Готовый перевод Rebirth 80 Sweet Pet Wife is a bit spicy / Возрождение в 80: Милая питомец-вайфу немного нескромная: Глава 53

– Вчера вечером… Что ты подсыпала в суп мне и твоей третьей невестке, чтобы мы проспали до рассвета?

– Что ты натворила прошлой ночью? – прямо спросил Шэнь Цинсон.

Шэнь Цзянь уже всё понял и в гневе рявкнул:

– Признавайся сейчас же! Что ты подмешала в травяной чай третьей невестке?

Чэнь Цуйцуй стиснула зубы, отпираясь:

– Да что я могла подсыпать?

– Третий брат, ну слишком же видно, что ты жену любишь!

– Всё на меня валишь!

– Разве я способна на такую дикость?!

В доме воцарилось молчание.

Чэнь Цуйцуй скривила губы, видя, что ей всё равно не верят, и заявила:

– Я точно не яд подкладывала! Если думаете, что это не Гу Цзинь сама всё подстроила, то лучше спросите, есть ли в деревне те, кто её ненавидит.

– Она же ведёт себя так, будто всех выше! Наверняка многих успела обозлить.

– Ты что, считаешь всех кругом дураками? – Шэнь Цзянь рассвирепел.

– Люди в деревне только что облагодетельствованы нашим семейством Шэнь. Они ещё благодарности не успели выразить, ждут, когда мы их снова на работу позовём. Кто же станет рубить сук, на котором сидит?

Чэнь Цуйцуй поняла – раз уж нож уже занесён, отступать поздно. Последствия будут ужасными. Она упрямо выпрямила шею:

– А кто знает, может, Гу Цзинь лишнее языком болтала — человека обидела!

– Или полиция ошиблась, не того арестовала… Кто разберёт, что там случилось?

– Хватит на меня кивать!

Шэнь Цзянь видел, что дочь водит всех за нос, и в его глазах мелькнуло разочарование.

Шэнь Цинсон оставался спокоен, будто её оправдания его не касались.

– Неважно.

– Народная милиция не подведёт. Скоро выяснится, что Гу Цзинь здесь ни при чём.

– Они снова придут в деревню, чтобы забрать твоего главного подозреваемого, – прозвучало в напряжённой тишине.

– Ты… тебе лучше сознаться сразу! – Шэнь Цзянь трясся от злости, тыча пальцем в Чэнь Цуйцуй, и его голос гремел, как гром.

Он абсолютно не сомневался в словах Шэнь Цинсона. Его сын никогда не говорил того, в чём не был уверен.

Раньше Шэнь Цзянь думал, что Чэнь Цуйцуй просто избалована семьёй, и потому, когда она задирала Гу Цзинь, можно было ограничиться парой строгих слов.

Но оказалось, что Чэнь Цуйцуй ничему не научилась. Она осмелилась на такое – подсыпать яд!

– Гу Цзинь даже свою мать и сестру не любит, – упрямо твердила Чэнь Цуйцуй. – Кто знает, может, у неё крыша поехала, и она сама это сделала!

Она зло сверкнула глазами:

– Если у вас нет доказательств – вы меня не запирайте!

– И не думайте, что я не вижу – вы все тут на стороне Гу Цзинь! – добавила она после паузы.

Шэнь Цзянь лишь развёл руками – с ней невозможно было спорить.

Шэнь Цинсон едва не взорвался от её глупости и язвительно рассмеялся:

– Чэнь Цуйцуй, ты, видимо, не в курсе, но мама всегда держит яды под замком в шкафу.

Он сухо продолжил:

– Я проверил перед приходом полиции – замок не трогали. Как эта отрава попала в травяной чай Гу Цзинь?

Его голос становился холоднее:

– Просто прочешут все дома в деревне – и найдут, кто это сделал.

– Сколько ни упирайся, твою сообщницу всё равно вычислят.

Пристальный взгляд Шэнь Цинсона заставил её съёжиться.

– Когда она тебя сдаст, ты сама побежишь с повинной в участок. Но есть разница – сознаться добровольно или быть выведенной на чистую воду. Если ты хоть что-то читала, то понимаешь, чем это грозит.

– Чэнь Цуйцуй, ты всё ещё врешь! – рявкнул Шэнь Цзянь, и в его голосе звучала уже не просто злость, а презрение.

Шэнь Цинсун холодно посмотрела на сестру, с которой росла с детства, и равнодушно произнесла:

– Если не хочешь, чтобы это дело стало громким и сломало тебе жизнь, быстро говори правду. Иначе полиция пришлёт людей, поднимет на уши всю деревню. Ты не только получишь отметку в полицейском деле, но даже если вернёшься обратно, в деревне тебя больше не станут считать человеком.

Шэнь Цзянь ткнул пальцем в Чэнь Цуйцуй:

– Ты! Убирайся отсюда! Не позорь меня!

