Готовый перевод Китано / Китано: Глава 10. Сэнсэй

— Знаешь, Икуко, я всегда считала, что все хулиганы жалкие слизняки, — делится впечатлениями от вчерашней встречи Рёко, шагая с подругой по школьному парку. — Но он отличается от них.

— И чем же?

— Вчера он увидел, что на меня хотят напасть трое одновременно. И решил помочь, потому что это не по правилам боя.

— Ага, — кивает Икуко, — Конечно. Только поэтому.

— Да! Он не простой хулиган. А истинный боец с сердцем воина!

— Я разве с тобой спорю? Конечно, тут совсем не причём, что он признался тебе в любви перед всей школой…

— Ты не понимаешь! Это другое!

— Конечно, другое, — опять соглашается Икуко. — Ты всегда говорила, что не будешь встречаться с тем, кого можешь победить. А Китано-кун, возможно единственный в нашей школе, кто мог бы…

— Не мог бы! Мы вчера встретились, и он сдался без боя!

— Ясно.

— Чего тебе ясно?

— Он вполне ничего, если забыть про его лицо.

— Причём тут его лицо?!

— Ну оно довольно страшное. Или ты уже так не считаешь?

— …?

***

Вчера Коисо Хэйдзо увидел задумчивую дочь, принёсшую домой бокен. Он, конечно, помнил, что она собирается драться с каким-то через чур самоуверенным хулиганом и то, что она пришла с чужим оружием как бы намекало на победу, вот только её настрой этой версии не слишком соответствовал. Но задавать вопросы он не спешил, по опыту зная, что дочь скоро сама начнёт спрашивать.

— Папа, что значит, когда боец, который в силах победить, сдаётся без боя?

— Это зависит от обстоятельств. Но скорее всего, это значит, что победа была ему не нужна.

— Как это?

— Если он уличный боец, то истинной целью боя для него является защита своей жизни и своих интересов. Если ты не угрожала ни тому, ни другому, то бой с тобой он мог посчитать напрасной тратой сил. Это его бокен?

— Нет, то есть да. Он принадлежал главарю одной банды, которого я однажды победила, и он хотел реванша. Но с ним было ещё двое и Китано-кун…

— Его зовут Китано?

— Китано Сэйитиро. Он вмешался и победил всех, взяв бокен, как трофей.

— То есть он помог тебе? И что потом?

— Я вызвала его на бой…

— Хе-хе, — засмеялся Коисо, — отлично! Ты не та, кого надо спасать. Что дальше?

— Он отдал мне меч и сказал, что сдаётся. Что это вообще значит?

— Хм, — сэнсэй на секунду задумался, по привычке, разглаживая усы. — Есть такая древняя традиция на Западе. Когда воин сдаётся победителю, он отдаёт свой меч. Это не считается бесчестьем, как у наших самураев. В средние века в Европе рыцари постоянно попадали друг другу в плен. Отдавали победителю своё оружие и доспехи. А потом выкупали их обратно.

Рёко с сомнением смотрит на бокен.

— Нет, — качает головой Коисо, — я не думаю, что он придёт выкупить его.

— Значит он просто не хотел сражаться со мной…

— Если он поклонник рыцарского кодекса, — Коисо пожимает плечами, — то он просто не считает для себя возможным биться с девушкой. Скажи, приёмы которыми он вырубил тех троих были похожи на спортивные единоборства?

— Нет. Скорее на армейский рукопашный бой. Кроме последнего удара, который вообще не на что не походил.

— Ясно. Возможно, он создал для себя собственную систему из приёмов рукопашного боя. И в отличие от спортивных единоборств она, скорее всего, весьма травмоопасна.

— Как и Койсо Кобудзюцу!

— Но ты же до сих пор никого не покалечила? А всё потому, что можешь контролировать опасность своих приёмов. А он, как самоучка, вероятно не так уверен в своих силах. Когда это необходимо, он сражается, не колеблясь. А когда бой ему лично не нужен, то он и не сражается. Это хороший стиль жизни. Ты можешь у него этому поучиться!

— Но я…

— Ты постоянно с кем-то дерёшься! А тут простой хулиган сдался тебе, чтобы избежать ненужного ему боя. Вот и подумай, чей дух боевых искусств лучше?

«Он не простой хулиган», — возразила Рёко, но только про себя.

