Она была достаточно приятной: маленькая лампа на столе рядом с большой книжной полкой, уставленной книгами в мягких обложках и старыми журналами, и односпальная кровать, задвинутая в дальний угол под закрытым ставнями окном. В молодости он бы точно не стал жаловаться на такую комнату. Он почувствовал, что начинает расслабляться, даже не успев осознать, что, кроме обстановки, комната пуста.
«Что за чертовщина, - прошептал он себе под нос, еще раз проверяя комнату на предмет наличия признаков того, что в ней живет ребенок. Дельфини Риддл сегодня исполнится год, конечно, у нее будет кроватка, пеленальный столик, плюшевые животные, чтобы развлекать ее и присматривать за ней во время сна. Он снова посмотрел на кровать, размышляя, могла ли старуха в соседней комнате положить туда ребенка. Может, она упала во сне? Он пробрался вперед, опустился на колени и, подняв поношенную оборку для пыли, заглянул под кровать. Никаких следов ребенка там не было, только несколько коробок с торопливо набросанным на поверхности содержимым.
В недоумении, с бешено колотящимся сердцем, Гарри встал. Это был адрес, который дала ему Нарцисса, он был уверен в этом. Неужели она лгала ему? Неужели она отправила его в погоню за дикими гусями? « Хоменум Ревелио », - сказал он, вытянув палочку и молясь, чтобы заклинание не разбудило хозяина дома. Через несколько секунд перед ним появились два мерцающих огонька, которые повисли в воздухе, а затем рассеялись. Значит, Эуфемия Роул была не единственным человеком в доме, кроме него.
Гарри выскользнул из комнаты и, прислушавшись на мгновение у двери старухи, убедился, что она еще спит, а затем вернулся в гостиную. Оттуда он заставил себя заглянуть в ванную. Там было пусто, и он вздохнул с облегчением, пока не заметил шкаф у входной двери. Сердце его упало, и в животе завязался неприятный узел. Она не могла быть... Роул не мог... Нет! Это не могло повториться, не с ней, не из-за него. Что он сделал? Убив Волан-де-Морта, Гарри обрек своего ребенка на ту же участь, что выпала на его долю? Неужели это его наказание за то, что он посмел думать, что может забрать жизнь без последствий? С чего начался этот цикл? Кто первым унаследовал младенца, нелюбимого никем, кроме умерших родителей, и решил, что его лучше убрать с глаз долой и из сердца вон? Он не знал, да и, честно говоря, ему было все равно. Все, что волновало Гарри сейчас, - это прекратить этот ужас, пренебрежение, жестокое обращение. Никто не был рядом с ним, но он, черт возьми, будет рядом с ней.
Он сделал шаг вперед и запнулся, затем еще один, и прежде чем понял, что происходит на самом деле, оказался в другом конце комнаты, с силой распахнул дверь шкафа и тяжело задышал, заглядывая в его глубины. Он наполовину ожидал увидеть маленькую кроватку с черноволосым младенцем, лежащим в огромной одежде, со шрамом в виде молнии на лбу, но там не было ничего, кроме нескольких дорожных плащей и метлы. Он закрыл глаза, вознося безмолвную молитву благодарности любому божеству. Но чувство тревоги, которое он ощутил, войдя в дом, вернулось с новой силой, и он не мог сдержать ритмичного стука сердца о грудную клетку и не дать замиранию чувств поселиться в животе. Если ребёнка нет ни в одной из спален, ни в шкафу...
Гарри повернулся к последнему возможному месту, где он мог найти ребенка, - к дверному проему, который, предположительно, вел на кухню дома. Он осторожно подошел к ней, его сердце все еще колотилось, когда он протянул руку, чтобы повернуть ручку и открыть дверь. Повернув ручку, он обнаружил, что в этой комнате так же темно, как и в других, и, когда он шагнул в нее, свет его палочки упал на старый колченогий стол, прислоненный к ближайшей стене, и он сморщил нос. Дурной запах, ошеломляющий своей гнилостностью, донесся до него, и он неосознанно сделал шаг назад.
О Боже. О Мерлин.
Он медленно обвел светом своей палочки комнату, рассматривая выцветшие обои и прилавки, заваленные посудой, покрытой коркой и плесенью. Наконец на стене напротив стола он увидел окно, слегка приоткрытое, словно для того, чтобы проветрить комнату от ужасного запаха, а под ним - старую расшатанную детскую кроватку.
«Черт!» - сказал он, в три шага пересекая комнату и останавливаясь прямо перед маленькой кроваткой. Он заставил себя заглянуть в нее, чтобы найти голову с темными матовыми кудряшками.
Она не спала, ее маленькое личико покраснело, и она беззвучно кричала в ночной воздух. Она была одета лишь в неплотно прилегающий к телу матерчатый подгузник, такой мокрый, что он провисал между ее пухлыми бедрами и оставлял на матрасе влажное пятно, одно из многих. В углу кроватки Гарри увидел еще несколько использованных подгузников, наполненных мочой и экскрементами, некоторые из которых были размазаны по перилам кроватки. Переведя взгляд на ребенка, он изо всех сил старался, чтобы его не стошнило. Она, должно быть, замерзла там, под открытым окном, на ее маленьких ручках в нескольких местах виднелись синяки в форме пальцев.
И кто-то заставил ее замолчать, чтобы не слышать ее отчаянного крика. Эуфемия Роул, мать ее, заставила ее замолчать. Дрожащими руками Гарри поднял палочку, с грохотом закрывая окно и исчезая все клочки грязной ткани, включая ту, что была обернута вокруг талии ребенка. Он наклонился и поднял ее на руки, ощутив привычный вес. Она была тяжелее Тедди, но он все равно прижал ее к себе, бросив Тергео на матрас под ней. Она прижалась к нему, и он не стал мешать ей положить голову ему на плечо, укутав ее в свой черный дорожный плащ, прежде чем уложить обратно. Его сердце разрывалось, когда ее пальцы отчаянно пытались найти опору и удержать его рядом с собой, а она снова открывала рот, чтобы застонать. Без нее его объятия казались пустыми. Он повернулся к ней спиной - она по-прежнему беззвучно плакала - и вышел из комнаты.
В гостиной он снова остановился, крепко сжав кулаки и обдумывая свои дальнейшие действия. Он подумал о том, чтобы позвать Гермиону, но потом отбросил эту идею. Ей не нужно было участвовать в этом, в том, что будет дальше. Она так много сделала для него, помогла найти это место, дала ему утешение и силы... Теперь он был здесь, один, и это было хорошо. В том, что теперь случится с Эуфемией Роул, не будет виноват никто, кроме него самого.
Он решил, что с этим можно смириться.
---------------
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: идёт перевод
http://tl.rulate.ru/book/132784/6028731
Сказали спасибо 4 читателя