Готовый перевод I Become a Martial Arts God in the Chaotic Demon World / Я становлюсь богом боевых искусств в хаотическом мире демонов: Глава 21

Хань Чжэн, конечно, думал о том, зачем пришёл Чжэн Чжишань. Но он никак не ожидал, что тот явится, чтобы подкупить его, уговорив отойти в сторону по своей воле.

К тому же гость держался так, словно оказывал милость, и Хань Чжэн невольно рассмеялся.

– Чему ты смеёшься? – нахмурившись, спросил Чжэн Чжишань. – Ты что, считаешь, что тысяча таэлей — это мало? С твоим-то положением тысячи таэлей хватит, чтобы прожить в уезде Чёрного Камня припеваючи всю жизнь!

По правде говоря, Чжэн Чжишань не ошибался.

В таком небольшом месте, как уезд Чёрного Камня, тысячи таэлей действительно было достаточно, чтобы обычный человек жил довольно комфортно.

На тысячу таэлей можно было купить дом с тремя комнатами, да ещё десять акров земли, а на оставшиеся деньги даже открыть небольшую лавку.

Мастера, работающие в охранных бюро, могли рисковать своей жизнью годами и всё равно не заработать и тысячи таэлей серебра.

Если бы это был Хань Чжэн до его перемещения в этот мир, он бы, возможно, и поддался искушению.

Но нынешний Хань Чжэн хотел не просто серебра; он жаждал власти.

– Тысяча таэлей серебра действительно может обеспечить комфортную жизнь в уезде Чёрного Камня, но проблема в том, что я никогда не думал провести всю свою жизнь в уезде Чёрного Камня.

Хань Чжэн посмотрел на Чжэн Чжишаня с насмешливой улыбкой:

– Сун Тяньцин действительно послал тебя, чтобы подкупить меня и заставить признать поражение, или ему просто не хватает уверенности в завтрашнем состязании?

– Да как ты смеешь оскорблять нашего молодого господина! Неблагодарный! – тут же пришёл в ярость Чжэн Чжишань, указывая на Хань Чжэна пальцем.

Улыбка сошла с лица Хань Чжэна, и он холодно произнёс:

– Старик, это ты первый оскорбил меня своим серебром! Отказаться от серебра — это неблагодарность? Если Го Минюань сегодня выиграет, ты и его собираешься подкупить тысячью таэлей?

Едва Хань Чжэн договорил, он резко шагнул вперёд, и от его тела повеяло холодной, свирепой Ци зла.

Чжэн Чжишаня пробрал озноб, и его лицо мгновенно побледнело.

Хань Чжэн был человеком, который видал кровь и убивал. Принять его за одного из тех учеников боевых искусств, что не ведают жизни, было бы грубейшей ошибкой.

- Дядя Чжэн, я уже говорил, вам не стоит беспокоиться о моих делах.

Из глубины переулка выступил Сун Тяньцин, вставая перед Чжэн Чжишанем. Прищурившись и смерив Хань Чжэна взглядом, Сун Тяньцин холодно процедил:

- Я не знал о сегодняшнем происшествии, а если бы знал, то не позволил бы дяде Чжэну прийти сюда. Дядя Чжэн переживает не о том, что я проиграю, а о том, что потрачу на тебя силы. Мне подобные тебе никогда не были соперниками. Хань Чжэн, если бы ты поступил благоразумно и взял деньги сегодня, я бы, узнав об этом, ничего тебе не сказал, считая, что я тебе обязан. Но как жаль, ты не знаешь своего места. Тебе не получить ни денег, ни тем более Кулака Вытянутой Руки Белой Обезьяны!

