Готовый перевод Calculus Over Cultivation / Математический анализ над Культивированием: Глава 12. Интерлюдия — Гипотеза изоляции

Чжан Сянь сидел за своим столом, медленно и размеренно постукивая пальцами по дереву. Раз, два, три, четыре. Четыре постукивания, затем пауза. Затем еще четыре. Он нахмурился и пересчитал на пять. Пять постукиваний, пауза, затем еще пять.

Затем он снова изменил его. Два нажатия, затем три. Затем пять, затем семь. Простые числа. На случай, если реальность тайно наблюдает за ним и ему нужно напоминание о том, как должны работать числа.

Прошло две недели с тех пор, как мастер Цзян исчез.

Ну что ж. Не исчез. Он назвал это отпуском. Но Чжан Сянь не был глупцом. Человеку, который был всего лишь учителем, не нужно было уходить в затворничество. Так поступали только культиваторы.

И все же — был ли мастер Цзян на самом деле самосовершенствующимся?

Проблема была в том, что Чжан Сянь должен был знать ответ на этот вопрос. Он вырос, слушая рассказы о культиваторах. Однажды он даже видел одного из них в соседнем городе, когда отец взял его с собой, настоящего, правильного культиватора в мантии, с мечом и с видом мистической отрешённости. Все в городе Цинхэ знали, как выглядят культиваторы.

Мастер Цзян выглядел совсем не так.

Мастер Цзян любил булочки, приготовленные на пару. Он разговаривал с людьми. Он не стоял на крышах, глядя на луну. Он развалился в кресле, как уставший человек, который сделал ужасную серию жизненных выборов.

Но…

Чжан Сянь помнил, как он двигался. Как его кисть никогда не дрожала. Как он всегда ловил падающую чашку, не глядя. Как однажды утром, когда Ма Жуй бросил камешек в У Ляна, мастер Цзян протянул руку и поймал его — небрежно, даже не глядя.

Но больше всего мне нравилось то, как он говорил.

Культиваторы говорили о Дао. О Небесах. О потоке энергии и балансе инь и ян.

Мастер Цзян говорил о бесконечности.

И, почему-то, это было еще хуже.

Чжан Сянь до сих пор помнил урок, который мастер Цзян провёл за неделю до своего отъезда. Это была одна из его обычных странных, закрученных лекций, которая начиналась с обычного вопроса, а заканчивалась тем, что все начинали сомневаться в своём существовании.

Мастер Цзян нарисовал круг. Идеальный круг. Он нарисовал его одним движением, без циркуля, без колебаний. Затем он нарисовал внутри него квадрат. Затем ещё один квадрат, но больше, снаружи круга.

А потом он спросил их: «Если я возьму отношение площади внутреннего квадрата к площади внешнего квадрата, как вы думаете, это число ближе к половине? Или к двум третям?»

Они все уставились на него. Подумали об этом. Посмотрели на идеальный круг и два квадрата, которые удерживали его между собой.

«Половина?» — неуверенно спросил Чжао Цян. — Похоже, примерно половина».

«М-м-м». Мастер Цзян кивнул, словно всерьёз обдумывая это. Затем он снова взял кисть, нарисовал шестиугольник внутри круга, а затем ещё один шестиугольник снаружи.

“А как насчет сейчас?”

Чжан Сянь нахмурил брови. Он посмотрел на фотографию. — Они стали ближе?

“ Ммм, ” повторил мастер Цзян.

Затем - восьмиугольники.

Так продолжалось долго-долго. Пока, наконец, Чжан Сянь едва мог различить внутреннюю и внешнюю формы.

Где-то в этом разговоре появилось то, что инструктор Цзян назвал pai.

Затем начались его парадоксы.

Затем пришло осознание того, что ничто больше не имело смысла.

К концу урока Чжао Цян — Чжао Цян, который никогда не нервничал, — выглядел как кузнец, которому только что сказали, что металл — это ложь.

Это было потрясающе.

А потом мастер Цзян ушел.

Теперь они застряли с директором Сонгом.

Директор Сонг был отличным учителем. Он был терпеливым, он всё ясно объяснял и ни разу не сказал им, что пространство можно бесконечно делить или что числа ведут себя плохо, когда за ними никто не наблюдает.

Он был нормальным.

И Чжан Сянь это возненавидела.

— О чём ты думаешь? — спросил Чжао Цян, сидевший рядом с ним.

