Готовый перевод Вы защищены / Вы защищены: Глава 13

— Он просил о помощи. Я несколько раз помогала, но суммы были незначительными. У меня остались кое-какие средства от покойного мужа.

— У меня осталось немного наследства от мужа.

— Могу я узнать, когда именно это произошло и какие проблемы возникли в бизнесе господина Ким Хён-чжуна?

— Простите, но на этот вопрос я отвечать не буду.

Её лицо выглядело крайне обеспокоенным.

В гостиной на какое-то время воцарилась тяжёлая тишина. Затем она заговорила снова:

— Похоже, адвокат подозревает нашего Хён-чжуна, верно?

— ……

— Честно говоря, я не понимаю, почему вы так уверены, что это именно он. Но я точно знаю одно: для меня и Хён-чжун, и Ён-чжун — мои дети, которых я люблю больше всего на свете. Неважно, кто из них виноват — мне одинаково больно. Я только надеюсь, что никто из них не причастен.

Её глаза, обрамлённые морщинами, начали наполняться слезами.

— Поэтому мы не можем допустить, чтобы невиновный Ким Ён-чжун был наказан вместо Ким Хён-чжуна, не так ли?

— Если вы правы, адвокат, этого нельзя допустить. Но я не знаю, кому верить — Хён-чжуну или Ён-чжуну. Я совсем запуталась. Поэтому я не хочу принимать чью-либо сторону.

[истина]

Над её головой всплыла надпись.

В такой ситуации, когда все родственники безоговорочно ругают Ким Ён-чжуна, возможно, именно она — единственная, кто хотя бы внешне сохраняет нейтралитет.

Она решила, что если расскажет мне больше о проблемах в бизнесе Ким Хён-чжуна, это только укрепит версию о том, что он убил родителей ради денег, чтобы спасти свой бизнес.

Тот факт, что она думала об этом, означает, что она, возможно, подсознательно подозревает Ким Хён-чжуна.

Подозревает, размышляя о его возможных мотивах.

И тут у меня возникает вопрос:

«Действительно ли она любит своих двух внуков одинаково, без всякого предпочтения?»

Надпись [Правда], появившаяся над её головой, возможно, на самом деле является доказательством того, что она заблуждается, думая, что любит их обоих одинаково.

Моя способность не определяет абсолютную истину или ложь — она выявляет правду и ложь с точки зрения говорящего.

Бабушка пытается защитить Ким Хён-чжуна.

Но она прекрасно понимает, что если прикрыть Ким Хён-чжуна, Ким Ён-чжун окажется под подозрением в убийстве.

Таким образом, она уже встала на сторону Ким Хён-чжуна, даже если не осознаёт этого.

— Понял. Я вас услышал. Вы действительно любите своих внуков одинаково, без предпочтений.

— Ах...

Она не выдержала и разрыдалась.

Кан Мин-джэ протянул ей носовой платок, пытаясь успокоить.

— Если вы немного пришли в себя, можем вернуться к разговору?

— Да.

— Вы получили результаты вскрытия вашей покойной дочери?

— Нет, насколько я знаю, их получили Хён-чжун и мой старший сын.

— Ким Ён-чжун не получал результатов вскрытия. Его подозревают в убийстве, поэтому ему их не выдали.

— … Понимаю.

— Чтобы доказать невиновность Ким Ён-чжуна, нам нужны результаты вскрытия. Вы — мать покойной Ё Хи-сук, у вас есть право на доступ к этим данным. Помогите нам получить их. Ким Ён-чжун, как и Ким Хён-чжун, — сын вашей дочери. Я считаю, что он тоже имеет право видеть результаты.

Кан Мин-джэ открыл рот от удивления, но я проигнорировал его и сделал глоток сока.

Бабушка Ким Ён-чжуна глубоко вздохнула.

Она как будто долго размышляла, не пытается ли она принять чью-то сторону из двух внуков.

— Что я должна сделать?

