Готовый перевод The Demon King's Pampered Trophy Consort / Избалованная супруга награда для Короля Демона: Глава 153 Мишá разоблачает обман (1)

Глава 153 Мишá разоблачает обман (1)

Мужун Цин Лянь хотела найти ответ на лице Мишú, но у того всё ещё была нежная и открытая улыбка, по которой ничего не было понятно.

«Кажется, в этот раз у меня не осталось ничего, кроме как загнать утку на насест, у меня нет другого выбора, кроме как поставить всё на карту!»

• Загнать утку на насест – подтолкнуть кого-то сделать что-то сверх его возможностей.

Мужун Цин Лянь схватилась за цилиндр пистолета, но её сердцебиение было бешеным.

«Я никогда не видела этого “пистолета”, может быть им разбивают другие вещи?» – Цин Лянь, схватившись за цилиндр пистолета, ударила прикладом по столу. В глубине души она верила, что это что-то вроде молотка, но пользоваться им было не так просто, как молотком.

Мишá мягко улыбнулся, а выражение его лица не изменилось. Мужун Цин Лянь увидела Мишý таким и была уверена, что правильно угадала.

«Кажется, Бог стоит на моей стороне и помогает мне!»

– Старший брат, смотри, его используют вот так! – Мужун Цин Лянь гордо подняла пистолет в своей руке.

– Мм, очень хорошо! – Мишá взял пистолет из рук Цин Лянь и его пальцы нежно погладили цилиндр пистолета. – Если бы человек, который изобрёл пистолет, увидел его подобное применение, он наверняка нашёл бы это забавным…

– Старший брат… – даже если Мужун Цин Лянь была очень глупа, она услышала скрытый смысл этих слов. На мгновение она вздрогнула, а потом смущённо рассмеялась. – Старший брат, видимо, прошло слишком много времени. Я не помню, как им пользоваться, поэтому он мне незнаком. Дай мне ещё немного подумать, дай мне попробовать…

Цин Лянь хотела забрать пистолет из рук Мишú, но он остановил её. Мишá взял пистолет и направил его на Мужун Цин Лянь:

– Даже если ты всё забыла, то, по крайней мере, ты должна помнить, как умерла!

– Старший брат… – непонятно почему, но Цин Лянь ощутила от Мишú невиданный холод. Хоть его улыбка была всё той же, но его чистые глаза смотрели на неё совсем другим взглядом.

– Па… – Мишá прищурился и, прицелившись в сердце Мужун Цин Лянь, издал звук выстрела.

Увидев, что он стал совсем другим человеком, Цин Лянь побледнела. Она ничего не сказала, боясь, что если ошибётся, то Мишá рассердится.

Увидев робкий взгляд Мужун Цин Лянь, Мишá громко рассмеялся:

– Так смешно! Хахахаха! –Мишá даже согнулся от смеха, а слёзы из уголков его глаз упали на его искалеченные ноги. Он смеялся так сильно, что у него даже перехватило дыхание. Лишь после того, как он дважды поперхнулся, он перестал смеяться.

– В прошлой жизни я больше всего ненавидел людей, обманывающих меня. В этой жизни я всё ещё ненавижу, когда мне лгут. – Мишá поднял голову. На его губах всё ещё играла улыбка, но лицо было таким, словно его высекли изо льда. Оно было жёстким, холодным и без каких-либо эмоций. – Прежде чем найти тебя, я провёл испытания на острове Пэн Лай. Двое учениц прошли его, но они оказались очень честными и великодушно признались, что они не Лянь. Так что я не стал усложнять им жизнь…

– Ты знаешь, как сильно я хотел тебя увидеть, когда услышал от Цзя Лань’я, что ты первая поднялась на седьмой этаж пагоды? От острова Пэн Лай до материка по воде плыть больше месяца. Как только я сошёл на берег, не останавливаясь на отдых, я бросился на встречу Цзя Лань’ю, а затем в Бэй Чжоу. Я просто хотел узнать, тот ли ты человек, которого я ищу.

