Готовый перевод Тысячелетний / Тысячелетний: 1. Пробудить и развеять.

Далеко не каждый корабль людей мог вот так запросто, без каких-либо проблем, плыть сквозь бурю. Наверное, по этой самой причине капитан и владелец «Хибики» был так доволен собой. Его судно было сделано дварфами по личному заказу, отчего прорубало штормовые волны с той же лёгкостью, с какой хороший топор рубит дерево. Правда, из-за тяжести корабля скорость у него оставалась довольно низкой и в более спокойную погоду, но «безопасность превыше всего», да и паровые машины дварфов позволяли двигаться даже против такого ветра, опустив паруса для их пущей сохранности. Да, этот кораблик имел машинное отделение, являя собой эксперимент гномьего технического гения в лице парусно-парового гибрида.

Учитывая то, какой груз необходимо было доставить в порт Сент-Анны к завтрашнему утру, вопрос безопасности действительно был превыше всего.

Наёмники, которые арендовали корабль и наняли его экипаж, везли два стальных ящика, окованных цепями, в которых магией удерживались… А вот кто удерживался — неизвестно. Но заплатили прилично — на эти деньги можно ещё половину корабля класса «Хибики» заказать. Или экипировать небольшую армию.

В любом случае, капитан не любил задавать лишних вопросов, потому, как и следует профессионалу, просто выполнял свою работу, как и его верное судно.

К полуночи шторм начал постепенно стихать. Волны стали куда ниже, но гнев моря всё ещё был достаточно силён.

— Ну что, капитан, как успехи? — на мостик поднялся главарь наёмников. Кажущаяся глиняной маска, скрывавшая почти всё его лицо, за исключением губ, отбросила блик от раскачивающейся в такт кораблю лампы, висящей на стене. — Шторм стихает. Когда мы прибудем в Сент-Анну?

— А, господин Утер… Ну, если ветер так и будет встречным, то, думаю, к полудню будем в порту, не раньше. Я предупреждал о буре по короткому маршруту, — капитан чуть поморщился и показал в сторону стола, где была разложена карта с расчётами времени пути. Своё дело мореход знал, вне всяких сомнений.

— Если прибавим ещё ходу, доплатим за каждую сохранённую минуту. По тысяче за минуту. Устроит?

Капитан удивлённо посмотрел на наёмника. Такие деньжищи… Страшная сумма. Кого же они везут?

— Хорошо, я поставлю людей в машинное засыпать уголь, но большего сделать не смогу, — мореход лишь развёл руками. Не успел он что-то добавить, как на мостик буквально взлетел ещё один наёмник.

Весь в мыле от спешки, он затараторил так, что бурю стало не слышно.

— Командир, Буч умирает, рана пожирает его тело! — вытаращенные глаза наёмника ясно демонстрировали сложность ситуации.

— Как, я же использовал то зелье? — глава, похоже, не поверил ему и бросился вслед за своим подчинённым в сторону кают.

По спине капитана пробежал неприятный холодок. Это был определённо плохой знак, очень плохой знак.

— Эй, оболтусы, — рявкнул он не своим голосом в переговорную трубу, ведущую в трюм, где сидел свободный от работ экипаж. — Живо в машинное, кидайте уголь! Доплата как полагается!

Когда глава наёмников ворвался в каюту, где следили за его раненным подчинённым, было уже поздно. Почерневшее бездыханное тело лежало на неприятно контрастирующей красной кровати, а от него исходила неприятная тёмная аура, бросающая в холод.

— Чёртов некромант, будь он проклят, — прорычал Утер и прикрыл глаза рукой, собираясь с мыслями. Подумав несколько секунд, он отдал приказ сохраняющим молчание бойцам. — За борт тело. И не касайтесь раны, я не знаю, как работает эта магия. Раз уж она обошла то зелье…

Никто и с места не двинулся.

— Что стоите, болваны? — наконец он поднял взгляд на подчинённых и застыл.

Все те, кто когда-то давал ему клятву верности, смотрели на своего командира стремительно чернеющими вытаращенными глазами.

