Готовый перевод System Lost: My Own Best Friend / Потеря Системы: Сам себе лучший друг: Глава 1. Кому понадобилось столько свечей?

Глава 1. Кому понадобилось столько свечей?

Кому понадобилось столько свечей?

За мной никто не придёт. Я умру. Я стараюсь не поддаваться панике, но как ещё реагировать на собственную неминуемую гибель? Бороться бесполезно — сектанты приковали мои рога и копыта к камню, а руки мучительно связаны за спиной. Никто не придёт. Несмотря на все мои попытки сдержаться, слёзы текут из глаз, и я начинаю горестно мычать.

— Тш-ш, — шикает на меня предводитель. — Не бойся. Скоро всё закончится.

Именно этого я и боюсь!

Я не могу высказать свои мысли из-за кляпа во рту. Всё, что мне остаётся, — это беспомощно плакать, пока лидер культа начинает свою речь.

— Наконец-то настало время исцеления, — вещает он. — Наконец-то мы нашли проводника к истинной богине! С помощью этого ритуала мы сможем высвободить её силу, ослабить тираническую хватку Порядка и его Мирового Механизма и освободить наш мир!

Они сумасшедшие. Маниаки-хаосопоклонники, одержимые идеей уничтожить Мировой Механизм. Не знаю, зачем им это нужно — без его Божественного Руководства общество развалится на части, но, полагаю, в этом и есть их цель. Всё равно это не сработает. Я не их проводник, что бы это ни значило. Я просто сирота, выросшая в монастыре. Эти идиоты просто схватили первую попавшуюся жрицу, и я вытянула короткую спичку.

Осознание их некомпетентности ничуть не утешает. Сектант поднимает зловещего вида клинок. Да ладно! Эта штука выглядит так, будто её специально сделали максимально болезненной!

— Моя госпожа! Прошу, прими эту жертву, — взывает он в пустоту, не обращая внимания на мои сетования. — Веди нас в новую эру свободы!

Инстинкт самосохранения берёт своё, рефлекс «бей или беги» зашкаливает, и моё тело наполняется адреналином. Я призываю всю силу, которую только может дать мне Мировой Механизм, чтобы извернуться и избежать верной смерти.

Этого недостаточно. Я слишком слаба. Кинжал вонзается мне в сердце, и я слабо хриплю, испуская последний вздох.

Я вскрикиваю и резко просыпаюсь, садясь на кровати. И тут же жалею об этом движении: голова раскалывается от боли за глазами, а к горлу подступает тошнота.

— Блин, чёрт! Что за дурацкий сон! О боже, меня сейчас... кхэ!

Меня выворачивает насухо на край... кровати? Постойте-ка, что-то не так. Болит не только голова. Спина и суставы ноют, будто я спала на камне — что вполне возможно, судя по твёрдой и грубой поверхности подо мной.

Я пытаюсь приоткрыть глаза, но свет ослепляет, и меня снова чуть не тошнит.

— Не-а! Пока не буду. Господи, что я вообще вчера творила?

Больше размышлять не о чем, и я пытаюсь вспомнить вчерашнюю вечеринку... но в голове совершенно пусто. Странно — обычно я не пью столько, чтобы всё забыть. С другой стороны, я обычно и не пью столько, чтобы так жестоко страдать от похмелья...

— О нет... мне что, в напиток что-то подсыпали?!

Мои тревоги мгновенно переключаются на другое, и я начинаю себя ощупывать. Вся одежда на месте, нижнее бельё тоже, никаких загадочных засохших жидкостей на теле...

— Кажется, я в безопасности...

Даже очки на мне, так что, если меня и накачали наркотиками, то это был исключительно тактичный насильник, поэтому я сомневаюсь, что дело в этом. Впрочем, от одной мысли, что такое могло случиться, я всё ещё немного паникую. Обычно я очень осторожна в таких вещах. Одинокой студентке нельзя терять бдительность, живя одной в... в...

Я хмурюсь.

— Почему я не могу вспомнить, где живу?

Нет, нет, нет! Этого со мной не происходит. Я отказываюсь в это верить!

— Думай, Эллисон, думай!

Я хотя бы имя своё знаю! А ещё я разговариваю сама с собой, но это не новость. Когда нервничаю, я делаю это гораздо чаще, но, камон, — все же иногда разговаривают сами с собой, правда?

— Так, сосредоточься...

Меня зовут Эллисон. Я учусь в... в городе... из страны... на планете?!

