Готовый перевод For Love of Magic / HP: Из Любви к Магии ✅: Глава 72

  Гарри и Луна ехали в купе поезда на станцию Кингс-Кросс. Луна пыталась пригласить к ним Джинни, но рыжая была не настолько нечувствительной к социальной неловкости, как блондинка, поэтому отказалась и пошла к своим братьям.

  Гарри был благодарен за это. Он не ненавидел Джинни, но предпочёл бы больше не находиться с ней в длительном близком контакте. Этот постоянный пессимизм, который она излучала по поводу того, как он проживал свою жизнь, был более чем неприятным.

  Так что Гарри и Луна коротали время, обсуждая, чем будут заниматься летом, хотя Гарри пришлось довольно много врать насчёт этого.

  Луна с удовольствием рассказала ему о поездке в немецкий Шварцвальд, которую они запланировали вместе с отцом. Оказалось, что там есть волшебный участок, который и по сей день остаётся скрытым от маглов. Она даже пригласила Гарри поехать с ней, но тот был вынужден отказаться, несмотря на своё желание увидеть это место. Просто у него этим летом было слишком много дел.

  Конечно, картина была бы неполной, если бы Драко Малфой не заглянул в гости.

  — Я удивлён, что с тобой нет этих двух шлюх-полукровок, Поттер, — ехидно усмехнулся слизеринец.

  Гарри нахмурился, больше всего раздражённый оскорблением Брианны и Тианы. 

  — Проваливай, Малфой.

  — Что случилось, Поттер? Не нравится выслушать, кто они на самом деле? — продолжал Малфой, ухмыляясь. Его вечные громилы подхалимски хихикали.

  Именно в этот момент Гарри заметил, что маленький засранец использует дверную раму для опоры, а поезд в данный момент проезжал довольно ухабистый участок пути.

  Тщательно скрывая ухмылку, Гарри ухватился за дверь своей магией и захлопнул её, прямо по пальцам Малфоя.

  Слизеринец застонал от боли и рухнул на пол, хватаясь за свои разбитые, но, к счастью, не сломанные пальчики.

  — Ты в порядке, Малфой? — спросил Гарри, больше не утруждая себя скрывать своё веселье. — Похоже, было больно.

  — Когда мой отец услышит об этом... — попытался пригрозить Драко, но вышло что-то больше похожее на болезненный всхлип.

  — И что он сделает? Прикажет казнить дверь? — с сарказмом спросил Гарри, имея в виду гиппогрифа, убитого Министерством в конце учебного года по инициативе Малфоя-старшего. Даже Гарри заметил, каким хмурым был Хагрид после этого, а ведь он по-настоящему даже не общался с полувеликаном.

  — Я знаю, что это сделал ты, Поттер! — кричал Драко.

  — Конечно, это был я, Малфой, — ответил Гарри безучастно. — Точно так же, как я заставил тебя влететь в доспехи несколько недель назад, верно? И в обоих случаях без палочки.

  По правде говоря, именно так всё и было…

  Злой, расстроенный и испытывающий сильную боль Малфой надулся. Он был уверен, что Поттер каким-то образом является причиной всех этих странных происшествий, которые постоянно с ним происходили, но тот факт, что шрамоголовый рейвенкловец никогда не держал в руках свою палочку, когда это случалось, ставил его в тупик.

  Всё это усугублялось тем, что никто не верил блондину, когда тот пытался объяснить, что иногда чувствовал, как заклинание выводит его из равновесия. Они просто думали, что он неуклюж и пытается это скрыть.

  Теперь у него была репутация такого же неуклюжего человека, как у Лонгботтома. Лонгботтома!

  — Это было не очень мило с твоей стороны, Гарри, — прокомментировала Луна без какого-либо упрёка.

  — Я не виноват, что дверь захлопнулась на его пальцах, — защищался Гарри.

  — Правда? — с искренним недоумением спросила Луна, поднимая своего хомячка к лицу. — Но Бу, кажется, уверен, что так оно и было.

  — А сейчас? — пробормотал Гарри, с подозрением глядя на хомячка и на мгновение задумавшись, не наткнулся ли он каким-то образом на не совсем обычного грызуна. Или, может быть, длительное магическое воздействие как-то изменило его. — Что ещё он говорит?

  — Вообще-то не очень много, но ему не терпится отправиться на охоту на кизляков.

  А, неважно. Пока Луна говорила о кизляках, всё было в полном порядке.

***

  Глубоко в лесах Албании дух развоплощённого страшного и ныне считающегося мёртвым Тёмного Лорда опустился до вселения в животных. В основном змей, из-за своих личных предпочтений.

  Если бы Питеру Петтигрю удалось сбежать от своего бывшего друга и сына тех, кого он предал, он бы в конце концов последовал за подсказками, которые удалось бы выудить у подобных ему крыс, пока пытался защититься от нажитых врагов. Если бы это произошло, у Волдеморта был бы слуга, который помог бы ему попытаться вернуться в физическую форму.

  К сожалению, для сломленного Тёмного Лорда, Петтигрю был мёртв, а остальные его последователи покинули его. Даже те немногие, кто догадывался, что он не совсем уж и мёртв, поняли, что им больше нравится, когда не нужно было унижаться перед могущественным волшебником. Политические игры и экономические уловки могли быть неторопливыми и менее приятными, чем насильственное искоренение грязнокровок, но это было гораздо безопаснее.

