Готовый перевод I am not Yuan Shu / Имя одно, судьба иная: Глава 14

Глава 14: Конец Лу Чжи

Лу Чжи беспомощно наблюдал, как Юань Шу был обожаем и окружён своими учениками, словно луна — звёздами. Они испытывали к нему безмерную благодарность и искренне в него верили. Что бы он ни сказал, его неизменно встречали восторженными восклицаниями.

С такой репутацией, казалось, он мог поднять восстание одним лишь взмахом руки.

Но Лу Чжи не считал, что Юань Шу лишь старался завоевать расположение людей.

Хотя Юань Шу был очень близок со своими учениками и казался порой суровым к ним, он проявлял уважение к тем, кто мог вступить с ним в спор и обладал достойными личными качествами.

Когда Юань Шу продемонстрировал свою мощь и разгромил особняк, многие ученики посчитали, что Юань Шу, будучи добрым к одним своим подопечным, был беспощаден к другим. Разве можно считать это одинаковым отношением? Какова его цель? Неужто он пытается снискать всеобщую любовь? Или же он замышляет что-то худое?

Затем Юань Шу сурово раскритиковал эту группу людей, назвав их бессовестными.

«Побил тебя какой-то ребёнок, а ты ещё и объяснения после поражения ищешь. Будь я на вашем месте, я бы лучше зарылся в землю, чтобы избежать позора!»

Он разгромил этих бессовестных людей, причинив им вторичный вред. У многих даже развилась психологическая травма по отношению к Юань Шу, и они больше не смели встречаться с ним.

Чжао Цзюнь и Дэн Ин из Наньяна, Ло И из уезда Гуйян и Чжан Цзе из округа Шу, отличавшиеся хорошим характером и усердием в учёбе, также задали Юань Шу один и тот же вопрос.

Они получили от Юань Шу терпеливые ответы.

«Мои ученики в основном люди скромного происхождения. У них нет того богатства и семейных связей, что у вас. Дома книг мало, а то и вовсе нет. Даже если у них есть талант, без книг и учителей они не смогут добиться прогресса. Вполне естественно, что они рождаются с недостатками или приобретают их».

– Мы с детства жили в роскоши, много читали и имели множество друзей. Все наши старшие – ученые, и мы учились с самого детства. Когда мы выросли, у нас были знаменитые учителя. У нас были прекрасные условия. Если мы не учились так же хорошо, как их ученики, разве не следовало нам из стыда покончить с собой? Поэтому мы не должны строго судить наших учеников только из-за их скромного происхождения и недостатка знаний. Напротив, когда мы встречаем прилежных и мотивированных учеников, мы должны их превозносить, ведь они обладают мужеством подниматься даже перед лицом невзгод, не впадая в отчаяние и не отказываясь от себя.

Шу считает, что таких людей нельзя высмеивать за их скромное происхождение, а следует хвалить за их отважную борьбу. Эти люди не хотят сдаваться даже в невзгодах, они полны решимости. И пока есть возможность, они обязательно чего-нибудь достигнут.

Сказав всё это, Юань Шу с большим чувством продолжил: – Нет стыда в том, чтобы родиться в скромной семье. Настоящими мужчинами являются лишь те, кто умеет изворачиваться и приспосабливаться.

Услышав это, ученики, беседовавшие с Юань Шу, были очень удивлены. Они считали удивительным, что Юань Шу мог придерживаться таких взглядов, учитывая его происхождение. В результате эти ученики, чьё происхождение было не столь знатным, как у Юань Шу, стали смотреть на него снизу вверх. Поэтому среди учеников Юань Шу был не просто злым духом. Некоторые считали, что Юань Шу действительно был незауряден.

Хотя Чжао Цзюнь, Дэн Ин и другие были полностью побеждены обороной Юань Шу, их взгляды на него отличались от взглядов Ли Цюаня, Чжао Син и других.

Поэтому, достигнув всестороннего выводов, Лу Чжи полагал, что Юань Шу действительно поступает в соответствии со своими убеждениями. Он был редким человеком благородного происхождения, но с чувством справедливости. Достигнув этого вывода, Лу Чжи рассказал Ма Жуну обо всём, что видел.

Услышав это, Ма Жун испытал смешанные чувства.

— Цзы Гань, я говорил раньше, что Шу может совершить великие дела, но теперь я хочу изменить своё мнение. Шу определённо способен совершить великие дела, и, учитывая его происхождение, то, чего он может достичь, должно быть чем-то грандиозным.

Лу Чжи помолчал и кивнул.

— Так думает и ученик.

— Ты изменил о нём своё мнение?

— Да.

Лу Чжи кивнул и сказал: — Я думал, у него есть лишь некоторый талант, но он был высокомерен и смотрел на других свысока, что в конечном итоге навредит ему. Однако я никак не ожидал, что он будет так дружелюбно и кротко держаться перед столькими учениками, и что он будет так хорошо известен среди них.

— Тогда ученик тщательно наблюдал и обнаружил, что к тем, с кем он обращался сурово, применял свои принципы, если те не проявляли прогресса или имели плохой характер. А к тем, с кем он обращался по-доброму, без исключения, были люди, достойные похвалы. Тогда ученик понял, что он не высокомерен, а обладает хорошим чутьём в суждениях о людях и сам был скромен.