Чжан Сянь нахмурилась. “Что что-то не так”.

Чжао Цян даже не моргнул. “Да”.

Это было ещё одной проблемой. С тех пор как мастер Цзян ушёл, они все понимали, что что-то не так. Они не могли этого объяснить. Но это было так.

Чжан Сянь снова постучал пальцами по дереву. Два, три, пять, семь.

Он подумал о том, как мастер Цзян всегда уклонялся от ответа на вопрос, является ли он практикующим. Он подумал о том, как у них болела голова после его уроков, как будто что-то слишком большое пыталось втиснуться в их разум. Он подумал о том, что теперь на его уроках было пусто.

“Я думаю, мастер Цзян что-то скрывал”, - медленно произнес он.

Чжао Цян бросил на него равнодушный взгляд. “Да”.

Чжан Сянь вздохнул и подпёр подбородок ладонью. — Я просто не знаю, что именно.

Он собирался это выяснить.

Даже если бы это заняло вечность.

-х-х-х-

Чэнь Мэйли сидела за длинным деревянным столом, выпрямив спину и аккуратно сложив руки на коленях. Напротив неё, попивая чай, сидел её отец с непроницаемым выражением лица.

В комнате было тихо — слишком тихо. Это никогда не было хорошим знаком.

Её мать уже встала из-за стола, чтобы присмотреть за магазином, и за столом остались только отец, старший брат и она. Чай был разлит. Посуда была убрана. Это означало, что скоро, очень скоро...

— Я слышал от директора Сонга, что ваш учитель ушёл в затворничество, — наконец сказал её отец, с особой осторожностью ставя чашку на стол.

Чэнь Мэйли изобразила на лице вежливое выражение спокойного понимания. — Да, отец.

Её отец кивнул, как будто ожидал этого. «Он всегда был странным. Слишком молод, чтобы быть настоящим учёным, слишком умён, чтобы быть дураком». Он посмотрел на неё поверх края чашки. «Тебе нравились его уроки».

Это был не вопрос.

Чэнь Мэйли не колебалась. “Да”.

“Почему?”

Она ожидала этого вопроса. Была к нему готова. И всё же она с трудом подбирала ответ, который не прозвучал бы совершенно нелепо.

Потому что его уроки заставляли её думать так, как она никогда раньше не думала. Потому что, в отличие от других учителей, он никогда просто не объяснял — он позволял им самим пробираться к истине, как торговцам, которые прощупывают почву во время переговоров, как торговцам, которые пытаются угадать стоимость незнакомого товара.

Потому что вопреки всякой логике, вопреки здравому смыслу числа начали казаться… живыми.

Но она не могла этого сказать.

Вместо этого она выбрала что-то практичное. «Он учил нас тому, чему не учил никто другой».

Ее отец выгнул бровь. “Например?”

Она сделала паузу. Осторожно, не спеша, она потянулась за чайником и наполнила его чашку. — Природа бесконечности.

Её брат, который до сих пор молчал, тихо фыркнул. — Бесконечность, — сказал он без особого восторга. — Это не то, что должен знать торговец.

Чэнь Мэйли взглянула на него. “Ты уверен?”

Её брат ухмыльнулся. — Мне никогда не приходилось покупать бесконечное количество чего-либо.

— Это потому, что это невозможно, — сказала она, стараясь говорить непринуждённо. — И всё же мастер Цзян заставил нас усомниться даже в этом.

Ее отец задумчиво промурлыкал. “Продолжай”.

Она перевела дыхание. «Он спросил нас, можем ли мы разделить один серебряный таэль на две части, каждая из которых будет стоить половину его стоимости».

Ее отец кивнул. “Конечно”.

«А потом он спросил, можем ли мы сделать это снова. И ещё раз». Она посмотрела на него. «Сколько раз мы можем это делать?»

“ Столько раз, сколько позволит серебро.

— Но что, если это никогда не прекратится? — спросила она. — Что, если, какими бы маленькими ни становились кусочки, всегда найдётся ещё одна половинка, которую можно разделить?

Её брат нахмурился. — Это абсурд. Ты останешься ни с чем.

