Готовый перевод Nightmare Strikes / Кошмар наступает: Глава 312. Тайна барабана

Цзо Цзин наклонила голову, и в её глазах мелькнуло что-то, когда она посмотрела на Чэнь Цяня: — Барабан из кожи сестры?

— Да, — Чэнь Цян продолжал смотреть на картину, не обращая внимания на взгляд Цзо Цзин, — По слухам, в Тибете существует жестокая традиция, по которой для того, чтобы создать самую чистую мелодию отдавая дань уважения Вечным Небесам, они жертвуют самыми чистыми девушками, срывают с них кожу и изготавливают барабан из их кожи, который называется «барабан сестры».

— Говорят, что такой барабан издает невероятно пустое эхо и может связаться с миром духов. Во время важнейших событий этот барабан извлекается, чтобы бессмертные могли услышать просьбы людей.

— Также говорят, что те, кто выбран для этой жертвы, делают это добровольно, и для них, а также для их семей, это великое уважение. В Тибете только самые чистые девушки могут стать частью этого обряда. Для этих людей смерть не страшна – это, как возрождение новой жизни, возвращение к природе.

— Для них жизнь и смерть – это равенство, важнейшим является счастье и удача, — продолжил Чэнь Цян. — Может, для них это вовсе не жестокость.

После этих слов Чэнь Цян немного помолчал и добавил: — Конечно, до того как я увидел этот барабан, я тоже думал, что это всего лишь миф.

Как только он закончил, послышался очень неприятный голос: — Бред! Чистая женская кожа для барабана – это всё уловки богатых правителей, чтобы обманывать простых людей. Это просто оправдание для их извращенных вкусов, как флаг, который поднимали разбойники в древности, оправдывая свои преступления.

— Я никогда не слышал, чтобы кто-то из правителей отдавал свою дочь и с неё сдирали кожу для барабана, — насмешливо сказал Цзян Чэн. — Значит, их дочери не чисты?

Чэнь Цян застыл, осознавая, что его слова могли задеть собеседника. Он на мгновение не знал, как ответить, но не стал спорить с Цзян Чэном и просто кивнул.

Цзян Чэн презрительно фыркнул.

Ся Мэн была на грани взрыва, она бы с радостью завершила этот кошмар и вывела его, а потом повесить бы его на заднем дворе, в качестве талисмана, пусть это и было бы не более чем позорным трудом.

— Эти ублюдки действительно содрали с неё кожу... — Толстяк посмотрел на картину и нашел ее невероятной, просто думая об этом. Его спина ощутила холод, а в груди зародился яростный гнев.

— Не только содрали кожу, — снова заговорил Чэнь Цян, взглядом обращаясь к картине со смешанными эмоциями, — по слухам, кожу сдирали, пока она была живой, чтобы максимально сохранить духовную силу барабана.

Чэнь Цян, кажется, хотел продолжить, но, оглядев остальных, замолчал.

После обсуждения картины разговор постепенно переключился на барабан сестры и на господина Хуана.

Да, господин Хуан.

Как-то Ань Сюань выяснил, что молодой господин Хуан – это на самом деле старик Хуан, и, по его словам, подсказки были найдены на той лодке, на которой они были прошлой ночью.

Но конкретно, что это за подсказки, он не сказал.

Ю Ци выглядел заинтригованным, но никто его не поддержал, так что буря не разразилась.

После того как Чэнь Цян высказался, он снова погрузился в молчание, и неясно было, что он задумал.

С развитием задания у каждого было своё мнение, и уже невозможно было собрать всех вместе и управлять ими как раньше.

В конце концов, чтобы ни сказал Ань Сюань, все молча соглашались, не возражая. Выжившие не были глупыми, все прекрасно помнили, что случилось с Тан Шижоу.

Ань Сюань потер виски, бессильно сказал:

— Ну что ж, тогда действуйте по своему усмотрению, но я рекомендую избегать мест, где часто бывают слуги дома. — после паузы он продолжил: — Если вас интересует барабан, не ходите поодиночке. Медное зеркало, но чердаке, может показывать призраков. Будьте осторожны и не трогайте этот барабан, иначе призрак появится.

Это всё – уроки, извлечённые кровью.

На самом деле, если подумать, смерть Ши Ляочжи была не напрасной. В конце концов, барабан был случайно приведён в действие им самим.

Он сам привлёк беду, а Цзян Чэн с Ань Сюанем, по сути, были свидетелями, которые ничего не сделали, но кто может обвинить их за это в кошмаре? Завершить задание живыми – это уже успех.

* * *

— Доктор, — идя по обочине дорожки, толстяк чувствовал неудобство от камней под ногами, — что мы здесь делаем?

Место было пустынным, дома везде разрушены, как будто давно заброшены.

Здесь явно не было никаких следов, указывающих на подсказки.

Тишина была ощутимой.

— Ждём.

Цзян Чэн, кажется, понял, что это место подходит, и устроился рядом с большим деревом. Устраиваясь, он откинулся и расслабился.

Толстяк сел рядом, и как только он открыл рот, из-за стены послышался шум. Затем маленькая голова выглянула из-за стены, и увидев толстяка, начала мотать головой.

— Это ты! — толстяк радостно улыбнулся и помахал: — Иди сюда!

Он достал пару булочек и махал ими в сторону маленького нищего.

Это был его завтрак, но он оставил его для мальчишки, ведь тот был готов помочь ему. Жаль, что он сам не заметил подлинных причин.

Мальчик перебрался через стену, но не прыгнул вниз. Его глаза были прикованы к Цзян Чэну и смотрел он с осторожностью.

— Этот брат хороший, — толстяк улыбнулся и объяснил, — Очень хороший. Я все еще жив, потому что он мне помог.

Кажется, слова толстяка подействовали. Мальчик прыгнул с высоты, но все равно обошел Цзян Чэна и подошёл к толстяку. Он не стал церемониться, схватил булочку и с аппетитом стал есть.

— Помедленней, — сказал толстяк с улыбкой, — не подавись. Если будет мясо на обед, я оставлю тебе. Подожди немного и приходи за ним.

Видимо, мальчик счёл, что стоять слишком утомительно, и сел на землю напротив толстяка, продолжая есть. Толстяк сидел на земле, довольный, наблюдая за ним.

После долгого молчания Цзян Чэн, как будто осознав что-то, внезапно произнёс: — Хм?

Как по инстинкту, он тут же подскочил и подошёл к мальчику. Толстяк сразу прикрыл его, быстро произнёс: — Ты пообещал, что не будешь его трогать!

Цзян Чэн не ответил, лишь указал на пояс мальчика и сказал: — Где твой кошель?

Толстяк замер, затем обернулся, чтобы посмотреть на мальчика. Прежде чем он успел что-то сказать, мальчик показал выражение недовольства, затем схватил палку и начал рисовать на земле.

С каждым штрихом на земле стал проявляться силуэт человека. Чем дольше толстяк смотрел, тем больше ему казалось, что этот силуэт знаком. Когда он понял, что это было, его глаза расширились: — Это он?

http://tl.rulate.ru/book/128448/5581087