Готовый перевод My Train of Doomsday / Мой поезд судного дня: Глава 1: Внезапное убийство

Ночь была черна как смоль, густая тьма словно поглощала весь мир. По бескрайней пустоши мчался поезд, напоминающий стального зверя, с грохотом разрезая тишину.

Стук колёс о рельсы звучал подобно симфонии безымянного героя в ночной тиши. С каждым ударом вагоны содрогались.

Внутри одного из вагонов Чэнь Ман скорчился в углу на соломенной циновке, стараясь подстроить своё тело под ритм трясущегося вагона — так можно было хоть немного уменьшить тошноту, как на пароме.

Вагон был погружён в полумрак. Без окон, лишь две тусклые лампочки на потолке едва рассеивали темноту. Воздух пропитался густым зловонием — смесью пота, грязных ног, мочи, кала и рвоты. Запах был настолько силён, что мог соперничать с выгребной ямой в разгар летней жары, а то и превосходил её.

Чэнь Ману удалось занять относительно чистый угол, но даже там его лицо оставалось болезненно бледным. Три дня. За эти три дня он выпил лишь две кружки мутной воды с песком и съел два куска заплесневелого хлеба.

В вагоне размером три на десять метров набилось больше сотни человек. Все они были доведены голодом до безумия, и если бы Чэнь Ман не охранял свою подстилку, эти обезумевшие от голода волки давно бы съели и солому.

Это был третий день после его перемещения в этот мир — мир, ставший апокалиптическими руинами, лишённый всякого порядка.

Вдруг здоровенный мужик в лохмотьях, источающий зловоние, незаметно подобрался к нему и, жадно глядя на солому под ним, хрипло произнёс:

— Братишка, подвинься немного, такая большая циновка одному ни к чему.

Не дождавшись реакции от Чэнь Мана, он облизнул губы и обратился к остальным:

— Ребята, скажите же...

Но фраза оборвалась на полуслове. Чэнь Ман внезапно бросился на мужика, повалил его и, не дав опомниться, вонзил заострённую палку прямо в глазницу.

Раз, два, три.

После четвёртого удара Чэнь Ман остановился — сил у него было немного, нужно экономить. Мужик бился под ним, как курица с перерезанным горлом. Чэнь Ман молча сидел на нём, крепко сжимая его горло, пока тело не обмякло. Только тогда он поднял голову и обвёл всех вокруг жёстким взглядом.

Когда каждый инстинктивно отвёл глаза, он оттолкнул труп в сторону и снова сел на свою циновку, стараясь дышать ровно, чтобы не выдать слабость.

Окружающие в тусклом свете ламп молча наблюдали за происходящим. Жадный блеск в их глазах быстро угас, и они незаметно отодвинулись подальше от Чэнь Мана.

В переполненном вагоне вокруг него образовалось свободное пространство.

Чэнь Ман прислонился к металлической стенке вагона, спрятав заострённую палку под циновкой. Промедли он ещё немного — и мёртвым был бы он сам. Эти люди уже не были людьми, они превратились в голодных демонов. Стоило кому-то подать пример, и злоба в их сердцах вырвалась бы наружу. Как бы хорошо он ни дрался, против такой толпы у него не было шансов.

Это было его первое убийство. Оказалось сложнее, чем он думал, и в то же время — проще.

Честно говоря, он был напуган, руки и ноги слегка дрожали, но сейчас нельзя было показывать ни малейшей слабости, иначе эти люди набросились бы на него, как голодные волки.

Дело было не только в циновке, но и в его теле, которое выглядело чище, чем у остальных.

После смерти здоровяка в вагоне снова воцарилась тишина. Никто не разговаривал — не было сил, лучше поберечь их.

Внезапно дверь в тамбуре распахнулась.

Яркий свет хлынул из проёма. Трое мужчин с пистолетами за поясом и дубинками в руках бесстрастно вошли внутрь. Их стальные сапоги безжалостно топтали людей, но никто не осмеливался выразить недовольство или боль.

Подойдя к Чэнь Ману, главарь сначала взглянул на труп, потом на сидящего на циновке Чэнь Мана и бесстрастно спросил:

— Ты убил?

Не дожидаясь ответа, он махнул рукой.

Двое позади него шагнули вперёд и обрушили дубинки на Чэнь Мана, вкладывая в каждый удар всю силу.

Чэнь Ман мог только свернуться в углу, пытаясь защитить голову, стиснув зубы и не издавая ни звука.

Избиение продолжалось почти минуту, прежде чем дубинки остановились.

Главарь посмотрел на скорчившегося в углу Чэнь Мана, в его глазах мелькнуло что-то странное. Он холодно усмехнулся:

— Каждый здесь — раб господина Куня. Убить кого-то здесь... смело.

— Но тебе повезло, господин Кунь выбрал тебя. Теперь ты старший над этими рабами. Они все под твоим началом, и если они будут лениться или плохо работать — отвечать будешь ты.

Затем он махнул рукой, и один из его людей быстро вернулся в освещённый вагон, вынес мешочек солёных овощей, две слегка заплесневелые горячие булки и бутылку воды, бросив всё это на циновку Чэнь Мана.

На глазах у всех они выбросили труп через соединение вагонов и снова закрыли дверь.

Вагон снова погрузился во тьму.

Только стук колёс нарушал тишину, унося их в неизвестность.

Когда эти люди ушли, Чэнь Ман с трудом поднялся и снова сел на циновку, прислонившись к стенке вагона. Он открыл мешочек с солёными овощами и начал медленно жевать горячие булки.

Горячие. Хоть и не вкусные, но всё же горячие булки с солёными овощами были намного лучше заплесневелых кусков хлеба. Когда горячая булка попала в рот, нёбо даже заболело от того, что он был слишком голоден, чтобы жевать такую сухую пищу.

Он открутил крышку бутылки и выпил почти половину.

Одна булка не принесла чувства сытости, но он ощутил, как силы возвращаются к нему.

Чэнь Ман прищурился, пристально глядя на соединение вагонов. В тот момент, когда дверь открылась, он увидел, что в переднем вагоне было не только яркое освещение, но и множество сидений.

Там сидело около двадцати охранников.

Когда его избивали, эти охранники повернулись, наблюдая за происходящим и переговариваясь с улыбками.

Его догадка подтвердилась.

Он убил того здоровяка не только для самозащиты, но и потому, что знал: в таких условиях правителям нужен управляющий низшего звена, а в этом вагоне такого человека не было.

Ему нужна была эта позиция, а людям из переднего вагона нужен был такой, как он.

Эта должность давала доступ к большему количеству информации.

С самого начала, когда его затащили в этот вагон и он узнал, что их пункт назначения — какой-то рудник, он понял, что даже если он убьёт кого-то, люди из переднего вагона вряд ли убьют его.

В конце концов, убив его, они потеряли бы двух рабов, а не убив — только одного.

В вагоне Чэнь Ман чувствовал на себе бесчисленные жадные взгляды, прикованные к его горячим булкам. Звуки глотания напоминали стрекот цикад в летний день, но никто не осмеливался подойти.

http://tl.rulate.ru/book/129127/5836379