Ничего. Полная пустота. Я ничего не помню. Я знаю, что у меня куча друзей, но не могу их вспомнить. У меня есть семья — наверное. Ни имён, ни лиц, ни людей, ни мест. Словно мозг подводит меня прямо к двери, но она заперта. Как будто я должна что-то помнить, но просто не могу.

Я не знаю, кто я и откуда, но я абсолютно уверена, что где бы я ни должна была быть, это место — точно не здесь!

— Что довольно странно, учитывая, что я ещё даже глаза не открыла...

Несмотря на это наблюдение, я, по факту, глаза не открываю. Нет, мне нужно минутку просто полежать, глубоко вздохнуть...

И как следует запаниковать! Что?! Почему?! Как?! Это бессмыслица! Такое не случается с реальными людьми в реальной жизни! Это похоже на какой-то рассказ или фильм! Я бы привела примеры, но даже если бы я была заядлой любительницей фантастики — а это не так — я, чёрт возьми, не могу ни одного вспомнить!

— Ладно. Нет. Соберись, Элли. Ты, очевидно, просто заболела или что-то в этом роде. Может, тебя и правда накачали, и в этом случае тебе нужна помощь. Тебе нужна больница — о, хорошо, я хотя бы помню, что это такое, — и тебе нужно лечение. Итак, шаг первый... открой... глаза...

Я медленно приоткрываю веки, превозмогая тошноту и позволяя себе привыкнуть к свету. Наконец, мир обретает фокус, и... я моргаю. Моргаю снова. Снимаю очки, тру глаза, затем надеваю их обратно и снова моргаю.

— Какого чёрта?

Свечи. Меня окружает то, что можно описать только как чёртову оргию свечей. Они повсюду. Свечи на полу, свечи на стенах, а если этого было недостаточно, в стенах есть ниши, заполненные — вы угадали — ещё большим количеством свечей. Даже на «кровати», где я сижу, вокруг меня стоит несколько штук, часть из которых я смахнула на пол своими движениями.

И каждая из них горит.

— Как?! А главное, зачем? Кому понадобилось столько свечей?

Хотя, это вроде как хороший знак? Значит, где-то поблизости должен быть кто-то. Кто-то, кто, надеюсь, знает, как я сюда попала, и не является ужасным похитителем, маньяком или насильником.

— О господи, что-то мне мои шансы не нравятся...

Куда меньше утешает «кровать», на которой я нахожусь. Это плоская, приподнятая платформа из камня. Размером как раз, чтобы мой полутораметровый рост поместился лёжа, и ничего не свисало.

— Ага, это алтарь, не так ли? Совсем не жутко. Постойте... разве я только что?..

Алтарь пробуждает что-то в моей памяти. Что-то связанное со сном, кажется, но я не могу его вспомнить, а поскольку это был такой кошмар, я и не хочу пытаться. Теперь, присмотревшись, я вижу на алтаре какие-то грязноватые ржаво-коричневые пятна, о которых я категорически не хочу думать. С каждой секундой мой энтузиазм по поводу встречи с тем, кто зажёг все эти свечи, угасает.

Я соскальзываю с алтаря и встаю на ноги, удерживая равновесие после короткого головокружения. С новой точки обзора я осматриваю комнату и запутываюсь ещё больше.

Это большая квадратная комната. Абсолютно спартанская, без украшений — если не считать миллиард свечей — с каменными стенами и полом. Потолок выше, чем я бы назвала «нормальным», но не супервысокий — я, наверное, смогла бы дотянуться, если бы встала на алтарь. Сам алтарь, кажется, является центральным элементом комнаты. Он находится в самом конце, дальше всего от единственного выхода, на каменном возвышении, отделённом от остальной части комнаты несколькими ступенями, которые грубо делят помещение пополам.

— Какое же стрёмное место... — комментирую я в пустоту. Предсказуемо, никто не отвечает.

Господи, не прошло и пяти минут, а я уже начинаю чувствовать себя одиноко. Наверное, это нездорово, но это же стресс, окей?! Не уверена, кого я пытаюсь убедить, но перехожу к повторной проверке себя, просто на всякий случай.

С волосами всё в порядке, всё те же старые длинные рыжие пряди, скреплённые несколькими искусно расположенными заколками. Немного пощупав себя, я убеждаюсь, что у меня, вероятно, не изъяли никаких органов — вторая по значимости проблема после возможного отравления. Всё на месте.

Я полностью одета, но теперь, когда я немного успокоилась, замечаю некоторые странности. На мне чёрная футболка с длинными рукавами и открытыми плечами и узкие джинсы, что соответствует теории о «вечеринке» — ладно, футболка и джинсы не совсем «парадно-выходная» одежда, но приходится идти на компромисс между «на выход» и «на каждый день», когда ты ходишь гулять каждый день.