Наконец, приняв решение, она спросила, и я достал из портфеля доверенность.

Она вписала своё имя и поставила подпись.

Результаты вскрытия. Наконец-то они будут у нас.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Перед уходом хотел бы задать последний вопрос.

— Какой?

— Не могли бы вы дать показания в суде о том, что Ким Хён-чжун занимал у вас деньги?

— Адвокат!

Кан Мин-джэ воскликнул.

Я знал, что бабушка всё время утверждала, что хочет сохранять нейтралитет.

Но она не совсем правильно понимает, что значит быть на чьей-то стороне.

Она уже тонкими способами поддерживает Ким Хён-чжуна.

Поэтому я был уверен, что она откажется давать показания в пользу Ким Ён-чжуна.

— Извините, как я уже говорила ранее, я не могу этого сделать.

— Понимаю. Спасибо, что уделили нам время.

Когда мы снова шли по ухоженному саду, Кан Мин-джэ оглянулся на дверь.

Убедившись, что за нами никто не наблюдает, он произнёс:

— Адвокат, вы потрясающий.

— Что именно?

— Вы с самого начала пришли сюда только ради результатов вскрытия, верно? В любом случае, состояние бизнеса Ким Хён-чжуна можно выяснить, просто съездив на завод. Зачем было беспокоить расстроенную бабушку?

Я не ответил, но Кан Мин-джэ не собирался останавливаться.

— Она явно не хотела показывать нам результаты вскрытия. Вы видели, как она избегала этой темы. Но вы заставили её заговорить о справедливости и нейтралитете и таким образом подтолкнули её к обсуждению. Потом вы просто сказали, что оба внука имеют равное право видеть результаты вскрытия. И всё — бабушка сама загнала себя в угол.

— По дороге за рулём будешь ты.

Я передал ему ключи от машины, и он с улыбкой их принял.

— Понял. И, надеюсь, это значит, что вы допускаете меня к этому делу?

— Нет, совместной защиты не будет.

— Но я же говорил, что гонорар мне не нужен.

— Ты

— Ты работаешь на другую фирму. Клиент это поймёт.

— Я поговорю с Ким Ён-чжуном.

— Не ходи к Ким Ён-чжуну.

— … Ладно.

— Но ты можешь подключиться к расследованию. Только на этот раз и только на моих условиях. Я оплачу твои часы, если в твоём контракте нет запрета на подработку.

Как раз искал помощника для этого дела. Пусть и временно, но использование адвоката с опытом работы прокурором — это большой плюс для меня.

— Честно говоря, гонорар для меня не важен. Уверен, что в моём контракте есть пункт о запрете на подработку. В любом случае, что у нас на завтра?

— Завтра тебе нужно съездить на фабрику Lairyn Fashion.

— Мне одному?

— Я займусь результатами вскрытия. Времени мало, нам придётся разделиться.

— Понял. Lairyn Fashion — это бизнес Ким Хён-чжуна?

— Да.

— Пришли мне список вопросов, которые нужно задать. Я тоже подготовлю свои. И я бы хотел, чтобы ты начал делиться информацией.

— Давай обсудим это в офисе.

— Хорошо. Тогда поехали.

Машина тронулась с места. Уже стемнело, и яркая луна висела в небе.

Время летит просто невероятно быстро.

Этот день почти подошёл к концу.

До суда остаётся два дня.

Нужно успеть собрать доказательства.

— Адвокат.

— Что?

— Не хотите заехать куда-нибудь по дороге на ужин? Недалеко отсюда есть отличное место, где подают потрясающий камджатхан.

— Ты совсем расслабился. Я же сказал, времени мало.

— Ну, считайте это платой за мои услуги. Угостите меня, а?

***

— Разве ты не должен быть на работе в Taekwang? — я посмотрел на Кан Мин-джэ, который устроился за столом с ноутбуком и щёлкал мышью. Вчера, обсуждая дело, мы зашли в ресторан на камджатхане, и он выпил где-то полторы бутылки соджу, но, судя по всему, это никак на него не повлияло. Похоже, он хорошо держит удар.

