Готовый перевод The Warrior’s Ballad / Баллада о Воине: Глава 2

В одной империи было пять королевств, четыре купеческие республики, сотни мелких территорий и благородных семей.

Среди сотен знатных семейств род Кальдеберн вел свою историю от королевской семьи Аделорона, а основателем ветви был рыцарь-герой Кальдеберт. Название семьи означает его потомков.

Кальдеберт получил заслуги в Восточном походе и получил от императора феодальное владение, и с тех пор прошло 100 лет.

Это также означало, что прошло 100 лет с тех пор, как в империи появился первый Мастер меча.

Если человек убивает несколько человек, он просто убийца, но если он убивает сотни, он герой, если он убивает тысячи, он завоеватель, а если больше, то он становится богом.

В эпоху, когда гром и молния с неба или наводнения, уничтожающие жизни людей, считались волей богов, первый мастер меча воспринимался людьми как своего рода стихийное бедствие или божественное предупреждение.

Люди так запомнили то прошлое стали и крови. Божественный суд, наказание и возмездие тем, кто согрешил, независимо от их статуса.

И люди верили, что однажды он неизбежно вернется. Принесет ли он с собой спасение или гибель, было неизвестно.

Однако, в отличие от невежественных простолюдинов, могущественные фигуры, такие как император или короли, воспринимали это прошлое несколько иначе.

Они рассматривали первого мастера меча не как предвестника спасения или гибели, а как стратегическое оружие.

Если бы только они могли получить такую подавляющую силу. Если бы она стала их...

Хотя некоторые вещи должны были меняться с течением времени, существовали и ценности, которые необходимо было поддерживать.

Тяжелая кавалерия по-прежнему была сильна на поле боя, а долг рыцарей еще не был исчерпан.

Дворяне должны были защищать свои территории и нести военную службу в соответствии с договорами со своими покровителями.

Поддерживать честь благородного рода означало не избегать сражений. Они не должны были поддаваться на несправедливые угрозы и считать храбрость величайшей добродетелью, даже ценой своей жизни.

И все же было немало тех, кто жил с такими ценностями. В ту эпоху быть дворянином означало быть воином.

Семья Кальдеберн делила свои земли поколениями. В те времена еще действовал закон о разделе наследства.

Теперь, когда не осталось даже маленького участка земли, семья Кальдеберн жила в небольшом поместье под названием Штормхерц.

В это время жаркое лето уже прошло, и начинало холодать. Убранные поля отдыхали, вокруг были разбросаны большие кучи сухой соломы.

Однако лорду Абелих еще предстояла работа. В резиденции семьи Кальдеберн в Штормхерц, несмотря на прохладный воздух, с самого утра царила суета.

Прислуга лорда бегала вокруг, готовя различные вещи, и, судя по снаряжению, они, похоже, собирались на охоту. Сети, арбалеты, возбужденно пыхтящие охотничьи собаки и копья для охоты на кабанов.

Лорд Абелих из Штормхерц, сидя на самом ценном имуществе семьи, крепком коричневом боевом коне, наблюдал за тем, как его помощники готовят снаряжение. И тут он заметил, что чего-то важного не хватает.

«Где Рики? Где Рики?»

«Он, наверное, затаился где-нибудь в тишине и спит».

Его старший сын, облаченный в крепкие кожаные доспехи, равнодушно ответил, стоя рядом с отцом.

«Охота на кабана - обязательное и важное событие для нашей семьи. Рики уже исполнилось десять лет, и он должен участвовать. Найди его».

Охота была не просто праздным занятием для дворян. Более того, кабаны разоряли поля и раскапывали могилы, поэтому их нужно было уничтожать.

Отделившегося от группы гоблина мог отогнать любой взрослый сильный мужчина, а волки, обладающие чувством осторожности, убегали при угрозе, но кабаны были совсем другими. Их безрассудство не прекращалось, пока их не убивали.

А 10 лет в дворянской семье означали, что пора начинать воспитывать мальчиков и девочек совершенно по-разному.

