Готовый перевод I, Caligula (A Roman Emperor SI) / Я - Калигула (Римский император): Глава 12

На данный момент его вторым по силе активом было наследие Гая. Он был прямым потомком Августа. Его мать обожал народ, отцу поклонялись. Любимый принц Рима, жизнь которого трагически оборвалась. Только теперь, с новыми воспоминаниями, Гай смог в полной мере осознать, насколько тяжелой была смерть Германика, обрушившая на империю ударную волну скорби. Ему даже показали более современный пример — принцессу Диану из пока еще или никогда не ставшего таковым Соединенного Королевства, чей народ оплакивал ее так сильно, что улицы утопали в цветах. По всей империи люди проклинали самих богов за то, что они отняли у них Германика.

Как его сын, он в какой-то мере унаследовал эту любовь и преданность. Это позволило ему найти общий язык с легионами, простым народом и всеми сторонниками его отца. Когда его сестра Агриппина была убита своим сыном Нероном, римские солдаты отказались от его приказа причинить ей зло, потому что она была дочерью Германика, и сочли эту идею большим предательством. Гай знал, что ему нужно найти людей с подобным мышлением и подчинить их своему влиянию. Это было бы началом, но этого было бы недостаточно.

Сам по себе титул принцепса еще не был титулом монарха, скорее это было балансирование, паутина влияния, где каждая крупная фракция требовала осторожности. Фракции требовали деликатного обращения. Роль принцепса всегда была в той или иной степени зыбкой, он был всего лишь одним человеком и не мог править в одиночку, ему нужно было, чтобы каждая фракция служила своей цели, иначе империя рухнет или придет в упадок. Гай знал, что ему необходимо умиротворить четыре фракции.

Сенат, по-прежнему являвшийся ядром власти Рима, откуда происходили основные магистраты, обладал как влиянием, так и обидами старых семей. Они были нужны ему для управления империей и придания ей легитимности. Тиберий, покинувший Рим ради этого проклятого острова и неоднократно обращавшийся со многими сенаторами холодно, оставил в них горечь, которой Гай мог воспользоваться. Подражая своему прадеду, он мог бы подойти к сенату с подобием смирения, обращаясь к ним с уважением, которого, по их мнению, они заслуживали, и позволяя им ошибочно полагать, что он — тот, кого они могут вылепить. Если бы он мог намекнуть на будущее, в котором Сенат снова будет советоваться с принцепсом, они были бы привлечены, умиротворены иллюзией совместной власти.

Самым важным были легионы. Они были необходимы для обеспечения его безопасности и господства, прежде всего. Память о Германике была очень велика, его отец, несмотря на то, что уже много лет как умер, был для солдат фигурой, за которую они готовы были маршировать и умирать. Самым простым способом обеспечить их лояльность было бы взять под полный контроль их выплаты, не позволяя никому другому жертвовать им, сделав их средства к существованию полностью зависящими от покровительства Гая. Ему нужно было найти компетентных людей и сформировать из них верных командиров. У него уже была пара на примете. Он хотел создать образ скромного молодого человека, желающего заслужить право быть провозглашенным императором, что традиционно делалось после великой военной победы, которая, естественно, означала завоевание или несколько завоеваний такого рода. К счастью, воспоминания и местные сплетни подсказали ему первую запланированную цель.

Конечно же, преторианская гвардия станет стержнем. Макро уже был его первой целью для создания альянса. Этот человек был оппортунистом и видел, куда дует ветер. Тиберий быстро старел и утопал в вине и мальчиках. Он мог быть как величайшим союзником Гая, так и его самым опасным врагом. Пока ему не удастся обойти преторианскую гвардию и поставить ее под свой контроль, она всегда будет представлять опасность за его спиной, причем очень близкую. Если Макро увидит в Гае лучший шанс на более богатую и влиятельную жизнь, префект и его гвардейцы подчинятся. Это послужит сдерживающим фактором для любого из сторонников Тиберия или Гемелла в сенате или легионах.

Последней фракцией был простой народ Рима. Он жил в период, когда, если бы народ возненавидел его, он попытался бы убить его во время бунта или восстания, поэтому было необходимо держать его в узде. Август держал народ счастливым благодаря грандиозным зрелищам, бесплатному зерну и приобщению к религиозным церемониям. Современная проницательность Гая показала ему истинную силу развлечений в поддержании довольства простых людей в их нынешних обстоятельствах. Ему не хватало современных технологий и экранов, но такие мысли подсказывали ему более подходящие для времени идеи. В своем воображении он видел это, великое произведение строительства, совершенно не украденное у династии Флавиев, построенное на несколько десятилетий вперед. Грандиозный строительный проект, который должен был обеспечить жителей Рима работой и круглогодичными развлечениями, краеугольный камень его правления.

К тому же он уже знал, что посвятит его своему отцу, а это гарантировало, что его примут на ура и построят с большим энтузиазмом.

Громкий удар вернул Гая в реальность: в комнате было еще темнее, чем прежде, а зрение слегка затуманилось. Он посмотрел вниз и заметил, что в задумчивости нечетко наполняет свой кубок, выпив еще два. По крайней мере, ему не придется притворяться пьяным перед свидетелями. Он повернул голову в сторону, откуда доносился шум. На балконе лежало тело и стонало. С неба упал обнаженный молодой человек...

Молодой человек без единого стежка одежды поднялся на ноги, огляделся, заметил Гая и, слегка прихрамывая, подошел к нему:

— Привет, друг, послушай, не мог бы ты оказать мне очень большую услугу, — сказал он, молитвенно сложив руки, — Здесь может пройти старый Туллий... если да, то ты меня не видел... — мужчина выглядел испуганным.

— Какое дело этому старому ископаемому до того, что ты здесь? Сколько этажей ты провалился, чтобы попасть сюда? — спросил Гай. Мужчина, несмотря на то что был весь в синяках от падения и любовных укусов, выглядел раскаявшимся, но в то же время гордым.

— Видите ли, я... — его прервал грохот сверху, и Гай в тумане подумал, что это, должно быть, распахиваются ставни.

— Где эта дворняга! Трахает мою дочь, племянника и племянниц в моих собственных комнатах! Я выпотрошу его, как проклятого немца! Вы, идиоты, ищите его, он не мог уйти далеко! — Сверху послышался топот шагов.

Гай и мужчина молча смотрели друг на друга. Гай не знал, аплодировать ли ему за то, что он сумел соблазнить сразу половину семьи Туллия, или назвать его дураком. Туллий был стар, но все еще сохранял влияние. Хотя, если честно, если он был настолько глуп, что привез членов своей семьи-подростка на этот выгребной остров, то так тому и быть. Даже у этого мертвого преторианца, ходячего Маркуса под началом Макро, хватило ума не делать этого.

http://tl.rulate.ru/book/131168/5851392