Готовый перевод The Ruler Of Darkness / Правитель Тьмы: Пролог (1)

Первая встреча.

«Exit light, Enter night».

Metallica, Enter Sandman.

Часть 1. Пролог.

Тёмное, лишённое единого лучика света пространство создавало иллюзию бесконечности. Учёный смутно понимал, что это место не так уж и велико, но это не имело значения. Он всё равно не мог двигаться.

— Приветствую, — внезапно раздался голос из темноты.

Здесь не могло быть никого.

И всё же учёный попытался ответить. Он был не в себе. Его разум помутился. Всё, что он мог, — это цепляться за обрывки сознания.

— Кхм, кхм…

Он хотел спросить: «Кто ты?», но это было физически невозможно. Он не мог говорить. Учёный горько усмехнулся.

— Всё в порядке. Я слышу твои мысли.

«Как?»

Учёный попытался издать звук, но изуродованный язык, от которого остался лишь обрубок, не мог сформировать членораздельные слова. Из его горла вырывались лишь невнятные, полные боли хрипы.

— Не стоит напрягаться. Я видел, как они вырвали твой язык.

Учёный не удивился тому, что голос читал его мысли. Он был слишком сломлен, чтобы удивляться. И морально, и физически.

— М-да, зрелище было не из приятных. Раскалённые щипцы вырвали твой язык. Ты что-то кричал, а потом потерял сознание.

Несмотря на слова, голос звучал легко и весело. Не было в нём злорадства. Казалось, это просто его обычная манера говорить.

«Я… я не вижу…»

Учёный попытался посмотреть в сторону голоса, но понял, что ничего не видит. На самом деле, он уже несколько раз приходил к этому осознанию. И каждый раз забывал об этом снова. Он находился в глубокой пещере, но света было достаточно. Просто…

— Забыл? Твои проницательные глаза выжгли раскалённым железом.

«Правда…?»

Учёный поднял руку, чтобы коснуться глаз, но пальцев не было. Левой руки не было вовсе, даже кисти. Он с недоумением обратился к голосу:

— Не знаешь, куда делись мои руки?

Голос, всё такой же глубокий, но с весёлыми нотками, ответил:

— Твои нежные пальцы, не знавшие тяжёлой работы, отрезали ножницами. Не волнуйся, для тебя они использовали раскалённые докрасна ножницы.

Учёный не понимал, о чём ему не стоит волноваться.

— Спасибо за ответ.

Он попытался встать, но ног не было. С трудом повернув голову, учёный спросил:

— А мои ноги? Что с ними случилось?

— Твои тонкие ноги забрал палач. Если ты не помнишь, он отрезал их по кусочку, начиная с пальцев. На отрезание ступней ушло три дня, коленей — десять, а бёдер — полмесяца.

— Правда?

Учёный попытался вспомнить, и почувствовал, как голова раскалывается от боли. К счастью, обрывки воспоминаний начали всплывать.

— …Кажется, припоминаю. А что с моей семьёй? Ты знаешь?

— Ох. Ты был так занят мучениями, что ничего не слышал о своей семье. Ты ведь уже давно томишься в темнице.

Учёный почувствовал, что действительно провёл в заточении очень много времени. Пока он пытался восстановить ход событий, голос продолжил:

— Твоя старшая сестра была забита до смерти своим мужем.

— Что?! — учёный был потрясён. — Мой зять, конечно, вспыльчив, но он глава уважаемого и благородного рода! Как он мог так поступить со своей женой?

Голос цокнул языком.

— Глупец. Если ты, старший сын, не знаешь, кто же тогда будет знать дела твоего рода?

Учёный торопливо спросил:

— А моя младшая сестра? Что с ней?

— Её изнасиловали разбойники, после чего она перегрызла себе язык.

— Что?! — учёный не мог поверить своим ушам. — Моя вторая сестра — одна из лучших мечниц Поднебесной! Как она могла пасть от рук каких-то разбойников?!

— Глупец. Её даньтянь давно разрушен. Какая польза от её внутренней силы и мастерства владения мечом?

Учёный снова покачал головой.

— Но моя семья… Даже если моя сестра потеряла свою силу, семья должна была защитить её!

Он цеплялся за обрывки воспоминаний.

— Мой род — один из самых могущественных в Поднебесной! Как могли разбойники добраться до дочери такого рода?!