До этого времени дети росли без различий, но с десяти лет мальчиков и девочек начинали отличать по прическам и одежде, а мальчики участвовали в охоте или занимались боевыми искусствами.

Это была эпоха, когда считалось, что мальчиков воспитывают матери, мужчин - отцы, а воинов - судьба.

Однако, когда старший сын, получивший приказ от отца, естественно, посмотрел на своего младшего брата, второго сына, в его взгляде прозвучал безмолвный приказ: Иди и найди его.

Но младший брат лишь делал вид, что не замечает взгляда старшего. Это раздражало старшего, Граута, брови которого дергались.

«Эй!»

«Отец отдал приказ тебе, брат».

«А теперь я приказываю тебе».

«Почему я должен слушаться?»

«Потому что я - старший, а ты - второй сын».

Рождение первым или вторым не было чем-то таким, что можно было изменить, приложив усилия. Они и сами не выбирали. Однако вырваться из этих строгих рамок они не могли.

Второму сыну, Вильтеру, было четырнадцать, и в следующем году он станет совершеннолетним. Как и подобает мальчикам, вступающим во взрослую жизнь, он с течением времени становился несколько непокорным.

Изначально три брата были близки, но непонятно, когда и почему их отношения начали портиться.

«Клянусь, однажды я покину этот проклятый дом».

Вильтер сказал это достаточно громко, чтобы его отец и брат услышали, а затем отошел в сторону.

Неразговорчивый отец проигнорировал его, словно не услышал, старший брат нахмурился, а остальные слуги лишь улыбнулись, как будто это было мило.

Однако Вильтер обыскал сторожевую башню, пристроенную к особняку, сарай и все остальные места, но так и не смог найти младшего. Он даже спросил у невестки, с которой ему не очень хотелось сталкиваться, но и она ничего не знала.

«Разве он не в подземной гробнице? Возможно, он все еще скучает по вашей матери».

предположила его невестка, вышивавшая плащ вместе с молодой служанкой. Хозяйка дома умерла от лихорадки два года назад.

«Если его там нет, то он, должно быть, пошел за ней».

«Пожалуйста, не говори так. Ему всего десять лет. Ты должен хорошо о нем заботиться. Я тоже буду помогать. Кстати, можно ли мне не ходить?»

«Отец сказал, чтобы ты оставалась в теплом месте. Но это не из-за заботы о тебе, а исключительно из-за ребенка в твоем животе».

Даже если это не было неправильно, есть слова, которые не хочется слышать. Тон Вильтера всегда был таким - язвительным и колючим.

Однако, несмотря на то что невестка была не намного старше его, она просто посмеялась над этим.

Именно это и не нравилось Вильтеру. Все обращались с ним как с ребенком.

А может быть, причиной его раздражения, которую Вильтер и сам не понимал, было ощущение, что у него отнимают семью. Что эта семья, его семья, становится семьей его брата. Второму сыну не было места.

Вильтер вышел из комнаты, которая раньше принадлежала его матери, а теперь стала комнатой невестки. Затем он спустился в подземную гробницу, как она и предлагала.

С того момента, как он начал спускаться по лестнице, его затылок охватило жуткое чувство, свойственное подземным помещениям. Когда он спустился в подземелье, там царила кромешная тьма.

Но вдали виднелся слабый свет, словно тонкая свеча, мерцающая в самом сердце подземного мира.

Под факелом, висевшим на стене, стоял младший брат. Он смотрел на что-то, словно стоял на границе между живыми и мертвыми.

«Рики!»

крик Вильтера эхом разнесся по подземному пространству. Младший брат, чей детский жир еще не успел исчезнуть, повернулся, чтобы посмотреть на него.

Это был Рикардт, третий сын семьи Кальдеберн, со светлыми волосами и ореховыми глазами. Рики - его прозвище.

Вильтер подошел к брату. Глаза младшего брата, пристально смотревшего на него, в зависимости от угла освещения казались то зелеными, то голубыми, то карими. Сейчас, при свете факела, они казались красновато-голубыми.

