Готовый перевод Emperor's Path: Young Conqueror of Mountains and Rivers / Император с нуля — Юный Покоритель Гор и Рек!: Глава 1

Шесть царств пали, четыре моря объединились; горы Шушань пали, дворец Афан возвысился.

Эти немногие слова исчерпывающе описывали великие достижения Великого Императора Зулуна, покорившего четыре моря, сметавшего шесть царств и поглотившего восемь направлений.

В главном зале дворца Афан Великий Император Зулун восседал на высоком троне в форме дракона, окидывая взглядом строй военачальников перед собой: четырех маршалов границы и 36 генералов Тяньган, чувствуя себя полным удовлетворения.

«Докладывайте!» Капитан стражи Ли Синь, держа в руках письмо, подлетел к подножию императорской лестницы.

«Разрешаю!» – величественно произнес Великий Император Зулун.

«Докладываю Вашему Величеству, генерал, охраняющий гору, Ван Ли, прислал срочную соколиную почту: в граничном проходе гор Шанвань, в десяти тысячах ли на юге, замечены передвижения, похоже, собираются миллион небесных воинов, готовые в любой момент прорвать оборону!» – доложил Ли Синь.

«Армия, сражающаяся с небом, приготовьтесь, четверка маршалов границы и 36 генералов Тяньган через четверть часа выступят со мной на юг!»

Три дня спустя Великий Император Зулун со своими войсками прибыл на место, но граничный проход уже был прорван, и миллион небесных воинов заполонил горы.

«Ваше Величество, наши силы недостаточны, нужно позаботиться о будущем!» – напомнил маршал Востока Баи Ци.

«Господа, наш тыл, округ Шу, является жизненно важным для Цинь, и мы не можем его потерять. Я решил прорыть Небесную реку, чтобы перекрыть путь небесным войскам в Цинь!» – решительно заявил Великий Император Зулун.

«Ваше Величество, подумайте еще раз!» – сказал маршал Юга Ван Цзянь.

«Мое решение окончательное. Господа, оставьте свои наследия и сражайтесь со мной до конца!» – прорычал Великий Император Зулун, не терпя возражений.

Великий Император Зулун достал из-за пояса императорский сокровище – Испытательную башню девяти драконов – и собрал в нее наследия всех присутствующих.

Затем он повернулся, взглянул в сторону Сяньяна, и его Черный ледяной меч легко провел черту, в одно мгновение небо рухнуло, земля раскололась, и морская вода хлынула внутрь.

В следующее мгновение трехтысячелильное водное пространство окружило Шэньчжоу, прервав путь вторжения небесным войскам.

Великий Император Зулун направил свою ци, бросил Испытательную башню девяти драконов через водное пространство, и она упала в десяти тысячах гор.

Он опустил голову, посмотрел на Черный ледяной меч в руке, помолчал, а затем принял решение: наложил на Черный ледяной меч Девять уровней печати, превратив его в темно-черный токен, и небрежно бросил его в направлении округа Сюй.

Затем он повернулся, встретил лицом бескрайние небесные войска и бросился в отчаянную атаку.

Великий Император Зулун исчез. Хотя шесть царств Шаньдун после этого и пытались действовать, они, опасаясь императорского величия, не осмеливались предпринять никаких действий, что позволило Великой Хань просуществовать три тысячи лет.

Только когда властолюбивый министр Дун Чжо нарушил государственный порядок, и после того, как множество военачальников выступили против Дун Чжо, начался период раздробленности.

Когда князья начали междоусобицу, Лю Чжун из округа Сюй, опираясь на Темно-черный токен, продирался сквозь заросли, объединил страну и основал Великую Хань.

Однако, как только страна была установлена, Темно-черный токен таинственным образом исчез.

Император Хань Лю Чжун, желая найти Темно-черный токен, приказал главе Тайной гвардии основать секту Зеленого бамбука.

