Готовый перевод Naruto : I blew up Konoha at the Beginning / Наруто: Я взорвал Коноху с самого начала: Глава 6: Побег из Конохи

День 26

Сегодня были похороны старейшины Хомуры.

Все семьи Конохи — шиноби и гражданские — собрались на кладбище в чёрном, молча скорбя под дымом благовоний.

Ты не пошёл.

От клана Учиха присутствовали только высшие чины. Ты остался дома, смотрел из окна на улицу: мимо плыли фонари, слабо светясь, словно уставшие души, идущие на покой.

Ты знал: эти похороны ничего не меняют.

Буря не прошла — её лишь отложили. Резня Учиха всё равно случится. Данзо всё так же плетёт интриги. Итачи точит клинок. А где-то там Обито всё ещё движется призраком, жаждущим разрушения.

Но среди всех этих мыслей одно имя всплывало снова и снова — Фугаку.

Может быть, именно его можно использовать.

Если кто-то и способен вытащить твою семью из грядущей катастрофы — то только он.

Той ночью ты лёг спать с медленно формирующимся в голове планом.

День 27

Утро пришло холодным и серым. В квартале Учиха висела тишина — тяжёлая, как дыхание перед криком.

Ты подошёл к резиденции главы клана и постучал.

Дверь открыла Учиха Микото.

— Акира? Саске уже в школе, — мягко улыбнулась она.

Ты слегка поклонился:

— Доброе утро, Микото-сан. Мне нужно поговорить с главой клана.

Она удивлённо моргнула — слишком серьёзно ты звучал для своего возраста. Но всё же кивнула:

— Фугаку в своей комнате. Проходи.

Ты поблагодарил, снял обувь и вошёл.

Учиха Фугаку сидел в сэйдза перед низким столом. От чашки зелёного чая давно не поднимался пар. Глаза закрыты, лицо — высечено из камня.

Когда ты открыл дверь, он произнёс, не поднимая взгляда:

— Ты пришёл.

Слова заморозили тебя на месте.

Ты замер, уже готовясь сказать «мне не стоило приходить», но слова застряли в горле.

Всё-таки ты выдавил:

— Глава клана Фугаку… вы знали, что я приду?

Он открыл глаза.

Мангекё Шаринган пылал алым — тёмный, бездонный, живой.

Сердце у тебя остановилось. На миг показалось, что сейчас он применит Аматэрасу и сожжёт тебя заживо. Ты даже подумал сорвать с себя одежду, если появится чёрное пламя — но это было бы бессмысленно.

Он произнёс только одно слово:

— Сядь.

Ты сел напротив, повторяя его позу. Воздух между вами можно было резать ножом.

Затем он спокойно сказал:

— Я согласен.

Ты растерянно моргнул:

— Согласны?.. С чем?

Фугаку не ответил. Вместо этого спросил:

— Ты знаешь, что такое Мангекё Шаринган?

Ты склонил голову, изображая детское непонимание:

— Разве есть только однотомоэ, двухтомоэ и трёхтомоэ?

Он тихо вздохнул, глаза полуприкрыты.

— Глаза нашего клана идут дальше. После трёх томоэ есть ещё одна стадия — Мангекё Шаринган. Глаза Учиха Мадары. Глаза, видящие то, что недоступно другим.

Голос его был отстранённый, древний — будто он объяснял саму судьбу.

Ты постарался звучать по-детски восхищённо:

— Значит, Фугаку-сама теперь так же силён, как Мадара-сама? Вы можете спасти Учиха?

Он не улыбнулся. Даже не моргнул.

Вместо этого спокойно сказал:

— Я знаю, что взрыв устроил ты. В Здании Совета Старейшин.

Слова ударили, как кунай в грудь.

Ты смотрел на него, не веря своим ушам.

Он продолжал всё так же ровно:

— Фитиль, благовонная палочка, взрывная печать. Завёрнуто в сплав, блокирующий сенсоры чакры. Спрятано в подарочной коробке. Гениально.

Ты застыл, кровь отхлынула от лица. Он знал всё.

Фугаку медленно отпил остывший чай и сказал:

— Ты хочешь увести семью из деревни, верно?

Ты не ответил.

