Готовый перевод Naruto: Sukuna'S Jinchuriki, I Am Uchiha / Тень Учихи: Во мне живет Сукуна: Глава 21

Глава 22: Вести от Белого Клыка

Информация о Стихии Пекла, безусловно, была интригующей, но куда больше внимания Орочимару приковывал сам юный Учиха Кагами, стоявший перед ним с невозмутимым видом. После того как группа Минато разошлась, Орочимару, не теряя ни минуты, вызвал своих доверенных подчинённых из Конохи через змею-призывателя. Ему требовалось больше сведений о Кагами — гораздо больше, чем те обрывки информации, которыми он располагал до сих пор.

Ранее ему было известно лишь то, что этот юноша пробудил Шаринган с тремя томоэ в поразительно юном возрасте семи лет. Орочимару повидал немало обладателей трёхтомоэного Шарингана за свою жизнь — впечатляющее достижение, несомненно, но не такая уж и редкость среди элиты Учих. Однако глазные силы Кагами, судя по всему, явно превосходили возможности обычных носителей Шарингана, причём значительно.

«А что, если он уже пробудил легендарный Мангекё Шаринган?» — мелькнула у Орочимару шальная мысль, от которой по спине невольно пробежал холодок предвкушения и опасности.

Кагами даже не пытался скрывать свои выдающиеся способности. Его непревзойдённое мастерство владения мечом, характерное для лучших фехтовальщиков клана Учиха, поразительная способность сдерживать буйство Девятихвостого одной лишь силой глаз во время недавнего инцидента, молниеносное освоение техники ранга А, созданной Минато, всего за два дня — всё это вызывало изумление и восхищение. Он был истинным виртуозом во всех трёх основных дисциплинах шиноби: ниндзюцу, тайдзюцу и гендзюцу. А вдобавок ко всему у него была та загадочная невидимая режущая техника, мощь которой напоминала скорее Кеккей Генкай, чем обычное ниндзюцу. Его холодный, решительный и прагматичный нрав лишь усиливал общее впечатление. Такой противник… Чтобы одолеть его, нужна была подавляющая, сокрушительная грубая сила — иначе Орочимару просто не мог представить себе стратегию, способную сработать против него. Яд? Засада? «Смешно даже думать об этом, находясь под пристальным взглядом Шарингана», — криво усмехнулся он про себя.

«А если я призову Манду? Смогу ли я тогда его одолеть?» — Орочимару уже всерьёз размышлял о своей сильнейшей козырной карте, гигантском змее-призыве.

— Кагами-кун, та техника, которой ты убил Пакуру… Каков её истинный предел? — наконец спросил он, стараясь придать своему голосу максимально небрежный тон.

— Я не пытаюсь выведать секреты твоего мастерства, пойми правильно, — поспешно добавил Орочимару с жутковатой, неестественной улыбкой. — Это исключительно для лучшего планирования предстоящих миссий, не более того.

Кагами на мгновение задумался, словно взвешивая слова, прежде чем ответить:

— Если противник не готов к ней или застигнут врасплох, она способна мгновенно убить даже элитного джонина.

Золотистые змеиные глаза Орочимару опасно сузились.

— Строго говоря, даже Хокаге — это всего лишь элитный джонин… Техника с такой чудовищной убойной силой при первом же столкновении — не слишком ли рано ты её раскрыл?

— Ниндзюцу создаётся для того, чтобы его использовать, — отмахнулся Кагами с лёгкой, почти незаметной насмешкой в голосе. — Нет никакого смысла прятать её в рукаве. И знаешь, Орочимару-сама, я бы не советовал тебе слишком зацикливаться на противодействии именно этой технике.

Он слегка наклонился вперёд, глядя прямо в глаза Саннину с едва заметной, но оттого ещё более тревожной улыбкой.

— Пока ты будешь придумывать, как её обойти, я успею усовершенствовать её ещё несколько раз. Или создать нечто совершенно новое.

«Вот она, абсолютная уверенность истинного гения…» — пробормотал Орочимару себе под нос, завершая эту опасную тему с хитрой, понимающей улыбкой.