Десять лет назад из знатной семьи Цинь в императорской столице, Цинь Цзыюй, неожиданно появился на свет, в семь лет участвовал в Весенних экзаменах.

В финальном экзамене во дворце Цинь Цзыюй превзошел всех, император одобрил его, лично назначил лучшим выпускником, вручил токен девяти драконов и позволил три дня провести в Императорской дворцовой коллекции.

Кто бы мог подумать, что той же ночью императорский дворец содрогнется, Императорская дворцовая коллекция и Цинь Цзыюй исчезнут без следа.

Император разгневался и уничтожил три рода семьи Цинь.

～～～～～～～～～～～～～～～～～

На юго-западе Хань находятся горы, которые люди называют Десятью тысячами ли гор.

В глубине гор располагалась деревня у горы и у воды.

Деревня казалась изолированной от мира.

Единственным каналом связи с внешним миром была веревка длиной в несколько сотен метров, сплетенная из тысячелетней старой лозы, свисавшая с вершины горы, бездонная.

Из-за многолетнего солнечного и дождевого воздействия веревка была покрыта густым зеленым мхом. Только места, за которые хватались горцы во время подъема, приобретали гладкий и блестящий вид.

Вход на веревку находился у входа в деревню, где располагался небольшой дворик с более чем десятью домами, построенными из зеленых кирпичей.

В комнате, ближе к юго-восточному углу, более десяти детей аккуратно сидели, пока средневозрастной ученый, держа в руках пожелтевшую книгу, читал по ней: «Путь, который можно выразить, не есть постоянный Путь; имя, которое можно назвать, не есть постоянное имя…»

Хотя дети не понимали, они старались слушать внимательно.

Только юноша в одежде из грубой ткани, сидящий в углу, не слушал, а сидел, прислонившись к парте, и увлеченно болтал с Герцогом Чжоу.

«Гоудан, если ты снова будешь спать на уроке, завтра можешь не приходить!» – яростно прорычал средневозрастной ученый.

Юноша, который сладко спал, вдруг вскочил и громко возразил: «Господин Ван, меня зовут не Гоудан, меня зовут Цинь Цзыюй!»

«Мне все равно, Цзыюй ты или Гуюй. Пока ты переступил этот порог, ты только Цинь Гоудан!» – властно сказал господин Ван.

«Я протестую!» – громко крикнул юноша в одежде из грубой ткани, Цинь Цзыюй.

Все дети с удовольствием наблюдали за ними, время от времени издавая ​​звонкий смех.

Цинь Цзыюй покраснел, но так и не сдался, продолжая упорно спорить с господином Ваном.

Господин Ван также не отступал, совершенно не воспринимая аргументы.

Цинь Цзыюй, будучи беспомощным, снова улегся на парту спать, заткнув уши двумя клочками пуха ивы.

Господин Ван, одержав победу, почувствовал себя лучше и продолжил читать еще более выразительно.

Когда красное солнце скрылось за западными горами, дети радостно выбежали из класса.

Цинь Цзыюй, который крепко спал, тоже неторопливо встал. Он аккуратно собрал бамбуковые свитки, перекинул сумку через плечо и собрался уходить.

Неожиданно господин Ван метнулся и перегородил ему выход, оказавшись у двери раньше него.

«Ты останься, нам нужно поговорить!» – безапелляционно сказал господин Ван.

«О чем тут говорить?» – не выражая мнения, спросил Цинь Цзыюй.

«С какой целью ты сюда пришел?» – спросил господин Ван. Сделав паузу, он добавил: «Не говори мне, что ты приехал сюда, привлеченный славой, чтобы учиться. Я прекрасно знаю, что причина не в этом, твои таланты уже намного превосходят мои!»

«Господин Ван, вы, наверное, слышали одну легенду?» – Цинь Цзыюй оглянулся на удаляющееся направление детей и серьезно спросил.