– На самом деле, с того самого момента, как я впервые увидел тебя, я понял, что ты не она. Однако я всё-таки привёл тебя сюда, и знаешь почему?

– Я… – Мужун Цин Лянь ощутила, как воздух сдавливает её сердце, от чего ей неудобно дышать. Она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть.

«Мне и в голову не приходило, что Мишá с самого начала знал, что я фальшивка. Но почему он не разоблачил меня? Почему он смотрел, как я вела себя словно клоун? Почему?!»

Вопрос Мужун Цин Лянь вскоре получил ответ от Мишú.

– Когда приёмный отец привёз И Лянь, ей было всего пять лет. Она было такой же грязной, как и старая кукла. И ты, была образом того дня, когда я в первый раз увидел И Лянь. Поэтому я проявил сострадание и вернул тебя обратно. Ты должна быть благодарна И Лянь, это она спасла тебя! – Мишá не смотрел на Мужун Цин Лянь, он смотрел на пистолет в своих руках.

Наверное, из-за того, что он долго сидел в инвалидной коляске и не мог заниматься спортом, Мишá бы очень худым. Даже его пальцы были очень тонкими. Он нежно гладил пистолет в своей руке. Так сосредоточенно, так серьёзно, словно этот пистолет был его единственным сокровищем. Голос Мишú уже не был таким нежным, как раньше. Вместо нежности в нём было что-то холодное, из-за чего Мужун Цин Лянь испугалась. Она не понимала, с чем столкнётся в следующий раз.

«Мягкость этого человека оказалась всего лишь притворством. Он создал большую паутину и смотрел, как я сопротивляюсь и подпрыгиваю в ней. Он аплодировал и шёл дальше, не разоблачая меня. Сейчас, когда он такой, значит ли это, что его терпение лопнуло? Тогда он убьёт меня?» – Мужун Цин Лянь схватилась за воротник своей одежды, а её лицо побледнело.

Не понятно почему, но сейчас она чувствовала, что Мишá очень страшный! Точнее, Мишá всегда был пугающим, но раньше он был как нежное молоко, согревающее сердце Цин Лянь.

«Теперь он дал мне понять, что всё это было притворством. Что же заставило эго так безупречно притворяться? Может быть, эти нежность и тепло в его глазах тоже были фальшивыми?»

Мишá не понимал чувства Мужун Цин Лянь, да и не интересовался ими. Он заботился лишь о тех, кто был ему дорог. Что же касается Мужун Цин Лянь, то она была просто игрушкой, к которой у него был лёгкий интерес. Смотря на неё, беззастенчиво обменивающейся четырьмя типами человеческих эмоция, он просто позволял своей жизни стать немного оживлённее.

• Четыре типа человеческих эмоций – счастье, гнев, печаль и радость.

– Я прожил десять лет с И Лянь. Когда мне было двадцать, ей было пятнадцать. В то время мы уже шли по разным путям и вели разный образ жизни, однако мы каждый год ездили в дом приёмного отца, чтобы провести с ним весенние праздники (Китайский Новый год). Я увидел, как И Лянь превратилась из маленькой плачущей девочки, полной соплей, в стройную и элегантную девушку, которая привлекала взгляды многих людей. Моё сердце тоже начало биться для неё! – Мишá по крупицам вспоминал хорошие моменты прошлого.

Мужун Цин Лянь увидела на его лице нечто, называемое «счастьем». Теперь она поняла, какой дурой была.

«Я и правда хотела использовать личность “И Лянь”, чтобы жить в её облике, не понимая, что в глазах Мишú я была просто клоуном…»

Хоть голос этого юноши стал холоднее после её разоблачения, но каждый раз, когда Мишá произносил «И Лянь», Мужун Цин Лянь слышала сильную любовь в его голосе.

Сейчас Цин Лянь от всего сердца завидовала этой женщине по имени И Лянь. Хоть она много не понимала из того, что рассказывал ей Мишá, но ощущала его сильную любовь к И Лянь.

Подумав о своих собственных встречах, Мужун Цин Лянь горько рассмеялась.

