ней был впервые запущен поезд, построенный целиком из нержавеющей стали. Политика того времени гласила: «Лицом Токио должен быть самый новейший тип транспорта». Однако скоро выяснилось эти поезда были весьма недолговечны, и политика изменилась на «безопасность превыше всего».

Поезда серии 231 были из нержавеющей стали, но с весьма скромным дизайном — на серебристом корпусе была только одинокая горизонтальная полоса желто-зеленоватого оттенка. Не думаю, что есть необходимость в полном строительстве из нержавеющей стали, но в последнее время все поезда стали строить подобным образом.

Что ж, с сегодняшнего дня этот маршрут станет повседневным.

Токийское управление общественной безопасности железных дорог находилось именно на станции Токио.

Станция Токио, также называемая воротами Японии, может похвастаться тем, что здесь каждый день проходит более трех тысяч поездов и имеет около тридцати линий: восемнадцать — обычных, десять — синкансен и две линии метро. Она занимала, как минимум, три с половиной территорий купольного стадиона.

Старое здание из кирпича было восстановлено сразу после войны, но по обновленным планам. Рядом имелись и несколько высотных зданий, однако соседство небоскребов и кирпичного двухэтажного здания вызывало неоднозначное ощущение.

С точки зрения ежедневного пассажиропотока станция Токио уступала своим собратьям — Синдзюку, Икебукуро, Сибуя и Йокогама. Руководители рассчитывали вывести станцию Токио на первое место. Однако… пусть Токио и уступает другим, но четыреста тысяч людей в день — это не так уж и мало. Были здесь пассажиры из самого города, но и из-за его пределов.

Вот тут и возникает проблема, ибо пассажиры прибывают из разных мест. Но сколько здесь работников сил общественной безопасности, которые заменяют полицию, как вы считаете? В отряде на линии Тюо всего около семидесяти человек. Вполне достаточно, подумаете вы, но разделите четыреста человек на семьдесят — шесть тысяч человек на одного. Работа обещает быть утомительной, но раз я вступил сюда, то не могу позволить себе отступить.

Я толкнул дверь Токийского управления, которое находилось сразу же за Северным входом на Маруноити. Отдав воинское приветствие, я громко произнес:

- Меня зовут Такаяма Наото! Я прибыл в состав отряда номер 4 Токийского управления сил общественной безопасности! Надеюсь, что на сотрудничество!

- О, в этом году новенькие так здорово настроены.

- Молодец, что присоединился к нам, новичок.

В этот день я много раз слышал нечто подобное. Как бы это сказать… я даже был рад такое слышать.

Даже немного покраснел.

- Такаяма! Пришел-таки, - раздался вдруг женский голос.

В мою грудь будто что-то разом ворвалось… я оглянулся.

А? Обернувшись, я увидел Гоно Хитоми, хотя сейчас женщина стояла в форме капитана особого отряда Железнодорожных сил общественной безопасности. Но штаб-квартира ее отряда находилась вне головного офиса на Токийской станции. Наверное, пришла на встречу?

- Здравия желаю, капитан Гоно! - громко произнес я, приложив руку к виску.

Капитан Гоно вдруг улыбнулась и подошла ко мне:

- Сегодня пока не тот день, чтобы вот желать здравия. Кроме того, во время подготовительных курсов я, верно, не говорила этого, но нет необходимости постоянно так делать. Так приветствуют, когда ты на улице и в фуражке. Если же ты в помещении или на тебе нет фуражки достаточно поклона, - женщина мягко опустила мою правую руку. - И не стоит так напрягать плечи.

- Вас понял. Пока что я всего лишь ничего не знающий новичок. Буду стараться.

- Такаяма, хорошо, что ты пришел… - Гоно внимательно посмотрела на меня и хлопнула по плечу. - Железнодорожные силы общественной безопасности — славное место; наслаждайся тем, что ты здесь!