Слова Сун Тяньцина не были попыткой намеренно спровоцировать. Он действительно никогда не считал учеников этой школы боевых искусств своими соперниками. Даже Линь Цин, вступивший в Секту Меча Горы Цан, был для него на том же уровне. В его глазах достижения таких учеников, как Хань Чжэн и Чэнь Чжао, выросших из простолюдинов, были очевидны с первого взгляда: им было суждено вечно смотреть снизу вверх. Го Минъюань был всего лишь ничтожной пустышкой, еле поддерживающей свое совершенствование ежедневными лечебными ваннами, у которого не было ничего, кроме денег. Линь Цин же был просто везунчиком, чья жизнь шла без сучка и задоринки. Что он вообще представлял собой по сравнению с ним?

Сун Тяньцин прекрасно понимал, что никогда не воспринимал учеников школы боевых искусств как врагов; в лучшем случае они были лишь ступеньками на его собственном пути!

Позиция молодого господина семьи Сун, а затем и Главы семьи, была тем, к чему он всегда неуклонно стремился.

- По совпадению, я тоже никогда не считал тебя своим соперником.

Уверенность – дело хорошее, но не стоит впадать в самонадеянность. Истинная расстановка сил станет очевидна уже завтра.

Хань Чжэн не стал тратить время на дальнейшие препирательства с Сун Тяньцином и, развернувшись, решительно ушел.

Глядя на удаляющуюся фигуру Хань Чжэна, Чжэн Чжишань опустил голову и произнес:

- Мои извинения, молодой господин, я осмелился устроить это по своей инициативе. Не ожидал, что Хань Чжэн окажется столь неблагодарным.

Сун Тяньцин прищурил глаза, легкомысленно отвечая:

- Неважно, дядя Чжэн. Раз уж Хань Чжэн не желает знать своего места, то пусть не пеняет, если завтра я буду безжалостен! Я никогда не считал этих учеников из зала боевых искусств своими конкурентами. Неужели ты думаешь, что я не смогу их одолеть?

- Конечно, этот старый слуга полностью доверяет молодому господину. Однако Глава семьи в скором времени будет оценивать всех молодых учеников семьи Сун, и я опасаюсь, что если вы перенапряжетесь или получите травму на состязаниях в зале боевых искусств, это может повредить вам на семейной оценке.

- Дядя Чжэн, будьте спокойны, справиться с обыкновенным простолюдином-учеником зала боевых искусств не займет у меня много усилий. Более того, техника Кулака Вытянутой Руки Белой Обезьяны теперь для меня уже не так важна; это будет не более чем приятное дополнение. Я уже связался с Распорядителем Внешнего Двора Секты Меча Горы Цан, и он согласился помочь мне проникнуть во внутренние ряды Секты Меча. Если не произойдет ничего непредвиденного, то когда Старейшина-наставник Секты прибудет в следующий раз в уезд Черного Камня, они не только примут Линь Цина, но и заберут меня. Главный писарь Линь даже не догадывается, сколько усилий и средств он потратил ради этой возможности, а в итоге все его старания лишь готовят для меня свадебный наряд.

С этими словами Сун Тяньцин не мог не показать самодовольную улыбку.

Секты вроде Секты Меча Цаншань, крупнейшие ордена высшего эшелона, ежегодно отправлялись в другие земли, чтобы набрать в свои ряды одарённых учеников. Однако они посещали лишь крупные провинциальные центры и редко заглядывали в такие небольшие места, как уезд Чёрного Камня.

Главный писец Линь приложил немалые усилия, чтобы Управляющий Внешних Врат из Секты Меча Цаншань прибыл в уезд Чёрного Камня.

Сун Тяньцин воспользовался этой возможностью как нельзя более кстати, проложив себе путь обилием золота и драгоценностей. Это позволило ему без труда убедить управляющего согласиться принять и его в Секту Меча Цаншань.

Хотя Секта Меча была широко прославлена, а уровень культивации её учеников — выдающимся, управляющими Внешних Врат обычно становились те ученики, кто был уже в преклонных годах и чьё развитие в культивации давно застопорилось. Поскольку их путь в боевых искусствах достиг своего предела, они, естественно, стремились к различным мирским благам; таким образом, Сун Тяньцину было очевидно выгодно проложить себе путь деньгами.

