Готовый перевод The Heartbeat at the Tip of the Tongue / Пульс на кончике языка: Глава 34.1: Цзян Цяньфань VS Сун Ижань. Раунд 1

МакКаллум громко рассмеялся. Юридический консультант компании также расточал комплименты.

Слушая их похвалы, Цзян Цяньфань держался непринужденно, был спокойным и степенным, но не выказывал никакого чрезмерного удовольствия. Казалось, что похвала гостей вполне соответствует его ожиданиям.

МакКаллум обратился к своему партнеру, который тихо сидел в стороне:

— Мистер Сун, что вы думаете о сегодняшних блюдах?

Темноволосый мужчина, улыбаясь, задумчиво посмотрел на Цзян Цяньфаня и бесстрастно произнес:

— Это действительно превосходное блюдо. Фрукты уменьшают жирность свиных отбивных, тмин придает аромат, а специальный голландский соус подчеркивает вкус мяса. Это достойно шеф-повара, удостоенного трех звезд Мишлен.

Очень мягкое американское произношение и слегка ленивый тон голоса заставлял необъяснимым образом теряться в своих мыслях.

— Спасибо, — ответил Цзян Цяньфань.

МакКаллум представил с большим энтузиазмом:

— Это наш новый акционер SNR, господин Сун Ижань. Он приехал в Нью-Йорк из Китая. Хотя он молод, его проницательность и быстроту мышления нельзя недооценивать.

— Здравствуйте, господин Сун, — Цзян Цяньфань повернулся в сторону Сун Ижаня и сдержанно и вежливо кивнул.

Неожиданно Сун Ижань встал, засунул руки в карманы и наклонился к Цзян Цяньфаню:

— Хотя ты выглядишь холодным, у тебя незабываемое лицо. Девушек, должно быть, влечет к тебе. И чем холоднее ты будешь, тем больше они захотят сблизиться с тобой и узнать получше, — Сун Ижань сказал это по-китайски. Кроме Цзян Цяньфаня, никто не мог понять этих слов.

— К сожалению, я не знаю, что думают другие люди, — Цзян Цяньфань также спокойно ответил по-китайски.

Сун Ижань повернулся, нахмурившись и окинув Цзян Цяньфаня гнетущим взглядом:

— А что насчет Кэсун?

— Господин Сун, что ты хочешь сказать?

Айрис с подозрением посмотрела на двух мужчин, она чувствовала противостояние между Цзян Цяньфанем и Сун Ижанем, хотя это казалось необъяснимым.

— Я просто хочу сказать, что если ты собираешься учить ее, то сосредоточься на том, чтобы делать это правильно.

Сун Ижань снова беззаботно улыбнулся, выпрямившись.

— О чем вы, ребята, говорили? — с любопытством спросил МакКаллум.

— Я просто никогда бы не подумал, что китаец может быть настолько успешным в месте, где доминируют европейские повара, — Сун Ижань ответил на беглом английском. Его искреннее выражение лица убедило всех.

Айрис взяла Цзян Цяньфаня за руку, они проводили гостей и попрощались с мистером МакКаллумом у дверей ресторана.

Когда она опустила голову, то заметила, что пальцы Цзян Цяньфаня очень сильно сжимают трость.

— Айрис, ты видела сейчас того господина Суна?

— Да. Что случилось? — Айрис почувствовала любопытство.

Для Цзян Цяньфаня, как для шеф-повара, было обычным делом выходить на встречу с гостями, которым очень нравились его блюда. Он редко говорил что-то лишнее и никогда не интересовался тем, какими были эти гости.

Но сегодня с того момента, как господин Сун сказал Цзян Цяньфаню что-то по-китайски, хотя в выражении лица Цзян Цяньфаня ничего не изменилось, Айрис все же смогла уловить слабое волнение в его эмоциях.

— Опиши мне его.

— Описать его... — Айрис задумалась, не зная, что именно в господине Суне интересовало Цзян Цяньфаня, и могла начать только с внешности: — Кроме тебя я редко вижу таких привлекательных азиатских парней.

— Ты хочешь сказать, что его внешность выдающаяся?

— Да, но он сдержанный. Когда мы встретили мистера МакКаллума, он молча остался сидеть, в отличие от других китайских магнатов, которые охотно высказывают свое мнение о еде.

— Что еще? Расскажи мне все, что ты видела.

— У него короткие черные волосы, правильные черты лица, красивые глаза. Судя по его манерам за столом, он не из той семьи, которая разбогатела за одну ночь, очень культурный. Телосложение стройное, рост примерно такой же, как у тебя, вероятно, из тех, кто часто ходит в спортзал. Одежда подобрана с большим вкусом...

Айрис не знала, что еще сказать.

Цзян Цяньфань продолжал молчать. Такое молчание было похоже на вулкан, покрытый инеем, готовый в любой момент начать извергаться.

— Почему ты вдруг спрашиваешь о господине Суне?

— Просто так. — Цзян Цяньфань развернулся и пошел в сторону кухни. Он встал в дверях и холодно произнес: — Линь Кэсун, пойдем.

Линь Кэсун замерла:

— Но я еще не закончила резать стейк…

— Не заставляй меня повторять дважды. — Голос Цзян Цяньфаня был леденяще холодным.

Линь Кэсун не понимала, что происходит, но знала, что Цзян Цяньфаня что-то разозлило.

— Да, господин Цзян!

Линь Кэсун пришлось вернуть недорезанный стейк Пепперу, вымыть руки и подойти к Цзян Цяньфаню. Айрис тоже смотрела на них странным взглядом.

