Готовый перевод Transmigrating into the Genius Cannon Fodder’s Aunt / Трансмиграция в тётю гениального пушечного мяса: Глава 1. Переселилась в книгу

«В отдаленном углу кладбища женщина средних лет наклонилась, чтобы раздвинуть сорняки, обнажив грубую надгробную плиту. На надгробии была изображена пожелтевшая старая фотография трех- или четырехлетнего мальчика с тонкими чертами лица, губы которого были сложены в легкой улыбке, а ясный взгляд, казалось, пронизывал насквозь те трудные годы, настойчиво рассказывая миру о своей любви к нему.

Женщина погладила фотографию на надгробии и разрыдалась:

– Это единственная фотография, которую я нашла в твоём родном городе.

Её пальцы скользят по старой фотографии, в конце концов, останавливаясь на эпитафии: «Меня зовут Чжан Юй Фэн, и я хочу рассказать миру, что я был здесь».

«Разбирая его вещи, я обнаружила, что это предложение написано в каждой книге. Я думаю, оно ему, должно быть, очень понравилась, поэтому я вырезала его на его надгробии».»

«…»

Ся Миань в ярости отшвыривает свой телефон. Она с нетерпением ждала, когда же её самый нелюбимый злодей в романе «Параноидальная любовь» получит оправданный финал, но предыстория успеха злодея привела её в ещё большее бешенство.

У этого персонажа, похожего на пушечное мясо, по имени Чжан Юй Фэн, была самая трагичная история. Его жизнь должна была быть яркой, но была разрушена эгоизмом и жадностью семьи злодеев.

Чжан Юй Фэн был сводным братом злодея Чжан Юй Сюаня, у них был общий отец. Узнав о любовной связи его отца, его мать погибла в автокатастрофе через несколько месяцев после его рождения, направляясь на поимку изменяющей пары. Затем её место заняла любовница, которая счастливо жила с его отцом на деньги, полученные от матери, и подвергала его жестокому обращению.

Попытавшись успокоиться, Ся Миань взяла телефон, чтобы продолжить чтение.

«– Он был очень похож на свою мать, очень красивый в детстве, особенно когда он улыбался, это растапливало сердца, – тётя Чжан Юй Фэна чуть не упала в обморок от слёз. – Но когда я увидела его снова, он был таким худым, только кожа на костях.

«Они заставляли его рисовать, но когда он отказался отдать им свои картины, эти звери заморили его голодом».

Обнаружив гениальный талант Чжан Юй Фэна к живописи, жестокая чета Чжан объявила его психически больным и заключила в тюрьму, безжалостно эксплуатируя мальчика. Они приписывали все его картины его сводному брату, злодею Чжан Юй Сюаню, который, таким образом, приобрёл славу гениального художника, выпив кровь своего старшего брата.

– Я сожалею, я действительно сожалею об этом. Я должна была заметить это раньше. Но к тому времени, как я узнала, они стали влиятельными людьми, и я не могла с ними бороться! – причитала женщина. – Даже если они сейчас в тюрьме, какой от этого толк? Наш Сяо Фэн не сможет вернуться...»

«И это всё?! – Ся Миань в ярости дважды ударила по своему телефону. – Как это бесит!»

Этот персонаж носит то же имя, что и она, но умеет только плакать. Ся Миань была расстроена до предела. Если бы она была тётей Чжан Юй Фэна, она бы точно стёрла этих тварей в порошок и показала им настоящий ад!

Ся Миань отправилась спать в плохом настроении. Возможно, обида была слишком сильной, но в ту ночь ей действительно приснился Чжан Юй Фэн.

Открыв бронированную дверь, она увидела гостиную с характерными чертами: тёмно-коричневый шкаф, журнальный столик из цельного дерева и, прежде всего, старомодный телевизор с большой задней панелью, похожий на тот, который она видела в доме своей бабушки, когда была совсем маленькой.

Из-за двери доносится шорох. Ся Миань толкнула дверь и увидела маленькую, не слишком просторную ванную комнату, где трех- или четырехлетний ребёнок, сидя на корточках перед большой алюминиевой ванной, достаточно большой для него, стирал бельё. На ребёнке, с ног до головы перепачканном, была только мужская рабочая безрукавка, порванная и дырявая по подолу. Безразмерная безрукавка едва прикрывала его худые, хрупкие ножки, делая его похожим на маленького нищего.

Ся Миань заметила несколько багровых синяков на голенях ребёнка, очевидно, от тяжелой алюминиевой ванны. Края таких ванн были тонкими и острыми, и ударяться о них было очень больно. Она слишком хорошо знала это по тому, как в детстве играла и дралась со своими двумя старшими братьями в доме своей бабушки – она всё ещё живо помнила ту боль, даже спустя десятилетия.