***

— И что ты теперь собираешься делать? — продолжает допытываться Икуко.

— Ты это о чём? — Рёко ещё не отошла от резкого кульбита логики своей подруги.

— Теперь ты хочешь, чтобы все узнали, какой Китано-кун на самом деле?

— Зачем мне это? Меня не волнует, о чём думают остальные.

— Как ты можешь так говорить? Тогда все будут думать, что ты странная, раз ты с ним… дружишь.

— Ну и пусть. Люди всегда судят других по их внешнему виду. Они просто не хотят замечать, что у человека внутри.

— Рёко! Ты это здорово сказала!

— Да?

Подруги вышли на главную, ведущую к школе алею и сразу заметили оживление впереди. Ученики старались побыстрее убраться с дороги идущего в школу старшеклассника.

— Его можно узнать даже со спины, — говорит Икуко. — Знаешь, Рёко, я вот не думаю, что кто-то поверит, если ты будешь рассказывать, что Китано-кун не хулиган, а хороший человек с сердцем воина.

***

— Доброе утро, Китано-кун! — слышу вдруг за спиной.

Поворачиваюсь. Вижу двух подруг, Икуко опять прячется за спиной Рёко.

— Доброе утро, Рёко, Икуко. Хорошая сегодня погода, не правда ли?

Игнорируя взгляды окружающих старшеклассников, которые реагируют на нас, как на вторую серию Санта-Барабары, вместе идём к школе. Как-то так получилось, что Рёко идёт рядом, слева от меня, а Икуко справа и чуть сзади.

— Китано-кун, я хотела спросить о вчерашнем, — помявшись немного, негромко спрашивает Рёко. — Почему ты… сдался?

— Скажи, Рёко, твой стиль имеет какое-то отношение к каратэ-до?

— Нет, — качает головой, — Койсо Кобудзюцу, это семейный стиль рода Койсо.

— Но ты же знаешь главного популяризатора каратэ в Японии?

— Конечно. Мастер Фунакоши Гичин. Он развил начальную форму окинавского карате, создал стиль Шотокан и продемонстрировал его в 1922 году.

— А знаешь, что с ним случилось перед тем, как его окинавские учителя первый раз ему сказали, что он постиг истинный дух каратэ?

— …Нет. Боюсь, я знаю только поверхностную биографию основателей других стилей.

— Я как-то читал его биографию. Когда он учился каратэ на Окинаве, то однажды на него напали два грабителя. По тому, как они держали нож и дубинку, Гичин понял, что они не умеют с ними обращаться. Грабители потребовали денег. Гичин вывернул карманы и честно сказал, что у него их нет. И предложил грабителям единственную ценность, что нёс с собой — два рисовых шарика. Те забрали их и тут же съели. Потом отпустили парня, посоветовав ему быть осторожнее, ибо, как сказали они, тут всякие люди встречаются.

Когда Гичин рассказал об этом случае своим учителям, те сразу сказали, что он постиг истинный дух каратэ.

— Отец был прав, — вздохнула почему-то покрасневшая Рёко, — твоё понимание боевых искусств выше, чем моё.

— Нет, просто я стараюсь использовать их для самозащиты, а ты для того, чтобы доказать всем, что они ничего не понимают в боевых искусствах. — Икуко хихикнула, соглашаясь. А Рёко снова вздохнула.

— Но тут я смогу тебе помочь. Я собираюсь создать клуб, в котором каждый желающий подраться, сможет это сделать без этих глупых задираний незнакомцев на улицах. Кроме того, там-то наши драчуны на собственном опыте убедятся, как важно заниматься боевыми искусствами и вести здоровый образ жизни. Уверен, что когда они прочувствуют, как больно вести нездоровый образ жизни, то сами придут к пониманию важности боевых искусств.

— Интересно. И когда ты его создашь?

— Думаю, скоро наш школьный совет одобрит мою заявку. Правда, для этого придётся немного выйти за пределы самообороны. Но в нашем мире без пиара никуда. Например, создатель стиля Кёкусинкай, Ояма Масутацу, чтобы донести до общественности своё видение боевых искусств, сражался с хулиганами, полицией и быками… Я приглашу тебя, когда получу официальное разрешение. И тебе не придётся искать на улицах, кого можно побить.

Икуко тихо смеётся. Входим в школу.