Чэнь Цуйцуй застыла на месте, закрыла лицо руками и разрыдалась:

– Я… что я такого сделала? Вы же самые родные для меня, а Гу Цзинь — вообще чужая. Почему вы все за неё заступаетесь? Папа, ты ещё и выгоняешь меня…

– За что мне такое глупое дитя? – Шэнь Цзянь усмехнулся. – Ты даже не понимаешь, в каком положении мы оказались. Без ветра и волн не бывает. Твой третий брат не стал бы тебя обвинять просто так. Полиция быстро разберётся, проверив пестициды! А ещё вчера наша дверь была заперта, её никто не взламывал. Значит, это сделал кто-то из своих. Думаешь, у тебя ещё есть шанс увиливать?

Он презрительно фыркнул:

– Если ты не в курсе, то знай: полиция отлично раскрывает дела. Тем более, ты всегда ненавидела Гу Цзинь. Никто в семье, кроме тебя, не стал бы творить такое. Четыре тысячи — это не так уж много, но времени у тебя нет.

Шэнь Цзянь добавил, скрипя зубами:

– Ты совершила мерзкий поступок, и отныне у меня нет такой жестокой дочери!

Чэнь Цуйцуй остолбенела, даже слёзы застыли в её глазах. Она не ожидала, что последствия окажутся настолько серьёзными.

– Цуйцуй, скорее говори правду… – раздался искренний, утешающий голос.

Это была госпожа Шэнь.

– Цуйцуй, я не верю, что ты сама решила подсыпать яд в травяной чай твоей третьей снохи. Кто-то тебя на это подтолкнул. Говори правду, что здесь происходит! – Шэнь Цзяньган говорил резко, его голос звучал как удар хлыста.

Старая госпожа Шэнь всё поняла с первых слов сына. Как глава семьи, она знала, когда нужно молчать, а когда вмешаться. И сейчас настал именно тот момент.

– Да, Цуйцуй, поговори с третьим братом и отцом, – мягко, но настойчиво сказала она. – Твоя мать всё ещё ждёт, что ты будешь ей опорой. Не заставляй её скучать по тебе, пока ты сидишь в тюрьме.

– Чэнь Цуйцуй, если ты подмешала яд в лекарственные травы, которые продаются на рынке, это уже не просто личная вражда, – холодно произнёс Шэнь Цинсон. – Ты покушаешься на жизни людей.

Цуйцуй вздрогнула, её лицо побелело.

– Третий брат... Ты всё ещё мой брат? Я...

– Если ты совершила такое, тебя не просто посадят. Тебя будут судить, отправят на перевоспитание, и даже если ты не главная виновница, по закону тебе грозит три года, – перебил её Шэнь Цинсон, его голос звучал как ледяной ветер.

Цуйцуй затряслась от страха. Её дед был героем, основателем страны. Хотя потом семья пережила трудные времена, её братья – патриоты, уважаемые военные. Если она запятнает имя семьи Шэнь, как они все потом смогут поднять головы? Как смогут смотреть людям в глаза?

Шэнь Цинсон пристально посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то жёсткое.

– Если ты будешь упорствовать и говорить, что действовала одна, я лично отведу тебя в полицию. Но подумай хорошенько – стоит ли ради какого-то постороннего человека губить себя?

– Третий брат, с тех пор как Гу Цзинь вышла замуж за Шэня, вы все её повсюду опекаете. Вы всё ещё считаете меня своей сестрой? – спросила Чэнь Цуйцуй.

– Значит, ты берёшь на себя ответственность за это дело? – холодно произнёс Шэнь Цинсун.

Чэнь Цуйцуй усмехнулась:

– Я думала, вы не станете сразу подозревать меня. Но не ожидала, что Гу Цзинь только ушла, а вы уже решили – это я. Всего за один месяц вы решили, что эта женщина – часть семьи? Мы с вами больше десяти лет вместе, а она – всего месяц…

– Общественное – одно, личное – другое. Это совершенно разные вещи.

Чэнь Цуйцуй горько улыбнулась:

– Я даже не знаю, что там полиция сказала про яд. Мы выросли вместе. Когда что-то случилось, вы сразу подумали на меня. Разве вы не можете предположить, что я не способна на такое? Я не стала бы губить чужую жизнь.

Видя, что Чэнь Цуйцуй уже не так упряма, Шэнь Цзянь, старая госпожа Шэнь и Ли Мэй перестали её уговаривать. Все немного успокоились. Да, у Чэнь Цуйцуй скверный характер – с детства её баловали братья, но в душе она добрая. Она знает, что яд убивает, и никогда не пошла бы на такую подлость, чтобы подставить Гу Цзинь.

Тем более, это могло бы навредить самой семье Шэнь.

– Так кто же это тогда? – не выдержала старая госпожа Шэнь.

http://tl.rulate.ru/book/132676/6045055