Глава 29
Я, просто не в силах как-либо помочь утопающему, могла лишь лихорадочно смотреть на него и на ту, что веселилась в этот момент, катаясь на волнах. Наконец, она соизволила обратить своё внимание на несчастного Буракки! 💢
Но даже видя проблему, Отраженье не поспешила на помощь! Та Кяра, словно загипнотизированная, попросту наблюдала за тщетными потугами Черновласика удержаться на воде. Ее взгляд был полон мрака, а улыбка пробивала до дрожи...
И вот Буракки уже не смог всплыть. Его голова полностью погрузилась под воду, и он, полностью выбившийся из сил, пошел ко дну.
И только тогда наша мадам соизволила вытащить его из воды и начать откачивать.
Почему же я была такой? У меня сейчас даже злости не хватает на то, чтобы описать ее халатность к окружающим!
Как отвратительно. Я была такой отвратительной...
А что-то изменилось?
Я же смогла себя изменить?
Я не такая, верно?
Я старательно учусь, не матерюсь как сапожник, красиво одеваюсь... А с людьми?
Я же не отношусь к ним так?
Невольно вспомнились последние слова Буракки, сказанные им перед тем, как я оказалась здесь:
«А ты осталась все такой же. Погружённой в себя, не интересующейся происходящим вокруг, а лишь только тем, что тебя волнует.»
...
Я... Я.. Такая же..?
Нет...
НЕТ!
...
Чёрт.
Чёрт возьми, как мне это все изменить?! Я еще могу что-то исправить..?
Как же это все самонадеянно... Да кому сдались мои сожаления и исправления? Буракки? Он сейчас наверняка хочет лишь отомстить за все обиды, что я ему причинила, ему мои раскаяния нафиг не нужны, и в этом плане его я не в праве осуждать.
Даже в некотором плане хочется воссоздать некую справедливость, и за свои прошлые действия взять ответственность.
Чтобы хоть как-то заглушить нарастающее чувство вины.
Эгоистично, да..?
...
Теперь хотя бы понятны чувства Буракки, хоть что-то прояснилось. Хоть что-то...
За время моих терзаний Спортивчик уже успела откачать Голубоглазика.
Какая же она всё-таки бессовестная, довести человека до такого...
Я тяжело взглянула на Буракки. Последние силы уже давно покинули меня, и я устало смотрела на его мокрые волосы. И на Отраженьице, что с глазами последнего маньяка тоже неустанно прожигала взглядом лицо Худощавика.
Так мы просидели около получаса, а потом Буракки проснулся, и все началось по-новой.
Такое повторялось не один раз.
Она запирала его в абсолютно пустой комнате на неделю, оставив ему только глупую плюшевую версию себя, и лишь периодически принося еду. Он вновь горько плакал, поначалу вымещая злобу на игрушке, но потом, под конец заточения, уже обнимал ее, все еще заливаясь в слезах.
Она гналась за ним по ночным переулкам. Он сдержанно прятался, пытался спастись и не выдать свое присутствие, но в конце концов сам, не в силах вынести ее пробивающих душу слов, выходил к ней, попадая в ее объятия.
Она выгуливала его на поводке. Он все больше и больше погружался в глубокую бездну отчаяния.
А я погружалась туда вместе с ним.
В конце концов, он сломался. Стал зависим от Кяры. Он уже никуда не убегал, не сопротивлялся. Он смирился и стал послушным.
Он полубил Кяру. Полюбил испорченной, гнилой и отравленой любовью.
В его голубых глазах больше не было и тени отвращения. В них была только потускневшая искорка наслаждения и страха возможной потери. Он стал олицетворением термина, называемым стокгольмским синдромом.
Он переплел отрицание и ненависть с подчинением и радостью от этого подчинения.
Хах, какая несообразная синхронность. Синхронность страха и любви.
#немножколичнойжизни
Я больше не безработная, юху 🎉
Теперь я бариста ☕☕️☕
http://tl.rulate.ru/book/124045/6811191
Сказал спасибо 1 читатель