…«Хибики» вошёл в порт незадолго до рассвета. Без лишних свидетелей несколько фигур покинули его борт, неся на своих плечах здоровый металлический ящик, оставляя за собой чёрный магический след, постепенно растворяющийся в предрассветном тумане…

— Эй, просыпайся. «Удержание» уже рассеялось, я это знаю наверняка, — сквозь сонную пелену послышался немного резкий, но, в то же время, спокойный мужской голос.

Сознание понемногу возвращалось, развеивая морок. Тело практически не слушалось, ощущение пространства сильно смазывалось, словно меня накачали алкоголем. Очень плохим алкоголем в неприлично большом количестве.

— М, так тут не только «Удержание» было… Хорошо, сейчас станет легче. Выпей, — губ коснулся прохладный край тоненького горлышка стеклянного пузырька. Тело среагировало прежде, чем его владелец, безропотно принимая неизвестное лекарство, немного горькое на вкус, отдающее лёгким запахом полевых трав.

Эта мера отозвалась яркой вспышкой в голове, разгоняя пелену, что заволокла глаза, уши, само осознание реальности. Тело приятно закололо, возвращая ощущение жизни.

Быстрее всего восстанавливалось зрение, словно потакая моему страху перед неизвестностью, дабы поскорее его развеять. Местом моего пребывания оказалась, судя по простой обстановке и полному отсутствию вещей, кои можно было бы считать чьими-то личными, съёмная комната в каком-то трактире. Дешёвая, учитывая плохое состояние стен, обшарпанный потолок и грубо сколоченную мебель в составе нескольких шкафов, письменного стола со стулом, да кровати, на которой покоилось моё не очень послушное тело. Картину жилья из разряда «Не хочу тут жить» довершало всего одно небольшое окно, за которым была видна лишь ночная темнота, да и размеры помещения определённо не впечатляли.

— Где… — мой вопрос прервался страшным приступом кашля. Впрочем, голос и без того звучал ужасно — хрипло, глухо, даже немного жалко. Зато наконец появились силы хотя бы повернуть голову. Справа от меня на придвинутом к краю кровати стуле сидел незнакомый человек, облаченный в кожаную броню, держа в руке пустую склянку из-под выпитого мною лекарства (зелья?). Его лицо в слабом освещении комнаты было сложно разглядеть, но по силуэту угадывался молодой мужчина.

— Хм. Вести беседу будет затруднительно, похоже, — тихо вздохнув, незнакомец поднялся на ноги и подошёл к столу. Достав из подсумка на поясе огниво и кремний, парой умелых движений он высек хорошую искру и зажёг свечи в подсвечнике. Лишним, учитывая тёмное время суток, это не было — маленькая свеча на стене справлялась не очень хорошо, а теперь можно было более-менее присмотреться к незнакомцу, так удобно вставшему полубоком ко мне.

На вид ему можно было бы дать лет двадцать пять, не больше. И то, с поправкой на некоторую небрежную небритость, скрывающую пятна депигментации кожи. Интересно, это болезнь или особенность кожи?

Длинный, до середины спины «хвост» из собранных чёрных волос, острые, тонкие черты лица, довольно худое телосложение, скрытое элементами чёрной как смоль кожаной брони, висящая на поясе по соседству с подсумком рапира в расписанных незнакомыми письменами ножнах, накидка, скрывающая спину и ноги до колен — так и выглядел этот абсолютно незнакомый мне парень, который, очевидно, чего-то от меня хотел.

Похоже, вместе с осознанием факта нашего незнакомства меня настиг и страх. Ощутив бегущий по телу неприятный холодок, всё моё естество начало лихорадочно отползать от него к противоположному краю кровати, мысленно чертыхаясь в адрес всё ещё непослушных конечностей. Неприятно сдавило в груди — воздуха стало не хватать, из-за чего каждый вдох становился двойным. Я понемногу начинаю задыхаться от того, что нервничаю.

