Готовый перевод 7 killеrs / 7 убийц: Глава 4. Часть 3. — Люди-не́люди.

Глава 4. Часть 3. — Люди-не́люди.

Гора Цися. [1]

Эта гора, была поистине прекрасна. Ну и название этой горы, так же было красивым.

Проехав величественный Храм Лесного Ветра, и переехав через Мост Радужного Охвата, под которым плавали великим множеством лотосовые растения, человек мог наконец-то увидеть всю красоту Горы Цися.

В вечерних ветрах, можно было уловить неясные звуки пения.

“Те, кто хочет сбежать от летней жары, возвращаются обратно, из-за прохладной весны.”

“Прохладное вечернее небо, заполнено бескрайними парчовыми облаками.”

“Ароматный ветерок дует через любовный канал.”

“Они вальяжно прогуливаются по парящему мосту, на своём пути, чтобы купить лодку.”

Данный голос был таинственным и красивым, и лотосы под мостом, были даже еще более красивы, чем этот таинственный голос, но ни то, ни другое, не могло сравниться с красотой солнца, которое медленно опускалось за горы.

На другой стороне горы, примерно на полпути наверх, через безжизненные сосредоточения из облаков, топография горы, стала коварной. Путники очень редко заглядывают в эту область и всё же, здесь можно было увидеть восхитительную, и только недавно простроенную, гостиницу.

Гостиница не была очень большой, но она была просто великолепно построена. Краска на ней, высохла совсем уж недавно и два плотника, только что подвесили вывеску, над её главным входом. Имя данной гостиницы было написано золотыми символами. А напротив гостиницы находились два возвышающихся пика, которые произрастали из земли, под углами и которые своими концами, соединялись, прямо как скрещенные мечи. Это была самая опасная область на горе.

Ну и на этой горной вершине, стоящий под древним кипарисовым деревом, человек, который к тому же, был одет в тонкую одежду с длинными рукавами, являлся женщиной – Кун Ланьцзюнь. Она стояла там в течение долгого времени и затем, она указала рукой на гостиницу: “Что ты насчёт неё думаешь?” — Спросила Она.

“Это здание, было неправильно построено.” — Сказал Лю Чанцзе: “Ну и место, выбранное под её строительство, так же было неправильным.”

“Ох?”

“Как гостиница в подобной области, может ну хоть как-нибудь привлечь посетителей? Она, вероятнее всего обанкротится, уже в течение, следующих трёх месяцев.”

“Твоё беспокойство по этому поводу, было излишним. Я тебе гарантирую, что с завтрашним рассветом, данной гостиницы, уже там не будет.”

“Она умеет летать?”

“Нет.”

“Так, если она не умеет летать, то каким образом она может исчезнуть?”

“Если люди могут построить гостиницу, то они могут, её и снести.”

“Только не говори мне, что кто-то собирается снести эту гостиницу, к завтрашнему утру...”

“Всё верно.”

Лю Чанцзе был сейчас в замешательстве: “Зачем разрушать абсолютно новую гостиницу?”

“Потому что эта гостиница, специально была построена, только для того, чтобы её снести.”

Лю Чанцзе теперь еще сильнее, был сбит с толку.

Люди покупали землю, чтобы построить на ней здания и недвижимость. Они строят здания, чтобы в них жить, что вести там бизнес, или чтобы держать там любовниц. Все эти вещи, были вполне нормальными.

Но он, никогда не слышал о людях, которые бы строили здания, специально для того, чтобы впоследствии, их тут же снести.

“Ты всё ещё, не понимаешь?” — Спросила Кун Ланьцзюнь.

“Да, я и действительно, этого не понимаю.”

Она хладно засмеялась: “Так значит, в этом мире есть такие вещи, которые и ты, не можешь понять.”

Очевидно, что она не хотела объяснять ему эту тайну, поэтому Лю Чанцзе воздержался от дальнейших вопросов.

Он знал лишь одно, что Кун Ланьцзюнь привела его в это место, по какой-то иной причине, нежели, чтобы его раздражать.

У неё точно была какая-то причина, чтобы это сделать.

Поэтому, практически не было никакого смысла, в задавании вопросов, ведь рано или поздно, она, ему, сама, обо всём расскажет.

Лю Чанцзе верил в правильность его собственных суждений.

Ну и когда солнце село на западе, тусклый ночной(лунный) свет, медленно окутал данные горы.

Сверкающие огни в гостинице, уже давным-давно, были зажжены. Ну и на труднопроходимой горной дороге, внезапно можно было заметить, приближающуюся к гостинице, группу людей.