Линь Кэсун последовала за Цзян Цяньфанем в машину, Майера не было, и некому было читать Цзян Цяньфаню новости индустрии, от напряжения Линь Кэсун стало не по себе. Не говоря уже о Цзян Цяньфане с другой стороны, вокруг которого было чрезвычайно высокое напряжение. Линь Кэсун хотела спросить у спутника, что происходит. Но интуиция подсказывала ей, что лучше промолчать.

Хорошо, что Нина оставила для нее несколько сэндвичей, иначе она бы точно умерла с голоду. Вернувшись в свою комнату, Лин Кэсун забралась под одеяло и заснула.

А Цзян Цяньфань сидел на мягком стуле на террасе, не двигаясь, не зная, о чем он думает. Пока к нему не подошел Майер.

— Господин. Ваше настроение, кажется, не очень хорошее. Мисс Айрис сказала, что вы даже не обедали, а просто ушли из ресторана.

— Линь Кэсун? — холодно спросил Цзян Цяньфань.

— Мисс Линь? Она съела сэндвичи, а затем вернулась в свою комнату. Не слышал никакого шума, наверное, дремлет.

— Разбуди ее, скажи, чтобы приходила на кухню.

— Сэр, вы собираетесь учить ее? Похоже, вы оба не спали прошлой ночью, сейчас лучше отдохнуть.

— У нее осталось не так много времени до конкурса.

— Сэр… — Майер беспомощно вздохнул.

— Я слышу, как ты вздыхаешь.

— Потому что вы сейчас не похожи на себя.

— Тогда каким должен быть нормальный я? — холодно спросил Цзян Цяньфань.

— Спокойно проанализируйте, что влияет на ваши эмоции. Осознайте проблему, а затем решите ее. И чем делать себя несчастным, лучше убрать все препятствия, — голос Майера был очень мягким: — Сэр, мне все еще нужно разбудить мисс Линь?

— Нет необходимости.

Майер сделал два шага назад, лицо Цзян Цяньфаня все еще оставалось холодным.

Линь Кэсун проспала до самого ужина. Если бы Нина не постучала в дверь ее комнаты, чтобы принести ужин, она проспала бы до завтрашнего утра.

Принимая тарелку с ужином, Линь Кэсун вдруг вспомнила:

— А как же господин Цзян? Он ужинал?

— Господин Цзян уже поужинал. Он попросил меня сообщить тебе, что ты летишь с ним в Вашингтон завтра утром.

— Для чего мы летим в Вашингтон?

— Чтобы присутствовать на дне рождения учителя господина Цзяна, шеф-повара Монтгомери, — сказав это, Нина развернулась и ушла.

Чтобы встретиться с учителем Цзян Цяньфаня? Получается, это ее «предок»? Кулинарные способности Цзян Цяньфаня настолько удивительны, что Монтгомери, должно быть, подобен богу? Что она должна сказать, когда встретит его? Она даже не приготовила подарок, просто прийти на день рождения с пустыми руками, неужели это не будет проблемой?

Она поспешила в комнату Цзян Цяньфаня, постучала в дверь и услышала холодный голос с другой стороны.

— Войдите.

В это время Цзян Цяньфань сидел на диване, его черты лица были четкими, а его чистая белая рубашка подчеркивала его сдержанный темперамент.

Линь Кэсун необъяснимо занервничала.

— Эта… поездка в Вашингтон завтра... Интересно, какой будет вечеринка у мистера Монтгомери? Будет ли она официальной?

— Он инфантильный человек, поэтому его вечеринка не может быть официальной.

Линь Кэсун впервые услышала, как Цзян Цяньфань использует слово «инфантильный» для описания человека. Значит, ей не нужно надевать вечернее платье? Отлично, ведь у нее нет ни груди, ни талии, совершенно не подходящая фигура для вечерних платьев!

Как раз в это время вошел Майер с документами на подпись Цзян Цяньфаню. Увидев Линь Кэсун, он улыбнулся и сказал:

— Мисс Линь, ты рада, что завтра поедешь в Вашингтон с господином Цзяном?

— Конечно, я рада! Я еще не была в Вашингтоне! — У Линь Кэсун было взволнованное лицо.

— Не забудь позвонить и рассказать своей семье и парню! Иначе они будут волноваться, если не смогут тебя найти, — сказал Майер, подмигнув.

Цзян Цяньфань взял документ, Майер помог ему подвести ручку к месту, где он должен расписаться, но его пальцы не двигались.

— О, у меня нет парня, просто скажу моему дяде. — Линь Кэсун пожала плечами и улыбнулась.

— Не может быть, неужели никто не успел съесть такую милую маленькую булочку? — На лице Майера появилось сожаление.

Линь Кэсун смущенно улыбнулась:

— Мистер Майер, вы первый, кто сказал, что я милая!

Когда Майер опустил голову, он понял, что Цзян Цяньфань уже подписал документ. Майер взял его, чтобы уйти, Линь Кэсун подумала и все еще неуверенно спросила:

— А как же подарок на день рождения? Разве я не должна тоже подготовить его?

— Не нужно, я уже приготовил.

Линь Кэсун подумала про себя, что благодаря заботливости Цзян Цяньфаня, ей действительно не нужно ни о чем беспокоиться.

— Тогда спокойной ночи, господин Цзян.

Линь Кэсун уже собиралась повернуться, когда Цзян Цяньфань снова заговорил:

— Ты как-то сказала, что засахаренный боярышник похож на вкус влюбленности, верно?

— Ах… да. — Линь Кэсун не знала, почему Цзян Цяньфань вдруг спросил ее об этом.

— Значит, ты в кого-то влюбилась.

Выражение лица Цзян Цяньфаня было подобно соснам и кипарисам на утесах чрезвычайно холодной земли, несущим ветер и снег и кажущимся безразличным. Он использовал такой тон, когда обсуждал с Линь Кэсун влюбленность, это совершенно неловко.

http://tl.rulate.ru/book/12730/2900875