— Мой левый глаз — Аме-но-узуме, — продолжил Фугаку. — Он позволяет заглядывать в осколки времени: прошлое или будущее. Правый — Цукуёми, мир, где одна секунда длится три дня. Когда я расследовал вчерашний взрыв, я увидел тебя.

Теперь всё стало ясно: как он знал твои шаги, твои мысли, твой страх.

Но один вопрос не давал покоя.

— Если вы можете видеть будущее… почему резню Учиха не остановить?

Он закрыл глаза.

— Есть пределы. Я не вижу достаточно далеко, чтобы всё изменить. Только осколки — ровно столько, чтобы проследить вчерашний огонь до его источника.

Ты понял: Фугаку — не человек безграничной силы. Он зритель на первом ряду обречённой пьесы.

Наконец ты заговорил:

— Шесть дней назад рядом с Лесом Смерти я случайно услышал разговор АНБУ. Они говорили, что восстание Учиха близко, что некто по имени Данзо окружил нас, и что Итачи-ниисама убьёт весь клан — кроме Саске.

Лицо Фугаку не дрогнуло.

Ты сжал кулаки:

— Я не верил… пока Саске не сказал два дня назад, что вернётся из школы поздно. Тогда я понял. Итачи-ниисама всех продал.

Голос твой дрожал.

— Я разозлился. Испугался. Поэтому убил старейшину Хомуру. Думал: может, так я оттяну резню. Хотя бы выиграю время.

Фугаку медленно кивнул, глаза оставались нечитаемы.

— Ты сделал то, что не смогли другие — заставил будущее сдвинуться с места.

Затем тихо добавил:

— Ты был безрассуден. Если бы Акичи вышел из здания до взрыва — появились бы доказательства мятежа клана Учиха против Конохи.

Ты горько усмехнулся:

— У меня не было выбора. Я не знал, что делать. Тогда в голове вспыхнула только месть. Я знал, что Хокаге-сама — сильный и бдительный шиноби, его кабинет напичкан барьерами, я бы не прошёл незамеченным. А вот старейшина Хомура каждый день начинал в здании Совета.

— Он годами не покидал кабинет и не выходил на поле боя. Значит — менее бдителен.

— Всё, что нужно — подложить коробку со взрывной печатью рядом с ним.

— Но сам я туда не мог попасть.

— Поэтому я выбрал Сарутоби Акичи — идеального дурака. В академии он славится тем, что хвастается знакомствами с высшими чинами, когда передаёт документы отца. Он был идеален для доставки коробки. Но возникла проблема: зачем ему активировать печать прямо перед старейшиной? Даже ослабленный Хомура успел бы остановить. Тогда я придумал благовонную палочку. Она тлеет ровно двадцать минут — я всё рассчитал. И, к счастью, всё сработало идеально.

После долгого молчания Фугаку сказал:

— Я могу организовать уход твоей семьи из Конохи.

Ты поднял голову:

— Но… а вы, глава клана? Вы же знаете, что будет. Что вы сделаете?

Он отвернулся:

— Не спрашивай. Сегодня ночью твой отец получит мой приказ. Он выведет вас через реку у святилища Нанга. Идите по течению — сенсорные барьеры и АНБУ вас не заметят. Это всё, что тебе нужно знать.

Ты низко поклонился:

— Спасибо.

Когда ты вышел, в воздухе остался слабый запах зелёного чая — спокойный, горький и окончательный.

День 28 — полночь

Глаза твоего отца изменились: двухтомоэный узор превратился в трёхтомоэный. Взгляд стал жёстким и холодным — доказательство пережитого ада.

— Акира, Нанао, — сказал он ровно. — Собирайте всё. Сегодня ночью мы уходим из Конохи.

Мать растерялась, испугалась, но послушалась. Вместе вы запечатали вещи в свитки хранения.

У реки рядом со святилищем Нанга вы в последний раз встретили Фугаку. Лицо его оставалось всё тем же — непроницаемым камнем. Он передал отцу свиток и карту.

— Этот маршрут выведет вас за границы Страны Огня. Идите на восток по реке — вас не найдут.

Отец поклонился:

— Мы обязаны вам жизнью, глава клана.

Фугаку тихо ответил:

— Живите.

И вы ушли.

http://tl.rulate.ru/book/156503/9120952