Однако это было возможно лишь при условии, что талант и телосложение кандидата также были приемлемыми. В противном случае, управляющий не осмелился бы принять человека в Секту Меча Цаншань по своей собственной инициативе. Иначе, если бы ученик не смог пройти испытание Старейшины, отвечающего за передачу техник, Управляющий Внешних Врат также понес бы наказание — ведь было нельзя допускать в секту кого попало.

Услышав это, Чжэн Чжишань сразу же преисполнился радостью:

- Поздравляю вас, Молодой господин! Какая радость, Молодой господин! Как только вы вступите в Секту Меча Цаншань, кто из молодого поколения семьи Сун осмелится стоять наравне с вами? Даже если Глава семьи испытывает к вам неприязнь, ему всё равно придётся скрепя сердце отдать вам положение наследника!

- Мне нужно не просто положение наследника! - в глазах Сун Тяньцина мелькнула искорка холода. - А вернуть себе всё, что я потерял за эти годы!

В этот момент Хань Чжэн и не догадывался, что Сун Тяньцин уже наметил его себе в качестве ступеньки на пути, чётко определив как часть своего плана.

Вернувшись домой, Хань Чжэн открыл [Печь Таоте], чтобы проверить её, и обнаружил, что у него ещё осталось 30 очков [Уровня Голода]. Ранее Хань Чжэн специально приберёг эти очки на случай крайней необходимости, надеясь использовать их для внезапного прорыва.

Поколебавшись, Хань Чжэн всё же решил не использовать эти 30 очков [Уровня Голода]. Тридцать очков – не так уж много, но и не то чтобы совсем мало; они могли немного усилить Хань Чжэна, но не позволили бы ему совершить огромный скачок в силе. Более того, единственными [Боевыми Искусствами], которые Хань Чжэн мог использовать для повышения своего [Уровня Мастерства] прямо сейчас, были [Мудрость Драконьего Слона] и [Печать Подавления Демонов Ваджры]. Из этих двух [Техник Совершенствования] он мог использовать только усиление силы, которое давала [Мудрость Драконьего Слона]; остальные же он не хотел раскрывать посторонним. Таким образом, использование [Уровня Голода] лишь открыло бы несколько дополнительных акупунктурных точек и немного увеличило бы его силу, но без сколько-нибудь значительного улучшения. Лучше было приберечь эти очки [Уровня Голода] на более подходящее время, на самый крайний случай.

Приняв это решение, Хань Чжэн достал [Технику Сабли Кровавой Резни] и принялся изучать её. Хотя завтра на состязаниях использование оружия было запрещено, изучение ещё одного [Боевого Навыка] означало получить дополнительный козырь в рукаве.

Оружие – лишь продолжение тела. Без меча в руке можно сложить пальцы, образовав ими условный меч. Точно так же, без сабли можно и ладонь превратить в подобие сабли.

Ли Цзинчжун говорил, что сила [Техники Сабли Кровавой Резни] находится между [Приобретённым Уровнем] и [Врождённым Уровнем], а её единственным изъяном является риск проникновения [Злой Ци] в тело, что может пагубно сказаться на состоянии разума. Хань Чжэн полностью прочёл описание [Сабельной Техники] и действительно ощутил зловещую сторону этого [Боевого Навыка]. Движения клинком [Техники Сабли Кровавой Резни] были безжалостными и не имели себе равных: исключительно наступательные, без единой мысли о защите, доведённые до крайности во всём.

Более того, её суть не в активизации меридианов для проявления силы, но в извлечении Злой Ци из тела, дабы облечь ею движения клинка, приумножая смертоносность.

Злая Ци — не Внутренняя Сила. Незримая, неосязаемая, она постигается лишь ощущением.

Метод сгущения Злой Ци прост — всего лишь убивать.

