Ночное небо Нью-Йорка было гневным и проклятым. Молнии вспыхивали, гром гремел в облаках, но ни капли дождя не сопровождало это буйство.
Один лишь гнев, без капли печали.
Питер нахмурился под изорванными остатками маски. Погода никогда не отражала его настроения.
А может, теперь отражала, просто он не хотел этого признавать.
Он тащился вверх по холму, и мёртвая трава ломалась под его шагами. Он столько времени проводил на земле в последнее время, что чаще шагал, чем летал на паутине. Но хотя вокруг снова высились здания, кладбище находилось слишком в стороне. Невзрачное и одинокое место. Им подходило.
Теперь они были единственными в мире, кто остался таким, каким он их запомнил. Поэтому он пришёл сюда, прежде чем отправиться куда-либо ещё. Разбираться в причинах он мог и позже.
Бенджамин и Мэйбелл Паркер. Именно такими, какими он их помнил. И безмолвными под землёй. Только вот даты на их надгробиях были неправильными, и сердце сжалось ещё немного сильнее.
Жаль, подумал он, присев перед могилой Мэй и сверяя даты дяди и тёти со своими воспоминаниями.
Смерть Бена была на своём месте — источник его вечного стыда и временного облегчения. По крайней мере, он ничего не испортил. Хотя его с самого начала не было рядом, никто так и не оказался способным или готовым остановить человека, убившего его дядю. Даже если он на этот раз и не родился, по крайней мере, его отсутствие не усугубило ситуацию. Разница…
Разница была в том, что Мэй умерла так скоро после Бена. Он помнил, что она болела. Но тогда они вдвоём всё преодолели, и он собрал деньги на лечение и оплату счетов. Когда она ушла, это случилось спустя годы — с улыбкой на лице, держа за руку его дочь. Без него она бы не протянула так долго. Её подруга Анна, живущая по соседству, могла помочь лишь немного. И Мэй могла принять только ограниченную помощь.
Но даже понимая всё это, в голове всё равно звучал тёмный голос — его собственный. Даты всё ещё были неправильными, и на этот раз Мэй Паркер умерла меньше, чем через месяц после мужа.
Он слабо и призрачно улыбнулся — плакать было бы неуместно.
– Ты держалась так долго… ради меня? – спросил он. Он был ещё в своём уме, чтобы не ожидать ответа.
– Каждый раз, когда я тебя вижу, ты кажешься ещё удивительнее. Ещё более поразительной, – прошептал он.
Он откашлялся, выпрямился, его голос зазвучал яснее в пустом кладбище. Его личный момент.
– Я… отсутствовал какое-то время, – начал он неуверенно. – А может… меня здесь с самого начала и не было.
– В том мире, откуда я пришёл, у брата Бена, Ричарда, был сын от его жены Мэри. И… этим сыном был я. Питер Бенджамин Паркер. После того как Ричард и Мэри умерли, вы бы меня воспитали. – Если надгробия могли что-то сказать, они промолчали. В небе вспыхнули молнии.
– В один из своих тёмных моментов… один из многих… Ник Фьюри как-то признался мне, что если бы не вы двое, а потом Эм-Джей, а потом дети… я был бы настоящей угрозой. Что если бы меня не сдерживали вина и привязанность, я стал бы чудовищем. – Питер вздохнул, когда грохнул гром.
Он задрожал. Но от чего? От горя? От гнева? Была ли для него ещё разница?
– И вот я здесь. Без ограничений, похоже. Без уз. Больше нет никого… и больше нет меня. Я – выпущенная пуля. – Он опустился на колени и обхватил оба надгробия, будто плечи тех, кого потерял.
– Но нет, – снова слабо улыбнулся он. – Ничего не изменилось. Вот насколько вы были мне дороги. Даже если у вас не было этих моментов, у меня они были. Так что я продолжу жить достойно вас обоих, даже если теперь я для вас чужак. – Он встал.
Этого было достаточно — и для жалости к себе, и для очищения.
– Было приятно с вами познакомиться. И прощайте. – Он закутался в остатки своей красно-чёрной куртки, и дождь, наконец, позволил себе пролиться.
Над горизонтом Нью-Йорка по-прежнему мерцал свет сквозь пелену — прошло слишком много времени с тех пор, как он видел это.
http://tl.rulate.ru/book/133309/6111120
Сказали спасибо 48 читателей