Испуганный её присутствием, ребёнок резко поднял голову, его глаза расширились от паники, а тело напряглось:

– Тётя, – робко произнёс он.

По какой-то причине Ся Миань знает, что этим ребёнком был Чжан Юй Фэн. Его положение было явно не из лучших, и женщина чувствовала себя убитой горем. Она хотела подойти, но не смогла контролировать своё тело и с улыбкой произнесла:

– Сяо Фэн может сам постирать одежду? Это здорово! – прежде чем повернуться и уйти!

Она действительно повернулась и ушла!

Повернулась и ушла?!

Ушла?!!

Что, чёрт возьми, происходит?!

Яростно ругаясь про себя, Ся Миань наблюдала, как её тело возвращается в комнату для гостей, чтобы отдохнуть. Она, наконец, поняла, что, похоже, находится в теле тёти Чжан Юй Фэна по материнской линии – героини романа Ся Миань, которая умела только плакать и причитать.

Ся Миань была в ярости. Неудивительно, что эта тётя позже плакала о том, что она не заметила жестокого обращения с ребёнком раньше. Состояние ребёнка было явно ненормальным, а она только думала, что он хорошо себя вёл и был прилежным?!

Насколько толстыми были её розовые очки?!

Вынужденная лечь и уставиться в потолок, Ся Миань в гневе стиснула зубы.

«Чёрт возьми! Такого маленького ребёнка заставили стирать одежду, а ты не знаешь, как помочь?! Почему ты спишь? Вставай!»

Ругая себя, Ся Миань услышала звук открывающейся снаружи двери.

– Я устала, – у женщины был нежный голос, но её слова были полной противоположностью: – Где этот ублюдок? Принеси мне стакан воды! Поторопись!

Это возвращается злобная мачеха, Хуан Сяо Цзюань! Ся Миань встревожилась ещё больше. Хотя в романе не было подробностей, узнать о конце Чжан Юй Фэна было достаточно, чтобы понять масштабы её зла!

Были слышны торопливые шаги ребёнка, явно испуганного. После минутной тишины внезапно раздался резкий звук, за которым последовали пронзительные проклятия женщины:

– Ах! Моя чашка! Ты бесполезный маленький ублюдок! Расточитель денег! Что ещё ты можешь сделать, а?! Бесполезность!!

Последовавшие за этим слова сопровождались звуками пощечин, которыми, очевидно, били ребёнка. Крики боли ребёнка вызвали ещё более яростную ругань со стороны женщины:

– Ты смеешь плакать? Замолчи! Ещё раз закричишь, и я проколю тебе рот!

Затем остались только её проклятия и звук удара по ребёнку.

– Ааааааа!!! – в приступе ярости Ся Миань каким-то образом сумела взять себя в руки и бросилась вон.

Рядом с чёрным кожаным диваном женщина яростно била ребёнка метёлкой с перьями. Хрупкого ребёнка держали за руку, ему некуда было спрятаться, он не мог даже свернуться калачиком, и ему оставалось только терпеть удары тонкой бамбуковой палки по спине и ягодицам. Лицо ребёнка было искажено страхом и паникой, его нежные зубки кусали губы, он изо всех сил старался не издавать ни звука. Он даже не осмеливался громко заплакать, только слезы продолжали капать, как бусинки, из его широко открытых глаз.

– Остановись! – закричала Ся Миань. Она поспешила вперед, чтобы вырвать оружие из рук женщины. – Что ты делаешь?!

У женщины была модная в то время завивка волос. На первый взгляд, у неё была яркая и нежная внешность. Взглянув на метелку из перьев, которую Ся Миань выхватила у неё, она прищурилась и с беспокойством спросила:

– Почему ты здесь, Сяо Миань? Тебе не стало плохо из-за жары? Иди отдохни, я уже договорилась насчёт твоей школы, а позже отведу тебя на встречу с директором.

Сказав это, она попыталась забрать метелку из перьев.

Ся Миань вспомнила, почему Хуан Сяо Цзюань сказала то, что сказала: Хуан Сяо Цзюань работала в средней школе Хуаган, и настоящая «Ся Миань», переехав из маленького провинциального городка в большой город, чтобы продолжить своё образование, хотела положиться на связи Хуан Сяо Цзюань, чтобы перевестись в лучшую школу. Таким образом, дело было не в том, что тётя не замечала жестокого обращения с ребёнком своей сестры; она просто была эгоисткой!