— Именно это я и сказала, — призналась Чэнь Мэйли. — Но потом он спросил: если мы всегда можем делить дальше, значит ли это, что мы когда-нибудь действительно достигнем нуля? Она встретилась взглядом с отцом. — Он сказал нам, что некоторые философы считали, что само пространство можно делить бесконечно. Что каким бы маленьким что-то ни казалось, его всегда можно разделить ещё пополам. И если бы это было правдой, то…

— Тогда не было бы самой мелкой единицы торговли, — закончил её отец, понимающе кивнув.

Её брат нахмурился ещё сильнее. — Но деньги так не работают.

— Нет, — сказал её отец, проведя большим пальцем по ободку своей чашки. — Но именно так ведутся переговоры.

Чэнь Мэйли замер.

Её отец лениво указал на стопку бухгалтерских книг, лежавших рядом с ним. «В каждой сделке есть бесконечное множество вариантов. Цена не фиксирована — она колеблется между двумя значениями, как дробь, которую ещё не сократили. И опытный торговец знает, что всегда есть ещё один шаг, который нужно сделать, прежде чем прийти к соглашению».

Чэнь Мэйли подумала об этом. Сколько раз она видела, как её отец заключал сделки, которые казались невозможными, как он толкал и тянул цифры, словно они были живыми. Словно у них была своя воля.

Это была, по-своему, своего рода бесконечность.

На мгновение она задумалась, согласился бы с ней мастер Цзян.

Отец внимательно посмотрел на нее. “ Значит, ты узнала что-то полезное.

Она кивнула, сердце ее успокоилось. “ Да.

— Хорошо, — сказал он, делая ещё один глоток чая. — Тогда я жду, что вы воспользуетесь этим.

Она бы так и сделала.

Но не только в бизнесе.

Потому что урок, который она действительно усвоила у мастера Цзяна, был не о торговле. И даже не о цифрах.

Все дело было в том, как он заставил их по-другому взглянуть на мир.

И она не собиралась забывать об этом.

-х-х-х-

У Лян лежал на крыше, уставившись в небо.

Он уже не в первый раз был там наверху. Ему нравилось карабкаться. Карабкаться было весело. Ему нравилось сидеть там, где сидеть не положено. Так мир выглядел по-другому.

Но в основном сейчас он просто не хотел находиться внутри.

Его отец снова разозлился.

Не на него, не совсем. Просто на всё. На цену риса, на упрямство их мула, на то, что их сосед всегда выливал воду слишком близко к их порогу, на то, что Ву Лян снова забыл принести дрова.

На самом деле, нет, этот был нацелен на него.

И вот он здесь, на крыше, где было тихо.

Небо было большим. Очень, очень большим. Оно простиралось бесконечно. Так однажды сказал Мастер Цзян. Куда бы ты ни отправился, как бы высоко ни забрался, небо всегда было впереди.

Это было мило.

Это было намного лучше, чем внутри их дома, который был очень маленьким.

Он обвёл пальцем в воздухе фигуру, притворяясь, что рисует что-то важное.

Мастера Цзяна уже давно не было в живых.

Не совсем исчез — Ву Лян видел его. Несколько раз. Он ходил по городу, покупал еду, вежливо кивал людям, как будто не был каким-то мистическим экспертом, который скрывался среди них по неизвестным причинам.

Но он больше не преподавал.

А это означало, что все было скучно.

Директор Сонг был в порядке. Он был нормальным. Но в этом-то и была проблема.

Мастер Цзян не был нормальным.

И Ву Лян упустил это из виду.

Мастер Цзян сказал им, что числа что-то делают. Что они движутся так, что это не всегда имеет смысл. Что есть правила, но есть и то, что не подчиняется правилам, и иногда это самое интересное.

Он рассказал им об игре с двумя игроками, которые всегда удваивали ставки, и о том, что если играть бесконечно, то можно выиграть бесконечное количество денег, но почему-то это было не очень выгодно.

Он рассказал им о цифрах, которые были там, но не там, и которые были очень важны.

И он рассказал им о том, что сколько бы раз вы ни прибавляли половину, вы никогда не получите единицу.

Эта песня понравилась Ву Ляну больше всего.

Потому что это казалось знакомым.

Вот как это было — пытаться быть хорошим. Пытаться быть таким, каким хотел видеть его отец.

Независимо от того, сколько раз он пытался, у него так и не получилось.

Он не хотел быть плохим. Это просто ... случилось.

Иногда соблазны были слишком велики. Неприкрытый кувшин с водой. Достаточно низкий забор, через который можно перепрыгнуть. Тележка, полная капусты, которая так и напрашивалась на то, чтобы её опрокинуть.

