Готовый перевод Rebirth of the Treacherous Official's Madam / Возрождение супруги коварного министра: Глава 26. Ниже шеи

Эти слова, попав в уши Юй Линсинь, мгновенно заставили её спину напрячься. Инстинктивно она хотела сразу же обернуться и посмотреть, но последняя капля разума, или, возможно, привычка, оставшаяся с прошлой жизни, удержала её: что бы ни случилось, нельзя показывать свои эмоции.

Она сдержалась, подождала ещё немного и, наконец, сделала вид, что естественно поворачивается, чтобы посмотреть в направлении, указанном двумя девушками.

Под благоухающим деревом османтуса Сюнь Ин всё ещё принимала гостей, а неподалёку от неё стояли две красавицы в дорогих платьях, совершенно разные по внешности и манерам, словно весенняя орхидея и осенняя хризантема, каждая по-своему прекрасна.

Однако обе они были знакомы Юй Линсинь.

Её мгновенно взволнованные чувства быстро успокоились.

Если бы речь шла о какой-то другой знатной девушке, которая могла бы быть помолвлена с Сюнь Чэ, она, возможно, поверила бы, но эти двое — точно нет.

Ближе к Сюнь Ин стояла изящная и нежная девушка, движения которой напоминали иву, качающуюся на ветру, её роскошное платье из парчи сверкало. Это была старшая дочь хоу Ияна, племянница нынешней императрицы, Вэнь Жоцюн.

А чуть поодаль стояла высокая девушка в алом платье, с яркой внешностью и открытым, дружелюбным характером. Хотя в этой жизни Юй Линсинь ещё не имела возможности встретиться с ней, в прошлой она видела её бесчисленное количество раз — это была младшая сестра Мин Цзиньчэна, четвёртая дочь гуна Цзиньго, Мин Цзиньжоу.

О Вэнь Жоцюн и говорить нечего — она была невестой Мин Цзиньчэна. Поскольку семья хоу Ияна находилась в Цзичжоу, в столице у них был дом, но старшие члены семьи там не жили постоянно. Поэтому, когда девушки из семьи Вэнь прибыли в столицу, они сразу же остановились в резиденции гуна Цзиньго.

Смысл этого был вполне очевиден.

Что касается Мин Цзиньжоу, то она действительно была племянницей матери Сюнь Чэ, его законной двоюродной сестрой. Мин Цзиньчэн и Мин Цзиньжоу выросли вместе с Сюнь Чэ и Сюнь Ин, поэтому они были очень близки, и, если уж на то пошло, их можно было назвать возлюбленными детства.

Строго говоря, в прошлой жизни Сюнь Чэ и Мин Цзиньжоу действительно обсуждали возможность брака.

Однако у Мин Цзиньжоу были другие планы, поэтому обсуждения быстро сошли на нет.

Кто именно был этим «другим планом», Сюнь Чэ в прошлой жизни не сказал. Юй Линсинь тогда знала только, что во время борьбы за трон не только семья хоу Вэнъаня была уничтожена, но и семья гуна Цзиньго понесла тяжёлые потери. Мин Цзиньчэн даже получил удар мечом по лицу от наёмного убийцы, чуть не лишившись глаза. Тогда Мин Цзиньжоу добровольно вышла замуж за печально известного третьего принца, Вэйвана.

Однако, когда Юй Линсинь в прошлой жизни наконец встретила Мин Цзиньжоу лично, Вэйван уже давно погиб за восстание, а Мин Цзиньжоу, будучи его супругой, смогла сохранить свою жизнь благодаря своим заслугам в разоблачении государственной измены. В отличие от обычных жён преступников или вдов из императорской семьи, которые тихо жили в безвестности, она, после восшествия на трон нового императора, добилась реабилитации семьи гуна Цзиньго, лишилась титула супруги Вэйвана и стала принцессой Чанъаня, после чего жила в своё удовольствие.

Подробности о Мин Цзиньжоу Сюнь Чэ так и не рассказал, и Юй Линсинь не спрашивала. Но, основываясь на том, что она знала, она могла догадаться, что, независимо от того, почему Мин Цзиньжоу изначально не смогла быть с тем, кого любила, в конечном итоге, когда её семья оказалась в беде, она выбрала брак с Вэйваном не ради спасения своей жизни, как многие тогда говорили, а именно для того, чтобы свергнуть его, пожертвовав собой.