В эту группу входили, как и мужчины, так и женщины. Мужчины были одеты как официанты или же, как работники кухни. Ну а женщины, были молоды и красивы, и они носили на себе, соблазнительные наряды.

Кун Ланьцзюнь сказала: “Ты знаешь, ради чего сюда идут эти люди?”

“Чтобы снести это здание?”

“Подобные люди, не смогут снести это здание, даже если у них, на это, будет три дня и три ночи.”

Лю Чанцзе должен был признать, что: даже если снос здания и был проще, чем его строительство, всё же, снос здания, требовал от разрушителей определенного уровня мастерства.

“Можешь ли ты сказать, что тут будут делать, эти женщины?” — Спросила Кун Ланьцзюнь.

Лю Чанцзе, естественно, мог ответить на подобный вопрос: “То, что они будут тут делать, не является очень благородным делом, но оно имеет очень долгую историю в нашем мире.”

Это была, безусловно, очень древняя профессия, а именно – это было одним из самых первых способов заработка, для женщин.

Кун Ланьцзюнь хладно засмеялась: “Я знаю, что тебе нравится смотреть на подобных женщин, поэтому, тебе лучше взглянуть на них, сейчас.”

“Так ты говоришь, что к завтрашнему дню, все эти люди, так же исчезнут?”

“Здание строится, чтобы его снесли. Ну а люди готовятся, чтобы вскоре умереть.”

“Так ты привела меня сюда, чтобы посмотреть, как это здание будет разрушено и как эти люди, вскоре умрут?”

“Я привела тебя сюда, чтобы ты увидел, какие именно люди, снесут это здание.”

“И что же это были за люди?”

“Это те самые, семь человек, что умрут от твоей руки.”

Лю Чанцзе наконец-то всё понял: “Они все, придут сюда ночью?”

“Да.”

“Так значит, это здание было специально построено по указке Мадам Осень, чтобы они его уничтожили?”

“Да.”

Ну и несмотря на то, что он теперь всё понял, он не мог не спросить: “Почему?”

“Потому что Цю Хэнбо хорошо понимает мужчин, и особенно «таких мужчин». Если вы запрёте «таких мужчин» в пещере, на долгое время, то в конце концов, они потеряют рассудок и обезумят. Так что, время от времени, она отпускает их на волю, чтобы выпустить пар.”

Лю Чанцзе не мог сейчас не вздохнуть.

Он мог себе представить, что будет происходить с людьми и с гостиницей, после их прихода. И ему даже не нужно было видеть, это всё, своими глазами.

Он реально сейчас чувствовал жалось к этим женщинам. И поэтому, он бы предпочёл столкнуться с семью изголодавшимися дикими зверьми, чем он будет иметь дело, с этими семью ублюдками.

Кун Ланьцзюнь искоса на него посмотрела: “Не испытывай к ним сострадания.” — Хладно сказала она: “Ведь одна малейшая оплошность, и ты умрешь более жалкой смертью, чем они.”

Лю Чанцзе, молчал в течение долгого времени. Ну и наконец-то, он решил спросить: “Если они все, сейчас идут сюда, на пирушку, то кто защищает пещеру?”

“Сама Цю Хэнбо.”

“Цю Хэнбо, сама по себе, более грозная, свирепая и страшная, чем эти семеро ублюдков, вместе взятые?”

“Я и вправду, точно не знаю, какими именно боевыми искусствами, она и владела. Ну и к тому же, я не знаю, насколько умелой в них, она и была. Но я точно знаю одно: я не хочу узнать о них, на моей шкуре. Так что я могу, лишь отсюда смотреть и я не могу предпринимать, никаких действий. Ведь таким образом, я могу этих людей, встревожить и спровоцировать. Причём: даже если я убью всех этих людей, прямо сейчас, это всё равно, будет лишь бесполезно.”

Лю Чанцзе кивнул и Кун Ланьцзюнь продолжила говорить: “Тебе нужно смотреть за ними, очень внимательно. Ведь когда эти люди, выпускают свой пар... А особенно, когда они сносят данное здание, под фундамент, то они, безусловно, используют всё своё, самое мощное кунг-фу.”

“И что потом?”

“Потом мы вернёмся и будем ждать.”

“Ждать чего?”

“Мы подождём до завтрашнего после полудня. А затем, мы отправимся к Поместью Осени.”

“И после того, как мы проникнем в Поместье Осени, мне нужно будет придумать способ, как попасть в секретную комнату?”

“Да. И ты должен сделать это, за оставшуюся половину дня.”