Затем Гоно пошла к выходу, но на мгновение остановилась:

- Да уж, постарайся! - и отсалютовала, приложив правую руку к виску.

Что же это? Я уже сейчас готов заплакать…

- Это ты — Такаяма?

Повернувшись, я увидел женщину низкого роста, но с большими глазами.

- Да. Верно…

- Что ж, стажер, значит. Идешь за мной?

Клерк? Я так понял, что больше она ничего не скажет, и последовал за ней. Женщина указала на дверь, сразу после того, как мы вышли в коридор.

- Это раздевалка. Твой шкафчик находится справа, начиная с той стороны. После того, как переоденешься, иди в комнату для собраний.

- Понял! Я быстро! - ответил я.

Женщина сложила руки и хихикнула:

- Не торопись так.

Тренировки проходили в адских условиях, отчего я думал, что и тут будет также; я даже был немного разочарован. Здешние люди выглядели такими добрыми… Я подошел к указанному шкафчику; на нем висел ярлык с надписью: «Такаяма».

Внутри висела униформа, состоявшая из комплекта пиджака и брюк. Размеры тела снимали еще во время курсов, так что были известны антропометрические данные каждого. Так что производитель изготовлял униформу, по сути, по индивидуальному заказу; даже если ты являлся стажером. Особенно я это понял, как пиджак идеально сел на меня. Положив удостоверение Железнодорожных сил общественной безопасности во внутренний карман, я надел соответствующую повязку на плечо. И, напоследок, поправив фуражку, вышел в коридор.

Встав перед дверью комнаты для собраний, я глубоко выдохнул и успокоился.

- Эээ?! - воскликнул я, когда вошел в комнату.

А вы-то чего все здесь делаете?!!

- Ну, как я и думала… - в передней части стола для конференций, в короткой расстегнутой куртке, поигрывая галстуком, сидела Сакураи.

Медленно приподняла голову Коми:

- Привет… Рассчитываю на тебя.

- Йоу, Такаяма! - рядом с Коми сидел, по какой-то причине в бронежилете, Иваидзуми.

Почему-то сейчас они производили слегка иное впечатление. Возможно, из-за того, что все мы теперь были в мундирах Железнодорожных сил общественной безопасности, но выглядели они повзрослевшими и серьезными. Даже Сакураи, взгляд которой явно говорил, что она убьет меня, если я буду на нее пялиться.

Я предполагал, что окажусь в отряде с другими ребятами с курсов, но чтобы все четверо, с кем я общался… Что вообще думал человек, который отвечал за формирование отрядов?

Коми — она умная, но стеснительная до ужаса; Иваидзуми — дурак, но сильный; Сакураи же обладает выдающимися способностями, но понять ее образ мышления весьма трудно. И зачем собирать таких странных людей вместе?

Получается, что те, чью компанию я еле вынес за месяц подготовительных курсов, будут со мной еще несколько? И если до сих пор на ошибки и провалы смотрели довольно снисходительно, то сейчас решается дальнейшая карьера.

Аа, что-то у меня голова разболелась…

Маленькая женщина, которая ранее встретила меня, указала на кресло.

- Я так погляжу, вы все познакомились на курсах, а значит, только мне надо представиться?

Естественно, все кивнули.

Женщина пододвинула белую доску позади стола.

- С сегодняшнего дня все хлопоты о вас лежат на мне-е. Токийская железнодорожная служба общественной безопасности, Четвертый отряд, Иида Нана. Кстати говоря, все называют наш отряд просто «Четверкой». Надеюсь, мы пола-адим!

Ээ?!

Я-то думал, что она простой клерк, а оказывается, наш командир?!!

Иида Нана совершенно отличалась от Гоно, а вернее сказать, разные типажи.

- Я, эмм, пока что не совсем освоилась здесь, так что давайте постараемся вместе! - произнесла командир, стараясь выглядеть милой.

