Готовый перевод The Han culture is spreading strongly in Southeast Asia / Ветер Поднебесной на Юге: Глава 19

— Легко спрыгнув с лодки, Оу Цзыбу поднял взгляд. Эти пираты не были столь свирепыми и жуткими, как их показывали по телевизору или в кино.

Некоторые из них напоминали деревенских пареньков, с простым и честным выражением лиц, которое говорило об их неопытности.

Они носили самую разную одежду, единственное отличие составляли пояса на талиях — синие, чёрные или цвета хаки. Похоже, по ним они и различали друг друга.

В целом, от обычных людей они ничем не отличались. Возможно, в глазах этих людей морской разбой не сильно отличался от земледелия и рыболовства.

Однако под звуки барабанов эти молодые пираты, ведомые атаманом, внезапно громко взревели, мгновенно наполнив воздух ощущением убийственного намерения.

— Клац! — кто-то первым выхватил меч, и лезвие засияло серебром в солнечном свете, затем все пираты последовали его примеру.

Они встали по обе стороны, скрестив мечи, и держались очень близко друг к другу, оставляя лишь узкий проход для Оу Цзыбу и остальных.

Внешне Оу Цзыбу пребывал в спокойствии, но все волосы на его теле стояли дыбом.

Когда в прошлом он видел такие построения с мечами по телевизору, то не считал это чем-то особенным и даже хотел рассмеяться. Но оказавшись здесь по-настоящему, он ощутил ужасающее чувство давления.

Ведь он не знал, каково отношение у обладателя построения с мечами к нему, но оно явно не было дружелюбным. Будь оно дружелюбным, такой сцены не понадобилось бы.

Даже если бы хозяин был дружелюбен, мог ли он гарантировать, что среди этих приспешников с мечами не найдётся внезапно появившийся безумец? Если бы ты прошёл мимо него с открытой шеей, он убил бы тебя одним ударом.

Однако, прежде чем прийти сюда, Оу Цзыбу уже осознал, что в случае неудачи его ждёт смерть, поэтому он не особо боялся.

Чэнь Гуанъяо, стоявший рядом с Оу Цзыбу, был еще более одиноким. Он ругался, держа одной рукой рукоять ножа, а другой отталкивая пиратов, тесно окруживших его с обеих сторон.

Расстояние составляло всего пятьсот-шестьсот метров, но Оу Цзыбу ощущал, будто прошел пятьсот миль. Наконец, он прибыл к двери вестибюля. Крепкий мужчина, которого он только что видел на большом корабле, уже ждал там.

— Меня зовут Хуан Чжунтун, рад знакомству. Интересно, к какой ветви семьи Хэсяньской семьи Оу вы принадлежите?

Это была попытка прощупать почву. Оу Цзыбу слабо улыбнулся:

— Семья Оу основала Хэсянь всего три поколения назад, так что никаких ветвей нет.

Я еще не успел спросить вас, ваше превосходительство, кто вы, герой, и почему вы изволили прибыть на этот пустынный южный остров.

Хуан Чжунтун увидел, что Оу Цзыбу не отвечает, и, конечно, сам ответить не мог; он махнул рукой и пригласил Оу Цзыбу в зал.

Оу Цзыбу кивнул и сказал трём Пэям:

— Вы подождите здесь.

Затем он вошел внутрь с Чэнь Гуанъяо.

Вестибюль был невелик, и эта крепость изначально служила лишь перевалочным пунктом для хранения товаров семьёй Вэй.

В зале, кроме прямоугольного стола, ничего не было. Четверо или пятеро мрачных парней, притворяющихся крутыми и красивыми, стояли или сидели. Это походило не на пиратское логово, а скорее на собрание членов общества Хуньсин.

Мужчина, занимавший главное место, держал пистолет в левой руке, а меч — в правой. Он был ростом около 1.7 метра, с круглым лицом и высоким лбом. С первого взгляда он действительно напоминал положительного персонажа.

Хотя он и был пиратом, много лет бороздившим моря и реки, его кожа не была смуглой. На самом деле, она была светлой, как у смазливого мальчишки, и очень красивой. Оу Цзыбу почувствовал, что он ему кого-то напоминает, и вдруг вспомнил, на кого именно.