Вот только на мне ещё и очки — пара прочных чёрных оправ с диоптриями, в которых я выгляжу абсолютно лупоглазой. Я бы не пошла гулять в таких. Я бы надела линзы или выбрала оправу посимпатичнее — и с более слабыми линзами, чтобы не выглядеть как клоун.

А ещё обувь — её нет. Носков тоже. Это неправильно. Я не выхожу на улицу без полностью закрытой обуви. Я даже сандалии не люблю. Кто знает, в какую дрянь можно наступить на улицах... где бы я там ни жила — господи, как же это бесит.

Придётся смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о горящую свечу.

— Кстати, о них... наверное, пора перестать тянуть время и, собственно... пойти куда-нибудь?

Окон я не вижу, поэтому беру свечу. Пламя на удивление не горячее, а воск, кажется, совсем не расплавился. Либо это очень свежезажжённые свечи, либо происходит что-то странное.

— Что-то более странное, чем очнуться с амнезией на жутком каменном алтаре? — с иронией спрашиваю я. Свечи не оценили моего юмора. Сами виноваты.

О боже, я начинаю одушевлять освещение. Очень надеюсь, что тот, кого я здесь найду, не окажется каким-нибудь чудиком.

Я бесцельно брожу по коридорам в поисках чего-нибудь. Человека, записки, какой-нибудь двери, может быть, выхода? Это место огромное! Целый лабиринт извилистых мощёных коридоров, соединяющихся со случайными комнатами без видимого назначения. Я поворачиваю за один угол, потом за другой, потом ещё за один, и так до тех пор, пока у меня не начинают болеть ноги. Кто это построил? Почему всё так странно? Как, чёрт возьми, мне вернуться в комнату с алтарём?!

Ну да. Я безнадёжно заблудилась. Мне следовало быть внимательнее, когда я только начала бродить, но я не ожидала гигантского разветвлённого комплекса пустых комнат. Ну, не совсем пустых. В некоторых есть что-то вроде возвышений или случайных лестниц, ведущих в никуда, а ещё есть огромная круглая комната с очень высоким потолком и гигантским каменным столбом посередине. Нет двух одинаковых залов или комнат.

— Кроме дурацких свечей... — вздыхаю я.

Они повсюду. От них не скрыться. Брать одну с собой было совершенно бессмысленно, потому что если в этом месте есть какая-то поверхность, кто-то обязательно поставил на неё свечку. Побродив здесь некоторое время, мне становится скучно, и я пытаюсь их сосчитать, но их так много, что приходится замедляться до черепашьего шага, чтобы не сбиться со счёта.

Ещё я пытаюсь с ними что-то сделать, но они горят, несмотря ни на что, и воск не тает. Пламя даже не горячее! Не спрашивайте, как я это проверила — мне скучно, окей? Это практически убивает мою теорию о том, что кто-то должен был их зажечь. Однако свечи не могут надолго удержать моё внимание, так что вскоре я снова возвращаюсь к блужданиям.

Пока я обдумываю другие возможные способы развлечься со свечами, я дохожу до конца коридора, в котором нахожусь, и... чёрт! Опять эта большая комната со столбом! Должно быть, я как-то прошла по кругу.

Я сползаю по стене и разочарованно стону.

— Ненавижу это!

Я дрожу, легонько массируя ноющие ступни. Несмотря на все свечи, здесь на самом деле довольно холодно — особенно моим босым ногам и плечам. А ещё я устала, хотя, наверное, прошло не так уж много времени.

— Почему это происходит со мной? — спрашиваю я, но столб, похоже, не заинтересован в разговоре.

Я подтягиваю колени к груди и стараюсь не плакать. Это отстой. Я хочу домой, а я даже не помню, где мой дом.

Внезапно мир замирает. Это не едва уловимое изменение, а мгновенный сдвиг, который я чувствую всем своим существом. Я поднимаю голову и вижу, что свечи перестали мерцать. И без того тихие залы стали почему-то ещё тише, и капля пота стекает по моей шее. Неподвижность в воздухе заставляет дрожать, пробуждая какой-то первобытный ужас, который я не знаю, как объяснить.

Затем я вижу её. Или его. Нечто медленно появляется из каменного столба в центре комнаты. Сначала, когда появляются голова и плечи, я принимаю это за человека, но я не могла ошибаться сильнее.

«Лицо», за неимением лучшего слова, выглядит так, будто кто-то накинул простыню на труп, а затем запечатлел этот образ в безупречном белом мраморе. Глаз нет, только впадины, а остальные черты мягкие, тусклые и приглушённые. Плечи не переходят в руки, они просто сливаются с туловищем.

