Готовый перевод The Delicate Beauty of the Seventies Is an Educated Youth / Нежная красота семидесятых - образованная молодежь: Глава 10

Глава 10

Запястье Хэ Сяньцю сжимали так сильно, что ей было больно. Она попыталась стряхнуть женщину, но та была сильна за годы работы на ферме, и она не могла вырваться.

И ей еще пришлось выслушивать, как эта вспыльчивая женщина спорит с регистратором рабочих моментов.

«Ты, должно быть, перевёл один из моих баллов на её. Она не могла заработать три балла, работая так медленно!»

«О чём вы вообще говорите? Я оцениваю справедливо и объективно».

«Ты просто снимаешь с меня баллы!»

«Чэнь Суфэнь, я даже дала тебе больше, чем ты заслуживал - ты знаешь, как долго ты сегодня бездельничал?»

Хэ Сяньцю все это время пыталась заставить женщину отпустить ее запястье, но она не слушала и просто продолжала бороться с регистратором.

Ладно, спорьте, если хотите, но зачем меня сюда тащить?

От криков у Хэ Сяньцю зазвенело в ушах. Её гнев, который она всё это время сдерживала, вспыхнул.

«Тётя, ты что, не понимаешь человеческого языка? Если хочешь спорить, спорь сама. Зачем ты меня в это втягиваешь? Я честно заслужил свои права. Отпусти, или я заявлю на тебя в полицию. Ты ведёшь себя совершенно неразумно».

Она была в ярости, но все равно пыталась сохранить свой имидж, отказываясь опускаться до уровня мегеры.

Женщина была ошеломлена её вспышкой. Хэ Сяньцю взглянул на неё и холодно сказал:

«Отпусти. Если не отпустишь, можешь провести десять суток в тюрьме. И кто знает? Когда вернёшься, может, люди от стыда будут бросать в тебя листьями овощей, а если нет, то всё равно будут считать, что ты опозорился».

При упоминании о задержании женщина наконец ослабила хватку.

Хэ Сяньцю лишилась дара речи. Она повторяла одно и то же снова и снова, но женщина просто игнорировала её. Но как только она упомянула полицию, она отпустила её и не посмела произнести ни слова. Услышав шум, подошёл бригадир. Он решил, что Хэ Сяньцю устроила какую-то неприятность, и собирался высказаться, но она его опередила:

«Бригадир, я этого не начинал. Эта тётя считает, что я не заслужил три балла, и утверждает, что дополнительный балл у неё сняли. Разве это не совершенно неразумно? Она ещё и схватила меня за запястье и ударила. Она должна мне возместить ущерб. К тому же, разве это не позор для вашего руководства? В конце концов, регистратор баллов работает под вашим началом. А что, если бы это случилось, когда к нам приходила с проверкой секретарша? А если бы это повторилось в следующий раз?»

Она не закончила предложение, но смысл был ясен.

Говоря это, она закатала рукав, обнажив запястье, на котором был синяк в форме круга.

Контраст с её светлой, гладкой кожей делал рану особенно заметной.

«Меня никогда в жизни так не травили. Она вытащила меня из ниоткуда, и теперь у меня ужасно болит запястье».

Командир бригады был одновременно зол и смущен.

«Чэнь Суфэнь! Она честно заработала свои три балла. Что за чушь ты несёшь про кражу твоих баллов? Если продолжишь в том же духе, отправлю тебя на месяц навоз разгребать!

Думаешь, работа слишком лёгкая? И раз уж она требует компенсацию за травму, отдай деньги - прямо сейчас!»

«Какая компенсация? Это всего лишь синяк! Я не дам никаких денег! Он заживёт через несколько дней. Это вымогательство!» - рявкнула женщина, сердито глядя на Хэ Сяньцю.

Хэ Сяньцю была в ярости. Она не собиралась оставлять это без внимания. Эта женщина даже насмехалась над ней раньше - как она могла так быстро забыть?