... то последнее было несчастным случаем. В основном.

И иногда он просто не понимал, почему всё это так важно. Почему из-за того, что он забыл подмести пол, на него накричали. Почему играть, когда он должен работать, — это преступление.

Почему нехорошо смеяться, когда все серьезно.

Его отцу не нравилось, когда он смеялся не вовремя.

Ему многое не нравилось в У Ляне.

Мастер Цзян, однако— Мастер Цзян никогда так на него не смотрел.

Он никогда не ругал его за то, что он ёрзал на уроке. Он никогда не называл его бесполезным, когда тот отвлекался.

Он просто посмотрел на него, склонив голову набок, и сказал: «Это интересно».

Вот и все.

А потом он сделал это частью урока.

Ву Лян пропустил это мимо ушей.

Он вздохнул и плюхнулся на спину, свесив руки с края крыши. Он задумался о том, что сейчас делает мастер Цзян.

Наверное, что-то странное. Наверное, что-то такое, от чего у них разболелась бы голова, если бы он объяснил.

Ву Лян слегка усмехнулся про себя.

Хорошо.

Иначе это было бы неправильно.

В животе у него заурчало. Верно. Ужин. Вероятно, ему следует вернуться в дом, пока его отец не разозлился еще больше.

Может быть, на этот раз он принесет дрова.

Может быть.

Он перекинул ноги через край крыши и спустился вниз. Завтра он будет внимательнее на уроке.

Даже если бы мастера Цзяна там не было.

Даже если это было не так весело.

Потому что, может быть, только может быть —

Однажды он поймёт, что же на самом деле делает числа такими интересными.

-х-х-х-

Ма Жуй прижался спиной к деревянной стене гостиницы, затаив дыхание. Его сердце колотилось, но не от страха. Нет, это было волнение. Такое, от которого у него подрагивали пальцы, а мысли неслись вперёд.

Он собирался выяснить, что скрывал мастер Цзян.

Лин Фэнь стояла рядом с ним, скрестив руки на груди, и выглядела крайне недовольной. — Это плохая идея.

Ма Жуй ухмыльнулся. — Именно это делает эту идею хорошей.

Она вздохнула. “Логика работает не так”.

“Это то, что люди говорят прямо перед тем, как происходит что-то интересное”.

Линь Фэнь пробормотала себе под нос что-то подозрительно похожее на «идиотка», но не ушла. Это было важно.

В коридоре было пусто. В гостинице было тихо. Большинство людей ели внизу или уже легли спать.

А это означало, что это был их шанс.

Ма Жуй на цыпочках подошёл к двери господина Цзяна и прижался к ней ухом.

Ничего.

Тогда —

Медленный, задумчивый голос, едва слышный из-за дерева.

Ма Жуй судорожно втянула воздух.

Лин Фэнь, всё ещё стоявшая в нескольких шагах позади него, нахмурилась. — Что он говорит? — прошептала она.

Ма Жуй поднял руку. “Ш-ш-ш”.

Теперь голос звучал чётче. Мастер Цзян ни с кем не разговаривал. По крайней мере, не так, как обычно разговаривают люди. Это было похоже на… размышления. Но вслух.

Что было странно.

«Я не могу навязать порядок хаосу. Это безумие, — пробормотал мастер Цзян. — Структура должна быть неотъемлемой. Она должна возникать. Но если структура существует до того, как её начинают наблюдать, то существует ли она вообще?»

Ма Жуй моргнул.

Линь Фэнь слегка наклонился. “Что?”

Мастер Цзян продолжил, не обращая внимания на подслушивающих его людей. «Бесконечность — это не пункт назначения. Это не место, куда нужно добраться. Это природа самого движения. Но движение подразумевает изменение. И всё же…» Пауза. «Может ли изменение существовать без наблюдателя?»

У Ма Жуя немного разболелся мозг.

Линь Фэнь прошептал: “Он что,… размышляет о Дао?”

Ма Жуй не знал. Но это определённо было похоже на правду.

— Я слишком много предположил, — сказал Мастер Цзян тихим, но напряжённым голосом. — Цифры не создают реальность. Они ограничивают её. А ограничения определяют возможности. Но что, если…

Он остановился.

Молчание затянулось.

Ма Жуй затаил дыхание.