«Сначала меня подставила Мужун Синь Лянь, а потом растоптал Ваньянь Хун. Затем я, жертва, оказалась посажена в тюрьму Императором, который даже не сделал различий между правильным и неправильным, заставив меня ежедневно переносить боль… Всё, что я испытывала, было вещами, которые обычные люди и представить себе не могут.»

Мишá повсюду искал И Лянь, независимо от того, какие способы он использовал, даже если он может убить Цин Лянь, но настоящая забота, которую Мишá испытывал к И Лянь, всё ещё трогала Мужун Цин Лянь.

«Мишá так сильно заботится о женщине по имени И Лянь, а как же я?! Когда мне было больно, где был человек, который мне нравится?!

Мне так нравился Лунцзэ Цзин Тянь, но он ни капельки обо мне не беспокоился и совсем не обращал внимания. Сейчас, вероятно, он уже вернулся в Си Ци! Моё сердце думает и тоскует лишь о нём, но что с ним? Кто тот человек, о котором он думает и скучает?»

Мужун Цин Лянь вспоминала свои волнения после приезда в Бэй Чжоу. До тех пор, пока холод не распространился по её виску, она даже не замечала, что пистолет в руке Мишú был направлен ей в голову. Очнувшись, она заметила, что лицо Мишú было прямо перед ней. Так близко, что она могла сосчитать ресницы на его прекрасных глазах.

– Ты притворялась женщиной, которую я люблю, чтобы обмануть мои чувства. Скажи мне, как я должен наказать тебя? Мм…

Протяжный тон Мишú заставил сердце Мужун Цин Лянь один раз глухо стукнуть и замереть. После того, как он так долго играл с ней, Цин Лянь не могла чётко различать, был ли он добрым или злым. Она также не понимала, какая из его личностей настоящая.

«В любом случае, это просто смерть.» – хоть Мужун Цин Лянь не хотела умирать от рук Мишú, но она приняла это. «По крайней мере, в эти последние дни Мишá подарил мне прекрасную мечту, дал мне увидеть надежду на продолжение жизни, дал мне цель. Умереть здесь, по крайней мере, приятно. Намного лучше, чем умереть в вонючей тюрьме.»

– Моя жизнь здесь, ты можешь забрать её в любое время! У меня лишь одна просьба, когда я умру, сожги меня дотла и похорони на горе, обращённой к западу. Так, я смогу смотреть на Си Ци и на свой родной город! – Мужун Цин Лянь подняла голову и закрыла глаза.

Ресницы её закрытых глаз слегка дрожали. Ей было страшно, но она притворялась спокойной. Увидев Мужун Цин Лянь такой, Мишá усмехнулся и убрал пистолет.

– Хе-хе, я не убью тебя…

Услышав слова Мишú, Мужун Цин Лянь открыла глаза. Она недоверчиво посмотрела на него, не смея поверить, что Мишá вот так отпускает её.

«Только что я видела в глазах Мишú сильное желание убивать. Он собирался меня убить!»

– У меня есть много способов заставить кого-то умереть, но я лучше позволю людям ощутить, что жизнь более болезненна, чем смерть! – не став дожидаться, пока Мужун Цин Лянь поймёт, в руке Мишú вспыхнул серебряный огонёк. Две иглы, сделанные из кости, вонзились в лопатку Мужун Цин Лянь.

– Аа… – пронзительная боль заставила Цин Лянь вскрикнуть.

Костяная игра вонзилась в щель между её костями и, каждый раз, когда она делала вздох, Мужун Цин Лянь ощущала, как костяная игла входит немного глубже, вскрывая её лопатку. Она безжалостно вонзалась внутрь, заставляя замедлить частоту дыхания, чтобы уменьшить боль, которую ей причиняла костяная игла.

– Неплохо! Способность к адаптации довольно хорошая! – Мишá улыбнулся и вернулся к ласковому облику, словно всё, что случилось, было всего лишь кошмаром Мужун Цин Лянь. Он всё ещё был невинным молодым юношей, а его голос был нежным, словно тёплое молоко без примесей.