Как бы это объяснить, я почувствовал себя воспитателем в детском саду.

Также я понял, что Сакураи была раздражена таким поведением командира.

- Командир Иида! - воскликнула она.

Но от сурового тона Сакураи дружелюбность Ииды даже не шелохнулась.

- Аа… Кстати, можете звать меня просто Иида.

- Командир Четвертого отряда, и только так! - с еще большим металлом в голосе сказала Сакураи.

- Точно; есть еще Первый, Второй и Третий отряды, которые заступают посменно. Но, знаете, это было бы слишком экстремально, если пришлось бы работать вместе со школьниками, не так ли? Поэтому и был создан Четвертый, который выполняет различные задания в зависимости от обстоятельств…

Сакураи была вконец сломлена такой невозмутимостью Ииды:

- Проще говоря, быть шестерками, да! Я сюда работать пришла! Нечего нянчиться с нами! Позвольте мне расправиться с этими бесчестными мужчинами!

А чего это только мужчины — преступники?

На мгновение Иида задумалась, но тут же улыбнулась:

- Ну, ну. Стажировка ведь долгая… А сразу так браться за тяжелую работу не очень-таки хорошо, я так думаю. Для начала стоит освоиться.

- Да как же так! Только от того, что есть такая, как Вы, женщин уже ставят ниже себя! Да еще и «Четверкой» называют?! Да все тут вас за дурочек держат!

В прошлом я бы, скорее всего, промолчал, но сейчас я вмешался:

- Эй, Сакураи. Это слишком.

- Чего тебе, Такаяма?! Я ведь правду говорю!

Сакураи резко обернулась, и вновь мы гневно взирали друг на друга. Коми беспокойно смотрела то на меня, то на Сакураи. В этот момент выражение Ииды будто бы слегка изменилось:

- Ну, ну. Сакураи ведь из плохих побуждений. Спасибо, Такаяма. Эта злость ради меня же самой.

- Иида!

Женщина остановила Сакураи жестом руки, выставив ладонь вперед.

- Сакураи. Даже самая пустячная работа остается работой. Нет работы плохой или хорошей — запомни это, пожалуйста, - произнесла Иида, но с совершенно серьезным лицом.

- Э-это…

Атмосфера вокруг Ииды смогла утихомирить даже Сакураи.

Коми взглянула на меня, видом говоря «Спасены», а Иваидзуми, до сих пор молчавший, медленно произнес:

- Такаяма… Сакураи… Не смейте флиртовать здесь.

- Нет же!!! - реактивно отреагировала Сакураи.

Благодаря Иваидзуми, разговор был окончательно завершен.

После этого, по рекомендации Ииды, мы познакомились с наиболее выдающимися работниками станции. А затем отправились к директору станции; видимо, так полагалось для всех поступивших на службу. Тем не менее, и директора станции приходилось весьма нелегко; был девятый час, а значит, синкансен отправлялся «домой».

Говорят, что работа директора станции являлась наиболее важной на этом участке. Все сотрудники, в их числе водители, проводники, инженеры, персонал станции, мечтали занять эту должность. Но с другой стороны, на директоре станции лежала огромная ответственность; а также нависало облако в виде Совета директоров компании.

Так сложилось, что начальник станции осматривал специальные поезда, отбывающие в девять часов утра. К примеру, сейчас на пятнадцатой линии готовился к отправке синкансен. В этот ясный весенний день корпус поезда ярко сиял в лучах.

Поезд начнет путь ровно в девять часов от Токийской станции и достигнет по линии Тюи станцию Кагосима. Касательно модели, то это был «Super Hikari» номер 215, 300-й серии. Форма носа была похожа на морду утконоса, но такая форма называлась аэростримом.

Прозвучала мелодия отправки поезда и синкансен медленно начал движение вдоль пятнадцатой линии. Вскоре синкансен набрал скорость и исчез на горизонте, словно вспышка.

