Готовый перевод I Just Want To Destroy The Sect, But How Did I Become A God Against All Odds / Я просто хотел уничтожить свою секту, но как она стала сильнейшей?: Глава 3. Возрождение пламени Огненной Птицы

Яростное пламя в одно мгновение охватило всю комнату. Грохот взорвавшейся печи в Зале Огненной Птицы сотряс весь Дворец Короля Медицины, и бесчисленные ученики мгновенно сбежались со всех сторон.

— Быстрее тушите огонь! — раздались крики.

Кто-то начал руководить тушением, но пламя оказалось слишком свирепым. Оно не только уничтожило комнату со взорвавшейся печью, но и перекинулось на два соседних помещения. Увидев эту картину, Фэн Фэй побледнел как полотно — как простое испытание духовным огнем могло привести к такому хаосу?

Внешне Чу Синьхэ выглядел напуганным до оцепенения, но в душе он был готов пуститься в пляс от радости.

«Гори... Лучше бы сгорел весь Зал Огненной Птицы целиком. Было бы просто великолепно, если бы Великий старейшина в гневе исключил меня из секты».

Однако мечты Чу Синьхэ быстро развеялись в дым. Новости о взрыве печи и пожаре в Зале Огненной Птицы достигли ушей Великого старейшины, и тот немедленно прибыл с подмогой. Объединенными усилиями Великого старейшины и нескольких других старейшин пламя в конце концов удалось усмирить.

Хотя весь Зал Огненной Птицы сжечь не удалось, глядя на перепачканные сажей лица Великого старейшины и остальных, Чу Синьхэ понимал — он своего добился.

— Кто это сделал?! — голос Великого старейшины прогремел по всему Залу Огненной Птицы, заставив и учеников, и старейшин застыть в молчании.

Фэн Фэй смотрел на Чу Синьхэ взглядом, каким смотрят на обреченного. Он знал, что на этот раз младший брат, похоже, окончательно влип.

— Фэн Фэй! Что здесь произошло?! — Великий старейшина перевел пронзительный взгляд на него.

Фэн Фэй поспешно поднялся с земли:

— Великий старейшина, это несчастный случай. Сегодня... — он не посмел ничего утаить и рассказал об испытании духовным огнем Чу Синьхэ. Закончив рассказ, он снова заговорил: — Прошу Великого старейшину умерить гнев. Хотя сегодняшний инцидент связан с младшим братом Синьхэ, я, как надзирающий старший брат, не смог это предотвратить и тоже должен понести ответственность. Прошу Великого старейшину не возлагать всю вину на младшего брата Синьхэ!

«Какой же хороший человек!» — глядя на стоящего рядом Фэн Фэя, Чу Синьхэ даже почувствовал укол совести. Получается, он косвенно подставил Фэн Фэя, а тот всё равно вышел вперед, чтобы разделить с ним ответственность. Этот старший брат Фэн вызывал у Чу Синьхэ искреннюю благодарность.

— Так это ты? — но Великий старейшина даже не взглянул на Фэн Фэя, а в мгновение ока оказался рядом с Чу Синьхэ.

— Да! Великий старейшина, всё не так, как говорит старший брат Фэн Фэй. Старший брат Фэн Фэй подробно объяснил мне все меры предосторожности, это я сам не слушал внимательно, что и привело к такому результату. Все ошибки — мои, и только мои. Прошу Великого старейшину не наказывать старшего брата Фэн Фэя!

От слов Чу Синьхэ Фэн Фэй замер в изумлении. Он не ожидал, что Чу Синьхэ возьмет всю вину на себя. Ранее по секте ходили слухи о том, как Чу Синьхэ взял на себя вину за земляка, но потом выяснилось, что тому земляку сломали руку. Поговаривали, что Чу Синьхэ на самом деле не ладил с земляком и просто притворялся.

Но сейчас Фэн Фэю хотелось надавать пощечин всем, кто распускал такие слухи! Только посмотрите! Младший брат Синьхэ даже в такой ситуации не пытался переложить вину на других, а наоборот, опасаясь за него, Фэн Фэя, взял всю ответственность на себя. Как такой младший брат Синьхэ мог быть таким, каким его описывали в гнусных сплетнях!

Но когда Фэн Фэй, тронутый до глубины души, уже готов был прослезиться, Великий старейшина вдруг спросил:

— Точно это был ты?

— Истинная правда! Синьхэ не оправдал поддержки Великого старейшины, осознаю тяжесть своего преступления. Прошу Великого старейшину наказать меня по всей строгости! — на лице Чу Синьхэ отразилась глубокая вина, но в душе он ликовал.

«Исключите меня из секты! Давайте, скорее исключайте меня из секты! Ну, на худой конец, лишите статуса элитного ученика. Не получится достичь уровня Боевого Императора пика, так хотя бы стану Великим мастером боевых искусств третьего ранга. Сразу подняться с Воина первого ранга до Великого мастера боевых искусств третьего ранга — от одной мысли об этом сердце поет!»