«Ты говоришь о семилетнем лучшем выпускнике, который два года назад прославился на весь мир?» – спросил господин Ван.

«Верно!» – ответил Цинь Цзыюй.

«Не будь глупцом, это все обман. Я, такой гениальный, как я, боролся двадцать лет, чтобы стать детским ученым, и мне еще далеко до звания ученого-стипендиата. Даже если у этого юноши исключительный талант, он просто опирался на хорошего отца, чтобы создать это недоразумение, которое принесло ему обманчивую славу», – пренебрежительно сказал господин Ван.

«Я не ожидал, что такой уважаемый смотритель гробниц Великого Цинь, ставший свидетелем того, как Гань Луо стал премьер-министром в двенадцать лет, скажет такое. Неужели это из-за изменчивости человеческих отношений или утраты древних нравов?» – поддразнил Цинь Цзыюй.

«Что это за хранитель гробниц? Я совершенно не понимаю!» – бесстрастно сказал господин Ван.

«Слева – зеленый дракон, справа – белый тигр; только дракону позволено возвышаться на десять тысяч чжанов, а тигру не разрешается поднимать голову!» – произнес Цинь Цзыюй слово за словом.

«Внизу – желтая собака, наверху – орел; позволить собаке ждать тысячу лет, чтобы надеяться, что орел склонит голову и будет слушать!» – подхватил господин Ван.

Однако, как только он произнес эти слова, он пожалел. Чтобы сохранить секрет, он даже почувствовал убийственное намерение.

Цинь Цзыюй почувствовал убийственное намерение господина Вана и поспешно вытащил из кармана темно-черный токен.

Токен, казалось, был старым, его поверхность была сильно подвержена коррозии.

Господин Ван инстинктивно опустился на колени, поднял руки над головой, благоговейно держа токен, и снял первый уровень печати, подтвердив личность Цинь Цзыюя.

Господин Ван торжественно поклонился, обращаясь к активированному Темно-черному токену.

Совершив троекратное коленопреклонение и девятикратный поклон, он положил токен на грудь и начал активировать императорский указ согласно методу, передаваемому из поколения в поколение.

Примерно через время, необходимое для сгорания одной палочки благовоний, господин Ван убрал токен, схватил Цинь Цзыюя и нырнул в каменную стену за задней горой.

«Я не ожидал, что на этой неприметной каменной стене выгравирована формация, утерянная тысячи лет назад!» – воскликнул Ли Цинмин.

«Независимо от того, откуда вы получили этот токен, раз уж вы держите Темно-черный токен, то вы глава приказа платформы Черного льда. Ваш подчиненный, меченосец Черного льда 36-го поколения, Ван Цзянь, приветствует вас, господин!» – серьезно сказал господин Ван.

«Господин Ван, вы не боитесь, что я из секты Зеленого бамбука Великой Хань?» – спросил Цинь Цзыюй.

«Правила платформы Черного льда – видеть токен, а не человека. Что касается того, есть ли у вас другая личность, это не входит в сферу моих полномочий», – ответил господин Ван.

Признав личность Цинь Цзыюя, Ван Цзянь передал ему знания о методе активации второго уровня печати Темно-черного токена.

Цинь Цзыюй, оказавшись в затруднительном положении, только и мог принять задание по снятию печати с Темно-черного токена.

Однако именно в этот критический момент формация на стене была грубо взломана, шестеро меченосцев в синем спустились с неба и окружили их обоих в ядре.

«Гость Зеленого бамбука Хань, шесть друзей из Шу?» – холодно спросил Ван Цзянь.

«Отдайте Темно-черный токен, и мы оставим вас в живых!» – высокомерно сказал тот, кто шел во главе.

«Небесная кара простительна; самонадеянность непростительна!» – холодно рассмеялся Ван Цзянь.

Сказав это, Ван Цзянь изогнул палец и щелкнул, и первоначально разбитая стена снова сомкнулась, как будто без каких-либо повреждений.