- Отлично, - директор станции указал служащему на лежащую вне нашего поля зрения линию, а затем направился к нам.

Мы склонили головы и поприветствовали мужчину.

- Я являюсь директором этой станции. Меня зовут Катамачи. Значит, студентами по программе OJT в этом году являетесь вы, верно?

В этот момент Сакураи почему-то сделала шаг вперед.

- Сакураи Аой, - громко отчеканила она, - зачислена в Четвертый отряд Токийской железнодорожной службы общественной безопасности.

Эта девка! Какого черта, она делает вид, что отдельно от нас?!

Так и не представив остальных, улыбаясь, девушка отдала воинское приветствие.

- Четверка… значит, вы попали к Ииде? Она замечательный человек, так что постарайтесь получить максимум удовольствия от стажировки.

Все-таки и тут эта «четверка» всплыла.

- Вот как… - лицо Сакураи приняло странное выражение лица.

- А вы, значит, Коми, Иваидзуми и Такаяма, верно? Рассчитываю, что будете хранить спокойствие на нашей станции.

Ого?!! Ничего себе!

От удивления я вдруг неожиданно спросил:

- Вы знаете имена даже таких стажеров, как мы?!

Директор рассмеялся, и даже похлопал себя по животу.

- Ахаха, скорее случайность. Просто в этом году дочь Коми с нами.

В ответ на улыбку Коми также улыбнулась.

Чего? Что связывает Коми и директора станции?

- Дядя Катамачи… а нет, директор, дедушка сказал, что если у вас будет время, обязательно навестите его.

- Большое спасибо. Будет время, обязательно навещу, - и улыбнувшись всем, добавил: - Что ж, добро пожаловать.

Возникло неопределенное чувство то ли из-за начала стажировки, то ли от загадочности Коми…

Когда директор покинул нас, к нему тут же подбежали несколько сотрудников станции и начали что-то сообщать, отчего директор ускорил ход и спустился по лестнице.

- Ха-ру-ка, - демоническим лицом взглянула Сакураи на Коми.

- Ч-что? Аой…

- Почему вы так близко знакомы с директором?

Я тоже это хотел спросить!

Коми смутилась и опустила голову:

- Эхехе, - глупо хихикнула она, - мой дедушка и директор просто работали вместе, вот и познакомились…

- Уверена, что больше ничего не скрываешь? - и, нагнувшись, посмотрела в лицо Коми.

- Нет, ничего. Я говорю правду, - девушка беспокойно сжимала руки, отчего большая грудь мягко меняла форму. Хотя Сакураи потом еще подергала Коми за ее длинные волосы, но никакой новой информации не получила.

С другой стороны, это гигантская компания со штатом в четыреста тысяч человек по всей стране, так что не удивительно, что встречаются знакомые или родственники. Я слышал, что в полиции, Силах самообороны и прочих крупных организациях часто оказывается, что родители и дети работают вместе. Если уж относить Железнодорожные силы общественной безопасности к железным дорогам, то и я хотел бы быть из их числа.

Иида приказала отправится в комнату железнодорожной службы безопасности и приниматься за прием. Поток посетителей был бесконечен; потерянные вещи, приставания, кражи, помощь в маршруте, извращенцы и тому прочее.

В любом случае, служба безопасности реагировала на все запросы; даже полиция не всегда выходит на такое. Ночью добавлялись пьянство и приставания, но поскольку опасные преступления нам было рано решать, то дело ограничивалось простыми задачами, указаниями, вроде чай приготовить.

Вот так вот и наступил вечер.

Мы получили более-менее серьезное задание за день — проверка спальных вагонов на предмет забытых вещей.