Голос был непоколебим.

— Глупец. Ты разве не знаешь? Твой род давно разрушен. Кто мог защитить твою сестру?

— …Уничтожен?

Что это значит? У учёного закружилась голова. Он хотел схватиться за неё, но рук не было.

— Я, конечно, всего лишь учёный, проводивший дни за книгами, но у меня были братья, чьи ум и сила гремели по всей стране! У них были верные воины, готовые защитить их! Как такое могло произойти?!

— О, как же ты глуп! Неужели ты не знаешь, что твои братья начали междоусобную войну за место главы рода, как только ты ушёл, женившись на дочери другого рода?

— Я не знал! Я ничего не знал! — учёный отчаянно замотал головой.

— Правда? Ты действительно ничего не знал? — голос звучал многозначительно.

Учёный не понимал. Он был всего лишь простым учёным. Его жизнь состояла из чтения книг, ухода за садом, рисования и игры на музыкальных инструментах.

— Правда?

Голос снова спросил, словно не веря ни единому слову учёного.

— …Конечно, — ответил он. Он не понимал, почему он, такой добродетельный человек, оказался здесь, подвергся таким пыткам. Он всегда стремился к мирной жизни.

— Неужели такой гений, как ты, не знал, что происходит в твоём роду, когда ты был там, и что произойдёт, когда ты уйдёшь? Неужели ты не предвидел последствий?

Теперь в голосе слышалась явная насмешка.

— Я правда не знал! Клянусь! Как мог я, простой человек, знать всё это?!

Что-то мелькало в его памяти, но никак не удавалось ухватить. Кем он был? Чем занимался? Воспоминания были подобны миражам, исчезающим, как только он пытался к ним прикоснуться. Разум учёного, отравленный приближающейся смертью, уже не был таким острым, как прежде.

— Неужели? — голос стал низким и зловещим.

Он словно видел насквозь ложь учёного, всю его жизнь, загоняя его в угол.

— Неужели? Ты, видевший на тысячу ли без дара ясновидения, предсказывавший будущее на тысячу дней вперёд без магии, неужели ты ничего не знал?

— Не знал! Не знал! Я ничего не знал! — учёный был в смятении.

Разве возможно такое? Знать всё происходящее в мире, словно читая книгу? Это невероятная способность! Такой дар был лишь у гениев древности, обладавших божественной мудростью.

— Это был ты, — тихо произнёс голос.

— Не может быть! Ты, наверное, путаешь меня с Цзычжаном или Чжан Цином!

Цзычжан и Чжан Цин — это прозвища Сыма Цяня и Сунь-цзы.

— Цзычжан и Чжан Цин? — голос рассмеялся. — Разве ты не знаешь, что Сыма Цянь и Сунь-цзы — всего лишь историк и военный стратег по сравнению с тобой?

Учёный почувствовал головокружение. Сыма Цянь — автор «Исторических записок», «отец истории» Поднебесной. Сунь-цзы — гениальный стратег, сокрушивший могущественное царство Чу и поднявший военное искусство на новый уровень.

Долгий разговор, кажется, начал прояснять его разум.

— Ты ставишь меня выше этих великих людей? — спросил учёный.

— Я спрашиваю тебя, — продолжил голос. С каждым словом, с каждой фразой… — Когда ты помог своей матери систематизировать и сократить сотни медицинских трактатов, издав их в двадцати пяти томах?

— …Когда мне было четыре года, — спокойно ответил учёный, вспоминая.

— Когда ты написал письмо императору, предложив новые методы ведения сельского хозяйства?

— В пять лет.

— Когда ты, наблюдая за небесными телами, предсказал великую засуху и посоветовал заранее запастись продовольствием, спасая миллионы людей от голодной смерти?

— В шесть лет.

С каждым ответом воспоминания учёного становились всё чётче.

— Теперь ты вспомнил? — наконец спросил голос.

— Да, — признал учёный.

Он всё знал.

Покинув родной дом, он больше не интересовался новостями оттуда. Но он всё равно знал, что происходит.

Простые люди знали о междоусобной войне, но не знали её исхода. А он знал. Знал всё до мельчайших подробностей.

Он знал, что всех ждёт трагический конец. Знал, что могущественный род будет разрушен.

Он знал всё это, но ничего не сделал.

http://tl.rulate.ru/book/124676/5237849