Если бы не шестеро человек, источающие убийственное намерение в пещере, Цинь Цзыюй бы ни за что не поверил, что в мире существуют такие чудесные формации.

Формация на каменной стене возобновила свою работу, загнав всех в ловушку на горной тропе, что заставило лицо лидера в синей одежде сильно измениться.

«Цинь Цзыюй, не медли, неужели ты хочешь ослушаться императорского указа?» – громко отругал лидер в синей одежде.

«Ты думаешь, что секта Зеленого бамбука Великого Хань может контролировать меня?» – Цинь Цзыюй, играя с Темно-черным токеном в руке, холодно рассмеялся.

«Ты не боишься, что Всевышний Император Хань уничтожит всю семью Цинь за предательство Хань?» – пригрозил лидер в синей одежде.

«Есть ли вообще выжившие из всей семьи Цинь?» – вздохнул Ли Цинмин.

«Как ты узнал о методах контроля секты Зеленого бамбука?» – в шоке спросил лидер в синей одежде.

Цинь Цзыюй не ответил, лишь перебирал Темно-черный токен в руке. Хотя со времени уничтожения семьи Цинь прошло уже два года, слезы крови, выступавшие на глазах, свидетельствовали о волнениях в его душе.

«Я недооценил возможности платформы Черного льда. Как оказалось, даже Великая Хань, секта Зеленого бамбука, проникает повсюду!» – с сожалением сказал лидер в синей одежде.

«Я не ожидал, что секта Зеленого бамбука сбилась с пути, это действительно позор для предков!» – вздохнул Ван Цзянь.

«Что ты понимаешь! Как только ты вступишь в секту Зеленого бамбука, ты будешь гостем Зеленого бамбука при жизни и призраком Зеленого бамбука после смерти. Изначально традиция принуждать сына с помощью отца шла гладко, но, к сожалению, в мире есть родительское сердце. Некоторые, чтобы их дети могли избавиться от контроля, шли на самоубийство. У детей не осталось забот, а родители умерли из-за секты Зеленого бамбука. Долг уплачен, обида добавлена, поэтому взаимное истребление стало неизбежным. Чтобы обеспечить верность гостей Зеленого бамбука, глава приказа просто искоренял их, чтобы избежать будущих бед!» – с праведным негодованием сказал лидер в синей одежде.

«Отец – не отец, мать – не мать; сын – не сын, внук – не внук. Используя такие методы, нарушающие этические нормы, для контроля гостей Зеленого бамбука, разве секта Зеленого бамбука может не быть уничтожена?» – Ван Цзянь сказал в сердцах.

Лидер в синей одежде замолчал. Даже занимая высокое положение, он не смог спасти жизни своей семьи. Его любимому внуку тоже нашли замену.

«Я всегда считал, что гости Зеленого бамбука, которые не жалеют своих жизней, достойны восхищения. Кто бы мог подумать, что это будет такая трагедия человеческих отношений!» – вздохнул Ван Цзянь.

«Гости Зеленого бамбука не жалеют своей жизни, и уж тем более не жалеют жизни своих близких. Надо знать, что судьба семьи рано или поздно сложится, а чем больше людей делят, тем меньше достается каждому. Секта Зеленого бамбука смогла вырасти и сохраниться до наших дней, потому что она концентрирует судьбу всей семьи на одном человеке. Человеку, несущему бремя судьбы семьи, практически невозможно умереть преждевременно!» – сказал лидер в синей одежде.

«Одинокий человек, этот ребенок слишком экстремален!» – с горькой улыбкой сказал Ван Цзянь.

«Разные пути не способствуют сотрудничеству. Поскольку секта Зеленого бамбука и платформа Черного льда идут в противоположных направлениях, давайте поговорим мечами!» – лидер в синей одежде, не желая продолжать словесную перепалку, прямо объявил о намерении решающей битвы.

http://tl.rulate.ru/book/152975/9576814