— Расслабься. И быстрее. Если бы хотел навредить — уже бы это сделал, — незнакомец, без какого-либо удивления заметивший такую реакцию с моей стороны, похлопал по причудливо изогнутому эфесу рапиры, словно говоря «Эта железка тут не для красоты». — Я просто задам пару вопросов, как представитель власти и закона. Если тебя это успокоит, я уберу рапиру в сторону.

С трудом восприняв его слова, я медленно, чуть дрожа, киваю. Парень, усмехнувшись краем губ, в ответ медленно снимает ножны с пояса, отцепив пару ремешков, и кладёт их на стол, рядом с подсвечником. Весёлые огоньки свечей бликуют от металла, блуждая по стене и потолку, непривычно расслабляя.

— Возможно, под действием «Удержания» и того яда у тебя могли начаться проблемы с памятью. Ты можешь вспомнить своё имя, возраст, вчерашний день? — «представитель власти и закона» вновь уселся на стул и вальяжно закинул ногу на ногу, спокойно и даже с какой-то скукой на лице глядя на меня.

Попытка напрячь мозги отозвалась лишь головной болью. Побочный эффект, похоже, действовал. Даже такая простая вещь как имя не вызывала в памяти никаких ассоциативных рядов. Пусто, словно ничего и не было. А от этого ощущения стало пусто и где-то глубоко в груди. В груди… Попытавшись чуть приподняться на локтях, я чувствую, как скользит ткань по оголённой коже.

Опустив взгляд, я понимаю, что меня скрывает только одеяло. Более одежды на мне нет. Моментальная вспышка смущения, негодования и чёрт знает чего ещё оборачивается очередным приступом нехватки воздуха, лихорадочным сжиманием одеяла пальцами и попыткой спрятаться за него как следует, попутно скрывая лицо по нос и крайне неодобрительно глядя на незнакомца.

— Одежда… Где? — у меня наконец получилось что-то из себя выдавить, не пугаясь собственного голоса.

— Я нашёл тебя в таком виде посреди улицы в здоровом стальном гробу, вопрос не ко мне. Лучше благодари богов, судьбу или что-нибудь ещё за то, что это был я, а не какой-нибудь бандит, насильник или просто охочий до юных девушек проходимец, — смешливо фыркнув, парень лишь махнул рукой и, сняв с плеч свою накидку, протянул её мне. — Можешь прикрыться, если стесняешься меня.

Юная девушка… Меня так озаботило окружение, нагота и собственная безопасность, что самое главное подзабылось.

Не торопясь принимать накидку, я медленно начинаю ощупывать своё лицо, пытаясь выстроить образ своей внешности в отсутствие зеркала в комнате. По сравнению с одеялом, моя кожа определённо ощущается мягче и нежнее. Да, звучит это как минимум глупо, но я всё же в растерянности, потому от беспокойства начинаю с такого сравнения. В любом случае, откровенный бардак мыслей и эмоций сбивает мою концентрацию. Не могу собраться.

— Что ж… Полагаю, тебе нужно прийти в себя, — положив накидку поверх моих ног, парень отодвинул подсумок на поясе и выудил из-за него незамеченную до того фляжку, после чего протянул мне. — Выпей, это просто вода.

Да, это хорошая идея. Благодарно кивнув, я уже более уверенно беру фляжку и сама не замечаю, как осушаю её одним махом. Во рту как будто стало суше, но теперь я точно могу собраться с мыслями.

— Ничего… Не помню ничего. Где… где я? — мой голос, оказывается, такой тихий. Даже зная, о чём я говорю, мне было бы сложно расслышать себя же. — Кто… я? — едва начав задавать этот вопрос, я тут же пожалела об этом. Полагаю, если бы мой вынужденный собеседник знал на него точный ответ, мы бы говорили в несколько иных условиях.

— Возможный соучастник, помощник, а может и ученик древнего некроманта Алистера Кроули, — спокойно отчеканил незнакомец, абсолютно никак не реагируя. Подперев кулаком щеку, он скучающе посмотрел на меня, явно ожидая, что я буду делать дальше.

http://tl.rulate.ru/book/1729/34425