И Хуан Сяо Цзюань, таким образом, действовала безнаказанно, возможно, чтобы утвердить свое абсолютное положение в этой семье, отсюда и её наглость. Наблюдая, как Ся Миань держит в руках метелку из перьев, она улыбнулась:

– Не принимай это близко к сердцу, его тётя. Этого маленького ублюдка избаловала его бабушка. Я только что попросила его принести мне воды, а он разбил мою чашку. Я думаю, он сделал это нарочно. Пока он ещё маленький, я должна воспитать его характер! – взглянув на разбитую фарфоровую чашку на полу, Хуан Сяо Цзюань, казалось, огорчилась. – Эта белая фарфоровая чашка была дорогой!

Видя, что не может вырвать метелку с перьями из рук Ся Миань, она отпустила её, готовая ударить прямо в лицо.

Ся Миань сердито схватила её за запястье:

– Ты возвращаешься из магазина и командуешь таким маленьким ребёнком, чтобы тот налил воды: у тебя действительно хватает наглости. Почему я никогда не видела, чтобы ты командовала своим маленьким ублюдком?!

– Кого ты называешь маленьким ублюдком? – Хуан Сяо Цзюань сверкнула глазами.

– А кого ты называешь маленьким ублюдком? – сердито возразила Ся Миань. – Сын моей сестры, с каких это пор ты стала его бить?!

Это заявление почему-то задело Хуан Сяо Цзюань за живое, и её голос стал пронзительным:

– Что за ребёнок у твоей сестры! Я отношусь к нему как к своему собственному, поэтому и наказываю его. Если бы мне было всё равно, зачем бы я его била?! – безуспешно пытаясь вырвать своё запястье, она ударила ребёнка ногой со словами: – Это тебе за то, что ты, маленький ублюдок, плохо учишься...

Ребёнок, очевидно, напуганный побоями, не знал, куда бежать во время их ссоры, и получил прямой удар ногой.

Ся Миань была застигнута врасплох. Увидев ребёнка с грязным пятном на лице, слишком напуганного, чтобы даже плакать, свернувшегося калачиком, она пришла в ярость. Она подняла метелку из перьев и ударила Хуан Сяо Цзюань точно так же, как до этого поступали с ребёнком.

– Ах! – крик Хуан Сяо Цзюань разнёсся эхом, когда она неуклюже увернулась: – Ся Миань, ты посмела ударить меня! Ты всё ещё хочешь ходить в школу?

Глядя, как мачеха малыша морщится от боли, Ся Миань вздохнула от счастья. Чтобы сохранить свой имидж «маленького ангела», прошло много времени с тех пор, как она в последний раз расслаблялась. Поскольку она всё равно просто видела сон, она могла бы наслаждаться этим!

Ся Миань пошевелила запястьем.

Увидев блеск в её глазах, Хуан Сяо Цзюань почувствовала сильную опасность и в ужасе закричала:

– Что ты собираешься делать?!

– Что я делаю? – усмехнулась Ся Миань. – Подражаю тебе!

Сказав это, она вывернула руку женщины, прижала её к дивану и яростно ударила по ягодицам и спине.

– Ах!… Это больно! Ты сумасшедшая, прекрати... – Хуан Сяо Цзюань закричала от боли.

Вспомнив несчастную жизнь ребёнка, гнев Ся Мианя разгорелся ещё сильнее, ударив ещё сильнее.

– Ты плачешь? Зачем? Разве ты не запрещала ребёнку плакать? Тебе лучше перетерпеть это! Ещё раз закричишь, и я проколю тебе рот!

– Ся Миань! Ты сумасшедшая! – Хуан Сяо Цзюань, в конце концов, была взрослой и сумела вырваться на свободу после долгой борьбы, увертываясь наугад: – Я больше не буду искать тебе школу!

– Мне всё равно! – Ся Миань безжалостно преследовала её, как бешеная собака. – Даже если я не пойду в школу, я всё равно забью до смерти такого мерзкого человека, как ты, дьявола в человеческом обличье!

При мысли о том, как эта женщина издевалась над ребёнком, гнев Ся Миань словно подлил масла в огонь. Она была благодарна за этот сон, который позволил ей лично разобраться с этим чудовищем!

И самое приятное, что никто не узнает, что её образ «маленького ангела» рухнул!

Ся Миань взволнованно замахала руками; метелка из перьев быстро рассыпалась от её усилий, и разлетевшиеся перья приземлились ей на нос. Ся Миань не удержалась и чихнула, и Хуан Сяо Цзюань воспользовалась случаем, чтобы выскочить за дверь.

Затаив дыхание, Ся Миань поняла, что тело этой «Ся Миань» было несколько слабым и не совсем соответствовало её пылкому духу. Если бы это было её собственное тело, Хуан Сяо Цзюань уже давно была бы повержена.

Решив, что такая возможность слишком хороша, чтобы её упускать, Ся Миань раздумывала, не стоит ли догнать её и продолжить избиение, когда услышала из угла голос, дрожащий от страха и зовущий:

– Тётя.

http://tl.rulate.ru/book/119951/4965339