Однако кто-то способен накопить Злую Ци, убив одного, тогда как иному не удаётся этого даже после убийства десятка.

А что, если так и не удастся сгустить Злую Ци?

Техника Клинка заявляет прямо: продолжай убивать! Даже если ты сострадательный монах, беспрестанные убийства превратят тебя в Будду, окутанного жаждой крови.

Следуя описаниям в Технике Клинка Кровавой Резни, Хань Чжэн успокоил сердце и дыхание, прислушиваясь к Злой Ци внутри себя.

Неизвестно, был ли Хань Чжэн от природы создан для схваток не на жизнь, а на смерть, но до сих пор он предал клинку лишь Ван Сюна и демона-свинью. Тем не менее ему удалось мгновенно ощутить Злую Ци, стремительно мчавшуюся по его телу.

Холодная до дрожи и дико свирепая.

Прежде, до освоения Техники Клинка Кровавой Резни, Хань Чжэн лишь подсознательно прибегал к этой нити Злой Ци, когда охватывала ярость, как это случилось, когда он некогда отчитал Чжэн Чжишаня.

Теперь же Хань Чжэн мог целенаправленно сгущать эту нить Злой Ци, бросая её против врагов.

Всю ночь Хань Чжэн уделял не столько тренировке Техники Клинка, сколько оттачиванию метода сгущения Злой Ци.

Техника Клинка Кровавой Резни — здесь сам по себе клинок был вторичен. Главной же являлась именно методика сгущения Злой Ци.

Он практиковался до полуночи, после чего, начав циркулировать Драконью Мудрость Слона, погрузился в сон для отдыха.

Рано утром следующего дня, жуя две горячие булочки, Хань Чжэн прибыл в Зал боевых искусств, тут же приковав к себе взоры группы учеников.

Прежде репутация Хань Чжэна в Зале боевых искусств была весьма скромной, схожей с известностью Чэнь Чжао.

Лишь сегодня стало ясно, что Хань Чжэн, всегда державшийся в тени и молчаливый, возможно, был самым сильным среди учеников их поколения.

Чэнь Чжао, которого вчера Сун Тяньцин отбросил и заставил выплюнуть кровь, тоже пришёл сегодня в Зал боевых искусств, хотя и выглядел до сих пор бледным.

Он подошёл к Хань Чжэну и прошептал:

— Брат Хань, будь осторожен с Сун Тяньцином; он точно выучил какие-то другие боевые приёмы на стороне, совсем как Го Минъюань! Просто моих сил тогда не хватило, я не смог вынудить его показать настоящий козырь. Его удары невероятно быстры, каждое движение беспощадно до такой степени, что это совсем не похоже на мощный и напористый стиль Кулака Ваджры. Это явно другая техника боя. Однако Сун Тяньцин действительно обладает выдающимся талантом; он сумел объединить эти два совершенно разных стиля, так что невозможно заметить ни малейшей нестыковки.

— Спасибо за предупреждение, — поблагодарил Хань Чжэн.

Он был свидетелем вчерашнего боя, но сам всё-таки не сражался с Сун Тяньцином. Были детали, которые Чэнь Чжао знал лучше, ведь тот испытал их на себе. Эта информация, полученная Чэнь Чжао ценой собственного поражения, оказалась очень полезной для Хань Чжэна.

Глядя на Хань Чжэна, Чэнь Чжао сказал:

— До того как мои родители умерли, их самым большим желанием было увидеть меня успешным. Поэтому во время тренировок в Зале боевых искусств я считал вас всех соперниками. К сожалению, мне не хватило мастерства, я проиграл жалко и унизительно. Но по сравнению с Сун Тяньцином, я бы гораздо больше хотел, чтобы Длиннорукий Кулак Белой Обезьяны достался тебе.

Сказав это, Чэнь Чжао повернулся и медленно ушёл.

http://tl.rulate.ru/book/138450/6828639