Такая девушка, если бы она действительно была заинтересована в Сюнь Чэ, давно бы уже дала об этом знать.

Думая об этом, Юй Линсинь вдруг почувствовала, что она сама себя недооценивает. Она пришла просто полюбоваться цветами, но как же так получилось, что её мысли всё время были сосредоточены на Сюнь Чэ?

Пусть он женится на ком хочет, какое это имеет отношение к ней!

Как раз в этот момент гости наконец собрались, и Сюнь Ин вместе с Мин Цзиньжоу объявили правила сегодняшнего поэтического конкурса. Всё было просто: за два кэ [1] нужно написать по одному стихотворению и одному стиху на тему османтуса и хризантем в саду. Больше писать не разрешалось. Те, кто не справлялся, могли просто наслаждаться чаем и цветами.

[1] ~30 минут.

За пределами этих правил, в, казалось бы, случайных разговорах, действительно проскальзывали догадки Юй Линсинь: они не просто хотели устроить сегодняшний поэтический вечер, а планировали создать поэтический клуб, название которого можно было бы выбрать из сегодняшних произведений.

С этим названием клуба они могли бы проводить поэтические вечера раз в две недели, то в доме хоу Вэнъаня, то в доме гуна Цзиньго, в общем, совместно организованные Сюнь Ин и Мин Цзиньжоу встречи. Они также могли бы приглашать известных учёных, чтобы те рассказывали о тонкостях написания стихов и стихов, с комментариями и наградами.

Самое главное, что в конце Мин Цзиньжоу прямо сказала:

— У нас есть эта идея, чтобы помочь сёстрам подготовиться к поэтическому конкурсу в конце года. Независимо от того, преуспеет кто-то или нет, общение не повредит. Но сразу предупреждаю, сегодня Ин-эр устроила первый клуб так прекрасно и когда мы будем проводить второй у меня дома, не смейтесь надо мной.

Все девушки засмеялись и пообещали:

— Ни за что не будем критиковать вас, наши предводительницы.

Хотя Юй Юньсинь стояла с Юй Линсинь с краю, её сердце тоже загорелось. В школе Вэньхуа находилось много учителей, которые могли бы направлять её в учёбе, но настоящие знания в частных школах были ограничены: кроме стихов, это были в основном наставления о женской добродетели. Юй Юньсинь всей душой хотела поступить туда, в основном чтобы завести дружбу с девушками из более знатных семей.

Но, судя по словам Сюнь Ин и Мин Цзиньжоу, если бы она смогла присоединиться к этому клубу, разве это не было бы прямым знакомством с таким количеством знатных девушек? Это было бы в сто раз лучше, чем частная школа семьи Чжу!

Раз в две недели, хотя и не слишком часто, но на самом деле это было нормально для родственных визитов. Как для организаторов клуба, Сюнь Ин и Мин Цзиньжоу, так и для этих тщательно одетых и подготовленных девушек, времени было не так уж много, ведь у всех имелись и другие дела, кроме поэтических вечеров.

Юй Линсинь, наблюдая за выражением лица Юй Юньсинь, слегка вздохнула с облегчением. Ей было всё равно на место в школе Вэньхуа, она могла бы отдать его Юй Юньсинь без проблем. Её больше волновало, чтобы Юй Юньсинь и госпожа Су не связались с семьёй Чжу.

Теперь, когда Юй Юньсинь заинтересовалась этим клубом, частная школа семьи Чжу, вероятно, останется в прошлом. И если клуб будет успешным, возможно, даже девушки, которые уже сейчас учатся в семье Чжу, начнут задумываться о переходе.

На поверхности это казалось просто развлечением для знатных девушек столицы, но на самом деле семьи, стоящие за этими девушками, постепенно начнут ощущать влияние.

Думая об этом, Юй Линсинь снова посмотрела на Сюнь Ин и Мин Цзиньжоу: одна была тихой и любила литературу, другая — открытой и любила военное дело, ни одной из них не нравилось заниматься организацией таких мероприятий. Но единственный, кто мог заставить их обеих действовать, был Сюнь Чэ.