***

— Китано-сан, — на перемене меня выловил Курода и пылая энтузиазмом начал задвигать свою идею о нашем великом будущем. — Разве не пришло время, чтобы о величии Хекикуу узнал весь мир?!

— Ты хочешь, чтобы о нас узнали в Австрии?

— Что? — сбился с мысли Курода. — какой Австрии?

— Ну есть такая страна в Европе. Ты же говоришь о всемирной славе, вот я и думаю, зачем нам слава в Австрии или в, упаси Ками, Амстердаме?

— Оу, — врубился Курода, — знаю, это родина диких кенгуру.

— Кенгуру живут в Австралии, идиот, — возмущается необразованностью старшего поколения хулиганов стоящий рядом со мной Такехиса.

— А Австрия — родина одного дикого художника, — вношу свою лепту в местное школьное образование. — И где ты видел домашних кенгуру?

— А такие есть? — удивляется Такехиса.

— В том то и дело, что нет. Просто меня поразила фраза про диких кенгуру. Если бы он сказал, про диких обезьян, это было бы понятно. Их полно в Бразилии. Что? — смотрю в утратившие смысл разговора глаза Куроды. — Ты не знаешь, что такое Бразилия? Вот смотрю на тебя, вроде приличный японец, а по знанию географии — настоящий американец. В Бразилии не только много диких обезьян, там самая большая диаспора японских эмигрантов в мире.

— Не путайте меня, Китано-сан! Я ничего не знаю ни об эмигрантах, ни об обезьянах!

— Ну ты сам виноват! Кто просил говорить о мировой славе нашей школы? Ведь логично предположить, что достигнуть известности проще среди наших соотечественников, разбросанных по всему миру, как, в той же Бразилии, чем в какой-нибудь никому у нас неизвестной Австрии?

— Да. То есть нет. Я не знаю — запутался Курода, но быстро решил отбросить всё неизвестное и сосредоточиться на известном. — Я хочу сказать, что этим утром мы решились пройти по парку Сокю, ну это тот, что возле нашей школы. И знаете что? С тех пор, как я был там последний раз, это место стало прибежищем всякой швали! И все они не из Хекикуу!

— Курода, ты меня пугаешь. Сегодня тебя начали раздражать школьные хулиганы. А завтра что? Перестанешь курить, займёшься учёбой и станешь приличным человеком?

— Нет. То есть я… Понимаете, это же наш парк! Ну он почти наш! Он же примыкает к нашему школьному парку. И если так будет продолжаться, то вскоре они начнут лезть в наши дела!

— Ты прав, это совершенно неприемлемо. Кстати, тот дикий художник из Австрии тоже так оценивал соседние страны.

— Вот я и подумал, — Курода решил не отвлекаться и не позволить снова сбить себя с мысли, — что никак не могу спокойно смотреть на это! Так что я взял и сказал им — Какого хрена вы тут шатаетесь?

— Звучит знакомо. Помнишь, Такехиса, нам в Хирин точно так же сказали?

Блондин кивает, задумчиво разглядывая Куроду. Он сразу заметил наливающиеся синяки на его лице.

— Что произошло дальше вы и сами можете представить!

— Мимо проходила Рёко и всем наподдала?

— Нет! Причём тут ваша девушка? Я сам уложил десяток! Но последнему повезло, и он достал меня. И тогда они навалились всей кучей!

— Ну, похоже на то, — объясняет мне Такехиса, — что они втроём нарвались на двух парней, которые их и отделали.

— Чёрт, а он умный малый, — за спиной Куроды тихонько прошептал Оошита Токияме.

— Что ты несёшь, Такехиса-кун! — взрывается Курода, однако не забывая использовать вежливый суффикс.

— Но я согласен, — с серьёзным лицом поворачивается ко мне блондин, — в последнее время в парке набралось немерено отбросов. И наверняка они задирают наших учеников и всё такое прочее…

Вот мы и подошли к каноничной завязке нового сюжета.

— Хакююн и Хирин уже осознали силу Хекикуу, — продолжает Такехиса. — Но остальные могут просто не знать о нас… Это не моё дело, но я не могу оставить всё просто так. А вы что скажите, Китано-сан?

— Хирин? — удивляется Курода. Кажется, утренняя встреча выбила из него моё недавнее предупреждение. — Оу, а у нас с ними война или как?