“Разве мы не можем, просто проследовать за этой семёркой ублюдков, когда они будут возвращаться обратно?”

“Нет.”

Лю Чанцзе больше ничего не сказал.

Он был из тех людей, которые никогда не говорили то, чего не нужно было говорить.

Горы были освещены ярким светом от ламп, но там, где стояли Лю Чанцзе и Кун Ланьцзюнь, было очень темно. Над ними, в темноте поднебесной, пара одиноких звёзд, уже начали выглядывать наружу.

Тусклый свет от звёзд, озарил сиянием, лицо Кун Ланьцзюнь.

Она и действительно, была очень красивой женщиной.

Ну и цвет этой ночи, так же был, очень красивым.

Лю Чанцзе нашёл камень и на него сел, а затем, он посмотрел на Кун Ланьцзюнь, и казалось, что он был ей очарован.

“Я говорила, что тебе было позволено сесть?” — Сказала Кун Ланьцзюнь.

“Нет.”

“Так, если я не разрешала тебе садиться, то у тебя не было права, этого делать.”

И поэтому, он снова встал.

“Та коробка с едой, которую я приказала тебе принести. Она с тобой?” [2]

“Да.”

“Вытаскивай её наружу.”

Коробка была квадратной, и сделана она была, из отличной лакированной древесины из Фучжоу. Она являлась чрезвычайно деликатной работой.

“Открой её для меня.” — Сказала Кун Ланьцзюнь.

Внутренняя часть коробки, была украшена белой шёлковой обивкой. Внутри находилось четыре блюда с закусками, поднос из бамбука Маньтоу и кувшин с вином. [3]

Вино – было знаменитым вином из Ханчжоу, под названием “Благотворная Перегонка”, ну а на четырёх блюдах находились: рыба с уксусом, маринованная курица, утка Вуси с соевым соусом и свинина на кости.

“Налей мне вина.” — Сказала Кун Ланьцзюнь.

Лю Чанцзе поднял винный кувшин, двумя руками, и он начал наливать вино в чашку. И внезапно, он понял, что он и сам, очень проголодался.

К несчастью для него, в коробке с едой, была лишь одна чашка и один комплект палочек для еды. Поэтому, он мог лишь стоять рядом с ней, и наблюдать за её трапезой.

Кун Ланьцзюнь выпила две чашки вина и вкусила из каждого блюда. Затем она нахмурилась и положила палочки для еды в коробку: “Выбрось это подальше.”

“Выбросить это подальше? Выбросить подальше, что?”

“Всё это.”

“Но зачем?”

“Потому что я закончила кушать.”

“Но я всё ещё голоден.”

“Такой человек как ты, может спокойно прожить три или четыре дня, без еды. Так что ты, не умрёшь от голода.”

“Если у меня была еда, которую можно было съесть, то на кой чёрт, мне нужно было голодать?”

“Потому что, тебе не было позволено притрагиваться к еде, от которой я уже откусила.” — Ответила она хладным тоном.

Он смотрел на неё, в течение долгого времени: “И я, так же не могу прикасаться, к твоему телу, верно?”

“Верно.”

“Кто-нибудь, кроме тебя и твоих родителей, вообще прикасался к твоему телу?”

Её лицо потемнело: “Это мои личные дела. У тебя нет права, чтобы о них спрашивать.”

“Но ты была вправе, спрашивать меня, о моих делах?”

“Правильно.”

“Ты приказала мне стоять, и я стою. Ты приказала мне смотреть и я, смотрю.”

“Правильно.”

“Ты приказываешь мне не следовать за каким-нибудь человеком, и я за ним не следую. Ты приказываешь мне, тебя не трогать, и я тебя не трогаю.”

“Правильно.”

Лю Чанцзе смотрел на неё в течение некоторого времени, а затем, он просто рассмеялся.

“Когда я говорю тебе – не смеяться,” — Хладным тоном, начала говорить Кун Ланьцзюнь: “ты не имеешь права смеяться.”

“Это всё потому, что я твой слуга?”

“Кажется, что ты наконец-то, начинаешь всё понимать.”

“К сожалению, есть кое-что, чего я до сих пор, так и не могу понять.”

“И чего же?”

“Я тоже человек. И когда я что-то делаю, я люблю делать это по-своему. Например…”

“Например, что?”

“Если мне хочется попить вина, то я его пью.”

Он внезапно схватил кувшин с вином, откинул голову назад и начал пить.

Лицо Кун Ланьцзюнь стало бледным, и она как-то грубо засмеялась: “Кажется, что ты и действительно хочешь умереть.”