– Почему бы тебе прямо не убить меня… – Мужун Цин Лянь никогда не испытывала такой боли. Хоть раньше в тюрьме её были по сто раз в день, но эта была лишь боль плоти. В сравнении с той болью, что исходила от костей, боль плоти меркла.

Теперь Мужун Цин Лянь наконец поняла, что скрывалось за словами Мишú «жизнь больнее смерти». Онемение и тяжесть распространились от её плеча. Дюйм за дюймом её плечи теряли чувствительность и, когда она ощутила, что что-то не так, Мужун Цин Лянь уже не могла поднять руки.

– Я думаю, ты, вероятно, не знаешь, что такое паралич верхней части тела. Люди вашей эпохи не понимают этого. Поэтому, я специально позволил тебе ощутить его на вкус. Пройдёт не так много времени, прежде чем всё твоё тело, кроме головы, будет подобно твоим рукам и онемеет до тех пор, пока полностью не потеряет чувствительность.

– Нет! Я не хочу этого! – хоть Мужун Цин Лянь не могла полностью понять, что говорил Мишá, но она могла понять общий смысл.

«Если другие части тела, кроме головы, не будут двигаться, то разве я буду отличаться чем-то от мусора? Я не хочу быть мусором! Нет! Лучше умереть быстро, чем быть мусором!»

– Не будь такой… – понимая, что Мужун Цин Лянь хочет откусить себе язык, Ся Сюэ, стоящая рядом с Мишéй, открыла её рот. Она засунула в рот Цин Лянь кусок деревяшки, чтобы та не смогла сомкнуть зубы и прикусить себе язык.

– Ты не очень хорошо себя ведёшь! – Миша отодвинул коляску на несколько шагов назад. – Лишь слабые люди решаются на самоубийство, чтобы покончить с жизнью. Ты хочешь закончить всё это самоубийством, но сначала спроси меня! Если я буду недоволен, я заставлю твоё тело стать парализованным, тогда ты продолжишь свою жизнь как мусор! Тогда я вышвырну тебя на улицу и все увидят, как выглядит четвёртая Мисс дома Мужун. Ты хочешь, чтобы люди оценили тебя?

Мужун Цин Лянь понимала, что Мишá не пугает её.

«У этого человека есть средства и способности. То, что он сказал, не простая насмешка. Он может сделать это.» – при мысли о том, что она будет лежать на земле, словно мусор, встречая презрительные взгляды людей, подвергаясь насмешкам и, возможно, даже оскорблениям, Цин Лянь отказалась от мысли о самоубийстве.

«Забудь об этом, я приняла свою судьбу! Попав в руки Мишú, я могу лишь быть в его власти!»

– Очень хорошо! Прекрасно, если ты передумала умирать! – Мишá увидел компромисс в глазах Мужун Цин Лянь. Он бросил взгляд на Ся Сюэ и так, шагнув вперёд, вытащила деревяшку изо рта Цин Лянь, также вытащив костяные иглы из её тела.

Без давления костяных игл, Мужун Цин Лянь ощутила, что боль значительно уменьшилась. Когда костяные иглы исчезли, онемение в её теле исчезло. Казалось, что Мишá хотел по-настоящему помучить Цин Лянь, однако это было сделано для того, чтобы она испугалась и сдалась.

– Скажи, что ты хочешь от меня? – разница в прошлом  обращении Мишú и его безжалостной пытке заставила Мужун Цин Лянь осознать реальность.

«В глазах Мишú, я очень мелкое существо. Прошлая нежность и забота или холод и безжалостность сейчас, я просто игрушка в его руках. Нет, меня нельзя даже сравнить с игрушкой. Я просто существо, похожее на муравья…»

Мужун Цин Лянь пришла к нужному понимаю, поэтому Мишá был очень доволен. Он протянул пистолет Ся Сюэ и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку стула:

– Я хочу знать всё, что происходило на Турнире четырёх стран. Особенно то, что произошло, после вашего входа в пагоду…

Мужун Цин Лянь не была дурой. (Прим. пер.: Очень спорное утверждение…)

«Должно быть, у него свои причины спрашивать об этом. Может быть, тот, кого ищет Мишá, был участником турнира?»