«Что ты здесь делаешь? Разве ты не знаешь, что у нас сегодня охота?»

«Я просто... Я только что спустился сюда. Сегодня день, когда умерла мама».

Перед Рикардтом стоял каменный гроб с вырезанным на крышке изображением покойной. Это был гроб его матери.

«Ты помнишь такие вещи? Теперь, когда тебе десять, не кажется ли тебе, что ты должен воспринимать это более зрело? И не стоит ли тебе начать беспокоиться о своем будущем?»

В десять лет человек уже не был простым ребенком. Это был возраст, когда человек должен был начать обучение рыцарскому искусству или принять на себя обязанности мужчины. Для простолюдинов это было еще суровее.

На ругань брата Рикардт опустил глаза и замолчал. Вильтер почувствовал укол вины, и сердце его смягчилось.

Рикардт заговорил.

«Когда я рос в объятиях матери, мне казалось, что у меня есть все. Поэтому я не очень беспокоюсь о будущем».

Вильтер не понимал, о чем говорит его младший брат.

«...Я не могу сказать, старая ли ты душа или просто медлительный. Люди ждут снаружи. Пойдем.»

Вильтер потрепал брата по волосам и взял его за руку.

«Хорошо.»

Рикардт, ведомый за руку братом, вышел из подземной гробницы, словно пересекая границу загробного мира. Когда они поднялись по лестнице, их окутал глубокий темно-синий свет раннего утра.

Когда они вышли во внутренний двор, их уже ждали люди, закончившие свои приготовления.

«Неужели потребовалось столько времени, чтобы найти только одного ребенка?»

Граут, старший брат, выплюнул неприятное замечание.

«Тогда ты должен был сам пойти и найти его».

«Ты мелкий... На этот раз я пропущу это мимо ушей».

В последнее время первый и второй сыновья ссорились почти каждый раз, когда встречались взглядами. Абелих легко усмирил двух своих сыновей.

«Хватит. Рики, держись поближе к Билли. Это твоя первая охота, так что просто наблюдай издалека. Буч, присмотри за двумя мальчиками».

«Да, милорд».

Отдав простые указания, Абелих пришпорил коня и галопом выехал со двора один. Разноцветные перья в его охотничьей шляпе, бешено затрепетали на ветру.

Звук копыт быстро затих.

Остальная часть группы последовала за ним пешком. Хотя лорд Абелих вскоре исчез за холмом, это не имело значения, поскольку все знали, где собираться.

Охотничий отряд состоял из дюжины работоспособных мужчин из деревни и нескольких человек, похожих на слуг.

Они были похожи на слуг, потому что им не платили отдельно, а освобождали от налогов. Они были своего рода независимыми фермерами.

Один из них был связан с семьей еще со времен прадеда, а остальные - со времен деда.

Поскольку это была бедная территория, здесь больше полагались на преданность, чем на деньги. Дворянская семья была центром, вокруг которого объединялись несколько семей. Это был микрокосм феодального общества с центром в лице императора, когда оно сильно разрослось.

В случае войны покровитель играл роль рыцаря и офицера, дворяне выступали в роли унтер-офицеров, а остальные были своего рода солдатами. Другими словами, они были основной боевой единицей.

А охота - это еще и боевая подготовка. Дело было не только в том, чтобы много людей бросились на добычу.

Они должны были двигаться организованно, а для этого их действия должны были быть скоординированы.

Все процессы - выслеживание, преследование и добивание добычи - происходили на большой территории, где они не могли видеть друг друга. Нужно было знать направление звуков, знать, как поведет себя тот, кого они знают.

Этого нельзя было добиться за день или два. Этому учили от отца к сыну, а потом от сына к внуку. Это была и боевая подготовка, и полевое обучение.

Рикардт впервые участвовал в таком обучении. Однако мальчик не выказывал ни волнения, ни страха. Он оставался таким же безучастным, как и обычно.

