Готовый перевод I Am Zeus / Я — Зевс: Глава 30

Олимп — Храмовые Сады

Солнце лениво зависло над Олимпом, заливая золотым светом крыши дворцов и мраморные дорожки. В садах стоял тихий гул, это место было создано для умиротворения — но не сейчас.

Метида стояла под оливковым деревом у фонтана, скрестив руки, её спокойное, но непроницаемое выражение лица не давало прочесть ни единой мысли.

Напротив неё улыбка Геры лишь отдалённо напоминала мягкую.

- Когда Зевс вернётся, — проговорила Гера, делая шаг ближе, её золотые сандалии задевали траву, — ему придётся выбрать себе царицу. И он выберет меня.

Она склонила голову, её зелёные глаза блеснули.

- Но не волнуйся, Метида. Я не отниму у тебя право видеться с ним. Я достаточно щедра.

Метида не двинулась с места. Она лишь единожды моргнула.

- Щедрая? — произнесла она тихим, но резким голосом. — Ты звучишь уверенно.

- Так и есть, — Гера ухмыльнулась шире. — Ты была лишь средством для достижения цели. Инструментом, чтобы помочь ему возвыситься. Но теперь трон реален. Олимп реален. Боги собираются. Ему нужен кто-то больше, чем шепчущая прорицательница рядом. Ему нужно присутствие. Власть. Богиня, достойная небес.

- И это ты? — спросила Метида.

Гера вскинула подбородок.

- А кто же ещё?

Метида наконец шагнула вперёд. Медленно. Обдуманно.

Её глаза, чистые, как лунный свет, встретились с глазами Геры.

- Ты говоришь как царица, — сказала Метида. — Но кое-что ты забыла.

Она остановилась всего в шаге от Геры.

- Зевс уже сделал свой выбор.

Улыбка Геры дрогнула.

Метида продолжала.

- И я сожалею, что убиваю твои иллюзии, но это не ты. И это никогда не была ты.

Пальцы Геры дёрнулись по бокам.

Метида лишь слегка склонила голову, её голос оставался спокойным.

- Да... ты будешь одной из его женщин, в этом я не сомневаюсь. Ты будешь кричать, и бушевать, и разрывать Олимп на части, пока он не даст тебе того, чего ты хочешь. И он даст, потому что иногда дать буре место легче, чем остановить её.

Она наклонилась ближе.

- Но Царица Небес? Та, что владеет его сердцем до его трона? Это не ты. И никогда не будешь ею.

Усмешка Геры искорёжилась.

Её дыхание пресеклось.

А затем исказилось.

- Ты...

- Потому что в глубине души, - плавно перебила Метида, - ты знаешь, что он жалеет тебя. Он видит твою нужду в поклонении. И это ему противно.

Тишина.

На полсекунды Олимп затаил дыхание.

Затем…

[Хруст]

Порыв ветра.

[Бум]

Столб воздуха взорвался наружу, когда Гера сорвалась.

Её глаза вспыхнули, голос превратился в рычание, и божественная энергия вырвалась из её кожи, подобно лесному пожару.

- Ах ты, самодовольная ведьмочка!..

Она бросилась вперёд.

Импульс ослепительного золота пронёсся по воздуху, когда она подняла руку, чтобы ударить Метиду по лицу, гнев богини бушевал в её венах.

Но прежде чем её пальцы опустились…

Небо завопило.

Громовой раскат сотряс воздух.

Молния разорвала небо.

И Зевс спустился.

Подобно комете чистой ярости, окутанный дугами грозового света и первозданной силы, его плащ развевался за спиной, словно живые грозовые тучи. Гром прокатился по небесам, когда он приземлился между ними, ударив с такой силой, что мрамор под его ногами треснул.

Гера отшатнулась.

Метида даже не вздрогнула.

Зевс стоял величественно, электричество потрескивало на его коже, золотые глаза горели алым пламенем. Его взгляд метнулся всего один раз, к Гере.

- Что, по-твоему, ты делаешь? - произнёс он низким, тяжёлым голосом, словно воздух перед грозой.

Гера попыталась взять себя в руки, выпрямляя спину.

- Я только…

- Я слышал тебя с неба, - сказал он. - Всё дословно.

Это заставило её замолчать.

Зевс слегка повернулся, ровно настолько, чтобы посмотреть на Метиду. Его лицо смягчилось. Чуть-чуть.

- Ты в порядке?

Она один раз кивнула.

- В порядке.

Затем он снова повернулся к Гере.

Но на этот раз не было никакой мягкости. Только молния.

- Мне всё равно, кем ты себя возомнила, - сказал он. - Но если ты ещё раз поднимешь на неё руку, я напомню тебе, что значит быть Царицей Небес.

Рот Геры открылся, затем закрылся.

Зевс шагнул вперёд, не угрожающе, а решительно.

- Метида не просто моя жена, - произнёс он. - Она первая на Олимпе. Та, кто стояла рядом со мной до того, как всё это было вылеплено из войны. Трон существует благодаря ей.

Пауза.

— И да, — провозгласил он, и голос его, звеня могуче, разнёсся по всему Олимпу, — она — Царица Неба!