В легендарном фильме Джеки Чана «Городской охотник» ветеран гонконгского кино Шань Ливэнь сыграл двоюродного брата Ван Цзусянь, а также исполнил роль Симен Цина в классической картине «Бовари».

— Семья Чжао, вы из Хэсяня?

Шань Ливэнь посмотрел на Мо Цзыбу, но не ответил сразу. Вместо этого он заговорил первым, и в его кантонском произношении слышался странный акцент.

Он был родом не из Гуандуна или Гуанси, и уж точно не из Хайнаня, но его кантонский был очень похож на тот, что люди из других провинций выучили позже, слушая кантонские песни, и звучал непривычно.

— Я прибыл из Хуэй, только что обезглавил сына Чжан Фулуаня!

— Ха-ха-ха! — В зале раздался взрыв бурного смеха. Не только мелкие вожаки внизу смеялись до слез, но и предводители наверху не могли сдержать хохота.

Однако Шань Ливэнь быстро прервал смех пиратов, пытаясь обуздать улыбку. Он взглянул на Оу Цзыбу и произнес: «Господин Оу, прошу, не вините меня. Мы все грубые люди. Не принимайте это близко к сердцу».

Оу Цзыбу, конечно, знал, почему они смеются. Хотя в глубине души он чувствовал себя немного неловко, это, по крайней мере, разрядило напряженную атмосферу.

«У Сун Гунмина были неприятности с Янь Поси, а Юй Цилинь столкнулся с изменой Цзя.

Даже у почтенного человека неизбежно окажутся недобродетельная жена и непочтительные дети. Разве я, такой ничтожный, как Чжу Цзыбу, могу быть исключением?»

— Отлично сказано! — Один из пиратских главарей схватил винный бокал и протянул его Оу Цзыбу.

«Мастер Оу столь великодушен, что ему вполне можно будет иметь трех жен и четырех наложниц в будущем. Если бы я, Чжоу Юаньцюань, был тогда в Хуэй, я бы непременно помог мастеру Оу отсечь пару голов». Оу Цзыбу принял винный бокал из рук Чжоу Юаньцюаня с улыбкой и без колебаний осушил его одним глотком. Вино было изумрудно-зеленого цвета, с легким блеском. Оно было мягким, не жгучим, с едва уловимым травяным ароматом.

— Вино из гекконов Учжоу — лучшее из Линнаня. Брат Чжоу действительно знает толк в удовольствиях, — Оу Цзыбу причмокнул губами, наслаждаясь вкусом.

Он изрядно отведал этого вина ещё до перемещения во времени. Руководитель проекта, родом из Учжоу, более всего почитал именно этот напиток.

— Господин Оу поистине знает толк! Ему известно, что моё «Учжоуское вино из геккона» — лучшее в мире! — Чжоу Юаньцюань был вне себя от радости и зачерпнул ещё большой стакан для Оу Цзыбу.

Оу Цзыбу с улыбкой принял дар, и вскоре сошёлся в дружеских беседах со всеми присутствующими в зале, за исключением руководителя и молодых людей, что его окружали.

Однако Оу Цзыбу никак не мог отделаться от ощущения, что имя Чжоу Юаньцюань ему уже приходилось слышать. А внушительный чёрный флаг с вышитой в центре зала буквой «Хэ» лишь усиливал замешательство Оу Цзыбу.

— Позвольте спросить, ваш предводитель прибыл с Мачжи, что в Хуаншане?

Хуаншань Мачжи — это Тайпинская остров, крупнейший в Южных островах, или, как его будут называть в грядущих поколениях, — остров Тайпин. В те времена он находился под властью Хэ Байфу, прославленного пирата из Чжанчжоу, известного также как Хэ Эр. Именно поэтому Оу Цзыбу задал этот вопрос.

— Что ещё за Хэ Байфу? Двадцать-тридцать мелких лодчонок, разве им сравниться с нашим предводителем? — вскричал один из пиратских атаманов, услышав вопрос Оу Цзыбу.

— Господин Оу, боюсь, как бы вы ни старались, вам никогда не угадать, откуда родом наш предводитель, — поддразнил другой пиратский лидер.

Если так, то предводитель, скорее всего, не из Фуцзяня, Гуандуанга или Гуанси, ибо большинство пиратов Южно-Китайского моря в те времена происходили из этих трёх провинций. (В то время остров Хайнань всё ещё подчинялся Гуандуну).

