Наступил день долгожданный день, и воздух вокруг лагеря гудел от напряжения. Новобранцы стояли в строю, их только что отполированные доспехи блестели под лучами раннего утреннего солнца. Сегодня им предстояло сделать последний шаг от рекрута к легионеру, связав себя со службой Риму клятвой, столь же древней, как и сами легионы.
Ливия стояла в первом ряду, ее сердце учащенно колотилось. Она чувствовала, как на нее давит величие этого события. Месяцы изнурительных тренировок привели к этому моменту. Лица ее товарищей-новобранцев были напряжены от предвкушения, одни выглядели нервными, другие решительными. Центурионы стояли перед ними, как полагается, бесстрастные и суровые, их присутствие напоминало о дисциплине, требуемой в легионах.
Впереди них стоял трибун рядом с Аквилифером легиона, солдатом, который нес орла легиона. Золотой символ Легиона VII Гемина - безмолвный свидетель бесчисленных клятв, данных под его крыльями - сверкал на солнце,
Трибун поднял руку, призывая к тишине. Он шагнул вперед, его голос звучал четко и властно.
- Сегодня вы клянетесь в верности Риму, императору и друг другу. Это не простая клятва. Как только вы ее дадите, она привяжет вас к легиону, и вы будете служить империи до самой смерти.
Мысли Ливии метались. В течение нескольких месяцев она скрывала свою личность, тренировалась усерднее, чем могла себе представить, и доводила свое тело и разум до предела. Теперь, когда клятва была неизбежна, она могла ощутить масштаб того, чему собиралась посвятить себя.
Трибун кивнул центурионам, и те заняли свои позиции перед своими когортами. Когорты одна за другой вытянулись по стойке "смирно". Новобранцы подняли правые руки, следуя ритуалу, которому их учили на протяжении прошлой недели.
Трибун первым произнес слова присяги, и новобранцы повторили их в унисон, их голоса слились в один:
«Я, верный сын героического Легиона, даю настоящую клятву в том, что буду добросовестно выполнять все приказы императора, буду решительным и беспощадным к врагам Рима, не выпущу из рук оружия, пока каждый посягающий на честь и свободу Легионера не будет уничтожен!»
Голос Ливии присоединился к остальным, ровный и твердый, когда она произносила клятву.
Слова, разносимые ветром, эхом разнеслись по тренировочной площадке. На мгновение воцарилась тишина. Затем трибун удовлетворенно кивнул.
"Теперь вы легионеры Рима", - сказал он спокойным, но властным голосом. "Служите достойно, ибо взоры богов и твоих братьев всегда обращены к тебе".
Аквилифер поднял орла, и легионеры — уже не новобранцы — отдали честь символу своего легиона. Ливию охватило чувство товарищества и сопричастности. Она больше не была посторонней, притворяющейся одной из них. Она была настоящим солдатом Рима, принявшим присягу и связанным обязательствами.
Когда церемония завершилась, среди новоиспеченных легионеров пробежал тихий ропот, но никто не осмелился пошевелиться, пока трибун не отпустил их. Дисциплина, привитая за месяцы тренировок, все еще удерживала их на месте, даже несмотря на празднование. Центурионы осмотрели свои когорты, окидывая критическим взглядом каждого новобранца — теперь уже официально легионера — и затем, отдав последний отрывистый приказ, отпустили их.
Напряжение, сковывавшее строй, как натянутая тетива лука, пошло на спад, как только центурионы повернулись к ним спиной. Легионеры хлопали друг друга по плечам, улыбаясь от уха до уха. Некоторые обнимали своих товарищей, другие просто стояли в благоговейном страхе, как будто реальность происходящего еще не была осознана до конца. Ливия на мгновение замерла, наблюдая за разворачивающейся вокруг сценой. Тяжесть этого таинства все еще давила на нее, хотя чувство выполненного долга было неоспоримым.
Она взглянула на центурионов, которые теперь совещались между собой, прежде чем повернуться и посмотреть на знакомые лица вокруг. Несколько ее товарищей, рядом с которыми она провела бесконечные дни тренировок, подошли к ней. На их лицах была смесь облегчения, гордости и усталости. Она заметила, что некоторые из них все еще дрожали от напряжения, вызванного клятвой.
- Ливий! - крикнул один из них, широко улыбаясь. - Мы сделали это! Теперь мы легионеры!
Ливия выдавила из себя улыбку и кивнула, хотя мысли ее лихорадочно метались. Сакраментум (военная присяга) укрепил ее положение в легионе, но она знала, что дальнейший путь будет только более опасным. Однако сейчас она могла позволить себе этот краткий миг облегчения.
"Сегодня вечером, - сказал другой, - мы празднуем как истинные римляне!"
Когда легионеры начали расходиться по своим казармам, мысли Ливии вернулись к предстоящему празднеству. Солнце уже начало медленно опускаться, заливая лагерь теплым светом. Сегодня вечером в их честь будет устроен пир - традиция, столь же древняя, как и сами легионы. Сотрудники столовой потратили последние несколько дней на приготовление дополнительных пайков, и ходили слухи о вине — роскоши, которую никто не пробовал с момента их прибытия.
Вечерние торжества должны были состояться в принципии, центральном здании лагеря. Столы должны были быть щедро накрыты едой, и офицеры должны были обедать вместе с легионерами, хотя и за отдельными почетными столами. Мысль о хорошо приготовленном блюде была заманчивой, но мысли Ливии были заняты тем, что должно было произойти в будущем.
С наступлением сумерек лагерь наполнился топотом марширующих ног — это новоиспеченные легионеры двигались к принципии. В воздухе витал запах жарящегося мяса, смешиваясь с ароматом только что вынутого из печей хлеба. Легионеры постарше, расквартированные в лагере, радостно приветствовали новичков, одаривая их улыбками и понимающими взглядами, которые намекали на предстоящие испытания.
В большом зале столы уже наполнились блюдами. В центре каждого из них стояли блюда с хлебом, сыром, мясом и фруктами. По кругу свободно передавались глиняные кувшины, наполненные разбавленным вином, а воздух был наполнен звуками смеха и разговоров. Новые легионеры заняли свои места, которые они заслужили упорными тренировками на пределе человеческих возможностей.
http://tl.rulate.ru/book/121139/5077791
Сказали спасибо 6 читателей