К этому времени двадцать или тридцать девушек, следуя правилам, объявленным Сюнь Ин, разошлись по саду, чтобы полюбоваться цветами и обдумать свои стихи. Юй Юньсинь была полностью поглощена, снова внимательно рассматривая несколько горшков с роскошными хризантемами и обдумывая уже пришедшие на ум строки.

Юй Линсинь же с радостью воспользовалась возможностью «наслаждаться чаем и цветами», села в тихом углу и наблюдала за происходящим.

Время шло, и девушки, кто стремился к победе, кто был быстр в мыслях, кто колебался, кто был высокомерен, постепенно проявляли свои характеры, которые не были видны во время чаепития.

Юй Линсинь огляделась и поняла, что среди всех присутствующих, кроме организаторов Сюнь Ин и Мин Цзиньжоу, только она одна сразу заявила, что не станет писать стихи, а просто будет наблюдать.

Сюнь Ин и Мин Цзиньжоу, конечно, не возражали. Они устали после приёма гостей и сели рядом с Юй Линсинь, чтобы поболтать:

— Сестра Юй не любит писать стихи?

Юй Линсинь улыбнулась:

— Как говорится, лучше скрыть свои недостатки, чем выставить их напоказ. У меня нет таланта к поэзии, так что лучше не позориться.

Мин Цзиньжоу, которая впервые встретилась с Юй Линсинь, но уже оценила её открытость, сказала:

— Ничего страшного, не любить стихи — это нормально. Я тоже не люблю. Выражать свои чувства или амбиции — всё это не так полезно, как делать что-то реальное.

Юй Линсинь снова улыбнулась. Это полностью совпадало с её воспоминаниями о Мин Цзиньжоу, прошедшей через множество испытаний. Никакие переживания не могли стереть её врождённую открытость и широту души.

Сюнь Ин тоже улыбнулась:

— Даже если не любишь, сначала нужно написать, иначе как ты будешь оправдываться, когда следующий клуб будет в твоём доме? Это тоже твоё реальное дело.

Мин Цзиньжоу с сожалением покачала головой:

— Об этом подумаем позже, у нас ещё две недели.

Затем она вдруг вспомнила что-то и спросила Сюнь Ин:

— Кстати, что случилось с твоим братом? Почему он заболел после посещения дворца?

Юй Линсинь, которая как раз в этот момент пила чай, внутренне вздрогнула, но её рука оставалась устойчивой, и, опустив глаза, она скрыла свои эмоции.

Однако Сюнь Ин слегка посмотрела в сторону Юй Линсинь, как будто сомневаясь.

Юй Линсинь уже быстро перебрала несколько мыслей, но понимала, почему Сюнь Ин колебалась, и сразу же встала:

— Если вам нужно обсудить семейные дела, я пересяду туда.

Увидев, что девушка встаёт, Сюнь Ин почувствовала себя неловко. В конце концов, это Юй Линсинь первой села здесь пить чай, а они пришли поболтать, и Мин Цзиньжоу неосторожно упомянула Сюнь Чэ. Было бы слишком невежливо заставлять вставать и уходить того, кто уже сидел.

Кроме того, она не считала это чем-то слишком личным, поэтому поспешно сказала:

— Сестра Юй, не беспокойся. То, о чём спрашивала Цзиньжоу, — это просто болезнь моего брата, ничего особенного.

Мин Цзиньжоу тоже не придала этому значения:

— Да, я просто спросила.

Затем она снова посмотрела на Сюнь Ин:

— Так как он заболел? Может, перегрелся?

Сюнь Ин покачала головой, на лбу появилась лёгкая тень беспокойства:

— На самом деле я его не видела, только знаю, что вызывали врача, сказали, что нужно несколько дней покоя.

— Учёные такие нежные, — В голосе Мин Цзиньжоу звучало лёгкое презрение. — Мой брат был с ним во дворце, и с ним ничего не случилось. Я говорю, вам нужно больше двигаться. Посмотри на своего отца, сколько лет он командовал войсками, какой он героический, а вы даже не пытаетесь быть похожими на него.