Резко сменив тон на деловой, он продолжил:

— Минато-кун, Кагами-кун, каковы ваши мысли? Почему Сунагакуре вдруг так резко усилила свои вылазки на территорию Страны Огня? Судя по полученным нами данным, они кого-то или что-то ищут. Кто или что может стоить таких масштабных усилий и риска развязывания полномасштабной войны?

Ответ пришёл не от Кагами — тот был слишком умён и осторожен, чтобы разбрасываться столь важной стратегической информацией без веской причины. Вместо этого усталый, но твёрдый голос раздался от входа в командный шатёр. Полог резко откинулся, и внутрь, пошатываясь, шагнул мужчина с серебристыми волосами, его одежда была пропитана кровью.

— Они ищут Третьего Казекаге.

— Сакумо-сенпай!

— Хатаке-сенпай!

Даже Орочимару невольно вздрогнул, заметив многочисленные рваные раны, покрывавшие тело легендарного Сакумо Хатаке. Самая страшная из них зияла на его запястье — почти половина кисти была отсечена начисто. Лицо Сакумо было бледным от потери крови, но его взгляд твёрдо остановился на ошеломлённом сыне, стоявшем рядом с Минато.

— Давно не виделись, Какаши.

Глухой звук торопливых шагов — и Какаши, не в силах сдержать нахлынувшие эмоции, бросился к отцу, уткнувшись лицом в его грудь. Слёзы текли по его щекам беззвучно, плечи мелко дрожали. Сакумо мягко погладил сына по голове здоровой рукой, в его глазах мелькали смешанные чувства — безграничная любовь и глубокая вина. Как бы ни складывались обстоятельства, Какаши всё ещё оставался ребёнком. Покинуть его, уйдя из деревни, было глубоко несправедливо по отношению к нему.

Когда первая буря эмоций между отцом и сыном немного улеглась, Орочимару перешёл к делу, его голос был напряжён.

— Сакумо-сенпай, что ты имел в виду, говоря о Третьем Казекаге?

Неожиданно в шатёр стремительно ворвался ниндзя из клана Нара, отвечавший за анализ разведданных, даже не удосужившись доложить о себе. Новость, которую он принёс, была слишком важной, чтобы медлить.

— Орочимару-сама! Разведка, полученная Юэном Яманака из сознания пленных, подтверждает: Сунагакуре действительно ищет своего пропавшего Третьего Казекаге…

Он осёкся на полуслове, заметив присутствие Сакумо Хатаке.

Орочимару нахмурился и нетерпеливо махнул рукой.

— Охраняй вход. Никого не впускать без моего разрешения.

Затем он снова повернулся к Сакумо.

— Продолжай, прошу.

По сравнению с обрывочными сведениями, с трудом вытянутыми из сознания рядовых шиноби Сунагакуре, слова самого Сакумо Хатаке представляли для него куда больший интерес. А ещё Орочимару терзало жгучее любопытство: что за противник мог нанести такие тяжёлые раны легендарному Белому Клыку Конохи?

— Я столкнулся с Сасори из Красных Песков, внуком советницы Чиё из Сунагакуре.

— Гениальный кукловод? Да, я слышал о нём. Весьма талантлив, говорят.

Сакумо пропустил мимо ушей эти лишние пояснения. Его следующие слова окутали шатёр леденящей тишиной, заставив всех присутствующих замереть.

— Он убил Третьего Казекаге. И превратил его тело — как и своё собственное — в человеческих марионеток.

— Мы сражались. Бой закончился ничьей, ему удалось сбежать.

— Так вот оно что… — тихо пробормотал Какаши, с болью глядя на израненного отца. — Тогда… если мы расскажем об этом Сунагакуре, они ведь прекратят войну и начнут охотиться за Сасори, верно?

Лишь Какаши, в силу своего возраста и идеализма, мог быть настолько наивен.

Орочимару медленно покачал головой.

— Без тела Казекаге, превращённого в марионетку, в качестве неопровержимого доказательства, они нам никогда не поверят.

— Они решат, что это мы не только убили их Казекаге, но и Сасори заодно, а теперь пытаемся свалить всё на него.

— Но даже если они каким-то чудом поверят нам, это всё равно не поможет, — вмешался Минато, быстро складывая кусочки сложной политической головоломки.