Но Чу Синьхэ не дождался наказания от Великого старейшины. Вместо этого тот неожиданно потащил его в другую комнату для испытания духовным огнем и, указывая на земляной огонь, произнес:

— Давай! Повтори еще раз то, что ты делал!

— А? — Чу Синьхэ остолбенел. Что происходит?

— Быстрее, еще раз! — в голосе Великого старейшины звучало явное нетерпение.

Не понимая происходящего, Чу Синьхэ растерянно оглядел Великого старейшину и остальных присутствующих, на лицах которых читалось такое же недоумение. Очевидно, никто не понимал, что задумал Великий старейшина.

Но Чу Синьхэ было уже все равно.

«Хочешь посмотреть на взрыв печи? Ладно... я устрою тебе еще один!»

Сев в позу лотоса, как и в прошлый раз, он начал вливать духовную энергию в земляной огонь. Как и раньше, пламя поднялось и окрасилось в оранжевый цвет. На этот раз никто не сдерживал его, поэтому он решил идти ва-банк!

Влив всю духовную энергию в земляной огонь, Чу Синьхэ в одно мгновение создал алое золотое пламя. Вместе с его появлением печь для пилюль начала издавать угрожающее гудение — верный признак скорого взрыва.

Но когда Чу Синьхэ ожидал, что Великий старейшина вот-вот его остановит, он заметил, как все присутствующие — и Великий старейшина, и другие старейшины — смотрели на него с небывалым изумлением. Что происходит?

Пока Чу Синьхэ терялся в догадках, раздался пронзительный крик, похожий на тот, что предшествовал прошлому взрыву печи. Вслед за криком прогремел мощный взрыв — печь разлетелась на куски! В момент взрыва Великий старейшина молниеносным движением защитил Чу Синьхэ и вывел его из комнаты, когда бушующее пламя уже охватило всё помещение.

— Духовное пламя Огненной Птицы! Это духовное пламя Огненной Птицы! — раздались восторженные крики.

— Воистину! Это действительно духовное пламя Огненной Птицы. Небеса благословили нашу секту Хаотянь! Спустя четыреста лет в нашей секте Хаотянь наконец снова появилось духовное пламя Огненной Птицы!

От этих неожиданных возгласов все замерли в изумлении. Чу Синьхэ взглянул на держащего его Великого старейшину — на его лице не осталось и следа прежней холодности или упрека, их полностью сменили потрясение и неприкрытая радость!

В этот момент все наконец поняли, почему Великий старейшина, обнаружив взрыв печи и выгоревшую комнату, не только не разгневался, но и попросил Чу Синьхэ повторить всё заново. Оказывается, он почувствовал необычность того пламени — в нем таилась едва заметная частица духовного пламени Огненной Птицы. Чтобы развеять сомнения, он попросил Чу Синьхэ повторить.

И в этот раз все своими глазами увидели: когда пламя обрело алый золотой цвет и вновь вспыхнуло, из недр земли было извлечено легендарное духовное пламя Огненной Птицы.

Истинный расцвет секты Хаотянь пришелся на период четырехсотлетней давности. В ту славную эпоху в секте Хаотянь появилось несколько непревзойденных мастеров, среди которых особо выделялся Лу Чанфэн, прозванный Святым медицины. Он владел духовным пламенем Огненной Птицы, и именно благодаря этому божественному пламени Лу Чанфэн стал существом, максимально приблизившимся к самому божеству медицины.

Именно благодаря искусству создания пилюль Лу Чанфэна секта Хаотянь продолжала расти и крепнуть, а её мастерство в создании пилюль стало непревзойденным во всем мире. Но четыреста лет назад Лу Чанфэн таинственно исчез, большая часть его бесценного наследия тоже пропала, а духовное пламя Огненной Птицы превратилось в легенду. За эти долгие четыреста лет в секте Хаотянь появилось немало великих мастеров создания пилюль, но ни одному не удалось достичь тех высот, что покорились Лу Чанфэну.

И вот сегодня этот судьбоносный взрыв печи высвободил духовное пламя Огненной Птицы! Пробужденное Чу Синьхэ пламя глубоко тронуло сердца всех присутствующих. Четыре века минуло, и наконец в секте Хаотянь снова появился ученик, способный управлять священным духовным пламенем Огненной Птицы.

Зал Огненной Птицы получил свое гордое название именно благодаря этому пламени. Четыреста лет назад был великий Лу Чанфэн, а теперь, четыреста лет спустя — Чу Синьхэ!

Великий старейшина сейчас был взволнован как ребенок, остальные старейшины смотрели на Чу Синьхэ с неприкрытым восторгом. Только сам виновник торжества... застыл в полном ступоре...

«Это... не тот результат, которого я хотел... Где обещанное наказание? Где серьезные последствия взрыва печи? Что теперь всё это значит?»

Поколебавшись, Чу Синьхэ всё же решился заговорить:

— Великий старейшина, в государстве есть законы, в семье есть правила. Даже если я сегодня действительно обрел духовное пламя Огненной Птицы, нельзя оставить без наказания два последовательных взрыва печи. Прошу Великого старейшину наказать меня по справедливости.