В какой-то момент спальные вагоны были отменены, но сейчас восстановлены. В то время «Blue Train Boom» казался нечто грандиозным, как первый поезд со спальными вагонами, который шел по самой длинной дистанции вдоль Японии. Однако, спустя десять лет транспорт устарел и был выведен из строя. В обычных частных компаниях их быстро отменили. Но железнодорожная сфера пережила революционный взрыв…

Нынче поезда со спальными вагонами, чаще всего ими пользовались бизнесмены, походили на настоящие гостиницы; здесь были и вагоны-рестораны, кафетерии с едой и напитками, прачечная для стирки постельного белья и даже гараж для транспорта. В данной ситуации не скажешь просто так «Отменить» и «Принято».

Поэтому… даже если поезда такого типа отменят, всегда найдется значительный человек, который может обратиться в инстанцию выше; и «Хаябуса» вернется обратно.

Новый электровоз EF680, с двухэтажными вагонами и знакомым цветом предшественника, был построен специально для этой цели. Сверху сияла круглая надпись: «Хаябуса». Каждая комната являлась настоящей квартирой, а самый последний был оборудован под «люкс» и номер там стоил сто тысяч йен за ночь.

«Ничего себе», воскликнул я. Да кто тут на ночь останется, подумал я, но с удивлением узнал, что номера в люксе никогда не пустовали.

Поезд «Хаябуса» прибывал на Токийскую станцию в 17 часов, а затем отправится на Кюсю. Если говорить о традиционных поездах этого типа, то они, действительно, в основном использовались бизнесменами. Но после обновления он также стал экскурсионным; поезд шел медленно через Сето, Осаку и проезжал гору Фудзи. Сейчас мы встречали клиентов, закончивших увлекательное путешествие, длившееся целые сутки.

- А, вы из «Четверки»! - окликнула нас кондуктор, выглядывая из двенадцатого вагона. - Сюда!

По словам кондуктора, она проверяла номера, чтобы узнать, не спал ли кто, но заметила нечто странное…

- И еще… люкс снимали клиенты… новобрачная пара… в общем, обслуживание вагона проведем позже… а пока что, вот так…

- Понятно… - произнес я, но честно говоря, не понял, что она хотела сказать.

- Что ж, рассчитываю на вас, - кивнула кондуктор и пошла проверять остальные номера.

- И что она имела в виду? Как думаешь, Коми?

- Кто его знает, - по выражению лица Коми было очевидно, что она также ни черта не поняла.

- Ну, идем, Коми.

- Ага.

Мы прошли по коридору, пол которого был обит красной тканью, и подошли к последней двери вагона. Я осторожно дернул ручку и открыл дверь. В глаза сразу же бросилась разложенная двухспальная кровать; матрас был измят, а простыни лежали на полу.

- Э?

- А?

Что там последним произнесла кондуктор?!

Отчего-то мне стало слегка неловко… Коми также слегка покраснела. Было такое ощущение, будто я впервые в том отеле из сериала. Если ничего не произнести, атмосфера явно изменится.

- Т-так вот как оно выглядит изнутри, - произнес я.

- Такаяма, ты в первый раз в таком месте?

Я взглотнул:

- А что?

- Осмотрим номер.

Ну да, верно. Понятно же, зачем мы здесь.

Похоже, что в восторге был только я.

- И где же находятся забытые вещи…

Я и Коми стояли рядом и оглядывали комнату. На столике, в задней части номера, я заметил большую коробку.

- А? Так это есть та самая забытая вещь.

Коми поспешила к указанному месту и прошла мимо меня вперед. Пушистые каштановые волосы приятно пахли.

- Кья! - но неожиданно Коми запнулась и повалилась назад. Словно в замедленном действии, я видел, что если ничего не сделать, девушка упадет на спину. Я вытянул левую руку, чтобы защитить голову Коми от удара.

А!

Однако, вместе с девушкой повалился на расстеленную кровать. Левая рука оказалась зажатой между простыней и каштановыми волосами. Медленно приоткрыв глаза, я увидел перед собой удивленное лицо Коми. Так близко, что если я ослаблю мышцы левой руки, то можно невзначай и поцеловаться. Кроме того, от падения куртка съехала вниз, отчего из-под нее виднелась белая рубашка.