— Бабушка Чиё — старая и хитрая лиса. Услышав такую новость, она немедленно объявит, что Коноха пытается посеять раздор и смуту внутри Сунагакуре, чтобы ослабить их.

— Она лишь усилит конфликт, перенаправив все усилия деревни с поисков пропавшего Казекаге на месть нам за его предполагаемое убийство.

Кагами криво усмехнулся, бросив мимолётный взгляд на Какаши.

— Лучший способ отвлечь внимание от внутренних проблем и сплотить нацию — это найти внешнего врага и направить весь гнев народа на него. Классика.

Какаши остро почувствовал, что уступает своим товарищам не только в боевых навыках, но и в остроте стратегического мышления. Заметив уныние на лице сына, Сакумо ласково взъерошил ему волосы.

— Что будет дальше — решать вам, тем, кто остаётся здесь. Я лишь принёс эти сведения, а теперь мне пора уходить.

— Уходить?.. Отец, куда ты?! — воскликнул Какаши, хватая его за руку.

Сакумо вздохнул с лёгкой, печальной улыбкой.

— Сасори охотится за мной. Если я покину пределы Страны Огня, он, скорее всего, последует за мной, оставив вас в покое.

Больше всего он боялся, что Сасори, не найдя его, переключит своё внимание на Какаши. Тот, кто осмелился убить Казекаге и преуспел в этом, был слишком опасен, чтобы рисковать жизнью сына.

Орочимару нахмурился, его голос прозвучал неожиданно твёрдо.

— Жертвовать собой совершенно незачем. Для меня, Сакумо-сенпай, твоя жизнь стоит гораздо больше, чем жизни Третьего Казекаге и Сасори вместе взятых.

— Я могу использовать эти сведения, чтобы полностью очистить твоё имя в деревне. Тебе больше нет нужды оставаться в изгнании.

Орочимару говорил совершенно искренне. Он действительно хотел возвращения Сакумо в Коноху. Легендарный Белый Клык не раз спасал жизнь ему, Цунаде и Джирайе на полях сражений прошлых войн. После вынужденного ухода Сакумо из деревни Цунаде так разозлилась на Третьего Хокаге, что почти перестала с ним общаться, а Орочимару и Джирайя затаили глубокую обиду на своего старого учителя. Любой, кто хоть немного разбирался в ситуации, понимал истинные причины произошедшего и несправедливость обвинений в адрес Сакумо.

Сакумо покачал головой с мягкой, усталой улыбкой.

— Не стоит беспокоиться, Орочимару. Я уже привык к такой жизни. Свобода мне определённо по душе.

— Вот как… Что ж, твоё право, — Орочимару не стал настаивать, уважая выбор старшего товарища.

— Отец! Я хочу пойти с тобой! Я—

Сакумо остановил Какаши мягким жестом, присев на корточки, чтобы встретиться с ним взглядом глаза в глаза.

— Когда ты станешь сильным и самостоятельным шиноби, ты сам сможешь выбрать свой путь. А пока…

Он обернулся к Минато и Кагами.

— Минато, Кагами, присмотрите за ним, пожалуйста. Я доверяю вам Какаши.

— Сакумо-сенпай, я обещаю, что буду защищать Какаши как своего собственного брата, — твёрдо ответил Минато.

Для Минато Коноха уступала в его сердце лишь Кушине. Он испытывал глубочайшее уважение к этому великому ниндзя, который так много отдал своей деревне и был так несправедливо осуждён.

Кагами перевёл взгляд на Орочимару.

— Теперь, когда мы знаем истинное положение дел, каков будет ваш план действий, Орочимару-сама?

Язык Орочимару невольно скользнул по его губам, облизывая их в предвкушении, а взгляд стал мрачным и хищным, как у змеи перед броском.

— Ударить по Сунагакуре со всей возможной силой, пока они обезглавлены и дезориентированы. Заставить их почувствовать настоящую боль и заплатить за свою дерзость.

— Отличный выбор, — кивнул Кагами с явным удовлетворением. Если бы командование операцией находилось в руках старейшин Конохи, они наверняка попытались бы использовать полученные сведения для начала мирных переговоров с Сунагакуре, что было бы стратегической ошибкой.

http://tl.rulate.ru/book/123575/6107515