Затем Мастер Цзян очень тихо спросил: «Что, если всё, что я знаю, — неверно?»

По спине Ма Жуя пробежал холодок.

Потому что так не сказал бы нормальный человек. Так сказал бы человек, который вот-вот обнаружит что-то опасное.

Или еще хуже.

Что-то, из-за чего все перестало иметь смысл.

Линь Фэнь потянула его за рукав. “ Нам нужно идти.

Ма Жуй быстро кивнул.

Они на цыпочках отошли в сторону, стараясь двигаться как можно тише, и выскользнули обратно в коридор и из гостиницы, прежде чем мастер Цзян успел понять, что они там были.

Когда они оказались на улице, в тусклом свете уличных фонарей, Ма Жуй повернулся к Линь Фэню.

“Что мы только что услышали?” спросил он.

Лин Фен скрестила руки на груди. “Кое-что, чего нам не следовало иметь”.

Он кивнул. “Да”.

Пауза.

Тогда, потому что он ничего не мог с собой поделать —

“... но что, если изменения не могут существовать без наблюдателя?”

Линь Фэнь застонал.

Ма Жуй ухмыльнулся.

Они понятия не имели, что делает мастер Цзян, но это определённо было что-то странное.

И это означало, что они должны были продолжать наблюдать.

-х-х-х-

Чжао Цян сидел на потрёпанной деревянной скамье во дворе, скрестив руки на груди, и наблюдал за спором остальных.

— Он ушёл ночью, — сказал Чжан Сянь, расхаживая взад-вперёд, как детектив из одной из тех старых историй. — Потом он вернулся. И с тех пор его никто не видел.

Чэнь Мэйли, чинно сидевшая рядом с ним, раздражённо вздохнула. — Наверное, он просто учится.

— Изучаешь что? У Лян наклонился вперёд, ухмыляясь. — Запретные искусства?

Ма Жуй драматично взмахнул руками. — Может быть, он открыл утраченную технику и теперь пытается раскрыть тайны Вселенной!

Лин Фэнь, которая до сих пор молчала, поправила рукава и сказала: «Или он просто занимается математикой».

Все повернулись к Чжао Цяну.

Он моргнул. “ ...Что?

— Ты с ним разговаривал, — тихо сказала Ру Лан. — Что он сказал?

Чжао Цян нахмурился. На самом деле он разговаривал с мастером Цзяном. Но ничего особенного не произошло.

— Он спросил, как проходят наши уроки с директором Сонгом, — просто сказал он.

Чжан Сянь перестала расхаживать по комнате. “ И это все?

Чжао Цян кивнул.

Ву Лян наклонился вперёд и ухмыльнулся. — Он показался тебе… другим?

“Он казался похожим на мастера Цзяна”.

“Это означает другое”, - заявил Ма Жуй.

Чжао Цян вспомнил их разговор. Как мастер Цзян спрашивал об их уроках, как он вздохнул, когда Чжао Цян сказал, что теперь они стали скучнее. Как он смотрел на него — не как на учителя, даже не как на взрослого, а так, словно действительно слушал.

А потом, прямо перед тем, как уйти, он сказал кое-что странное.

В тот момент он не особо задумывался об этом, но теперь, когда все смотрят на него и ждут ответов…

Он колебался.

“... Он сказал что-то странное”, - признался Чжао Цян.

У Лян практически подпрыгнул на месте. — Что? Что он сказал?

Чжао Цян нахмурился. «Он сказал… может быть, я неправильно понял его».

Последовала пауза.

Чжан Сянь прищурил глаза. — О чём ты думаешь не так?

“Я не знаю”.

Лин Фен скрестила руки на груди. “Это не очень помогает”.

“Это не моя вина, что он так говорит”.

Ма Жуй потёр подбородок с видом слишком довольного человека. «Видишь? Это доказывает это».

“Доказывает что?” - спросил Чжао Цян.

— Что он не просто учёный, — сказал Ма Жуй. — Он определённо культиватор. Он в уединении, потому что у него… — он сделал паузу для драматического эффекта, — …прорыв.

Чэнь Мэйли закатила глаза. — Или он думает о новом уроке.

Ру Лан, который молча слушал, заговорил: «Люди говорят, что с тех пор он не выходил из своей комнаты».

— Именно! — Ма Жуй указал на неё, как будто она только что разгадала великую тайну. — Он находится в процессе какого-то глубокого озарения. Мы должны выяснить, в чём дело.