Люди, несущие различное снаряжение, шли впереди, а Рикардт следовал за Бучем с Вильтером.

Было межсезонье. Воздух был слегка прохладным, а трава на полях пожелтела и высохла. Деревья были украшены разноцветными осенними листьями.

«Рики, ты когда-нибудь видел дикого кабана?»

спросил Буч. Бутч был сыном одного из «людей, похожих на слуг» и рос вместе с сыновьями лорда в деревне, что сделало их близкими друзьями.

Через плечо у него было перекинуто несколько охотничьих копий, с длинными и широкими лезвиями размером почти с человеческое лицо. Любое меньшее не смогло бы пробить прочную шкуру кабана.

«Я не уверен, может я видел одного?»

«Разве ты не видел его около двух лет назад? Разве тебя там не было?»

«Он был рядом с матерью, потому что она болела».

Вильтер поправил неточную память Буча.

«Ах, да. Не нервничай, Рики. Мы разобьем лагерь и поживем там какое-то время. Три дня, если коротко, и до двух недель, если долго. Возможно, ты увидишь мертвого кабана. Это не опасно».

Рикардт лишь слегка улыбнулся на слова о том, что не стоит слишком нервничать.

«Когда я увидел его тогда, он был послушным. Почему взрослые без нужды пугают нас, говоря, что это опасно?»

Вильтер говорил своим характерным ворчливым тоном, сметая траву на поле палкой, которую держал в руках.

«Это опасно. Даже животные ценят свою жизнь. Когда они начинают буйствовать, это действительно опасно».

«Буч, ты когда-нибудь видел, как буйствует кабан?»

спросил Вильтер.

«Нет, не видел. Но отец Риана был загрызен кабаном и умер. Это было, когда я был маленьким, так что ты не знаешь».

«Ну, люди умирают от разных вещей. Возможно, и я когда-нибудь пройду этот путь».

В этом мире смерть была близка всем - от матери до отца Риана. Болезни, неожиданные несчастные случаи, войны и голод.

В Штормхерц было относительно лучше с едой. Она не была в изобилии, но они могли прокормить нынешнее количество людей.

«Кстати, ты тренируешься в фехтовании, Билли?»

«Нет. Я не хочу вступать в бой. Я все равно не старший сын. Зачем мне напрягаться?»

«И все же, разве не полезно практиковаться в фехтовании? Это не то, чему можно научиться просто потому, что хочется. Хотя бы для самообороны... Ладно, не буду придираться. Так у тебя есть какие-нибудь планы? Когда молодой господин станет лордом...»

«Когда мой брат станет лордом, что? Ты хочешь сказать, что меня вышвырнут отсюда?»

«Ну, в наше время наследство не делится поровну. Как насчет того, чтобы проглотить свою гордость и получить поддержку сейчас?»

«Я не хочу ни о чем просить своего брата».

«...Ну ты даешь».

Раньше было принято делить землю или имущество поровну между детьми, но теперь нет. Поскольку деление ослабляло власть в семье, утвердилась культура наследования, при которой все доставалось старшему сыну.

Поэтому, если человек рождался не старшим законным сыном, жизнь становилась несколько суровой. В знатных семьях сыновей, кроме старшего, часто рано отправляли в монастыри или рыцарские ордена.

Потому что в дворянских семьях братья и сестры могли быть не только самыми лучшими союзниками, но и злейшими врагами, а если структура престолонаследия не была стабильной, то вассалы или слуги могли дрогнуть. Разделения на фракции в борьбе за высшую власть нужно было избегать любой ценой.

И все же некоторым удавалось добиться успеха, став епископами или аббатами.

Что касается рыцарских орденов, то это было почетно, но очень опасно и тяжело. Это была дисциплинированная жизнь в группе, напряженные тренировки, сражения, и не было никакого особого отношения только потому, что человек был дворянином.

Короче говоря, если человек не был рожден старшим законным сыном, он должен был решать свои жизненные проблемы самостоятельно. В конце концов, Кальдеберт, основатель рода Кальдеберн, тоже был человеком, который самостоятельно прокладывал себе дорогу.