Сюнь Ин не обиделась, только улыбнулась:

— Хорошо, я научусь позже, скажи, с чего мне начать?

Слушая, как Сюнь Ин и Мин Цзиньжоу шутят, Юй Линсинь не могла успокоиться, думая о болезни Сюнь Чэ, она чувствовала необъяснимый страх. В прошлой жизни она много раз видела медицинские записи Сюнь Чэ, а также подробные отчёты о том, как он был ранен и отравлен.

Она помнила, что Сюнь Чэ действительно был отравлен осенью тринадцатого года правления Тяньсюй. В записях основное внимание уделялось конкретному рецепту противоядия, которое он использовал, а также его реакции во время выздоровления. Но как именно он был отравлен, не было написано, даже не было указано, где это произошло.

Она знала только, что тогда отравление казалось неопасным, потому что после принятия противоядия и иглоукалывания Сюнь Чэ быстро выздоровел. Но позже врачи заподозрили, что в теле Сюнь Чэ всё ещё остались следы яда, просто из-за его молодости и крепкого здоровья они не проявились.

Когда в шестнадцатом году правления Тяньсюй он снова был отравлен, всё вышло наружу, и это стало так серьёзно.

Неужели туманное упоминание Сюнь Ин о болезни было связано с этим?

С такими мыслями вторая половина поэтического вечера прошла для Юй Линсинь в беспокойстве. Какие бы прекрасные стихи ни писали, какие бы конфликты между семьями или сёстрами ни проявлялись во время обсуждения, Юй Линсинь не обращала на это внимания.

Теперь она только хотела поскорее вернуться домой и расспросить Байго.

К счастью, когда стихи были оценены и награда вручена одной из девушек из семьи Юйго, первый клуб успешно завершился. Те, кто не был близок с семьями хоу Вэнъаня и гуна Цзиньго, первыми попрощались.

Юй Линсинь уже не могла усидеть на месте, особенно зная, что Сюнь Чэ, возможно, находится всего в нескольких шагах от неё в павильоне Цинъюй, но она не могла пойти проведать его. Она могла только полагаться на свои навыки, накопленные за годы жизни вдовы хоу Вэнъаня, чтобы выглядеть как обычная гостья, которая просто уходит.

Сюнь Ин и Мин Цзиньжоу были слишком уставшими, чтобы что-то замечать. Юй Юньсинь, будучи юной и впервые посетив двор хоу Вэнъаня, встретив столько знатных девушек и пообщавшись с ними о поэзии, была в восторге и тоже ничего не замечала.

К тому же у Юй Линсинь была отдельная повозка, поэтому, когда они подошли ко вторым воротам дома хоу Вэнъаня, карета Юй Юньсинь подъехала первой, и она села в неё.

Как раз в этот момент повозка Юй Линсинь задержалась, и она, раздражённая и обеспокоенная, послала Ганьлу найти Чжао Ляна.

Однако слуги семьи хоу Вэнъаня были проворны, заметив неладное, они сразу же доложили внутрь, и новая повозка была доставлена:

— Юная госпожа Юй, с вашей повозкой возникли небольшие проблемы, наша госпожа предоставит вам свою, чтобы отвезти вас домой. Когда ваша повозка будет починена, мы вернём её вам. Вас это устроит?

Слова были вполне разумными, но Юй Линсинь, увидев, что повозкой управляет Чэнь Цяо, слегка подняла бровь:

— А где моя служанка Ганьлу?

Чэнь Цяо поклонился:

— Ваша служанка может ехать сзади в другой повозке.

Юй Линсинь медленно выдохнула, ещё раз взглянула на эту, казалось бы, обычную повозку, и меч, висевший над её головой, наконец опустился.

Ганьлу в этот момент вернулась:

— Юная госпожа, наша повозка, кажется, сломалась, Чжао Лян чуть не плачет...

— Ничего страшного.

Юй Линсинь, не подавая виду, снова посмотрела на Чэнь Цяо.

— Я воспользуюсь повозкой семьи Сюнь, а ты сядь в повозку для служанок. Раз «госпожа Сюнь» всё устроила, беспокоиться не о чем.