  Благодаря этому заметному отсутствию слуг, Берта Джоркинс — дама с небольшим повреждением мозга — смогла без проблем выбраться из Албании, а Волдеморт так и не узнал, что один из его самых верных слуг, Барти Крауч-младший, вместо того, чтобы отправиться в Азкабан, был захвачен своим отцом заклятьем Империус.

  Вместо этого он продолжал вариться в своей собственной ненависти и придумывать способы, которые можно было бы использовать для возвращения к жизни.

Глава 10

  Подходя к двери дома своих приёмных родителей, Гарри начал гадать, какой будет их реакция на его нынешний вид.

  При росте в метр восемьдесят он был невероятно высок для своих неполных четырнадцати лет. Невероятно, но только если ты не был родом из Нидерландов. Но это было не про него. В последнее время его рост замедлился, и Гарри полагал, что в лучшем случае ему удастся прибавить ещё несколько сантиметров, прежде чем он совсем перестанет расти. Он всё ещё был немного худощав, но надеялся, что уже скоро начнёт расти вширь.

  Его черные волосы свисали между лопаток, забранные в аккуратный хвост. Даже знаменитая непослушная шевелюра Поттера не могла устоять перед гравитацией. Только кончики всё ещё пытались разойтись в разные стороны, но в большинстве своём потерпели поражение после лёгкого штришка с помощью косметических заклинаний.

  Гарри глубоко вздохнул, открывая дверь. Он уже не хранил здесь много своих вещей, постепенно переправив их в Поттер-Мэнор, поэтому ему не потребовалось много времени, чтобы, как говорится, «распаковать вещи». После этого он прошёл в гостиную, где, по его мнению, Роберт и Кэтрин смотрели вечерние новости. В целом он собирался просто поздороваться и попрощаться с ними, прежде чем вернуться в поместье, да и то только потому, что они рассчитывали увидеть его, как только закончится учебный год.

  — Привет, — поприветствовал он, входя в комнату.

  — С возвращением, — довольно отстранённо ответил Роберт. Даже как-то холодно. Гарри подумал, что его постоянные отъезды, должно быть, стали доставлять им неудобства. От этого порицания у него аж сердце стало обливаться кровью (нет).

  Кэтрин ничего не сказала, просто подошла и пристально посмотрела на него. 

  — Если бы я не знала, то сказала бы, что тебе по меньшей мере семнадцать, если не больше, — прозвучал её голос с толикой удивления.

  Это был примерно тот физический возраст, на который Гарри себя сейчас ощущал.

  — Наверное, я акселерат, — сказал он, пожав плечами.

  — Это что, у тебя на лице щетина? Ты уже начал бриться? — продолжила Кэтрин, звуча ещё недоверчивее. Рост — это одно, а борода — совсем другое.

  Губы Гарри подёргивались от удовольствия. Если он брился редко, то у него действительно вырастала неравномерная борода. Он специально отрастил немного щетины, чтобы посмотреть, как отреагируют его приёмные родители.

  — Да, я бреюсь, — просто ответил он. — В общем, я просто пришёл поздороваться, прежде чем вернусь обратно. У меня на это лето накопилось много дел, так что меня долго ещё здесь не будет. Если я вообще сюда вернусь.

  — Тебе нужно быть здесь седьмого числа, когда мы будем встречаться с Бёртонами, — сказала Кэтрин.

  — Я не могу, у меня куча дел, — повторил Гарри, сдерживая гримасу, которую хотел изобразить на своём лице. Насколько он помнил, Бёртоны были такими же ужасными, как и его собственные приёмные родители.

  — Ты можешь взять выходной, — заявил Роберт, как будто это было решающее слово по данному вопросу. — Люди спрашивали о том, где ты, так что нужно хоть несколько раз появиться на публике.

  — Их дочь выросла очень даже симпатичной. Я уверена, что она тебе понравится, — добавила Кэтрин, думая сыграть на его гормонах.

  В этом она потерпела полное поражение. Элизабет Бёртон даже несколько лет назад была девочкой очень красивой, а сейчас, скорее всего, стала бы очень красивым подростком, но она была совершенно банальной. Её личность казалась бы более интересной, если бы та была без сознания, а либидо Гарри не было настолько лишено женского общения, чтобы сознательно перенести такую пытку.

  — Мои магические исследования будут поважнее, — сказал он, одновременно сплетая вокруг Кэтрин заклинание принуждения. Он решительно проигнорировал коварную мысль о том, что ещё мог заставить её сделать. Это был не первый раз, когда у него возникали мысли о подобном злоупотреблении своей силой.

  — Ну, наверное... — неохотно согласилась Кэтрин. Внушение заставило её принять его слова за чистую монету.

  — Подожди-ка минутку! — запротестовал Роберт, видя, что его жена уступила. — У тебя есть обязанности перед этой семьёй, и ты уже достаточно долго их игнорируешь.

  — Вы прекрасно справитесь с Бёртонами и без меня, — ответил ему Гарри, сплетая вокруг мужчины ещё одно внушение. — Мои долгосрочные магические инвестиции гораздо важнее, чем мой с вами выход в свет.

  На этом Роберт затих. Его разум был полон вариантов, которые открывала магия. Вариантов, о незаконности которых Гарри не потрудился ему сообщить, и которые он не стал бы реализовывать, даже если бы это было иначе.

  После этого уйти из дома было довольно просто, но что-то не давало ему покоя, несмотря на лёгкость, с которой он покорил волю своих приёмных родителей и избежал их проклятой социальной интеграции. Что-то в этой стычке было не так, и точно не в её сомнительной законности.

  Он не мог точно описать это чувство, но что-то определённо было не так.

http://tl.rulate.ru/book/17817/1280002