— Уже никак, — успокаивает его блондин. — Китано-сан разобрался с Катаямой.

— Вау! — восхитился и ещё большее воодушевился своей идеей Курода — Тогда тем более! Если вы немножко поможете нам, то мы быстренько там всё подчистим, — потрясая кулаком обещает Курода. — Мы вложим в это свою душу и всё получится!

Хлоп! — Один раз хлопаю в ладоши. — Не можешь оставить просто так? — улыбаюсь Такехисе. — Отлично.

— Вложишь всю свою душу? — улыбаюсь ещё шире, смотря на Куроду, отчего тот начинает потеть, предчувствуя неприятности. — Ты сам это сказал! Теперь у вас нет выхода.

— Что это значит, Китано-сан? — интересуется блондин. Курода сосредоточенно молчит. Думая, во что он снова вляпался.

— Вы же помните, что подписали моё заявление о создании бойцовского клуба Хекикуу?

Кивают, пытаясь уследить за моей мыслью.

— С этого мгновения он создан. Пойдём, сейчас вы покажите мне, на что способны, потом я научу вас базовым приёмам рукопашного боя. А через три дня мы пойдём в парк Сокю. И если кто-то из вас не сможет справиться один на один с одним их тех, кого вы называете отбросами… того я в том парке лично закопаю.

***

Можно ли сделать из человека бойца за три дня? Нет. А из уличных хулиганов, которые привыкли, если не побеждать в драке, как Такехиса, так хотя бы проигрывать, как остальная троица моих миньонов? Можно, но только если их хорошо замотивировать. Просто удивительно, на что способна тройка школьных неудачников, под лёгким воздействием страха смерти.

В каноне была история, когда эта троица решила, что Китано убьёт их, если они не отмстят за предательское нападение на Такехису. Это когда он получил бокеном по затылку от тройки миньонов Кодзимы. В том несостоявшемся варианте реальности Курода и Ко разметали трёх вооружённых бокенами гопников как кегли для боулинга.

Это значит что? Что, держа их в страхе можно добиться хороших результатов. В первую очередь, для них. А когда они одержат первые победы и поверят в себя, то выбивать страх поражения, страхом смерти будет уже не нужно.

На уроки пришлось забить, благо моих знаний для школьной программы хватает, чтобы занимать первое место по успеваемости. Единственное, на что приходится налегать, это японский язык и история. Но, три дня, погоды не сделают.

Почему именно три дня? Потому что сегодня среда, учебная неделя тут шестидневная, а откладывать каноничную уборку Сокю на следующую неделю я посчитал опасным. Кто его знает, как канон решит раскорячиться на этот раз. Нет, пойдём в субботу.

Мы занимались в том же месте, где, по мнению Оошиты и Токиямы, я привык разбираться со своими школьными противниками. То-то они слегка напряглись, когда я привёл их туда. Но место хорошее. Оказалось, эта полянка находится на границе недоброй репутации парка Сокю и территории нашей школы.

Я решил прогнать их по ускоренной методике курсов самообороны, исключив оттуда всё лишнее, типа освобождения от захватов и тому подобного. Оставил только удары и защиту от них. Тем более, что все они, кроме Куроды, с которым придётся поработать, обладают тем, чему ученики подобных курсов учатся месяцами. Моральной готовностью ударить первым.

Для начала я заставил их показать, что они уже умеют. Просто приказал каждому по очереди нападать на меня. Начал с Токиямы. Видя, что я не отвечаю на его удары кулаками, а только уклоняюсь и блокирую, Курода приободрился и после Оошиты тоже смог показать неплохой уровень деревенского пьяницы. Впрочем, он не сильно отличился от своих подручных. Все они наносили размашистые удары, часто проваливаясь, когда те не достигали цели.

Такехиса, ожидаемо, показал весьма приличную технику, вот только у него отсутствовала какая бы то ни была школа. Он явно нахватался всего по верхам, поэтому решил учить всех одинаково. С начала.

— Так, господа, — спрашиваю у запыхавшихся после череды учебных спаррингов учеников, — у меня для вас две новости. С какой начать?

— С хорошей? — неуверенно предлагает Курода.

