Готовый перевод Harry Potter: Ouroboros / Гарри Поттер: Уроборос: Глава 7

В перерывах между домашними делами Салазар часто дремал с Оморозой в саду. Он был слишком молод, чтобы справляться со всеми обязанностями, которые на него возложили. Поэтому его дни проходили по кругу: работа, сон, еда и снова сон.

Редко удавалось найти время, чтобы обойти поместье в поисках якоря зачарования. И только следующей весной, когда ему велели вытереть пыль в погребе, он его обнаружил. Погреб нуждался не только в протирании. Кирпичные стены обветшали, посерели от времени и грязи. Там стояли лишь несколько бутылок вина и коробки с рождественскими украшениями. Поводов для уборки здесь было немного, но он подозревал, что тетя Петуния начала замечать, как немного пыли нужно дому в последние дни.

На стене в центре погреба висел кусок пергамента — письмо. Салазар нахмурился и наклонился ближе, стараясь не прикасаться к нему. Он смог разобрать только чернильные линии латинского алфавита. Тетя Петуния читала Дадли книги, используя этот алфавит. Салазара не приглашали в эти моменты общения, и у него не было возможности сопоставить произносимые ею слова с буквами, на которые она указывала.

Было странно, что его родственники казались образованными. В его прежние времена образованными были только миряне и дворяне. Даже тогда умение читать книги и письма ограничивалось латынью, хотя все больше людей переходило на простонародные тексты. Ровена была самой образованной из всех. Она и ее муж Эвандер могли читать латынь, греческий и разнообразные рунические письмена. Но они были шотландскими дворянами. Годрик и Гарет умели читать по-латыни, потому что их семьи заставляли их посещать мессу и изучать теологию в молодости. Однако отец Годрика был тегном, а Гарет — купцом. В любом случае их обучение ограничивалось Библией. Ни у него, ни у Хельги не было ни связей, ни необходимости учиться так.

Он мог читать древнегреческие и египетские рунические заклинания и ритуалы, но арабский и норвежский были чуть сложнее. Даже немного латыни было различимо. Однако его никогда не обучали чтению книг. Можно было попросить его говорить на этих языках или даже читать вывески, но с книгами обстояло иначе. Его обучение заключалось в понимании магии и рунического письма для произнесения заклинаний и завершения ритуалов. Существовала разница между тем, чтобы понимать, почему руны должны быть расположены в определенном порядке для достижения нужного эффекта, и тем, чтобы читать и понимать чей-то аргумент или историю.

Салазар собирался учиться, когда Хогвартс был построен, и Ровена начала наполнять библиотеку, но вскоре он скончался. Перевоплощенный волшебник покачал головой, осознавая, как быстро летит время — Хогвартс был построен не так давно. Даже если бы он научился читать, ему не удастся прочесть это письмо. Современный английский был столь же далеким, как и языки, которые он изучал.

Теперь ему предстояло освоить чтение на разных языках. Сначала он должен был выучить общий язык, потом латынь. После этого станет ясно, что имеет смысл. Он предположил, что это именно то письмо, оставленное тем, кого он считал уродом — вероятно, Дамблдором. То, что оно просто висело на стене без явных гвоздей, удерживающих его, не позволяло Салазару прикоснуться к нему. Кто мог знать, что произойдет, если он взаимодействует с магическим даром напрямую.

Ему нужно было найти что-то промежуточное. Его пальцы чесались от желания нарисовать рунический круг, чтобы извлечь информацию из пергамента, не вызвав при этом никакого эффекта. Салазар отступил от комнаты, пока в голове формировался план.