«У меня ушиблено запястье, и это влияет на мою способность зарабатывать баллы завтра и послезавтра. За работу баллы - деньги и еда. Посмотри на моё запястье - ты точно заплатишь. Если нет, я доложу о тебе в бюро общественной безопасности. Просто дай мне пятьдесят центов, или иди месяц убирать навоз!» «Пятьдесят центов?! Почему бы вам просто не ограбить меня? Это же куча денег! Я не дам вам ни цента!» - закричала женщина, яростно глядя на него.

Хэ Сяньцю не волновали деньги, но после всей этой ерунды ей нужно было что-то взять у этой женщины, чтобы почувствовать себя лучше. И это было совершенно без причины.

Бригадир подумал, что пятьдесят центов - это многовато, и нахмурился: «Товарищ Хе, это дороговато».

Хэ Сяньцю улыбнулся. «Честно говоря, я бы ничего не просил, если бы она хоть немного раскаялась. Но она всё ещё так агрессивна, так что это необходимо. Командир бригады, вам решать, насколько это справедливо. Но я считаю, что наказание должно быть, иначе люди начнут выходить из-под контроля».

Бригадир на мгновение задумался. «Как насчёт десяти центов?»

Хэ Сяньцю кивнул. «Хорошо. Тогда, тётя, пожалуйста, заплатите мне десять центов на медицинские расходы».

Для Чэнь Суфэнь отдать десять центов было всё равно что потерять кусок плоти. Она села на землю и устроила истерику.

«У меня нет денег, а десять центов - это слишком много. Это просто синяк!»

Хэ Сяньцю лишилась дара речи. Эта женщина была просто бесстыдна.

Бригадир был совершенно смущён. Это был кто-то из его бригады! Даже зеваки, которые ещё не ушли, почувствовали стыд - Чэнь Суфэнь был слишком толстокожим, чтобы вести себя как негодяй, сидя на земле.

«Чэнь Суфэнь! Оплати лечение товарища Хэ. Ты повредил ей запястье. А ты целый месяц навоз копаешь!»

«Позор. Не могу поверить, что я с ней в одной бригаде».

Люди начали перешептываться. Бригадир даже не был в этом напрямую замешан, но всё равно чувствовал себя смущённым.

Он в ярости посмотрел на Чэнь Суфэня. «Ты заплатишь или нет? Если нет, я позову старика Тяня».

Старик Тянь? Это будет её конец. Он заботится о внешности и обязательно прибьёт её, если ввяжется. Она не хотела платить, но теперь у неё не было выбора. Хэ Сяньцю наблюдал сверху, как Чэнь Суфэнь неохотно поднялся и с убитым горем выражением лица протянул ему мятую десятицентовую купюру.

Она не возражала - это всё равно были деньги. Она взяла их и повернулась к бригадиру.

«Спасибо, командир бригады».

Бригадир не хотел говорить. Он махнул рукой и ушёл, заложив руки за спину. Быть посредником в этом хаосе было изнурительно - он не хотел больше говорить ни слова.

Остальные, видя, что представление закончилось, тоже ушли.

Хэ Сяньцю взял деньги и тут же передал их стоявшему неподалёку симпатичному мальчику.

«Вот, это тебе. Купи себе конфет».

Глаза мальчика расширились, он не смея принять это.

Ему было около пяти лет, у него были большие глаза и светлая кожа. Хэ Сяньцю впервые увидел в деревне упитанного ребёнка.

Она присела и ущипнула его за щёку. «Это тебе на конфету от твоей старшей сестры.

Давай».

Она положила монету в его крошечную ладошку и ушла.

Она никогда не встречала никого столь нелепого, как Чэнь Суфэнь. Столько всего нелепого произошло в эти дни. Но получить десять центов от этой женщины и отправить её на месяц убирать навоз? Это было приятно.