У Лян ахнул. — Что, если он собирается вознестись?

Линь Фэнь вздохнул. “Пожалуйста, прекрати”.

Чжан Сянь проигнорировал их и оглянулся на Чжао Цяна. — Когда он сказал, что неправильно всё понял, он выглядел расстроенным?

Чжао Цян обдумал это.

— …Нет, — сказал он. — Не расстроен. Просто… как будто он пытался что-то понять.

Чэнь Мэйли хмыкнула. — Тогда нам не о чем беспокоиться. Если бы это было что-то плохое, он бы не думал об этом вслух.

Чжао Цян не знал, было ли это правдой.

Мастер Цзян всегда думал вслух.

Тем не менее, он не выглядел так, будто у него проблемы. Просто был рассеян. Погружён в свои мысли.

Что означало —

— Он вернётся, когда будет готов, — твёрдо сказал Чжао Цян.

Остальные посмотрели на него.

Чжан Сянь выдохнул. — Хорошо. Но нам всё равно нужно за ним присматривать.

Ма Жуй ухмыльнулся. “Согласен”.

Линь Фэнь выглядел измученным. “Это нелепо”.

У Лян толкнул Чжао Цяна. «В следующий раз, когда увидишь его, спроси, открыл ли он небеса».

Чжао Цян вздохнул.

Мастер Цзян определенно делал что-то странное.

Но, что бы это ни было, он достаточно скоро узнает.

-х-х-х-

Ру Лан держала сестру за руку, пока они шли по рыночной улице. В воздухе витал аромат жареных каштанов и свежих блинчиков с зелёным луком. На городской площади было оживлённо: торговцы выкрикивали свои цены, а дети бегали между тележками и смеялись. Это был один из тех редких дней, когда вся семья могла провести время вместе — ну, почти вся семья. Её старшие братья всё ещё были в городе Лунтяо и не могли вернуться. Работа, сказали они. Бизнес, объяснил их отец.

Ру Лан не знала, какие дела могут отнимать у человека несколько месяцев, но всё равно кивнула.

Её сестра, Жу Мэй, торговалась с продавщицей из-за цены на шёлковые ленты. Её муж, Цяо Юань, стоял рядом, скрестив руки на груди, и изо всех сил старался выглядеть устрашающе. Но это не помогало. Продавщица, пожилая женщина с проницательным взглядом и резкими словами, просто отмахнулась от него.

Ру Мэй с улыбкой повернулась к Ру Лан. — Что думаешь? Синяя или красная?

Ру Лан наклонила голову, обдумывая. “Синяя”.

Ее сестра удовлетворенно кивнула, прежде чем вернуться к спору.

Ру Лан окинула взглядом рынок. Она не особо обращала внимание на то, что продавали торговцы. Вместо этого она наблюдала за тем, как двигаются люди, как толпа течёт, словно вода. Она считала количество шагов, которые люди делали, прежде чем сменить направление, пытаясь найти закономерность.

Узоры были повсюду. Так сказал мастер Цзян.

Она думала о его уроках. О том, что числа — это не просто числа, а нечто большее. Раньше арифметика казалась ей запутанной, невозможной — как стена, на которую она не могла взобраться. Но теперь всё было по-другому. Теперь она могла взять большую проблему и разбить её на более мелкие части. Она могла видеть, как всё взаимосвязано.

Дело было уже не только в цифрах. Дело было в том, как смотреть на мир.

Она задавалась вопросом, вернется ли когда-нибудь мастер Цзян.

Люди всё ещё иногда видели его. Он покупал еду, ходил по городу, всегда выглядел рассеянным, как будто мыслями был где-то далеко. Но в последнее время стало хуже. Он не разговаривал с ними. Казалось, он даже не замечал, когда ученики пытались привлечь его внимание.

Прошло четыре месяца. Ру Лан хотела верить, что он вернётся, но чем дольше это продолжалось, тем больше ей казалось, что он никогда не вернётся.

— Ру Лан, посмотри на это! — позвала Ру Мэй, отвлекая её от мыслей.

Она обернулась и увидела, что сестра держит в руках изящную серебряную заколку в форме цветка сливы. Она была прекрасна.

“Я думаю, ты должен это получить”, - сказала Ру Лан.

Ру Мэй просияла. “Тогда я так и сделаю”.

