Готовый перевод The Imperial Noble Consort Is Too Wild and Too Flirty! Your Majesty, How About Picking Another Favorite? / Императорская благородная наложница слишком дерзка и кокетлива! Ваше Величество, может, выберете другую фаворитку?: Глава 73

Хотя Шэнь Цин и решила прогуляться, далеко она не пошла. После ремонта дворца Чжаохуа она ещё не успела как следует его осмотреть, поэтому ограничилась окрестностями.

Не успела она пройти и пары шагов, как заметила Сяо Цюаньцзы, разговаривающего с новым евнухом.

Теперь, когда Шэнь Цин стала гуйжэнь, число её слуг увеличилось с двух до шести. Поскольку во дворце уже были две служанки и Сяо Цюаньцзы, Императорская канцелярия прислала ещё троих: двух служанок и одного евнуха. Однако Шэнь Цин по-прежнему обслуживали Чуньхуа и Фанъюнь.

С появлением новых служанок нагрузка на них уменьшилась, как и на Сяо Цюаньцзы.

После возвращения Шэнь Цин, помня о том, как он тогда поспешил с донесением, щедро наградила его и оставила при себе. Теперь Сяо Цюаньцзы официально считался слугой дворца Чжаохуа.

— Приветствую гуйжэнь, — поклонился Сяо Цюаньцзы.

Шэнь Цин заметила, что за ним кто-то копошится в земле.

— Что ты там делаешь?

Сяо Цюаньцзы улыбнулся простодушно. Ему было всего пятнадцать.

— Этот ничтожный слуга планирует разбить здесь цветник. Когда цветы распустятся, они добавят ярких красок дворцу Чжаохуа.

Шэнь Цин задумалась. Идея неплохая, но обычно слуги во дворце не занимались такими вещами.

— Не ожидала от тебя такого, Сяо Цюаньцзы. Оказывается, ты знаешь толк в жизни.

И с чувством вкуса всё в порядке. Сначала качели, теперь цветы. Да и когда она попросила его принести ей книги, он отлично справился. Действительно заботливый.

— Какие семена сажаешь?

— Докладываю гуйжэнь: это ночные колокольчики. Этот ничтожный слуга не силён в садоводстве, а эти цветы неприхотливы — достаточно полива и удобрений. Когда они зацветут, получится красивая поляна. На родине этого ничтожного слуги говорят, что эти цветы приносят удачу и символизируют небесную деву, рассыпающую золотые монеты в лунную ночь.

Шэнь Цин кивнула. Постояв на ногах, она почувствовала усталость и собралась присесть. Сяо Цюаньцзы тут же подставил руку, чтобы она могла опереться.

Шэнь Цин улыбнулась, глядя на вскопанную землю, затем перевела взгляд на нового евнуха. Всех слуг подбирала Императорская канцелярия, и было неизвестно, давали ли ему указания. Новенький выглядел ещё моложе Сяо Цюаньцзы, совсем зелёным.

— Впредь смотри на Сяо Цюаньцзы и учись у него.

Этим она дала понять, что теперь Сяо Цюаньцзы — главный евнух дворца Чжаохуа.

Новичок тут же опустился на колени.

— Слушаюсь.

Сяо Цюаньцзы тоже преклонил колени.

— Этот ничтожный слуга благодарит гуйжэнь.

Шэнь Цин покачала головой.

— Так и должно быть.

Вдруг Сяо Цюаньцзы заговорил:

— Этот ничтожный слуга осмеливается просить об одном одолжении.

Шэнь Цин удивилась.

— Говори.

Сяо Цюаньцзы склонился в поклоне.

— Этот ничтожный слуга просит госпожу дать ему новое имя.

Шэнь Цин замерла, понимая намёк.

Когда к ней пришли Чуньхуа и Фанъюнь, она не стала менять им имена. Некоторые придавали этому значение, считая, что смена имени означает: «Теперь ты мой слуга» и напоминает слуге, кому он принадлежит.

Но Шэнь Цин полагала, что верность — это внутреннее качество. Разве можно стать верным только из-за смены имени?

Просьба Сяо Цюаньцзы означала демонстрацию преданности.

Раз уж он попросил, Шэнь Цин не стала отказывать. Она слегка наклонилась, жестом приглашая его подняться.

— Какая у тебя была фамилия?

— Этот ничтожный слуга носил фамилию Ван. В семье я был шестым, поэтому родители звали меня Люцзы.

— Тогда отныне будешь Ван Лу. Так будет привычнее.

Ван Лу тут же выразил благодарность. Он искренне обрадовался. Попав во дворец, он порвал все связи с семьёй, лишился мужского достоинства, а теперь ему вернули имя, напоминающее о доме. Теперь он не чувствовал себя бесприютным скитальцем.

Он по-прежнему носил фамилию Ван.

Как будто вернулся в прошлое.

Ван Лу едва сдержал слёзы и поспешил скрыть свои чувства. Как неловко.