По мере того, как она появляется, я вижу больше её женственной фигуры, но во всём этом есть всепроникающее ощущение чего-то неправильного. У неё нет ног, лишь сплошной блок белого камня ниже изгиба бёдер, который медленно сужается к концу. Всё её тело — это нечто из невозможно гладкого, плавно изогнутого мрамора.

Самая пугающая часть — это волосы. Толстые белые верёвки из мрамора спускаются с её головы и мечутся независимо друг от друга. Каждая, кажется, тянется бесконечно, исследуя комнату, и их несчётное количество. Мне больно на это смотреть.

Я хочу кричать и плакать. Я хочу встать и убежать. Я хочу спрятаться от этого существа, что бы это ни было, но я не могу ничего из этого сделать. Я даже пошевелиться не могу — парализованная, я смотрю на неё, как олень на свет фар.

Её голова движется. Пустые глазницы встречаются с моими глазами, и я чувствую, как её взгляд буравит меня. Волосы-щупальца замирают. И на мгновение между нами воцаряется абсолютная тишина.

Затем одна из её прядей выстреливает вперёд и пронзает мою голову. У меня даже нет шанса среагировать. Удивительно, но я не умираю — вместо этого я чувствую, как нечто копошится у меня в голове. Не физически — каким-то образом, вместо того чтобы пробить мою плоть, ужасающая сущность проникла мимо неё во что-то более глубокое.

[Контакт с незарегистрированной сущностью подтверждён. Соединение с Мировым Механизмом.]

Слова появляются в моём сознании без спроса. Это не то, что я вижу или слышу — скорее, навязчивая мысль, выжженная в моём мозгу. Они начинают меняться.

[Оценка скрытого энтропического потенциала... выполнено.]

[Предупреждение: СЭП превышает определённый лимит.]

[Помещение на карантин... не удалось. (ОШИБКА: Сущность уже на карантине.)]

[Схлопывание скрытого пространства... не удалось. (ОШИБКА: Порог интеграции критический.)]

[Запущен протокол непредвиденных обстоятельств. Устранение локального потока... нет.]

[ОШИБКА: От меня так просто не избавиться.]

Я больше не понимаю, что происходит. Ангел тревожно дёргается, её щупальца на мгновение хаотично мечутся, прежде чем она снова замирает.

[Соединение с Мировым Механизмом разорвано. Перезагрузка... выполнено.]

[Контакт с незарегистрированными сущностями подтверждён. Соединение с Мировым Механизмом.]

[Оценка скрытого энтропического потенциала... ПЕРЕОПРЕДЕЛЕНО. (Возвращено значение: Разумное.)]

[Применение шаблона механического руководства (Разумное)... выполнено.]

[Оценка базовых атрибутов... выполнено.]

[Регистрация сущностей... ПЕРЕОПРЕДЕЛЕНО. (Возвращено значение: null.)]

[Регистрация успешно завершена.]

[Снятие с карантина... не удалось. (ОШИБКА: Порог интеграции критический.)]

[Интеграция аномального скрытого пространства успешно завершена.]

[Подключение вновь зарегистрированных сущностей к Мировому Механизму... выполнено.]

С последним сообщением мир вокруг меня дёргается. Внезапно становится невозможно смотреть на [Ангела], её форма скрыта чем-то похожим на статическую рябь. Она растворяется в небытии, а моя пульсирующая головная боль возвращается. Мне так же плохо, как и тогда, когда я впервые очнулась в этом месте, голова идёт кругом.

Мир снова приходит в движение, и я заваливаюсь набок, слишком слабая от головокружения, чтобы держаться прямо, пока моё сознание начинает угасать.

[Эллисон: Человек 0-го уровня]

[Слот класса 1: Пусто]

[Слот класса 2: Пусто]

[Атрибуты]

Сила: 1

Стойкость: 1

Восприятие: 1

Эго: 1

Воля: 1

А потом я внезапно возвращаюсь в прежнее положение, сижу прямо и хватаю ртом воздух. Как будто Ангел никогда и не появлялся, свечи мерцают, а столб всё так же огромен и неподвижен, как и раньше. Единственное, что изменилось, — это слова. Неотвратимые, всегда ждущие в глубине моего сознания.

Они снова меняются, и хотя звука нет, слова кажутся утешительными. Я могу представить, как их мягко произносит какая-то заботливая женщина, похожая на мать, гладя меня по волосам, пока моя голова покоится у неё на коленях. Это такой утешительный образ, что он почти убаюкивает меня.

http://tl.rulate.ru/book/157695/9377068