Хэ Сяньцю был немного ошеломлён. Неужели в этом и заключалась сила этих старых мелодраматических романов?

Вернувшись в молодежный лагерь, она первым делом нагрела воду и вымыла посуду.

Другие образованные молодые люди вернулись и услышали о случившемся.

Один из них небрежно спросил: «Ты в порядке? В деревне много вспыльчивых женщин».

Хэ Сяньцю покачала головой. Она не хотела об этом говорить - это было слишком абсурдно.

Она действительно не хотела снова через это проходить.

Вскоре настало время ужина. Все собрались вместе, и Хэ Сяньцю нашёл место, чтобы сесть.

Даже Чэнь Чанпин, чья нога уже почти зажила, вышел присоединиться к ним.

Хэ Сяньцю взглянула на него один раз, а затем опустила голову в изумлении.

Про себя она подумала: «Вот как выглядит главный герой... светлокожий, с хорошими чертами лица... просто среднестатистический симпатичный парень». Она надеялась, что он поймет намек и не станет с ней разговаривать, поскольку она не собиралась с ним разговаривать.

Пока все болтали за ужином, Хэ Сяньцю молчала - эта тема ее не интересовала.

Напротив неё Чжао Ялин мило беседовала с другими. Часто с ней заговаривали и образованные юноши.

Чжао Ялин была светлой и красивой девушкой - не такой ослепительной, как Хэ Сяньцю, но у нее был свой шарм. А поскольку Хэ Сяньцю вела себя холодно и отчуждённо, редко с кем разговаривая, её считали красивой, но неприкасаемой «снежной королевой». Многие парни обратили внимание на Чжао Ялин, вторую по красоте девушку в группе, - жаль, что у неё уже был парень.

В середине еды Чжао Ялин неожиданно перевела разговор на Хэ Сяньцю.

«Сяньцю, я слышала, ты подралась с кем-то в бригаде. Не повлияет ли это на наш имидж здесь, в лагере для образованной молодёжи?» - спросила она с беспокойством.

Хэ Сяньцю спокойно посмотрел на неё. «Нет. Это просто мелочь. Большинство членов бригады справедливы и разумны».

Чжао Ялин замялась. «Но... я очень боюсь, что они могут нас невзлюбить. В конце концов, они и так нас недолюбливают...»

Хэ Сяньцю прищурилась. «Не будь таким неопределённым - выкладывай. Говори, что имеешь в виду».

Чжао Ялин была застигнута врасплох. Она действительно изменилась... Раньше она была импульсивной, но теперь стала такой сдержанной.

«Я ничего такого не имела в виду...» - пробормотала Чжао Ялин.

Хэ Сяньцю категорично ответил: «О».

Чэнь Чанпин, видя, что Чжао Ялин выглядит жалкой, не мог не высказаться.

«Сяньцю, Ялин просто волнуется за тебя. Ты слишком холоден. Она же твоя хорошая подруга, ты же знаешь».

«Да, она просто думает о тебе».

«Некоторые люди просто не ценят доброту».

Последнее замечание принадлежит Ян Шухуа. Она всегда была резкой и язвительной.

Но затем, как ни странно, она обратила свой сарказм на Чжао Ялин.

«Какой ты друг? Мне кажется, ты скорее враг».

Молодые люди, которым нравилась Чжао Ялин, больше не осмеливались высказываться - никто не хотел, чтобы Ян Шухуа их подкалывала.

Чжао Ялин кипела от злости, но не могла этого подать. Она впилась ногтями в ладони, глаза её наполнились слезами.

Чэнь Чанпин, видя, что она вот-вот расплачется, с укором посмотрел на Хэ Сяньцю. «Ялин - твоя подруга. Как ты можешь так с ней обращаться?»

Хэ Сяньцю: ??? Она ничего не сделала. Она даже не довела её до слёз.

В чем ее вина?

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/141901/7194027