– Ты хочешь найти И Лянь, поэтому и привёз меня сюда, правильно?! Ты так уверен, что И Лянь была среди участников турнира?

«Бах…» – в тот момент, когда слова Мужун Цин Лянь упали, деревяшка в руках Ся Сюэ ударила её прямо в лицо. Эта деревяшка была маленькой и изысканной, всего лишь размером с ладонь. Так, используя его, чтобы ударить человека, ты не повредишь свою руку, но нанесёшь серьёзный ущерб другому.

– Кхе, кхе… – Мужун Цин Лянь выплюнула два окровавленных зуба. Было видно, что Ся Сюэ была безжалостной. Губы Цин Лянь потрескались, лицо с левой стороны сильно распухло, а рот был полон крови.

– Просто отвечай на вопросы молодого господина. Не трать его время, – голос Ся Сюэ был холодным и лишённым каких-либо эмоций.

Выслушав Ся Сюэ, Мужун Цин Лянь рассмеялась. Пока она смеялась, из уголка её губ потекла кровь. В сочетании с уже имеющимися шрамами на её лице, она выглядела ещё более отвратительно.

– Кем ты себя возомнила?! Сейчас, твой молодой хозяин умоляет меня. Ты плохо прислуживала мне и всё ещё так со мной обращаешься? Тогда… убей меня! Не думайте, что вы сможете что-нибудь получить от меня! – Мужун Цин Лянь собиралась невозмутимо встретить смерть.

«Я всё обдумала. Попав в руки Мишú, я рано или поздно умру. Меня нельзя так просто пытать. Если Ся Сюэ продолжит так обращается со мной, я буду просто мёртвой свиньёй, не боящейся обжигающей воды,  и заставлю их метаться! Просто так Мишá не получит от меня никакой ценной информации!»

• Мёртвая свинья, не боящаяся обжигающей воды – невозмутимый.

– Ищешь смерти! – Ся Сюэ подняла руку и ударила Мужун Цин Лянь по правой щеке.

Если ранее Ся Сюэ использовала лишь пятьдесят процентов своей силы, то сейчас она использовала восемьдесят. Причина, по которой она не использовала все сто процентов силы, заключалась в том, что она боялась, что если использует всю силу, то убьёт Мужун Цин Лянь. Поэтому, она несколько сдерживалась.

Эта пощёчина заставила мозг Мужун Цин Лянь издать звук «Бэнг». Перед её глазами заплясали маленькие золотые звёздочки, а в носу стало тепло. В следующую секунду горячая кровь хлынула наружу.

У Мужун Цин Лянь закружилась голова. Обе стороны её лица были распухшими, поэтому её глаза превратились в узкие щёлки. В тот момент, когда Мужун Цин Лянь хотела заставить себя очнуться, до её ушей донёсся нежный и протяжный голос Мишú:

– Я забыл тебе сказать, помимо ненависти к людям, которые лгут мне, я также ненавижу, когда мне угрожают. Чтобы обсуждать со мной условия, ты должна, по крайней мере, обладать такой же силой, как и я.

Теперь Мужун Цин Лянь, наконец, осознала, с какими трудностями приходилось иметь дело Мишé. Этот юноша носил красивое и привлекательное лицо, всегда сохраняя чистую и невинную улыбку, но его сердце было твёрже, чем у кого-либо. У Цин Лянь просто не было способностей, чтобы обсуждать условия с таким человеком.

– Хорошо, я расскажу…

Мужун Цин Лянь окончательно очнулась после двух пощёчин от Ся Сюэ. Вновь взглянув на улыбающееся лицо Мишú, в сердце Цин Лянь проснулся страх, который она не испытывала никогда ранее.

«Этот человек совершенно не похож на тех, с кем я раньше сталкивалась. Я могу лишь следовать его правилам…»

Находясь у Мишú, Мужун Цин Лянь вспомнила, что происходило на Турнире четырёх стран, а у Фэн Цан’а в ванфу Нань Линь появился особый гость.

http://tl.rulate.ru/book/17217/740931