Они перешли к другому прилавку, болтая о чём-то незначительном. Это был хороший день. День, в который не должно было случиться ничего плохого.

Но потом все изменилось.

Поначалу сдвиг на рынке был едва заметным. Шёпот. Колебания. Затем тишина, как натянутая струна.

Ру Лан не сразу это заметила, но почувствовала. Странное напряжение, как будто воздух сгустился. Мать слегка сжала её запястье.

И тут она увидела его.

Мужчина в роскошном тёмно-зелёном одеянии с серебряной вышивкой. Герб на его рукаве был ей незнаком, но от того, как реагировали люди, у неё засосало под ложечкой.

Культиватор.

Он шёл по рынку так, словно принадлежал ему. Не с высокомерием — нет, это было хуже. Это была та уверенность, которая приходит, когда знаешь, что никто не осмелится его остановить.

Никто не мог остановить его.

А потом он посмотрел на Ру Мэй.

Его губы скривились в ухмылке.

У Ру Лан перехватило дыхание.

Её сестра, ничего не замечая, продолжала рассматривать серьги, разговаривая со своим мужем. Она ничего не заметила. Но все остальные заметили.

Продавец замолчал. Люди, стоявшие рядом с ними, незаметно отошли. Пальцы её матери сжались ещё сильнее.

Ру Лан инстинктивно понимала, что это неправильно.

Что это было опасно.

Она никогда раньше не видела этого человека, но слышала о нём достаточно. Культиваторы из города не приезжали в Цинхэ без причины. И когда они чего-то хотели, никто не мог им отказать.

И он направился к ее сестре.

Цяо Юань, должно быть, тоже это почувствовал, потому что слегка сдвинулся с места и подошёл ближе к Жу Мэй. Он стиснул зубы. Но в его позе чувствовалось колебание. Потому что что он мог сделать?

Простолюдин, противостоящий земледельцу?

Эмблема клана на рукаве мужчины наконец-то дошла до сознания Ру Лань.

Клан Лю. Из города Лунтиао.

Она уже слышала это имя. Она слышала, как люди шептались о них, о том, что они владеют третью города, о том, что они получают всё, что хотят.

И никто их не остановил.

Культиватор остановился перед Жу Мэй. Он наклонил голову, изучая её, и его ухмылка стала шире. — Ты очень милая, — сказал он слишком мягким тоном. — Как тебя зовут?

Ру Мэй напряглась. Теперь она заметила.

Цяо Юань сжал руку в кулак. — Она замужем, — сказал он.

Культиватор даже не взглянул на него.

Ру Мэй выдавила из себя вежливую улыбку. — Спасибо за добрые слова, уважаемый мастер, но мы как раз уходим.

Она двинулась, чтобы отойти.

Он протянул руку.

Ее мать резко вздохнула.

Ру Лан почувствовала, как у нее сжался желудок.

Никто не произнес ни слова. Никто не пошевелился.

Потому что никто не мог. Это был культиватор. Член клана Лю.

И если они разозлят его, пострадает не только её сестра.

Это были бы все они.

Ру Лан почувствовала, как участилось её дыхание. Ей хотелось что-то сделать, но что она могла сделать?

Ее разум лихорадочно соображал, пытаясь найти ответ.

Проблема, слишком серьезная, чтобы ее можно было решить.

Разбей это на части.

Она не могла бороться с ним. Она не могла остановить его. Она не могла заставить его уйти.

Но —

Она могла бы убежать.

Ее ноги двинулись с места прежде, чем ее разум полностью пришел в себя.

Она развернулась и побежала, проталкиваясь сквозь толпу, едва слыша испуганный возглас матери.

Сначала она не знала, куда идёт, но понимала, что должна кого-то найти.

Кто—то, кто мог бы - кто мог — что-то сделать.

Мастер Цзян.

Эта мысль поразила ее, как удар молнии.

Она не знала, поможет ли он. Не знала, сможет ли он помочь.

Но она знала это —

Мастер Цзян был ненормальным.

И он был единственным в городе Цинхэ, кто мог это остановить.

Она побежала быстрее.

Примечание от Автора:
Простите за клише. Но теперь мы переходим к действию! Через пару глав должна быть сцена, которая вдохновила меня на написание этого.

Спасибо, что читаете! Мне нравится писать это :D

http://tl.rulate.ru/book/131067/5931885