Вильтер, которому было четырнадцать лет, рос в семье довольно долго. Но с тех пор, как его брат обзавелся женой и вскоре у него родился ребенок, ему пора было начать заботиться о собственной жизни.

Если бы он был дочерью, могла бы он еще немного посидеть дома? Или что, если ребенок умрет сразу после рождения?

Все это были бессмысленные мысли. Как бы то ни было, он должен был скоро уехать, потому что достиг совершеннолетия.

Вильтер не мог не чувствовать себя потерянным в эти дни. Он должен был быть готов к тому, что отныне придется жить самостоятельно.

В таких обстоятельствах нашелся человек, оказавшийся в похожей ситуации. Это был его младший брат Рикардт.

Может быть, дело в том, что он был еще слишком мал, чтобы понять, но, когда Вильтер оглянулся на младшего брата, у того было такое же безразличное выражение лица, как и всегда. Иногда он казался стариком, а иногда - капризным, нежным и добрым - его дорогой младший брат.

Рикардт шел, глядя то на землю, то на ярко-голубое небо, то вдаль... Казалось, ему нет до этого никакого дела. Должен ли он болезненно, но сурово пробудить его к реальности?

Пока Вильтер пребывал в задумчивости, Рикардт, глядя вдаль, поднял руку и указал.

«Разве это не дикий кабан?»

Буч и Вильтер одновременно повернули головы и посмотрели в ту сторону, куда указывал Рикардт. Вдалеке, у края леса, бешено бежал кабан.

«А? Да, это он».

Лорд Абелих гнался за ним верхом на лошади. Но что-то было не так. Кабан слегка повернулся и побежал в их сторону.

Сначала трое стояли, ошеломленные расстоянием, но, когда они поняли, что он направляется прямо к ним, у Буча и Вильтера волосы встали дыбом, а разум на мгновение помутился.

Внезапно ситуация стала неотложной. Охотничьи собаки, освободившись от поводков, зашлись неистовым лаем.

«Гав! Гав!»

«Буч! Буч! Защити молодых лордов!»

Среди людей впереди отец Буча громко кричал, спеша назад. Защитить? Как?

«Э-э...»

Кабан подходил все ближе. Когда он был далеко, они не заметили, но его размеры были огромны. Его высота казалась выше головы Рикардта. А еще он был быстрым.

Испуганные взрослые издалека бросали копья, но те рассекали лишь пустой воздух.

«Буч! Буч!»

Буч едва слышал голос отца. Он застыл на месте. Вильтер был таким же.

В этот момент кто-то выхватил одно из копий, которые нес Буч, и отбросил его в сторону. Буч упал боком в сухую траву. Он увидел Рикардта.

Молодой парень, еще не обросший детским жирком, держал копье за спиной, положив древко на плечо и направив наконечник на наступающего кабана.

Он широко расставил ноги и переместил свой вес вперед, как будто собирался упасть.

Прежде чем кто-либо успел среагировать, огромный кабан бросился на ребенка.

Стук! Стук! Стук!

Удар!

Рикардт отлетел назад и покатился по траве. Буч и Вильтер, стоявшие рядом с ним, не поняли, что произошло, и просто стояли, ошеломленные.

«Рики! Рики!»

Лорд Абелих срочно подбежал к упавшему Рикардту.

Он быстро сел на землю и осмотрел своего третьего сына. К его удивлению, мальчик был в сознании, лежал на желтой, высохшей траве и смотрел в небо. Его ладонь была разорвана, и из нее текла кровь.

Сердце Абелиха упало, и он, сам того не осознавая, заключил Рикарда в объятия.

«Л-лорд... Милорд».

Кто-то позвал сзади. Абелих инстинктивно повернул голову.

И увидел мертвого кабана с копьем, точно пронзенным в лоб. Что?

Никто не произнес ни слова. В поле слышался только шум ветра и лай собак.

http://tl.rulate.ru/book/121241/5066258