— Хороших новостей нет. Если плохая и очень плохая. Плохая в том, что Такехиса, — он удивлённо смотрит на меня. — Да, ты показал хорошую реакцию и ещё более хорошие рефлексы. У тебя талант к боевым искусствам. Но ты его безбожно портишь. Скажи, я ведь прав, тебе никто не ставил базовые движения?

Качает головой.

— Поэтому ты не используешь и половины своих возможностей. В любой школе вначале учат базовым приёмам. Они, конечно, скучные, но закладывают в мышечную память правильные движения. Которые необходимы для более сложных приёмов. Многие мастера считают главным показателем мастерства работу ногами. И нет, это не про твои удары по верхнему уровню. Это про связь между движением руками и ногами. Ты многое выполняешь инстинктивно, но я заметил, что при ударе кулаком ты просто не доворачиваешь бёдра и не полностью объединяешь удар с переносом веса… короче, буду учить тебя по той же базовой программе, что и остальных.

Смотрю на оставшуюся троицу.

— А для вас очень плохая новость. Ваша техника боя позволит вам уверенно справиться один на один либо с человеком в инвалидном кресле, либо с ботаником, фанатично преданным идее пацифизма. А поскольку бить ни тех, ни других я вам не позволю, то у вас два выхода. Первый — переквалифицироваться в пацифистов и второй, пройти у меня обучение по старой системе. Так что одно из трёх. Выбирайте сейчас.

— Почему из трёх? — поднимает руку Оошита. — вы же перечислили два варианта?

— Про третий выбор я вам говорил раньше, — равнодушно пожимаю плечами. — Отправиться со мной в парк Сокю и не выйти оттуда.

— А что за старая система? — спрашивает Токияма.

— По старой системе обучения, ученик, поступая в школу боевых искусств, приносил с собой саван и деньги на похороны. На тот случай, если он вдруг умрёт в процессе обучения, чтобы не доставлять проблем своему мастеру.

Курода подавился воздухом.

— Да не переживайте так, не собираюсь я с вас брать денег. Всё чисто добровольно. Итак, вы готовы пойти ко мне в ученики на три дня? Обязуюсь подтянуть вас по базе, так что, по крайней мере, с половиной противников один на один у вас троих проблем не будет.

— Я согласен, — сразу поклонился Такехиса, хотя речь сейчас шла не о нём. За ним повторили Оошита, Токияма и Курода. Последний, пребывая в лёгком, а может и не совсем лёгком шоке, возможно, не совсем понял, что он сделал, поддавшись стадному чувству.

— Отлично. Времени у нас мало, так что мы разучим одну стойку, три удара руками — прямой, боковой и апперкот. Защиту от всех их и главное, правильную работу ногами.

Разбиваю учеников на двойки, Такехису, как самого низкорослого ставлю с Токиямой, а Куроду с Оошитой. Показываю, как правильно прикрывать голову поднятыми руками и из этого положения наносить прямые удары в челюсть. И как легко отводить их в стороны.

— Не сжимайте кулаки заранее! До момента удара ладонь расслаблена и сжимается в кулак только перед ударом. У нас ведь нет ни перчаток, ни накладок. Расслабленная рука может легко отвести удар. Вот так. Достаточно немного повернуть корпус, выставить плечо и повернуть ладонь. Видите? Противник вкладывает весь вес в удар, а защита от него вообще не затрачивает вашей энергии.

— Нет, не проваливайся вслед за ударом. Любой нормальный боец поймает тебя на противоходе и всё, нокаут обеспечен.

— Теперь боковой удар. Вот смотрите. Главное — поворот от бедра с переносом веса. Чтобы было легче просто притопни ногой. А защищаться вот так. Да. Подбиваем руку снизу и уклоняемся. Видите? Такое уклонение как пружину заряжает вашу свободную руку. Теперь бам!

Упс. Перестарался. Курода, на котором я показывал все удары, не успевает защититься, получает кулаком в челюсть и падает в траву, изображая нокаут. Отдохнуть решил, халявщик.

— Хорошо, Курода, ты меня убедил, — говорю, стоя над ним. — У тебя явные проблемы с уклонением. И тренироваться по мягкому варианту тебе не интересно. Значит завтра я принесу бокен и будешь нарабатывать уклоны от его ударов. А чтобы успеть освоить работу корпусом, на третий день, будешь уклоняться от бензопилы.

http://tl.rulate.ru/book/125332/5357775