Ганьлу поняла, что Юй Линсинь немного раздражена, но, подумав, что повозка сломалась прямо перед отъездом и любой бы разозлился. Сейчас не время и не место для споров, поэтому она просто поклонилась и пошла к повозке для служанок.

Юй Линсинь с негодованием сама подняла занавеску.

Конечно, внутри находился кто-то ещё.

— Разозлилась? — Сюнь Чэ, полулежа на подушках, был одет в просторную одежду лунного цвета с широкими рукавами. Его красивое лицо и аккуратная причёска были такими же, как всегда, но сейчас он лежал в расслабленной позе, что придавало ему несколько распутный вид.

Юй Линсинь, хотя и села в повозку, плотно прижалась к противоположной стенке, стараясь держаться как можно дальше от Сюнь Чэ. Однако повозка была обычного размера, и между стенками было всего около шести чи [2], так что, как бы она ни старалась, между ними оставалось совсем небольшое пространство.

[2] ~2 метра.

Она на мгновение замолчала, слушая стук колёс, и, наконец, успокоившись, спросила:

— Что ты делаешь? То говорят, что ты собираешься жениться, то — что ты заболел, теперь ещё и моя повозка сломалась. Что ты задумал?

— На ком я собираюсь жениться? — Сюнь Чэ слегка удивился, но, подумав, быстро понял, — Кто-то решил, что раз Цзиньжоу ведёт себя в нашем доме как хозяйка, значит, мы собираемся жениться?

Цзиньжоу.

Юй Линсинь, не подавая виду, отвернулась:

— На ком ты женишься — это дело твоей семьи, ко мне это не относится, зачем обсуждать это при мне.

Сюнь Чэ не мог не засмеяться. Некоторое время он ничего не говорил, только посмеивался.

В конце концов, Юй Линсинь не выдержала и снова посмотрела на него:

— Чему ты смеёшься?

Сюнь Чэ сдержал смех, сжав тонкие губы:

— Я никогда не думал, что в твоих глазах я настолько могущественен.

Он сделал паузу, а затем протянул руку к ней:

— Хуэйцзюнь, подойди ближе.

Юй Линсинь буквально округлила глаза. Неужели этот человек был настолько бесстыдным?

Она хотела оттолкнуть его, но в этот момент заметила, что на его руке, под рукавом, виднелся синяк.

— Это...

Сюнь Чэ слегка изменил позу, и в этот момент повозка повернула, солнечный свет проник через занавеску, и Юй Линсинь наконец увидела, что его лоб тоже слегка блестел.

Такой Сюнь Чэ был ей наиболее знаком.

В этот момент она забыла о всех своих предыдущих мыслях и сразу же подвинулась к Сюнь Чэ, вытирая его лоб платком. Он был покрыт мелкой испариной.

— Ничего серьёзного. — Сюнь Чэ улыбнулся, всё ещё глядя на Юй Линсинь, которая теперь находилась так близко. — Вчера я просто сыграл небольшую сценку.

Но Юй Линсинь не слушала его, она аккуратно закатала чужой рукав на пол чи [3], и увидела, что его рука была покрыта синяками и следами от ударов плетью.

[3] ~15 см.

— Поверхностные раны, ничего страшного. — Сюнь Чэ покачал головой. — Не беспокойся.

Юй Линсинь вдруг потянулась и потрогала его шею сзади — она тоже была влажной.

На этот раз Сюнь Чэ не смог ничего сказать.

Потому что он полулежал, опираясь на левый локоть, а Юй Линсинь сидела напротив него, но в тот момент, когда она потянулась, её рука прошла над его правым плечом.

Другими словами, в тот момент, если бы повозку сильно тряхнуло, Юй Линсинь упала бы прямо к нему на грудь.

Но даже без тряски, в тот момент лицо Сюнь Чэ было полностью обращено к её... воротнику. Она сама, возможно, не знала, что лёгкая вуаль, свисающая с её шеи, уже слегка касалась его рта и носа.

Переводчику есть что сказать:

Счёт сломанных Сюнь Чэ повозок: 2 ✔

http://tl.rulate.ru/book/131376/6155106