Эээ?!!

Если посмотреть на ситуацию со стороны, то выглядит это так: девушка, без фуражки и с распущенными волосами, лежала на постели, а я обнимал ее. Поняв ситуацию, Коми закрыла лицо обеими руками.

Да нет же! Все не так!

Раз левой рукой не воспользоваться, я вложил силы в правую.

- А? - раздался тихий голос, но от которого можно потерять голову.

Я сжал кисть правой руки еще раз. Мягкое ощущение… Как оказалось, правая рука опиралась на выдающуюся часть тела Коми. Да что я делаю?!!! В моей голове начался тренинг по сжиганию угля, и клубы пара вырвались вверх.

Спокойно! Спокойно!

Я осторожно вытащил левую руку из-под головы Коми, опираясь на грудь девушки; конечно же, не от того, что я хотел ее потрогать как можно дольше. Затем положил колено между ног Коми, задев край обтягивающей юбки. И, набравшись сил, рывком поднялся на ноги.

- Коми, ты в порядке?

Я, скорее всего, создал для девушки еще одну опасность. Коми протянула руку, в белой перчатки, и я помог ей сесть.

Что же это? Слезы?

- Прости. Я… всегда такая неумеха.

- А, ты меня прости… Ну, за то, что не смог, как следует, сделать это.

Разумеется, я извинялся за то, что не смог поймать Коми.

- А? Спасибо… Что заботишься обо мне.

- Угу. Я рад, что тебе не было больно.

Почему-то мне показалось, что Коми и я не совсем поняли друг друга.

Однако, если представить, что вместо Коми была Сакураи… Наверняка мои воспоминания были стерты при помощи точечных ударов или какой-нибудь удушающей техники…

Прошло не менее минуты, как мои ноги смогли двигаться. Коми подняла фуражку и поправляла униформу. Тем не менее, неловко наблюдать ситуацию, когда женщина поправляет форму, а мужчина тем временем смотрит на это…

Я решил осмотреть забытую вещь. На столике возле окна стояла коробка, размером примерно с микроволновку. Размер велик, так что без сомнения это что-то из разряда бытовой техники. Иида говорила, что многие забывали ноутбуки и тому подобное. Да как вообще можно такое забыть?

Пока я думал, что делать, сзади подошла Коми.

- Она — тяжелая, наверное?

- Не знаю… для начала попробую поднять.

Я положил руки на стенки коробки и приложил усилия. Предполагая, что коробка тяжелая, я рванул изо всех сил, но… У коробки не было дна, поэтому поднял я только саму коробку, без содержимого.

Гав!

Эээ?! Только что мне послышалось «гав»?!

- Уаа! Какой милый щенок! Откуда ты такой? - воскликнула Коми.

Коробка накрывала сумку для питомцев, а в ней была маленькая собачка.

Вообще я не очень любил, когда с животными обращались в такой манере, будто с младенцем. Пусть даже это и собака.

- Это длинношерстная чихуахуа.

Да? Я совершенно не разбирался в породах. Для меня собака — это собака.

- Ого! У этой сумки такой классный бренд.

- Бренд?

Кстати, да. Эта сумка выглядела весьма изящно, да и эмблема имелась; I там, & и еще какой-то странный знак.

- Это французская марка Prevision.

- Хээ, - брендов я знал не больше, чем пород собак. - Раз это забыли, значит, надо отнести в Центр потерянных вещей. Кстати, а сколько это по стоимости?

- Эмм, я точно не знаю, но такая собака стоит около ста тысяч йен… а сумка, верно, триста тысяч.

- Че? Э, э?

Сто тысяч за собаку? Три тысяч за сумку?

Да тут собака находится в сумке, которая стоит больше, чем зарплата моего отца за целый месяц неустанного труда.