— И что они мне сделают? Если им не нравится, пусть увольняют, — беззаботно ответил он.

— И тебя это не волнует?

— Ну, тогда вы возьмёте меня к себе, верно? С крупными делами в одиночку справиться сложно, особенно без помощника.

— Я не смогу платить тебе столько, сколько в Taekwang.

В Taekwang новички получают около 150 миллионов вон в год. У Кан Мин-джэ, проработавшего год в прокуратуре, наверняка был повышенный оклад. А у меня пока не тот доход, чтобы позволить себе содержать ещё одного юриста. Я даже своему знакомому в прокуратуре не предложил уйти и присоединиться к моему офису.

— Я же сказал, мне не нужны деньги. Мне важно делать то, что интересно. И всё же вы не сказали мне твёрдое «нет». Значит, есть шанс?

— Ты не подумал, что это был завуалированный отказ? — я бросил на него взгляд.

Кан Мин-джэ смотрел на меня так, будто был поражён тем, что я ни разу ему не уступил.

— Я выезжаю в Lairyn Fashion к половине одиннадцатого. По телефону с ними не договоришься, а до начальника производства никак не достучаться. Придётся ехать лично.

— Ладно.

— Вот увидите, после этого дела вам захочется меня взять.

— Ты слишком уверен в себе. Думаю, в Taekwang ты преуспеешь. Станешь партнёром и получишь признание Юн Вон-хёна.

— Для меня ваше признание важнее, чем его, — отрезал Кан Мин-джэ.

Меня раздражало, что над его головой всё ещё висело слово «правда». Ни слова о том, что ему не нужны деньги, ни о том, что его волнует моё признание, не соответствовали его мыслям.

— Извини за вопрос, но ты из богатой семьи?

— Богатой? Ах, вы об этом. Можно сказать, что да. Я могу вообще не работать и спокойно жить. Кстати, вам ведь нужны инвестиции для офиса? Как насчёт того, чтобы сделать меня не сотрудником, а партнёром? Название компании можно изменить на «Ча и Кан». Разумеется, если вы не против.

Он сказал это так быстро, не отрывая глаз от экрана. Похоже, изначально его больше интересовало партнёрство, чем найм.

— Мне не кажется, что между нами такая уж тесная связь. Я даже не помню тебя с тех пор, как ты был стажёром, а теперь мы провели вместе всего один день.

— Значит, это отказ? — его голос звучал чуть разочарованно.

— Да.

— Ладно, тогда я попробую настоять на позиции сотрудника. Ха-ха.

Этот парень был удивительно настойчив.

— Я поехал в Lairyn Fashion.

— Возьми мою машину.

— У меня есть своя. И разве вы не направляетесь в Сочхо? Как вы собираетесь передвигаться?

— Мне недалеко, я могу и на такси, а Lairyn Fashion далеко.

— Кажется, мне сегодня стоит купить лотерейный билет.

— Почему?

— Потому что вы проявляете ко мне такое внимание. Это не обычный день.

— Это просто мелочь.

— Как бы мне не расплакаться по дороге туда от ваших добрых слов и не потерять из-за этого контроль над дорогой.

Кан Мин-джэ шутливо ответил, улыбаясь. Неужели я действительно так холоден с ним?

— Кстати, — сказал он, остановившись у двери и забирая документы из принтера, — в интернете появилась небольшая статья о вас. Если будет время, взгляните. Ха-ха-ха.

Он вышел, небрежно крутя ключи от своей дорогой машины.

Кан Мин-джэ вернётся в Сеул ближе к полудню. Чтобы сэкономить время, мне нужно успеть съездить в прокуратуру и получить результаты вскрытия до его возвращения.

— Ладно, сперва посмотрю эту статью.

http://tl.rulate.ru/book/123604/5181677