— Ты наконец понял.

Ма Жун кивнул: — Шу развивался не по годам, и звание вундеркинда он заслужил по праву. Однако я никогда не думал, что он сможет понимать человеческие сердца. Человеческие сердца переменчивы, это самое сложное для понимания во все времена. Однако Шу, которому всего десять лет, уже заглянул в этот путь. Как это шокирует...

Ма Жун бесконечно вздыхал.

Лу Чжи испытывал похожие чувства.

Ма Жун всегда считал его слишком прямолинейным. Он мог добиваться успеха, но также неизбежно столкнётся с неудачами из-за своей прямолинейности. Его негибкость была его самым большим недостатком.

И вот теперь перед ним появился человек, умеющий приспосабливаться. Всего за несколько месяцев он много раз менял о нём своё мнение. От осуждаемого поначалу всеми, а теперь он имеет поддержку почти всех учеников семьи Ма.

Этот вундеркинд, появившийся у него на глазах, безмерно взволновал сердце Лу Чжи.

Ма Жун вздохнул, глядя на выражение лица Лу Чжи, которое, казалось, оставалось прежним, но на самом деле слегка изменилось.

– Цзы Ган, почему бы тебе не отправиться поспорить с Шу, проверить его способности и самому увидеть, как Шу ладит с тобой. Слушать других ненадежно, а видеть своими глазами – не всегда истина. Приблизиться к нему, быть рядом, слушать, что он говорит, и наблюдать за его поступками в непосредственной близости, чтобы в максимальной степени понять человека.

Лу Чжи был ошеломлен и долго смотрел на Ма Жуна.

Через некоторое время Лу Чжи кивнул.

– Ученик, следуй наставлениям Учителя!

Благодаря тайной поддержке Ма Жуна, после инцидента с исключением, когда репутация Юань Шу взлетела до небес, Лу Чжи, как сильнейший ученик того времени и представитель лучших студентов Ма, официально выступил вперед, выбрав для дебатов Юань Шу.

Новость об официальном вызове Лу Чжи потрясла весь особняк Ма.

Многие ученики, путешествовавшие по уезду, были очень удивлены, узнав, что Лу Чжи собирается вступить в научные дебаты с Юань Шу, и поспешили обратно в уезд, надеясь своими глазами стать свидетелями этой ожесточенной битвы.

По возрасту Лу Чжи был на шестнадцать лет старше Юань Шу, так что это была неравная схватка.

Но знания и смелость, проявленные Юань Шу за последние месяцы, заставили людей забыть, что ему еще не исполнилось и одиннадцати лет.

Ни один ученик больше не относился к Юань Шу как к ребенку, а считал его старшим, предшественником или даже уважаемым наставником, рассматривая как важного проводника и кумира. В этом свете выбор Лу Чжи вступить в открытый поединок с Юань Шу был проявлением уважения к его знаниям и храбрости, а не оскорблением.

В любом случае, Юань Шу был очень рад.

Тот факт, что Лу Чжи готов был проявить инициативу и выйти вперед, свидетельствовал о том, что Ма Жун, несомненно, подталкивал его за кулисами.

Тот факт, что Ма Жун согласился поддержать инициативу, означал, что он не питал ненависти к Юань Шу из-за инцидента с изгнанием. Напротив, Ма Жун всё обдумал и был готов помочь Юань Шу, предоставив ему шанс обрести ещё большую славу.

Разве мог я пренебречь добрым намерением Старого Ма?

В начале сентября восьмого года правления Янь Си, когда жаркое лето подходило к концу, Юань Шу и Лу Чжи официально договорились встретиться у большого дерева в особняке Ма и начать научные прения.

Обе стороны задавали друг другу вопросы и вели глубокую дискуссию.

Многие из заданных вопросов не имели однозначных ответов. После более чем столетних изысканий конфуцианские учёные династии Хань так и не смогли прийти к ясному и убедительному заключению, и каждая школа имела своё мнение.

Но в целом всё оставалось по-прежнему.

Дебаты — это не просто поиск истины путём споров; главное — это определить победителя и проигравшего.

Темой поединка между ними по-прежнему оставался «Цзо чжуань», и первая битва должна была состояться на основе отрывка [«Летописей Третьего года правления князя Сян: Дэн и Ляо были отправлены с 3000 закованных в броню воинов для вторжения в У»].

Этот отрывок описывает войну между государствами Чу и У. Цзы Чжун, первостепенный министр Чу, послал Дэн Ляо командовать армией для нападения на У. Войска У устроили засаду на пути следования, разгромили армию Чу и пленили военачальника Дэн Ляо.

Цзы Чжун потерпел поражение в битве, но вернулся в своё государство, чтобы совершить жертвоприношение в храме предков в качестве утешения. Однако войско У не отступило и предприняло контратаку, заняв один из городов государства Чу, что привело к тяжёлым потерям и территориальным уступкам для Чу.