- Пока папа придет за тобой, будь паинькой, хорошо? - Коми ласкала собачку, на что в ответ собачка пыталась лизнуть лицо девушки.

- Значит… такая порода собак?

Я хотел тоже погладить ее, но вдруг чихуахуа зарычала… оскалив белые зубки.

Ведь до сих пор она так ласкалась к Коми? Так чего на меня рычать.

- Что такое, малыш?

Когда снова подошла Коми, собачка, буквально, запрыгала от радости.

Эта собака только женщин любит, что ли?

- Для начала отнесем ее в Центр потерянных вещей.

- Тогда давай я понесу!

- Договорились. Мне кажется, я ей не нравлюсь.

- Малыш, ну пошли! - с горящим взглядом Коми взялась за сумку.

Однако, стоило сместить сумку со стола, то она резко опустилась.

- Э? - вроде Коми уже восстановилась. - Коми, не тяжело?

- Угу. Хотя тут только чихуахуа, поэтому сумка не должна быть такой тяжелой…

- Может, раз сумка брендовая, то ее и прочной делают?

- Возможно и так… Но вроде смогу унести, - Коми ухватилась за сумку снизу.

- Что ж, тогда удачи, Коми.

- Хорошо-о.

Мы аккуратно понесли сумку в ближайший Центр. Девушка, принимавшая вещи, закидала нас восхищенными возгласами, типа «Какие милые. Старшеклассники?», «А, из «Четверки»? Какие вы молодцы», «Пообедаем как-нибудь вместе».

- Но что делать с этим малышом… - обеспокоенно произнесла она.

- А здесь нельзя оставлять собак? - спросила я, а Коми выглядела подавленно.

- Угу. Но вдруг на собаке есть микрочип, подумала я…

Это еще что?!

Неужто собакам вживляют чипы, как если бы это делали инопланетяне в отношении людей?

- А если его нет, то плохо будет?

- Типа того. Без юридического подтверждения собственности мне придется отправить собаку в медицинский центр, а там глядишь вся процедура и на две недели затянется.

Девушка вытащила собачку из сумки и надела специальный ошейник.

Спустя некоторое время раздался сигнал, и мы выдохнули с облегчением.

Реально же?! В собаке и вправду чип…

- Вот и славно. Теперь можно воспользоваться информацией на чипе.

- Какой молодец, малыш, - воскликнула Коми и с довольным видом погладила собачку. Чихуахуа так прилежно вела в руках девушек, но стоило мне произнести «Как хорошо-то», и попытаться погладить, в ответ я получил рычание.

На Токийской станции нет питомника или чего-то подобного, поэтому собаке придется дожидаться хозяев в сумке. Благо, имелись запасы пищи.

- Малыш, встретимся еще!

Чихуахуа запрыгала от радости, но ударилась о потолок сумки. Потому что не стоит прыгать в таком маленьком пространстве. Э? Но разве такого рода сумки не имеют больше пространства для питомца. А может из-за того, что это бренд такой, и стенки гораздо толще, отчего и собачка оказалась стесненной…

Верно… я просто ничего в этом не понимаю.

Вернувшись в комнату службы безопасности, я и Коми обнаружили аврал; с заботами о собаке мы совсем забылись. В итоге мы проработали еще около часа, а затем пошли переодеваться.

В первый же день час сверхурочной работы… Ауч, мышцы ныли от напряжения. Закончив переодеваться, я вышел в коридор, где встретил Сакураи; девушка уже была в повседневной одежде.

- Закончила с работой?

- Ты тоже домой?

- Да какое там… с первого же дня не поспеешь.

- Говоришь прям как старик.

Я был даже удивлен; после утреннего инцидента я даже и не рассчитывал, что Сакураи будет отвечать на мои вопросы.

Никто никого не приглашал, но мы вместе пошли вдоль станции к платформе.

- Я пришла сюда не ради этого! - пожаловалась Сакураи, но произнесла будто сердилась.