Гера сжала кулаки. Гордость сочилась из её глаз, но она не произнесла ни слова. Не на этот раз. Она отвернулась, ярость, словно медленная буря, полыхала в её груди, и исчезла в вихре.

Зевс медленно выдохнул. Небо начало успокаиваться, потрескивающий воздух осел, а буря в его глазах стихла. Метида подошла к нему. Он не сразу посмотрел на неё, но она смотрела на него и улыбнулась.

— Я не просила тебя опускаться до такого, — тихо произнесла она.

Он фыркнул.

— Тебе и не пришлось.

Затем он повернулся, наконец встретившись с ней взглядом.

— Кое-что… я не спускаю с рук.

Она погладила его по руке.

— Так драматично.

Он пожал плечами.

— Я бог гроз.

Она придвинулась ближе.

— И ты мой.

Он улыбнулся, чуть-чуть. И на мгновение небеса над Олимпом вновь успокоились. Но под всем этим таилась одна истина: у неба была царица, и она никуда не уходила.

— Тартар — Глубины Мира.

Океан над бездной был неподвижен, но далеко внизу — за пределами досягаемости света, за пределами досягаемости богов, даже за пределами шёпота смерти — что-то шевельнулось. Пророкотал голос. Низкий. Древний. Не просто звук… намерение.

— Пожалуй, боги тоже небезупречны.

Он эхом отдавался в самой глубине планеты. Сквозь коренные породы. Сквозь кости давно погребённых титанов.

— Они запирают здесь чудовищ как мусор. Забытых. Ненужных. Словно я какая-то яма… а не первобог.

Голос становился громче.

— Но я не тюрьма. Я не их наказание. Я — существо.

Стены задрожали. Цепи загремели. Огонь взмыл в трещинах бездны.

— Я — Тартар.

И Тартар был разгневан. Слишком долго боги бросали своих врагов в его плоть — сковывали их в его нутре, их кровь вливали в его магматические реки, ни разу не спросив его согласия. Титаны. Гиганты. Чудовища. Сам Кронос. И с Тартаром было покончено.

— Пора действовать.

Пульс волной разошёлся от центра его существа. Словно сердцебиение, сотканное из расплавленной ненависти.

- Я создам нечто худшее, чем все они. Нечто такое, что напомнит Олимпу: глубина намного страшней небес, а тьма древнее любой бури.

Ему было не нужно благословение Геи. Но он всё равно возьмёт его.

Глубоко в недрах Геи — там, куда никогда не достигают небеса.

Земля над ним глухо застонала. Гея пробудилась ото сна. Её суть, трепетная и нерешительная, потянулась вниз, чтобы встретиться с ним.

- Чего ты хочешь, Тартар?

- Справедливости, - прорычал он.

- Или мести?

- Какая разница, если в итоге все они будут кричать?

Гея помедлила.

- Ты молчал целую вечность.

- А ты была предана, - сказал Тартар. - Зевс заточил твоих детей во мне. Он наложил на тебя цепи, не касаясь тебя.

Её молчание было всем ответом, который ему был нужен.

И тогда Тартар погрузился в себя. В мерзость. В ярость. В невысказанное. Он вцепился в собственную суть — свою первозданную плоть — и вырвал нечто. Сгусток первобытного разрушения. Он пульсировал, как второе сердце. Как нечто, что не должно существовать.

И из него… Он начал творить.

Рождение Тифона – проклятие, обретшее плоть.

Ни ветра. Ни неба. Только крики.

Земля раскололась, и тень с десятью тысячами конечностей вырвалась наружу, словно живой кошмар. Его ноги были змеями, которые извивались и щелкали, движимые собственным голодом. Его руки оканчивались когтями, способными разорвать звёзды. Его крылья — когда они раскрылись — поглотили всё вокруг.

Его голова разделилась на драконьи пасти, каждая из которых выла своей собственной бурей — чумой, огнём, ядом, громом, тишиной.

Тифон не родился. Он был создан.

Его тело было выковано из собственной ярости Тартара.

Глаза — из последнего света падших Титанов.

Лёгкие наполнил чёрный дым глубочайших бездн Геи.

Он открыл пасть. И закричал.

Этот звук сокрушил пещеры. Он заставил шевельнуться даже мёртвых.

Гея вздрогнула. Её присутствие отшатнулось.

- Что ты наделал?

- То, что ты не смогла, - произнёс Тартар.

- Ты создал убийцу богов.

- Нет, - прогудел он. - Я сотворил божье возмездие.

И когда Тифон поднялся — Реки закипели. Земля кровоточила. Даже Олимп... услышал это.

Над небесами – дрожит Олимп

Зевс стоял на балконе, держа в руке чашу.

Небо мерцало.

Гром дрожал сам по себе.

Брови его нахмурились.

- Что это было? – пробормотал он.

Метида, прищурившись, шагнула к нему.

- Это был не гром.

Зевс обернулся к южному горизонту.

Теперь он ощущал это.

Присутствие древнее, чем война.

Тяжесть, ползущая с самого края реальности.

И в глубине своей бушующей грозами души…

Зевс знал.

Что-то приближалось.

Что-то, с чем нельзя было договориться.

Что-то, чему было безразлично, кто носит корону.

http://tl.rulate.ru/book/139644/7056890