Выйдя на прогулку, она неожиданно дала имя. Чуньхуа и Фанъюнь, услышав об этом, не удержались:

— Гуйжэнь несправедлива! Поменяла имя Ван Лу, а наши имена так и остались прежними.

Это сказала Чуньхуа, обычно сдержанная. Редкий случай, когда она позволила себе такую вольность, даже с оттенком кокетства.

Шэнь Цин рассмеялась.

— Неужели Чуньхуа ревнует к Ван Лу? Просто ваши имена и так хороши, их не нужно менять. Да и я уже привыкла к ним.

Фанъюнь тоже не осталась в стороне.

— Гуйжэнь несправедлива.

Шэнь Цин рассмеялась, глядя на них. Они болтали и смеялись, создавая оживлённую атмосферу. В итоге имена Чуньхуа и Фанъюнь остались прежними.

Как только Шэнь Цин достаточно окрепла для прогулок, она поспешила в зал Фэнъи, чтобы выразить почтение императрице.

Как раз в этот день проходило общее приветствие. Шэнь Цин встала рано утром. Чуньхуа, помогая ей одеться, обеспокоенно заметила:

— Врачи ещё не доложили о вашем состоянии. Гуйжэнь могла бы отдохнуть ещё пару дней.

Врачи докладывали о состоянии здоровья Шэнь Цин, подобно тому, как вывешивали зелёные дощечки. Если здоровье не позволяло, дощечку не вывешивали. Если вы не могли явиться для приветствия из-за болезни, медицинское заключение служило оправдательным документом.

Поскольку врачи ещё не доложили, Шэнь Цин могла пропустить приветствие у императрицы без серьёзных последствий.

Шэнь Цин покачала головой.

— Если ждать их доклада, будет уже поздно.

Она встала рано утром и неспешно направилась в зал Фэнъи.

Как и раньше, она пришла первой. Единственным отличием было присутствие фаворитки Юй, которая на этот раз явилась необычно рано!

Шэнь Цин и фаворитка Юй столкнулись лицом к лицу. Шэнь Цин остановилась.

Фаворитка Юй смотрела на Шэнь Цин с таким видом, будто готова была расплакаться от злости. Хотя за эти дни Шэнь Цин похудела, её черты стали ещё изысканнее, а облик — хрупким, как у ивы, колеблемой ветром. Фаворитка Юй наблюдала, как Шэнь Цин почтительно кланяется, затем, не дожидаясь разрешения подняться, проходит в зал Фэнъи.

Фаворитка Юй стиснула зубы. Какие манеры! Она даже не позволила ей подняться.

— Гуйжэнь Си возомнила себя важной персоной после повышения до гуйжэнь?

Шэнь Цин остановилась и, обернувшись, холодно усмехнулась.

— Ваша покорная не смеет.

Кто ещё мог сравниться в высокомерии с фавориткой Юй?

— Ты...

Видно, совсем разум потеряла.

Шэнь Цин бесстрастно посмотрела на фаворитку Юй.

— Ваша покорная отдала поклон. Принимать его или нет — дело госпожи. Ваша покорная ещё не совсем оправилась, и если что-то случится, это снова ляжет виной на госпожу. Не так ли?

— Ты! Ты совсем...

— Если госпожа продолжит, ваша покорная будет вынуждена проявить неуважение, — сказала Шэнь Цин. — Я до сих пор помню, как госпожа хотела меня убить.

Такую обиду она не забудет. Неужели теперь она снова должна притворяться покорной? Сколько раз она уже притворялась, а в итоге чуть не погибла? Когда она пыталась задушить фаворитку Юй, то уже решила, что больше не будет перед ней пресмыкаться.

Если бы поклон не был обязательным, она бы и его не стала делать. Получай свой поклон и радуйся, чего ещё ждёшь?

Услышав это, фаворитка Юй вспомнила, как Шэнь Цин, истекая кровью, пыталась её задушить. Все эти дни она не могла нормально спать, каждую ночь видела кошмары: то холодный взгляд императора, то убийственное выражение лица Шэнь Цин. Она была измотана и страдала от головной боли.

Будь это раньше, фаворитка Юй уже велела бы проучить Шэнь Цин за такое поведение. Но та, закончив говорить, повернулась и вошла в зал Фэнъи. Фаворитка Юй была в ярости.

— Что, думает, я теперь ничего не могу с ней сделать?

Вань Чжао вытирал пот со лба. Гуйжэнь Си чуть не погибла от рук фаворитки, как же ей не таить обиду? Если она избегает открытого конфликта, это уже хорошо. Какая уж тут почтительность?

Всё это было так досадно. Из-за Шэнь Цин фаворитка Юй лишилась благосклонности императора, получила выговор от императрицы, и обитатели дворца Чжунъюй никогда ещё не чувствовали себя так униженно.

http://tl.rulate.ru/book/137110/6692924