Если не из Фуцзяня, Гуандуна или Гуанси, может, из Хугуана, Сычуани? Эге, Сычуань!

Оу Цзыбу сделал глубокий вдох и вдруг вспомнил одного человека. Легендарного пирата, которого последующие поколения предали забвению.

Его фамилия была Хэ, имя — Сивэнь. Он слыл человеком образованным, обладавшим к тому же недюжинными боевыми навыками.

Он был родом из Сычуани. Изначально он организовал восстание Белого Лотоса на границе Сычуани и Шэньси. После неудачи он повел своих последователей, скрываясь, из восточной Сычуани в Гуандун. Затем он присоединился к Хунмэнь и пытался устроить беспорядки в Гуандуне, но снова потерпел неудачу. Он был вынужден обратиться к морю и стал большим пиратом.

После этого он повел флот на юг, в Аннам, и поселился в районе острова Куньлунь во Вьетнаме в более поздние времена. Наконец, вместе с семьей Ха Тиен Нгуен и другими китайскими силами, он поддержал Нгуен Фук Аня, последнего потомка королевства Куангнам, в восстановлении страны.

Он был самым могущественным морским командиром при Нгуен Фук Ане, и все западные флоты Нгуен Фук Аня находились под командованием Хэ Сивэня.

После того как Нгуен Фук Ань восстановил страну, Хо Хи Ван был занесен в храм Сянь Чжун и признан одним из великих деятелей основания династии Нгуен.

Оглядываясь на жизнь этого человека, он, безусловно, достоин слова "легенда". Он начал восстание в районе Сычуани и Шэньси, который находился под строгим контролем цинского правительства. После неудачи ему удалось провести своих последователей от Сычуани до Гуанчжоу.

Прибыв в Гуандун, он, сычуанец, который даже не мог говорить по-кантонски, был неожиданно продвинут местными тиранами в Гуандуне и Гуанси, чтобы стать главным боссом. Следует знать, что люди в то время были очень ксенофобными.

Не говоря уже о нынешних временах, даже в будущей Республике сычуанцу было бы трудно найти себе пропитание в таких местах, как Чаошань, Чжанчжоу и Цюаньчжоу.

Что еще более возмутительно, так это то, что Хэ Сивэнь родился и вырос во внутренних районах страны и, вероятно, никогда не видел Янцзы, но после прибытия в Гуандун он смог сражаться в море в течение двух лет.

Он даже стал большим пиратом у побережья. Он не только мог сражаться в одиночку, но и обладал сильными командными способностями в морских сражениях.

Среди пиратов, подчиненных ему, были люди из Гуандуна и Гуанси, говорившие на кантонском диалекте, люди из префектуры Цзяин, все говорившие на хакка, танцы, говорившие на танском китайском с непредсказуемым акцентом, чаочжоусцы и некоторые чжанчжоусцы.

Эти люди были непокорны, любили держаться вместе и отвергать чужаков. Как же он, сычуанец, смог собрать их и создать из них боевую силу?

Если этот человек действительно Хэ Сивэнь, то он только что прибыл в Гуандун и находится в розыске за нападение на корабль гуандунского флота, занимавшийся борьбой с контрабандой, и за убийство нескольких морских капитанов.

Исторически, Хэ Сивэнь разыскивался самим императором Цяньлуном и был вынужден отправиться в Юго-Восточную Азию по крайней мере три раза, чтобы найти место для проживания.

Теперь его цель — захватить остров Тямпа — ясна.

Ему нужна была база для его флота, который привык убивать чиновников и бунтовать, и было бы лучше, если бы он смог сотрудничать с местными "тиграми" в Юго-Восточной Азии.

Более того, есть одно огромное преимущество. До того, как Оу Цзыбу путешествовал во времени, когда он был еще Чжоу Цзыбу, его родной город должен был находиться в том же месте, что и Хэ Сивэнь.

"Не можешь угадать? Как не мог угадать? Разве босс из Сычуани?"

Оу Цзыбу говорил на стандартном сычуаньском диалекте. Неважно, если он угадал неверно, но если угадает верно, то станет по-настоящему богат.

http://tl.rulate.ru/book/144241/7833244