— Ты еще не можешь закончить, — вдруг раздался голос тети над ним. Он вскочил и уставился на неё. Она бросила на него взгляд, а потом скользнула в подвал. Салазар скривился: он не успел убрать ни пылинки. Тетя Петуния снова появилась и указала на его комнату. Салазар подавил раздражение, но повиновался. Он не мог не задаться вопросом, наказала бы она его иначе. Отсутствие пыли означало бы, что он снова использовал магию, а это было недопустимо. Наличие же пыли, да еще и отсутствие признаков уборки, тоже не добавляло ему благоприятных шансов. Он хотел избавиться от этих наказаний. Салазар свернулся на своей маленькой кровати и уставился в темноту. Он становился достаточно взрослым, чтобы ощущать дискомфорт от чужих приказов и запертости в своей комнате. Но это было бы сложно. Он был неотъемлемой частью домашнего хозяйства, заботился о доме и людях в нем. Он не мог просто исчезнуть. Складки «заметь меня» не сработают. Но, возможно, несколько простых иллюзий подойдут. Одна из них, которая бы заставила его и Оморозу раствориться на заднем плане, могла сработать. Его родственники почти всегда игнорировали его. Если он останется достаточно незаметным, и если они действительно его понадобятся, они могут обратить на него внимание. Но если у них будут дела поважнее, они вообще не будут о нем думать. Чем больше Салазар размышлял об этом вечером, тем больше ему нравилась мысль. Всё, что ему было нужно, — это найти натуральный материал для хранения матрицы, что-то, что он и Омороза смогли бы носить с собой.

На следующее утро Салазар пробрался в комнату тети. Он осмотрел её шкатулки с украшениями, но не нашёл ничего, что бы она заметила отсутствующим. Тогда он заглянул в шкафы.

Среди шляпных коробок он нашёл потёртую шкатулку для украшений. Внутри лежали старые украшения. Большинство из них были тусклые и из дешевых материалов, создавались для маленькой девочки или молодой женщины. Салазар на мгновение замешкался, ведь эти вещи должны были иметь какую-то сентиментальную ценность, но он успел сделать свою долю работы по дому. Два старых украшения вполне могли за это заплатить.

Он покопался в них, используя магию на кончиках пальцев. Большинство украшений не реагировали на его магию. Несколько из них начали плавиться при соприкосновении с искрой магии. Он нашёл множество украшений, которые могли бы подойти, но Салазар не хотел носить кольцо или браслет с бабочками. У него не было проколотых ушей, да и не хотелось.

А Оморозе не мог надеть ничего из этого.

Наконец, он нашел две подвески из какого-то натурального камня, обернутые в серебро. Цепочки были соединены металлической петлей, одна из них была чуть короче другой. Камни выглядели не драгоценными, возможно, это была желто-коричневая яшма или мрамор. Ему было всё равно. Ожерелья были простыми и не казались слишком женственными. Петлю, связывающую их, было легко согнуть и снять. Это должно было сработать достаточно хорошо.

Тем днем, после домашних дел и перед ожидаемым сном, Салазар прижал руку к каждому камню и направил свою магию в тугие, крошечные круги рун. Рунические круги-близнецы парили чуть выше поверхности камней, позволяя Салазару рассмотреть их, прежде чем посвятить им свою силу. Он вложил еще больше магии в светящиеся узоры, выгравировав их на обратной стороне камней. Это было самое большое количество магии, которое он когда-либо использовал в этой жизни.

Салазар проснулся от того, что тетя позвала его готовить ужин. Оморозе сидела у него на груди, и ее хвост щелкал по его носу. Он отодвинул Жмыра и сунул подвески в карман, когда тетя Петуния вышла из дома с хмурым выражением лица. Ему потребовалась неделя, чтобы восстановить достаточно магии для добавления матрицы сбора и хранения окружающей среды. Еще неделя ушла на то, чтобы накладывать чары, чтобы люди не замечали, что ожерелья вообще существуют. (Спасибо, Ровена.)

Однако, как только это было сделано, его обязанности по дому сократились почти до нуля, и никто не замечал, как Оморозе уходит из дома. Мир внезапно открыл перед ним новые возможности: родственники вспоминали о нем только во время еды, когда в доме или в саду было особенно грязно, или когда ожидали его к миссис Фигг. Никто ни разу не подумал, что он не выполняет свою часть работы.

http://tl.rulate.ru/book/122250/5128719