После этих слов Чу Синьхэ не только Великий старейшина, но и все окружающие ученики Павильона Журавля были глубоко тронуты. Послушайте... вот что значит истинное величие духа! Вот что значит широта души!

Младший брат Синьхэ только недавно был повышен до элитного ученика, но не проявил ни капли высокомерия. А сегодня он и вовсе стал первым за четыреста лет обладателем духовного пламени Огненной Птицы — кто бы сомневался, что у младшего брата Синьхэ великое будущее. Но даже в такой момент триумфа он ничуть не зазнался, всё еще глубоко переживает из-за взрыва печи и просит Великого старейшину наказать его. Какое благородство духа!

В этот момент даже те ученики, которые раньше завидовали Чу Синьхэ, не могли не восхититься — воистину, он незаурядный человек.

— Ха-ха-ха... Хорошо... хорошо... хорошо! — снова эти три «хорошо». Услышав их, Чу Синьхэ понял — всё пропало.

И действительно, Великий старейшина с глубоким удовлетворением посмотрел на Чу Синьхэ:

— Не зря я выбрал тебя в ученики. Прежде чем совершенствовать боевые искусства, нужно совершенствовать добродетель. Я видел слишком много молодых людей с выдающимися талантами, но недостойным поведением. Сегодня твои слова порадовали этого старика, истинно порадовали... У Святого медицины появился достойный преемник!

— Небеса благословили Хаотянь! — в едином порыве воскликнули присутствующие.

— Синьхэ, хотя этот взрыв печи произошел из-за тебя, в этом нет твоей вины. Разве может обычная печь для пилюль выдержать божественное духовное пламя Огненной Птицы? Взрыв был неизбежен, поэтому ты невиновен. Но твои сегодняшние слова открыли глаза этому старику. Всё это время я наказывал слишком много учеников за взрывы печей, и это было неправильно — ведь это были всего лишь случайные ошибки. С сегодняшнего дня ученики, которые случайно вызовут взрыв печи, больше не будут наказаны!

Услышав эти слова Великого старейшины, все присутствующие ученики возликовали!

— Благодарим Великого старейшину за милосердие! — бесчисленные ученики поклонились Великому старейшине, а Шэнь Чунь, которого Чу Синьхэ встретил ранее в столовой, даже прослезился от переполнявших его чувств.

— Хе-хе... Если хотите кого-то благодарить, то благодарите вашего младшего брата Синьхэ. Если бы не он, как бы этот старик смог выйти за рамки своих закостенелых предубеждений? — Великий старейшина погладил бороду и добродушно рассмеялся.

— Благодарим младшего брата Синьхэ... — ученики Павильона Журавля снова поклонились Чу Синьхэ, глядя на него теперь с искренним уважением и теплотой.

— Хорошо, с сегодняшнего дня я и другие старейшины будем лично обучать тебя священному искусству создания пилюль. Синьхэ, ты уж не подведи свое духовное пламя Огненной Птицы!

— А... Благодарю Великого старейшину... — Чу Синьхэ был готов расплакаться, но совсем не от радости.

«Нужно было всего лишь быть исключенным из секты, чтобы достичь пика силы, а теперь каждый день толпа старикашек будет меня муштровать. Где справедливость? Где закон?»

Великий старейшина удалился вместе с группой старейшин, а Фэн Фэй и ученики Павильона Журавля тут же окружили Чу Синьхэ.

— Младший брат Синьхэ, сегодня мы должны еще раз поблагодарить тебя.

— Младший брат Синьхэ, с сегодняшнего дня в Павильоне Журавля любой, кто посмеет тронуть тебя, станет врагом всех нас.

— Младший брат Синьхэ такой благородный. Раньше я, старший брат, еще верил клевете о том, что это ты подговорил кого-то сломать руку Чу Чэну. Теперь мне действительно стыдно за свою глупость.

— Слухи разбиваются о мудрость! Как младший брат Синьхэ мог быть таким человеком? Я сейчас же пойду выясню, кто распускает эти мерзкие сплетни, и покалечу негодяя!

— Можно не искать, я сегодня был во внешней секте и слышал, что это сам Чу Чэн распускает слухи!

— Чушь собачья! После того как этот пес был сослан во внешнюю секту, младший брат Синьхэ ни разу с ним не виделся. Как он мог подговорить кого-то напасть на него? Определенно этот пес завидует, что младший брат Синьхэ стал элитным учеником, и его сердце исказилось от зависти. Ну погодите, я его уничтожу!

Все были так возмущены, что Чу Синьхэ начал сомневаться, действительно ли это он организовал тот злополучный инцидент.

— Старшие братья, не надо! Возможно, у Чу Чэна есть свои причины клеветать на меня. Но мы с ним всё же земляки, и я уже чувствую вину за то, что его сослали во внешнюю секту. Если теперь старшие братья причинят ему вред, как я смогу жить с этим бременем?

Услышав слова Чу Синьхэ, взгляды старших братьев стали еще более решительными!

Послушайте! Вот это благородство духа!

Два молодых человека из деревни Каошань — как может быть такая пропасть между ними в понимании чести и достоинства?

http://tl.rulate.ru/book/127201/5406158