- А я вот много чего нового узнал.

Хах, вздохнула Сакураи.

- Ну, пока что ладно. Хотя после того количества заваренных чашек чая, я могу быть супер-чайником.

Только первый день… а она уже собирается стать супер-чайником.

- Но мы ведь еще стажеры, так что нам рано выполнять опасные задания…

- А, точнее, ты подумал… что девушкам и опасно выполнять, да? - Сакураи гневно сузила глаза.

- Ничего подобного я не думал! Но, знаешь, тут много старых людей.

- Видишь, думал же об этом!

Не смешивай всех мужчин в одну кучу.

Сакураи грустно провела руками по волосам и произнесла:

- Мой отец — офицер полиции.

- Хээ! Круто же.

- Это как посмотреть.

Вот у меня родители ни железнодорожники, ни полицейские.

Хааах, Сакураи вздохнула еще дольше, чем прежде.

- С самого детства отец грезил мечтой сделать из меня полицейского. Айкидо, самооборона, я даже за границу ездила практиковаться в стрельбе. В общем, воспитание у меня было спартанским.

- Поэтому ты так классно стреляла на курсах… Я уж подумал, ты киллером подрабатываешь.

- Это еще с чего!

Сложив руки позади, Сакураи продолжила:

- В средней школе я просто обожала отца, но в старшей — мы поссорились. Поэтому я решила не связываться с работой отца… И поступила в Железнодорожные силы общественной безопасности…

То есть Сакураи и не собиралась в компанию «Японские национальные железные дороги», а именно в Силы безопасности?

- И что я делаю сейчас… завариваю чай… Дома надо мной точно смеяться будут. Ты же ведь тоже хотел сюда попасть, так ведь?

Я резко обернулся, чтобы резко ответить «Нет», но…

Да, мы шли рядом, но только сейчас я разглядел насколько подавленным было лицо Сакураи. Красота лица не исчезла, но блеск уменьшился вдвое. В первый раз увидев такой девушку, я не смог ответить, как хотел.

- А? Аа, ну да, - я солгал.

Мы прошли столько учений вместе, те жуткие курсы; она была моим товарищем. И ответить «Нет» у меня просто язык не повернулся. Вздохнув еще раз, Сакураи улыбнулась. Затем скрестила руки на груди, завела за шею и со всего размаху хлопнула по спине.

- Эй, больно же!

- Не надо быть такой неженкой, Такаяма!

Вообще-то сейчас не я был подавлен…

Сакураи резко впала в депрессию и также резко пришла в себя.

- Спасибо. Почему-то после разговора с тобой; пусть это и не то, чего я хотела, но набралась мотивации.

- Ты хвалишь меня или умаляешь, говори четче?

- Не то и не другое.

Сакураи остановилась и, сложив руки вместе, повернулась к Токийской станции:

- Пусть произойдет нечто серьезное, типа нападения крупной организации.

Токийская станция тебе храм, что ли?

- Ну знаешь…

- Да ладно тебе. Все равно и завтра придется чай заваривать.

Вернувшая прежний настрой, Сакураи бодро побежала вверх по лестнице.

Блин, правда, прекращай… подумал я, глядя на удаляющуюся Сакураи.

Я просто хочу окончить программу OJT — без всяких проблем.

Никаких опасных приключений, серьезных ошибок и неполадок.

Я хочу, чтобы моя жизнь была долгая и прямая, как железная дорога.

Хлопнув в ладоши, я также помолился на Токийскую станцию:

- Бог железной дороги, пусть Сакураи и впредь просто заваривает чай…

- Что такое? Это новый способ избежать работы? - сбоку послышался смех Ииды, в костюме.

А?

Она, наверняка, посчитает меня ненормальным…

- Поеду-ка и я домой…

И по опустевшему залу я пошел к линии Кейхин-Тохоку.

http://tl.rulate.ru/book/18008/542358