Лю Чанцзе засмеялся в ответ: “Я точно не хочу умирать. Ведь то, чего я хочу, это тебя потрогать.”

“Ты не посмеешь!” — Она яростно проревела.

“Я не посмею?”

Его рука, словно пуля, понеслась к её телу.

Реакция Кун Ланьцзюнь не была медленной. Ведь в конце концов, “Бессмертный Павлин” был одним из самых знаменитых, мастеров боевых искусств женщин, в мире Дзянху.

У нее, естественно, была причина, чтобы быть настолько высокомерной.

Как только руки Лю Чанцзе, пришли в движение, её собственные руки, под изгибом, приподнялись наверх и все её десять пальцев, вытянулись вперёд, как какие-то острые клинки, от меча. Затем, они выстрелили вперёд как молнии, в направлении запястий Лю Чанцзе.

Её молниеносный навык из таинственных боевых искусств, был очень быстрый, а её боевая стойка, позволяла ей иметь невероятную гибкость. Ну и в этом навыке, была сокрыта бесчисленная вариативность движений.

К её сожалению, у нее не было возможности, воспользоваться даже одной-единственной вариацией.

В один-единственный момент, мастерский выпад Лю Чанцзе, казалось, что изменился бесчисленное количество раз. Его руки словно перекручивались в запястьях и плечах, и они выстреливали в свою цель, с невообразимых направлений и внезапно, запястья Кун Ланьцзюнь, были сжаты железной хваткой.

Кун Ланьцзюнь, даже, никогда и представить себе не могла, что чьи-то руки, могут и вправду двигаться таким вот образом. Ну и тревожась всё сильнее и сильнее, она попыталась придумать способ, чтобы выбраться из этой ситуации. Внезапно, она почувствовала, как её тело, словно подбросили в воздух, и следующая ситуация, которую она наконец-то смогла осмыслить, была такой: она была придавлена к камню, телом Лю Чанцзе.

Ну и с нотками неторопливости в голосе, он, для неё, проговорил: “Можешь ли ты угадать, о чём я сейчас думаю, чтобы это, впоследствии и сделать?”

Она не могла даже предположить его мысли.

Даже в её самых смелых мечтаниях, она бы никогда, не смогла бы, до этого додуматься.

“Прямо сейчас,” — Начал он говорить: “я и вправду хочу стянуть твои трусы и отшлёпать твою бесстыжую задницу.”

Её голос теперь был хриплым, и он был наполнен страхом: “Ты... ты не посмеешь.”

Она и действительно, не думала, что он посмеет сделать нечто подобное. Она никогда и представить себе не могла, что этот мужчина и вправду посмеет обращаться с ней, подобным образом.

Но, к её сожалению, она уже позабыла те слова, которые она сама и произнесла: “Этот человек и действительно является нелюдем.”

Три зычных шлепка раздались на всю округу, в то время, когда Лю Чанцзе трижды шлёпнул её, по бесстыжей заднице.

Он, естественно, шлёпал её, не сильно, но Кун Ланьцзюнь чувствовала себя так, как если бы она, вообще, не могла двигаться.

Он засмеялся: “На самом деле, есть ещё несколько, других вещей, которые я мог бы с тобой сделать, прямо сейчас, но я уже потерял к тебе, всякий интерес.”

Он поднял голову к небесам и от души рассмеялся, а затем, он вальяжно ушёл, и он даже не удостоил её, вторым взглядом.

Кун Ланьцзюнь стиснула зубы до скрежета. Слёзы ручьями текли вниз, по ее лицу и затем, она внезапно вскочила на ноги и закричала: “Лю Чанцзе, ты грёбанный зверь, однажды, я тебя обязательно убью! Ты... ты просто нелюдь.”

Ну и не поворачивая головы: “Я действительно нелюдь.” — Спокойно сказал он.

[1] Китайское название этой горы –栖霞山. 栖(Ци) означает насест или где-нибудь сидеть. 霞(Ся) означает красные вечерние облака. Так что буквальный перевод означает, что-то наподобие Горы Насеста Красных Вечерних Облаков. В любом случае, на Китайском данное название, звучит довольно-таки приятно.

[2] Подобная коробка имеет несколько отсеков, и в них находится разная еда. Вот вам скриншот подобной коробки: http://goo.gl/AOZLYL

[3] Данное слово, я перевёл как закуска, является 下酒菜 xià jiǔ cài. Буквальный перевод, означает “еда, которая подходит к алкоголю.”

http://tl.rulate.ru/book/17090/591537