Недовольные Цзы Чжуном силы в государстве Чу начали ожесточённую критику в его адрес. Цзы Чжун не смог выдержать единодушного осуждения как из страны, так и из-за рубежа, его психика рухнула. Он перенёс сердечный приступ и умер.

– Разумеется, главный предмет спора между Юань Шу и Лу Чжи — не титулы, а два понятия: «доспехи [созданные]» и «обучение [в доспехах]».

«Доспехи созданы из доспехов, и их носят знатные. Обучение же создано из доспехов, и его носят смиренные».

Такова точка зрения Лу Чжи.

Проще говоря, Лу Чжи полагал, что групповые доспехи — это высокоуровневая экипировка, предназначенная исключительно для знатных воинов высшего ранга, тогда как обученные доспехи — обычное снаряжение для рядовых солдат.

Юань Шу, в сущности, не находил слов, чтобы выразить своё смятение по этому вопросу.

На самом деле, лишь те, кто изучает историю, стали бы копаться в сути подобных вопросов, но школа древних текстов конфуцианства в полной мере развила дух интерпретации писаний ради самой интерпретации и находила лазейки в исторических книгах.

Что есть доспехи, для чего их тренируют и кто их носит? В первоначальном тексте «Цзо чжуань» нет подробных записей.

Однако мы можем представить, применив простую логику, что первые — это передовая броня, а вторые — общее снаряжение, подобно различию между тяжёлой броней для кавалерии и лёгкой броней для пехоты. Историки бы стали это изучать, но что здесь вы, группа конфуцианских учёных, оспариваете? Юань Шу был осведомлён об этом споре.

До этого, во времена правления императоров Мин-ди и Чжан-ди, Цзя Куй, ключевая фигура, связывающая школу классиков древних текстов, дал этому своё объяснение.

Он считал, что доспехи носили возничие, то есть те, кто служил в колесницах, популярных в то время. Что же касается «бэй» и «лянь», то, по его мнению, это были два разных понятия. «Бэй» относилось к виду ткани, называемой «ляньбо», и доспехи, изготовленные из ляньбо, поставлялись обычным пехотинцам.

В период Весны и Осеней и Сражающихся царств воины на колесницах, как правило, имели более высокий статус, в то время как пехотинцы чаще всего были выходцами из простонародья. Для них было обычным делом иметь разное снаряжение.

Взгляды Лу Чжи происходили из наставлений Ма Жуна.

В этом вопросе Ма Жун был в целом согласен с Цзя Куем, однако зашел чуть дальше, полагая, что элитные доспехи, такие как групповой доспех, могли носить только воины высокого ранга из королевских семей. А вот «бэйлянь» предназначался обычным солдатам низкого статуса. Различие между ними касалось лишь личностей тех, кто носил доспехи.

Но, по мнению Юань Шу, было ли это важно? Ни «Цзо Чжуань», ни основной текст «Анналов весны и осени» не содержали ясных указаний. Неужели ему хотелось здесь гадать?

— Что касается того, кто носит доспехи и как подготовлены воины, в писаниях и преданиях нет четких сведений. Все это лишь чьи-то предположения. То, что сказал господин Лу, несколько поспешно. Достаточно знать, что все это — боевые доспехи, которые носят солдаты.

Лу Чжи остался недоволен.

— Как ученые, мы изучаем учение предков и следуем путем мудрецов. Мы должны знать, что каждое слово и предложение имеет глубокий смысл и не следует произносить их кое-как. Это – основа научных исследований. Господин Юань молод и, возможно, еще не понимает этого!

— Надо же, ты так прямо подвергаешь сомнению мое отношение к научным исследованиям? – с сарказмом спросил Юань Шу. – Каков же ты, Лу Чжиган! Смотри, как я тебя отчитаю!

Юань Шу поправил одежду и неторопливо произнес:

— Хотя я и не согласен с тем, что сказал господин Лу, но все же могу попытаться высказать свое мнение. Судя по сказанному ранее и тому, что последует, «доспехи» могут относиться к элитным воинам, а «тренированные» – к обычным солдатам. В период Весны и Осени основную силу составляли колесничие, а пехота была вспомогательной, поэтому «доспехи», вероятно, носили колесничие, а «тренированные» – пехотинцы.

В то время воинам на колесницах приходилось усердно учиться и прилежно тренироваться. Требовалось время, чтобы освоить многочисленные тактики управления колесницей, владение длинным и коротким оружием и тому подобное. Следовательно, воины на колесницах должны были иметь необытное происхождение. Впрочем, не обязательно быть членами королевской семьи. Возможно, было бы уместнее происхождение из семей герцогов, министров или ученых. Что же касается пехоты, то, за исключением генералов, она должна была состоять из простых людей.

В глазах Лу Чжи мелькнул намек на одобрение, и он кивнул.

— То, что сказал Юань Цзюнь, имеет смысл.

Первые прения закончились так: обе стороны согласились, что ничья, и не было никаких жарких споров.

Юань Шу тоже понял, что это были лишь мелкие вопросы, чтобы размяться и проверить себя. Самые важные вопросы были впереди.

Старый Байден сжал кулаки — самое главное приближалось!

http://tl.rulate.ru/book/141638/7438552